***
— Молодой человек, вам надо проехать с нами. Мальчик отказывается идти на контакт. Женщина в белом халате пыталась показать свое участие. Однако Чанёль знал — это всего лишь отчетность. Многие из социальных работников имеют черствые сердца, и правильно заполненный бланк для них иногда важнее, чем чья-то судьба. Он не любил такие места, как больницы, полицейские участки, детские дома — у него на них аллергия. От лживых лиц, пытающихся выразить сожаление сводило зубы. Бэкхён снова громко заплакал, вырываясь из крепкой хватки уже другой женщины. Малыш протянул руку к Паку и снова захныкал: — Хён! Я не хочу с ними! Хён!.. Ехать в больницу не хотелось до жути, но Чанёль все же решил побороть свою неприязнь на пару часов и, может быть, данным поступком подарить хотя бы слабую надежду на лучшее будущее этому мелкому пацану.***
— Твое имя? — Спросила медсестра, делая заметки в своем планшете. Мальчик оторвал взгляд от Пака и посмотрел на девушку. — Бён Бэкхён, — осипшим голосом прошептал он. — Сколько тебе лет? — Восемь. — Родственники есть? — Мама... И у Ёля снова кольнуло сердце. "Нет, малыш, мамы уже нет и не будет," — с горечью подумал Чанёль. Девушка многозначительно посмотрела на парня, как бы задавая тот же вопрос ему, но тот только пожал плечами. Медсестра вновь обратилась к мальчику: — А другие родственники у тебя есть? —Бэкхён сморгнул очередную слезу. — Бабушка. Она в Пусане. Бэк на память продиктовал адрес, после чего медсестра с легким сердцем вернулась на пост. Мальчик понемногу приходил в себя, видимо, начинало действовать успокоительное, которое ему незамедлительно вкололи при поступлении. Он вяло моргал, борясь со сном, который в любую минуту был готов погрузить его в царство Морфея, но продолжал держать руку старшего. — Тебя послал Бог, хён? — Такой вопрос поставил парня в тупик. — Не знаю... — Зато я знаю, это точно Он! Мама всегда говорила, что наши ангелы-хранители все время с нами. Если нам грозит опасность, они обязательно придут на помощь. Такой детской непосредственности, искренности и веры в хорошее Чанёль уже давно не встречал. Возможно, даже никогда. Чтобы не разрушать эту иллюзию, которая давала сил мальчишке, Пак утвердительно кивнул. Ёль не был набожным, он ни разу не молился и никогда не ходил в церковь, так как считал это глупостью. Для чего вечное "прости меня, я согрешил"? Какой в этом смысл, черт побери? Зачем просить прощения и обещать, что ничего плохого больше не повторится, если такова его сущность, его черная работа? Однако из-за преданного слову матери взгляда Бэкхёна, совесть, которая спала где-то на задворках памяти, дала о себе знать. — Я не знаю, как действует Бог или тот, кто смотрит на нас с небес, но то, что я сегодня оказался рядом, для меня самого стало неожиданностью. Может, так все и происходит? Нас направляют туда, где мы больше всего необходимы... — И пока Пак говорил, стараясь подобрать более правильные слова, малыш уже мирно посапывал на больничной кроватке.***
Год спустя. — Ёль, босс вызывает тебя к себе. — Вваливаясь в комнату, сообщил Минсок и удобно расположился в кресле, закидывая ноги на журнальный столик. — Он говорил, по какому поводу? — Поинтересовался Пак, сидящий напротив. Мин прикурил сигарету и ответил: — Мне он не докладывал, не знаю. Это же ты у него ходишь в любимчиках. И чего только пошел на измену? За тобой есть должок или, может, какой утаенный грех? — Не смеши меня, друг! — Младший посмотрел на своего хёна и одарил его натянутой ироничной улыбкой. Минсок был единственным человеком, которого Чанёль мог искренне назвать другом. В семь лет тот нашел Ёля в старом разрушенном здании, притащил его в свой подвал, который обустроил под жилище, и дал Паку