Впусти меня и я разрушу тебя

— Минсок, ты уверен, что мы движемся в правильном направлении? — Пак нахмурил брови, снова вглядываясь в навигатор. — Не ссы, Ёль, я знаю это место, все будет в ажуре. Они ехали по какой-то проселочной дороге, которая то и дело петляла. Чанёль уже сомневался, что они с другом доберутся до намеченного места, но попасть туда было не просто необходимо, а крайне важно - это был вопрос в несколько миллионов вон. По словам босса, именно там жила девушка, чьи вокальные данные определенно взорвут корейскую музыкальную индустрию. Конкурирующая компания уже нацелила на нее свои цепкие лапы, а преимущество Пака было лишь в том, что он первым доберется до нее и заключит желаемый контракт. Они наконец-то свернули на открытую местность. Тут и там проглядывали крыши низких домов, совсем как грибы после дождя. Деревня ничего особенного из себя не представляла: дешевые постройки были настолько хилыми, что, казалось, со дня на день могли рассыпаться. Чанёль вновь заглянул в свой мобильный и продиктовал адрес. Найти нужный дом не составило труда. Они затормозили возле открытой лавки, где продавали свежую рыбу, и поинтересовались у продавца, где можно найти интересующую их девушку. Как и полагается в деревнях, все знали друг друга в лицо. Мужчина с красным от вечного загара лицом, испещренного морщинами, тыкнул пальцем в сторону, показывая, куда следует пройти, и вот уже буквально через три минуты Ёль и Мин стояли возле дверей нужного дома. На их стук вышла пожилая ссутулившаяся женщина. Она с подозрением окинула взглядом стоящих перед ней молодых людей и спросила: — Что вы хотели? — Парни низко поклонились, после чего Пак протянул ей свою визитку. — Здравствуйте, аджума. Мы из компании GNB Entertainment, нас заинтересовала Кан Юнхва, она прислала нам песню в своем исполнении, и мы хотели бы поговорить с ней о возможном сотрудничестве. Могли бы мы ее увидеть? — После сказанных слов взгляд старушки потеплел, поэтому она торопливо ответила: — Ее нет, Юнхва сейчас в школе. Вы можете подождать внутри, — пожилая женщина жестом пригласила парней зайти в дом. Минсок слегка поморщился и незамедлительно отклонил предложение, ссылаясь на большую занятость и то, что хотелось бы побыстрее закончить с этим делом. Чанёль сдержал улыбку. Основной чертой характера друга была излишняя чистоплотность, провести время в таком непонятном месте для старшего было равносильно самоубийству. Пак поддержал хёна. Ребята ничего не потеряют, а подождать девушку друзья могут и у школы: — Спасибо, аджума, за ваше гостеприимство, но у нас и правда не так много свободного времени. Всего доброго вам! — Они распрощались с женщиной и двинулись в сторону старой деревенской школы . За прошедшие два года произошло много нового. Чанёль, Крис и Тао не переставали соревноваться. Контракт с восходящей звездой, будь то начинающая певица или группа, словно лотерея, и необходимо иметь нехилую чуйку, чтобы вычислить такое сокровище. Чану везло. Постоянно. Он уже достаточно сильно обошел своих напарников, которые на самом деле являлись конкурентами, и не желал отступать. — Как думаешь, она согласится? —Спросил Минсок, лениво потягиваясь, разминая затекшую спину. Вот уже больше часа они ждали окончания уроков. — Должна, иначе я себе этого не прощу, - твердо ответил Пак. — Не будь так строг к себе, Ёль. За три года ты уже привел в компанию трех звездочек. Те лже-таланты, которые предлагали Крис и Тао, в подметки не годятся твоим. Ты уже на хорошем счету у босса. Думаешь, место главы компании предложат Крису? — Младший вдруг представил своим начальником Ву Ифаня — человека ни на грамм не разбирающегося в музыке от слова "совсем", не имеющего тех самых амбиций, для которого хорошо пожрать, напиться, а потом провести вечер с двумя шлюхами подобно пределу мечтаний, а после проснуться в своей моче и блевотине, как норма. Приток ярости и негодования затуманил рассудок Ёля, что заставило его говорить с явным гневом: — Хён, ты знаешь меня дольше всех. Считаешь, я позволю такому случиться? — Минсок хитро улыбнулся: — Но Крис искренне думает, что нашел таланты. — Чанёль засмеялся в голос. — Таланты? Я этим трейни, которые он нашёл, не доверил бы даже продавать гитары, не говоря уж о том, чтобы открывать рот под фанеру. — Я тоже так считаю, но их глаза застилает жажда легких денег. Они сами не понимают, что копают себе яму. — Вот именно, — младший хлопнул в ладоши, торжествующе продолжая, —закопаю их и глазом не моргну! Не для того я все эти годы пахал на нашего босса, чтобы потом подчиняться такой же бездарности, которая не отличит жанр музыки от направления. — Надеюсь, по