Серебро и Сталь

      Середина осени выдалась особенно дождливой. Определенно, далеко не все изменения климата произошли в лучшую сторону. Дожди, длящиеся неделями. В Подмосковье. Подмосковье, а не Питере! Впрочем, окружающие территории хотя бы не затопило море, да и смыть не должно. Ливневая канализация работает без эксцессов, вода штатно отводится с улиц. Но как же это достало….       Меланхолию неплохо помогал разогнать камин с живым огнем, находившийся в небольшом ресторанчике неподалеку от моей новой квартиры. Ведомственной, разумеется, и Генрих живет по соседству. За прошедший месяц мы успели облюбовать пару заведений неподалеку от нашей многоэтажки, и сейчас я засел в одном из них, заняв полюбившееся место за угловым столиком. Остатки чая уже успели остыть, а от яблочного пирога остались лишь крошки. На часах четыре с половиной пополудни, «мертвое» время. Народ начнет собираться через час-полтора. Это у меня сейчас затишье — физики обрабатывают результаты очередного эксперимента, заняться пока решительно нечем. Пора бы и повторить заказ.       За окном к обочине притерлась черная «Волга», ставшая здесь весьма своеобразной заменой «Мерседесов». Над дизайном особо не заморачивались, он уже лет двадцать похож на «Хонду Аккорд». Классика, впрочем, военные до сих пор гоняют на «Луноходах», так что здесь это — норма. Дверь открылась довольно резко, вошедший сложил зонт, повесив его над соответствующей стойкой. О степени спешки Генриха свидетельствовало то, что куратор не стал снимать с себя пальто, что было по его меркам вещью неслыханной. Я счел правильным расплатиться сейчас, затем направился к выходу.       — У нас срочный выезд. — Огорошил меня Генрих. — Прямо сейчас садимся в машину и выдигаемся в аэропорт, все остальное — по дороге. Времени крайне мало.       Дождавшись, пока мы разместимся на заднем сидении, водитель дал по газам. Спустя полчаса мы ненадолго остановились и вышли из машины и куратор начал вводить меня в курс дела:       — У китайцев на границе Таджикистана и Афганистана упал спецборт. Обломки лежат в горном озере, на глубинах в десять-двадцать метров. На данный момент там погода нелетная, но через пять часов будет не протолкнуться. Нас уже предупредили, что любую попытку вмешаться в ход их работ расценят как агрессию, с соответствующими последствиями.       — Я к этому каким боком?       — Судя по тому, как они всполошились, на борту было что-то очень интересное. Ты говорил, что можешь скрытно провести под водой несколько суток. Это очень нужно, у нас просто нет других вменяемых вариантов.       — Выбираться оттуда как?       — Вниз по вытекающей реке. Сплавишься ночью, тебя подберут ниже по течению.       Вылетал я на борту транспортника, одетый в экзоскелет и запакованный в опломбированный контейнер. Впереди восемь часов лежания в этом гробу, благо можно и музыку послушать и кино посмотреть. Неделю тому назад мне, наконец, удалось частично решить проблему с незнакомыми форматами данных. Кодеки пришлось формировать с нуля. Учитывая мою косорукость помноженную на незнание основ, справиться с этим за три недели без помощи специалистов — неплохой результат. Благо хоть все спецификации были на руках, иначе бы это не получилось так быстро.       Садились в Ишкошиме, там же мой контейнер перенесли в вертолет. Летчиков настоятельно, но вежливо попросили «потерять» «посылочку» по пути, рядом с озером. Заодно, по пути на борт, мне скинули уточненную информацию по местоположению обломков. Чудненько.       Все прошло неплохо, за исключением жесткого приземления. Слишком жесткого, из-за порядком разреженного воздуха на высоте в четыре тысячи метров. Парашют не смог погасить всю скорость. Это не могло повредить мне, однако оказалось весьма неприятно и довольно болезненно. Возможно, если бы мы не догрузили еще тридцать килограмм полезной нагрузки, приземление прошло бы штатно.       