поесть. Старшему тогда едва исполнилось десять. С тех самых пор они сдружились, стали почти братьями. Сейчас оба выросли, изменились внешне, но отношения между собой сохраняли прежние. Минсок, конечно, теперь выглядел чуть младше Пака: низкорослый, подкачанный, стройный, симпатичный на лицо, но очень смышленый. Это качество старшего Чан разглядел сразу. Роста не хватало, зато мозгов и преданности хоть отбавляй, шутил младший. Перемены во внешности затронули не только Мина. То болото, в котором варился Чанёль, не позволяло ему оставаться таким же дохлым, тощим, долговязым подростком, каким он был практически всегда. Прошлое тоже повлияло на эти изменения, так как оставило слишком много ран на сердце. В его жизни было много насилия, и сейчас главной задачей было научиться защищать себя. Защищать во всех смыслах. То, что стало основным путем, с которого он приказал себе не сворачивать. Многие люди составляют себе планы на предстоящий год, ставят цели. Чанёль решил поступить также. Можно сказать, жизнь вынудила его принять такое решение. Два пункта из трех намеченных он почти выполнил. Первое: физическая сила. Весь год он сутками торчал в тренажерном зале и зале по боевым искусствам, впитывая каждое слово тренера, доводя себя до исступления, выкладываясь на все двести процентов. И пусть синяки зажили уже давно, но внутренние шрамы остались. То время, когда он летал из угла в угол только из-за плохого настроения отца, навсегда оставило отпечаток. Разбитые губы, ушибленные руки не заживали почти никогда. На месте старых синяков появлялись новые. Время шло, и сейчас тело было чистым, но не душа. Второе: власть. Он бесприкословно выполнял все поручения своего босса, будь то самые мелкие просьбы или невыгодные для других задания. Его не задевали колкие замечания остальных парней, обидные обзывательства: шавка, мальчик на побегушках, подстилка. Чанёль за это время стал слишком толстокожим, чтобы обращать на подобное внимание. Он выполнял поручения с такой точностью, рвением и дотошностью, что уже за пару месяцев стал любимчиком босса. Чуть позже судьба преподнесла парню еще один микроскопический шанс на удачу, а точнее, на попытку заполучить эту удачу. Все дело в том, что Ёль был похож на сына их главаря: тот же возраст, типаж, те же увлечения, внешность, за исключением того, что мальчишка находился в гробу, а Пак жил. Чан лишь несколько раз участвовал в серьезных операциях. И такое ему было не по душе, если учесть, что в одной из них он получил пулю в плечо. Трагедия невелика: руки-ноги целы, голова на плечах, а вот то, что эта пуля предназначалась их главному и Ёль, не раздумывая, сам подставился под неё, принесло ему огромную пользу. Такой расклад полностью вывел его на новый уровень. Конечно, бесились многие, но ничего изменить уже не могли. Чанёль с детства привык подстраиваться под окружающую среду и обстоятельства, ища для себя максимально удобный и лучший способ существования. Сейчас же этим способом оказалась возможность воспользоваться положением, надавить на эмоции, воспоминания босса. И это сработало. А как же иначе? Вы просто сложите два плюс два и получите нужный результат. Ему понравилось его могущество, власть над людьми, то, что он мог управлять ими в своих целях и иметь при этом хорошую прибыль. Единственное, что парень отказался делать наотрез, это "насилие". Перекупка и перепродажа оружия, наркотики, поставка новых девочек для богатых толстосумов — все это он выполнял без всякого зазрения совести, искренне выражая свою покорность и почтение главарю, но избивать или даже убивать невинных людей, выбивая из них долги, не для него: его психика такого выдержать не могла. И хорошо, что для этого у босса были другие