мне твой каток не пройдет, Ёль? — Боль и искренность, прозвучавшие в голосе друга, удивили парня. Чанёль посмотрел в глаза хёну. Похоже, что Минсок и правда стал побаиваться его. Пака это расстроило, так как старший был самым близким человеком для него, одним из тех, кто за все это время не отступился, не обманул и не предал, не искал только своей выгоды, и Чан не хотел, чтобы отношения между ними менялись. — Мин, — младшего вдруг накрыли воспоминания. — Помнишь, в одиннадцать лет, когда мы оба ночевали в том подвале, который стал нам домом, ты где-то откопал хлеб? Он был черствым и несвежим, я до сих пор помню этот ужасный вкус, — с печальной улыбкой произнёс Пак. — Тогда мы не ели уже больше двух дней... — На лице Минсока отразилась грусть. — Такое лучше не вспоминать, Ёль. — И все же. Ты принес этот чертов хлеб и разделил между нами! Не съел его в одиночку, не утаил. В тот день я твердо решил, что этот хён — ты, Мин, — навсегда останется моим братом. Сейчас мы не едим черствый хлеб, ведь можем позволить себе мраморную говядину в каком-нибудь высококлассном ресторане, но мое отношение к тебе не поменялось. — Я знаю, — с чувством ответил Минсок, хлопая друга по плечу и улыбаясь. Раздался очередной звонок, оповещающий о конце урока, и из главных дверей школы, как мелкие таракашки, в разные стороны повалили ученики. — Это она, — указал Минсок на идущую поодаль школьницу. Пак твердым шагом направился к ней. Девушка подняла на него взгляд и немного смутилась. В этой дыре Ёль выглядел впечатляюще: высокий, представительный, в модном костюме и в начищенных до блеска ботинках. — Кан Юнхва? — Да, это я. — Отозвалась она. — Я Пак Чанёль из GNB Entertainment, мы связывались с вами по электронной почте. Можем ли мы сейчас обсудить запись, которую ты нам прислала? — Глаза девочки засияли. — Да, конечно! Следующие полчаса Пак был самим совершенством, первоклассным специалистом в своём деле. Он с уважением, грамотно и предельно доступно рассказывал Юнхве о том, что ее ждет, если она согласится сотрудничать, разъяснил, как можно аккуратнее, все нюансы контракта, похвалил ее способности и сказал, что у нее точно есть талант. Чанёль всегда был очень привлекательным, но во время своей работы выглядел по-особенному соблазнительно. Девочка впитывала каждое слово, не отрываясь от лица стоящего перед ней молодого человека. Она уже в эту минуту была готова подписать все документы, лишь бы имелась возможность чаще смотреть на это красивое лицо. Девушки часто реагировали подобным образом на Пака, но его подобные реакции не впечатляли. Он давно удостоверился, что девушки в качестве любовниц вызывают в нем только приступ тошноты. Парень вручил школьнице небольшую кипу бумаг, в которой описывался каждый пункт контракта. Юнхва под воздействием феромонов, поглотивших ее с головой, пыталась все прочесть, после чего дрожащей рукой поставила подпись. Ёль мысленно праздновал свою маленькую победу. Он был уверен, что на этот раз не облажался. Распрощавшись с "восходящей" звездой, Чанёль и Минсок двинулись в сторону машины, намереваясь поскорее уехать обратно в Сеул. Нужно было обсудить все детали подписанного контракта с вышестоящими людьми и только после этого пригласить девчонку в компанию. Они уже приблизились к дорогой иномарке, как откуда-то издалека до младшего долетел обрывок фразы: "...Хён!.." Однако Пак подумал, что ему просто почудилось, поэтому он продолжил идти дальше. И вновь тишину нарушило громкое восклицание: "Хён, подожди! Хён..." Что-то заставило Ёля тут же остановиться. Почему-то этот голос показался очень знакомым. Парень медленно развернулся назад: навстречу ему бежал запыхавшийся мальчишка. Сердце отчего-то забилось сильнее. Такого не было никогда, почти никогда, чувства не всплывали наружу. Казалось, их и не было вовсе, но увиденная картина заставляла усомниться в этом: знакомый мальчишка быстро направлялся к нему с распростертыми объятиями и искренней восхищенной улыбкой. Он чуть было не сбил с ног Чанёля, но устоял и обхватил его талию руками, прижимаясь щекой к груди. Минсок с удивлением уставился на них, а Пак опустил глаза вниз, осматривая нарушителя его спокойствия, и осторожно поднял лицо мальчика за подбородок. На него смотрела пара знакомых глаз. Настолько искренне и чисто, что парень вздрогнул. Он помнил этот взгляд еще с того раза, когда вытаскивал этого малыша из горящего дома. Мальчик заулыбался и с проступающими слезами заговорил: — Привет, хён, ты снова появился. Я так и знал! Говорил же, что наши ангелы-хранители приходят, если мы нуждаемся в них. — Бён Бэкхён, — только и смог проговорить Чанёль.