***
Перелет оказался на удивление быстрым. Хотя, возможно, на это повлияло то, что парни были полностью поглощены друг другом, напрочь позабыв о времени. Бэкхён думал, что и на этот раз они поселятся в гостинице, как это бывало обычно во время поездок, но на этот раз Чанёль превзошел сам себя. Особняк, в который они прибыли, прятался в густой растительности в сотне ярдов от побережья. Слишком удачно — не каждый бы заметил с первого раза. Пак знал дорогу наизусть. Ещё неделю назад он позвонил и отдал указания, чтобы дом привели в надлежащий вид. Это была частная охраняемая территория с личным пляжем, с белоснежным песком. Свежий морской воздух, успокаивающий шум волн, ароматный сад дополняли прекрасную картину. «Настоящий рай», — подумал Бэкхён и с радостными воплями сразу же побежал к морю, на ходу сбрасывая кеды, оставляя старшего позади. Бэк на всех парах с бушующей радостью в груди направился прямиком к воде, вбегая голыми ступнями в морскую пену. Шорты намокли наполовину, но этому не уделили особого внимания. Мальчишка заливался смехом, то убегая от волн, то специально приближаясь к ним. А потом наутек кинулся вдоль по побережью. — Хён, быстрее! Давай ко мне, тут нереальный кайф! Чанёль до сих пор не мог поверить, что Бэкхён, бегающий по пляжу и вскрикивающий от радости, и Бэкхён в постели под ним — это один и тот же человек. Но как бы там ни было, ему нравились все стороны характера парня. Его веселье заражало. Ёль кинул сумки на землю и побежал следом за Бэком. Догнать этого шустрого щенка не составило труда, ведь Пак был чуть ли не вдвое выше. Они уже вместе вбежали в воду. Вода оказалась теплее, чем казалось на первый взгляд. Бэкхён свалился полностью намокая, за руку хватая старшего, сбивая с ног. Чанёль растянулся рядом. Ноги упирались в мягкий песок. Волны ритмично, одна за другой, отдавали в спины. Ёль посмотрел на парня, широко улыбаясь, а Бён посмотрел в ответ. — У тебя как будто не губы улыбаются, хён, а глаза… — Нет, Бэкхённи, так улыбается сердце. — Младший было полез за поцелуем, но Пак отстранился: — Все-таки это публичное место. Кто-то может увидеть. Бекхён замотал головой, и во все стороны полетели брызги воды. — Только не обижайся, тут могут быть папарацци. Ты же знаешь, я не могу вдоволь насытиться тобой. Я раньше и не знал, что так бывает. Бэк снова посмотрел на своего хёна, игриво склоняя голову, спросил: — Я полон сюрпризов, да? — Да, Бэкхённи, приятных сюрпризов.***
Ночь выдалась жаркая; утопая босыми ступнями в мягком ковре, Бэкхён бесшумно приблизился к кровати. Старший мирно спал. Поглощенный созерцанием любимого человека, Бэк даже не заметил шороха рядом. Крепкие руки зажали грудь и лицо парня, в нос ударил резкий сладковатый запах, и его поглотила темнота. Резкая боль в голове привела в чувство. Бэкхёна подбросило на кочках. Он догадался, что, скорее всего, находился на заднем сидении машины. Парень начал лихорадочно соображать — Кто? Зачем? Куда? Машина продолжала двигаться, минута за минутой, может, уже час. Он потерял счет времени. Куда бы его ни везли, место было неблизко. К таким мыслям парень пришел с помощью своих ощущенией, потому что взглянуть на часы не мог. Глаза по привычке пытались что-то разглядеть, но тщетно. Мешок на его голове слишком темный и плотный, что даже трудно дышать. То ли воздух через него почти не просачивается, то ли у него уже развилась клаустрофобия. Бён только слышит звуки, и именно они все больше подстегивают воображение, которое рисует события одно другого страшнее. Автомобиль тормозит, и Бэк ждёт, что вот сейчас его выволокут и изобьют или того хуже — пристрелят, но тут переключается скорость и машина снова дергается. Бэкхёна невольно бьет дрожь. Как бы он не хотел прекратить или контролировать это, у него не получается. Как и не может отогнать от себя все новые и новые картинки, всплывающие в воображении, о его неминуемом убийстве по непонятным причинам. Скорее всего за него будут просить выкуп, так как теперь Бён — публичная личность. Примерно через полчаса, как кажется Бэкхёну, машина останавливается. Мотор не глушат, он урчит в холостую. Парня грубо хватают чуть выше локтей и вытаскивают из салона автомобиля. Под ногами что-то шуршит. «Гравий», — догадывается Бэк. Он спотыкается и почти падает на землю, но чужие руки подхватывают и волокут дальше. Ноги точно ватные и не хотят передвигаться. Послышался лязг. Звук такой четкий и звонкий, как будто открываются двери в ад. В его личный ад. — Вырубите, — приказывает голос. И тут же поправляет: — Придурки! Я не говорил вам его бить! Усыпите! — И снова сладкий запах, и снова темнота.***