шавки, рангом пониже. Босс же стал держать его на расстоянии, в какой-то изоляции от общего хаоса, в котором они все варились, не подпускал к информации, не знакомил с верхушками, не вмешивал в личные встречи. Его отделили. А может, выделили? Но вот от чего? Или для чего? Поспешно выключая работающий ноутбук, Чанёль двинулся к выходу. Пройдя по длинному узкому коридору, он добрался до главного холла, где поднялся на второй этаж и постучал в массивную деревянную дверь, отделанную железным кованым узором, которую тут же открыли. Ёль уверенным шагом направился вглубь комнаты. На диване сидел мужчина лет пятидесяти, с аккуратно зачесанными, едва тронутыми сединой волосами, в строгом костюме, в до блеска начищенных дорогих туфлях, на коленях у которого восседала молоденькая девушка, что с лёгкостью могла сойти за его дочь. Она бесстыдно терлась своим телом о мужчину, не обращая внимание на окружающее. Чана покоробило. Он непроизвольно отвел взгляд, подавляя тошноту. После той роковой ночи, когда он впервые переспал с девушкой, Чанёль больше не мог спокойно воспринимать их. Они стали для него большой серой массой: одинаковые шлюхи, которые приходили и уходили, сменяя одну другой. Хотя парень допускал мысль, что то общество, в котором Ёль крутится, не было местом для приличных девушек, ведь они сидели дома по вечерам, прилежно учились, вынашивая в своих прелестных головках мысли об удачном замужестве и воспитании детей. Они точно были где-то, но не здесь. Не в том мире, в котором погряз Пак, хотя теперь его это мало волновало. Его босс был любителем легких отношений, но таковым не был Чанёль. Он в принципе не хотел никаких отношений. По крайней мере не сейчас, не тогда, когда он наметил себе совершенно четкий и точный план стать тем, до кого будет сложно дотянуться, кому невозможно будет причинить боль, кем невозможно манипулировать и использовать. — Мы застряли, мой дорогой Чанёль. Застряли! — Вдруг заговорил босс. — У нас какие-то проблемы? Поставка? Или дилеры? — Мужчина устало замотал головой: — Я говорю, что мы застряли и топчемся на одном месте. Знаешь, что приносит реально большие бабки? — Чан не ответил, потому что знал, что это был лишь риторический вопрос со стороны босса. Люди на побегушках зачастую имели немного мозгов, чтобы дать внятный ответ, именно так и думал мужчина о своих преспешниках. В число таких входил и Пак Чанёль. Хоть он и был элитной шавкой, но все же суть не менялась. А парень, казалось бы, превозмогая свои возможности, всем своим существованием доказывал обратное. Ёль просто не мог иначе. — Знаешь, какой оборот денег был в музыкальной индустрии за последний год? Тебе такие суммы и не снились, мой дорогой, — размышляя вслух, продолжал мужчина. Потушив сигарету в пепельнице и скинув девушку со своих ног, мужчина поднялся с дивана. - Это был настоящий бум. Как думаешь, если мы влезем туда, в этот мирок, что будет? — Механизм в голове Чанёля завертелся еще быстрее, анализируя услышанное. — На данном этапе наших средств должно хватить, чтобы начать, но...— Мужчина замолчал и выразительно посмотрел на парня. — Мне нужна правая рука. Человек с безупречной репутацией, человек, которому я бы мог доверять и который своей молодой жизненной энергией смог бы добиться этой вершины. Понимаешь, о чем я? — Возможно, — издалека начал Ёль, хотя знал, разговоры о "правой руке" — все чушь собачья. Ему просто был нужен тот, кто подходит для общественности. Привлекательная картинка для того, чтобы пустить пыль в глаза, и Чанёль подходил для этой роли, как никто другой. Но как бы то ни было, такой расклад открывал новые возможности для самого парня. Руки Пака слегка вспотели от нахлынувшего волнения, но он не подал