Контейнер был аккуратно спрятан под осыпью, а я тихонько пополз к прибрежной линии. Где-то вдалеке летали два беспилотника, выдавать себя — нежелательно. Восхищаться прекрасными видами некогда, да и ночь на дворе. Вдали видны огоньки таджикско-российского бивака, неподалеку от них — лагерь китайцев. Озеро сильно вытянуто с востока на запад, и по форме напоминает восьмерку. Вокруг — горные хребты и путь наружу здесь только один — вниз по Памиру (реке). Самолет упал в восточном овале, я нахожусь около середины западного.       Под водой оказалось довольно весело и заметно холодно. Градусов шесть-восемь по Цельсию. Если бы еще было хоть что-то видно, приходилось время от времени всплывать и привязываться по окрестным вершинам и звездному небу. И как здесь будут работать водолазы? Спутниковая навигация ведь благополучно скончалась вместе с появлением Туманного Флота. Тогда же изрядно сократились в количестве водолазы и моряки. Морпехов чуть не влили в ВДВ, благо хоть успели одуматься. Но в море флотские сейчас выходят исключительно редко, убедившись, что неподалеку никого нет.       Найти самолет удалось буквально на ощупь, вернее, на запах (и вкус) топлива из пробитых баков. Хвост лежал отдельно, метрах в тридцати. Нос тоже оторвало, центральный отсек изрядно покорежило и сильно измяло крылья. Похоже, при посадке одна из законцовок крыла чиркнула о воду, и дальше самолет приводнялся «блинчиком», разваливаясь на куски.       Обследование было начато с носа. Трупы фрагментированы и уже не всплывут. Ничего интересного. Обычный такой узкофюзеляжный бизнес-джет, с двумя мотогондолами в хвосте. Рассчитан на десяток обычных, или пяток очень непростых пассажиров. Способен на межконтинентальные перелеты. Летает довольно быстро, всепогодный. По хорошему, так и не должен был упасть.       Центральная секция пострадала не столь сильно. Впрочем, пассажирам не помогли даже ремни безопасности — судя по всему, их сначала оглушило, а затем и утопило. Двое из них — в кителях военного образца, третий — в штатском. Небольшие чемоданчики оказались пристегнуты к своим владельцам штатной цепочкой с браслетом. Заветный ключик удалось найти только к одному из наручников, остальные пришлось снимать силовыми методами. Подумав, осматриваю тела на предмет посторонних включений. Может и здесь будет свой Джонни Мнемоник?       Удалось найти и вырезать пять имплантов неопределенного назначения. Сами трупы я отволок на глубину и предпринял ряд мер против их обнаружения. Найти их под слоем донного ила будет весьма проблематично.       Обыскивать багажный отсек — приятного мало, там слишком много острых кромок. Китайцам однозначно придется его поднимать. Наиболее разумным я счел поиски на этом прекратить и тихонько уходить на запад. Всплывать было нельзя, над восточным озерным овалом постоянно висят беспилотники. Идти приходится по счислению, примерно представляя собственное местонахождение. Хорошо хоть на доставку подводных дронов требуется время, они теперь — редкость.       Поиск притопленного буйка занял пару часов, дальше все пошло как по маслу. Прикопанный на дне мешок оказался на положенном месте. Сплавляться предстояло на байдарке. Металлопластиковый скелет я собирал под водой, обтяжку получившейся конструкции провел уже на берегу. Даже отсюда было заметно, что у китайцев что-то не ладится, уже полночь, а весь лагерь буквально утопает в свету, и бегают все как наскипидаренные. Удачных поисков ребята, ловите конский топот.       Закончив обтягивать байдарку и убедившись в ее непотопляемости, тихо отчаливаю. Впереди шестидесятикилометровый рафт, а учитывая прошедшие дожди… будет весело. Ради пущей маскировки переворачиваюсь днищем к верху. На губы наползла ухмылка, и как потом оказалось, я начал напевать: «Я — маленькая лошадка». Угу, гиппокамп, а то и кэлпи.       