Крис должен был сильно нервничать, но нет. Он со спокойствием откинулся на спинку, будто бы все, что ему грозит, — это выговор за хулиганство. — Давненько не виделись, Пак. — Вместо приветствия Ву бросил небрежный взгляд, будто они встретились на дружеской вечеринке, хищная улыбка не сходила с его губ. Чанёль вот уже долгое время ломал голову над тем, куда его везут, но когда минутой назад с него сняли мешок, все встало на свои места. — Что за цирк ты тут устроил, Ифань? — Паку вдруг до ужаса захотелось как следует вмазать парню, чтобы стереть улыбку с его наглого лица. — Не называй меня так! — Заорал тот в приступе ярости. — Меня зовут Крис! Крис, ублюдок, запомни! Чанёль сплюнул на землю и с таким же спокойным видом продолжил: — Как не назови дерьмо, оно им и остане... — Чан не успел договорить. Кулак Криса с силой врезался в его челюсть. Он попытался побыстрее оправиться от такого мощного удара и, встряхнув головой, подвигал челюстью. — Полегче, детка. Тебе ещё со мной договариваться, хотя вряд ли у тебя что-то получится. Если поторопишься и придумаешь весьма заманчивое для меня предложение, возможно, — он специально протянул это слово, — мы даже сможем сотрудничать. — А кто ты такой, Пак? Кто ты такой, что ставишь мне условия?! Когда я убивал людей, ты торговал таблеточками, продавал их соплякам-толстосумам, играл в игрушечки по сравнению со мной. А теперь сидишь тут, опущенный ниже плинтуса, и подаешь голос? Кого ты хочешь одурачить? — Я смотрю ты задрал нос выше некуда, Крис. С таким дебильно-придурковатым, гордым видом рассказываешь мне о своих подвигах? Ты сам не понимаешь, почему босс тебе поручал все это? Потому ,что у тебя дерьмо вместо мозгов. Да и сам ты весь — один кусок дерьма, не годный ни на что. — Можешь дурачить страну, что ты распрекрасный святоша, Чанёль, но я-то знаю, что ты бандюган. Самый настоящий. К тому же ещё и гей. Ну, что думаешь? Как отреагирует наше общество, когда во всей прессе появятся заголовки такого пикантного характера? Вся империя, которую ты так добивался, полетит к чертям собачьим. Ты сгинешь, а я возвышусь, — Ву мечтательно прикрыл глаза, но сразу же пришёл в себя: — тогда, семь лет назад, когда ты толкал последнюю партию, помнишь? После того как ты получил бабло, через несколько часов нашли тело заказчика. И ты надеешься, я поверю, что его грохнул не ты? — Знаешь, Крис, я думал, что ты нормальный парень, но кажется, я ошибся, потому что самостоятельно выставляешь себя полным идиотом. Я бы никогда не уподобился тебе. Хотя в одном ты был прав. Не стоило тебя сбрасывать со счетов. Я был слеп, признаю. Отвлекся на детали и прочую чушь, а ты пустил пыль в глаза. Ох, а ведь я давно заметил, что с финансами компании что-то творится не то. Только вот ты немного просчитался. Внутреннее расследование уже ведется. Им не составит труда связать это с тобой. Ты никогда не умел работать чисто, всегда оставлял после себя грязь. — Не строй из себя крутого. Думаешь, я бы начал все это, не будь у меня туза в рукаве? — Знаешь, Ифань, сколько тебя помню, играл ты хуево, — специально называя парня по-настоящему имени, с нажимом произнёс Чанёль. — Не на этот раз, — ответил Ву, и глаза зажглись каким-то диким сумасшедшим огнем, после чего он приказал: — заводите его! Железная дверь амбара с жутким грохотом и раздражающим скрипом открылась. Два амбала ввалились в помещение, практически тащя за собой человека с мешком на голове, но даже так Чанёль не мог перепутать. — Бэкхён! — Заорал он, пытаясь встать с места, но был слишком крепко привязан. — Принесите стул, — очередной приказ со стороны Криса, который тут же бросился