виду, оставаясь невозмутимым. Босс тем временем опять нарушил тишину: — Как думаешь, ты справишься? — Но почему я? Мужчина встал с дивана, не спеша, подошел к столу с напитками и налил себе очередную порцию крепкого спиртного из хрустального графина. Медленно поднеся его к губам, он сделал небольшой глоток, явно смакуя вкус, на пятках развернулся в сторону Чанёля и более остро осмотрел парня, произнося: — У тебя есть амбиции, и не думай, что я этого не заметил, — заключил тот. — Вот все толдычат о каких-то талантах, но я скажу тебе, что точно даст результаты — амбиции. А у тебя их хоть отбавляй. Я еще не видел такого целеустремленного человека, как ты. — Спасибо, — ответил Пак и уважительно поклонился. — Давай присядем, мой мальчик, — предложил мужчина. Чан не осмелился перечить, он просто сделал так, как его просили. Босс снова заговорил: — Ты знаком с индустрией шоу-бизнеса? — Если только на уровне слушателя. — Тогда перечисли мне, какие жанры музыки ты знаешь. Это был неожиданный вопрос, но парень не растерялся. В то время, когда его напарники тупо просирали свои жизни, а в свободное время либо напивались в хлам, либо трахали очередную проститутку, Чанёль сидел в своей небольшой комнатке и изучал абсолютно все, что можно. Он впитывал знания, которые долгое время не были ему доступны по одной причине — жил в том месте, где на ребенка было плевать. Поэтому сейчас сразу же начал называть запомнившиеся жанры: — Джаз, рок, электронка, хип-хоп, поп, кантри... — Парень ещё какое то время перечислял все, что осело у него в памяти, пока босс не поднял руку, прося закруглиться. — Вот поэтому, мой мальчик, я и хочу, чтобы ты был рядом. Мне не хватает твоей энергии и целеустремленности, твоей дотошности. Однако мне нужна подстраховка, понимаешь? — Куда уж тут было не понять. Рано радоваться успеху и потирать руки. Вот она, эта очередная возможность проявить себя. Будет нелегко, но быть где-то на задворках или вторым номером его не устраивало, так что он уже принял решение, что бы босс сейчас не предложил. Он добьется того, чтобы быть лучшим. По-другому просто нельзя. — Я поставлю тебя начальником основного отдела, но надо будет научиться работать в команде. В команде с Крисом и Тао, потому что потом я назову одного из вас преемником. Вам нужно будет выложиться на все триста процентов, чтобы впечатлить меня. И когда компания станет акционерным обществом, это будет мое наследие. Своих детей у меня нет, так что...— Он многозначительно посмотрел на Чана и горько усмехнулся. — Кто-то один из вас троих станет моим наследником. Это случится не сегодня и не завтра, но им может стать только один из вас. Чтобы компания выжила, кто-то из вас должен повести ее за собой. Конечно, на данном этапе вы все трое еще не доросли, но клянусь Богом, я бы хотел, чтобы им оказался ты, Ёль. — Хорошо, сэр. Я приложу все усилия. Позвольте узнать, в чем суть моей...ээ...то есть нашей работы? — Ваш отдел будет самым главным. Вы будете отбирать таланты, заключать договора. Трейни на ваших плечах. И конечно же, в ваших руках будет больше власти и ответственности. Однако спрашивать я буду тоже в разы больше. — Босс наконец-то осушил свой бокал и откинулся на спинку дивана. От него разило выпивкой, из-за чего внутренности Чанёля непроизвольно сжались. — А теперь мы должны обсудить детали и план нашего продвижения. С этого момента Чанёль с головой окунулся в тот мир, который пока что только приоткрывал ему маленькую щелочку к независимости. Раз в жизни Фортуна стучится в дверь каждого человека, но человек в это время нередко сидит в ближайшей пивной и никакого стука не слышит. Паку повезло: он не пил. Никогда. И сейчас парень был намерен не упустить такой шанс.