Вздувшаяся река скрыла под водой все пороги и перекаты. Теперь главной заботой стало ускорившееся течение. Порвать оболочку я не боялся, она состоит из толстого слоя сверхвысокомолекулярного полиэтилена высокой плотности. Прикольная штука, из которой даже бронежилеты делают. Если бы еще не плавилась при нагреве до сотни градусов… хотя, у всех подобных материалов своя ахиллесова пята. Тот же кевлар воды боится со страшной силой.       Добраться до нужного места удалось за пять часов. Под утро, можно сказать. И вот здесь возникли некоторые проблемы с выбрасыванием на берег. Сразу сделать это не удалось, а течение было весьма быстрым. Пришлось потом пешим ходом подниматься километров пять. Условная точка достигнута, теперь осталось дождаться транспорта. Сделать это с комфортом удалось благодаря запасам музыки и книг, загруженных в память экзоскелета. Обнаружения можно было не опасаться, укрытие было устроено в глубине небольшого ущелья с отвесными склонами. Огонь там развести было нереально, а внизу тек мутный поток, что комфорту не добавляло ничуть. Ну, так и необходимости в этом не было, знай себе лежи в импровизированном гамаке и жди.       Спустя шесть с половиной часов к условленному месту подъехал старый, потрепанный жизнью армейский «Урал». Остановился. Из кабины выбрался один из моих сопровождающих. Я к этому моменту уже успел переодеться в камуфляж без знаков различия. Все же, светить броней рядом с границей — опрометчиво. Мало ли чьи глаза могут ее увидеть и запомнить. Хоть сейчас и погода такая, что добрый хозяин собаку во двор не выгонит, но расслабляться не следует.       После встречи оставалось лишь забрать с собой груз и залезть в кузов. До Мургаба шесть часов пути, и заняться все это время будет решительно нечем. Только лежать в обнимку с автоматом, в полной готовности применить его по назначению. Скучная рутина, и отвлекаться уже нельзя. Только думать, да наблюдать за местностью сквозь неплотно прилегающий тент.       Проехав мимо местного административного центра, вскоре мы добрались до летного поля. Там нас уже ждал Ил-76. «Урал», по факту, был оставлен, не тащить же его с собой в самолет. Наверное, после нашего отлета кто-нибудь заберет, это уже не моя головная боль. Но это будет потом, а сейчас мы уже находились на борту самолета, летящего на родину.       Лететь в грузовом отсеке, с минимумом удобств — не слишком приятно. Впрочем, в этой реальности от штатного сортира военные отказываться не стали. Мелочь казалось бы, а ведь здорово облегчило жизнь экипажу. Да и духовка в самолете реально спасает, ведь греть сухпай штатными средствами запрещено. Перекусывали там же, в грузовом отсеке, приглядывая за подотчетным хозяйством. Спокойно выдохнуть мы смогли только спустя семь часов, уже в Подмосковье, сдавая все трофеи под опись. Посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, хором произнесли:       — Надо выпить. — Оглушающий хохот продолжался несколько минут.       Приключений, как это ни странно, так и не случилось. Спиртное мой организм расщепляет очень быстро, и скорость эта все увеличивается. Приглядывать за двумя пьяными мужиками было довольно забавно, они даже байки травить пытались. И ведь ни одной не закончили, перебивая друг друга.       Следующее утро радостным было только для меня. Спутников мучило жесткое похмелье, а ведь нам всем еще нужно сдать отчеты. Прошлый вечер был нетипичным послаблением от начальства, обычно все начинают писать сразу по прибытии. Просто, вместе с кейсами было отдано и оборудование со всеми записями, начиная от камеры и далее по списку. Можно бы скинуть и дамп памяти экзоскелета, но зачем? Скромность не только красит человека, но и заметно упрощает ему жизнь.