выполнять коренастый парень, принося ржавый железный стул. Ву поставил его напротив Пака. — Несите его сюда. Мальчишку почти бросили на стул, привязали веревками, и Ифань собственноручно стащил с того мешок. Бэкхён был без сознания. Голова безжизненно болталась, а на скуле красовался огромный синяк. — Надо бы привести твою сучку в сознание. — Парень обошел кругом Бёна, наклонился, внимательно заглядывая тому в лицо. — Сученышь красивый, не поспоришь. Не зря ты так в него вцепился, Пак. Я бы тоже с ним не прочь повеселиться, мм? Что думаешь? Устроим вечеринку прямо тут? Я оттрахаю твоего пацана, а ты посмотришь? Если бы взглядом можно было убить, то все в этой комнате были бы мертвы. Но Чанёль не имел такой способности, поэтому ярости только и оставалось разрывать его изнутри. — Ты понимаешь, что я просто тебя разорву на мелкие кусочки? Голыми руками, Крис, порву твою глотку зубами, если надо. Если ты хоть прикоснешься к нему пальцем. — Да что ты?! Правда? Глаза Ифаня готовы были вывалиться из орбит. В них читалось чистое безумие, из-за чего Ёль усомнился в адекватности парня. Неожиданно Ву с силой ударил Бёна по щеке, от чего тот застонал и помотал головой. — Сука! — Взревел Чанёль. — Ну вот! Вот! Я до него дотронулся, и что? Что ты можешь сделать? Ровным счетом ничего! Разводите огонь, парни, — заорал Крис рядом стоящим людям. Те в свою очередь закопошились, покидали в старую бочку обломки валяющихся поблизости досок и подожгли. — Думаешь, я шучу, Пак? — Разворачиваясь к нему лицом, поинтересовался Ву. — Если моя шалость с твоей сучкой не возымеет нужного эффекта, то не переживай, у меня припасен план Б. Наш мальчик ведь боится огня? Правда ведь? Насколько мне стало известно, однажды наш всемогущий и благородный Пак Чанёль вытащил мальчишку практически с того света. Только вот, какая жалость, мамаша сгорела. — Ты понимаешь, что ты больной? — Ёль не верил своим глазам и не верил в происходящее. — Ублюдок! — В общем, друг мой, я расписал тебе мой шикарный план, а ты уж постарайся. Мне нужен твой счет, Пак, твои денежки и твои акции. Если жизнь твоего благоверного стоит того, то ты без колебаний отдашь все. Крис развернулся к Бэкхёну и опять влепил ему более звонкую пощечину. Чанёль взревел, пытаясь сорвать с себя веревки. Бэк застонал и медленно приоткрыл глаза. Голова все ещё болталась, из уголка губ просочилась кровь. Он попытался сосредоточить взгляд, но все слилось в один сплошной поток: голоса, силуэты людей, запах гари. — Бэкхён, — позвал Чанёль. — Хён, это ты? — Когда разум хоть немного прояснился, он увидел любимого, сидящего напротив, привязанного к стулу, с разбитым лицом. Мальчишка встрепенулся: — Хён, что такое? — Бэк почувствовал, что тоже был крепко привязан к стулу, совсем как старший. Он перевел взгляд на стоящего рядом молодого человека: — Крис. — Да, лапочка, это я. Наконец-то наша спящая красавица проснулась. Я вот пытаюсь договориться с твоим «женихом», а он никак не хочет идти на контакт. Как смотришь на то, чтобы помочь мне? — Что вообще происходит? Почему мы тут? — Бён до конца не мог прийти в себя и понять суть происходящего. — А наш милый Бэкхённи оказывается не знает, что компания построена на деньги, заработанные на наркотиках? — Заткнись, Крис. Не втягивай сюда Бэка. — Я долго терпел тебя, Пак, слишком долго. Твое занудство, твое тщеславие, твое высокомерие. Ты вечно на меня смотрел, как на мусор. — Ты и есть мусор, говнюк. — Не строй из себя святошу. Пусть ты одурачил всех: общество, окружение, своего малыша, но я-то знаю, кто ты такой на самом деле. Ты просто такой же мусор, как и я. Мусор с помойки. С той самой, на которой мы выросли, Пак. И твои руки в дерьме не меньше моих. — Может я и не белый и пушистый, но не доходил до такой низости, как ты, Ифань. Парень чертыхнулся и со злостью пнул Чанёля. Тот застонал и поморщился. — Не смей к нему прикасаться! — Заорал во всю глотку Бэк, краснея от злости. — А то что? Наша принцесса встанет и врежет мне? Смотрите, как наши влюбленные защищают друг друга. — Тебе это с рук не сойдет, придурок, нас будет искать полиция. — Заткнись, мелкий, — Крис снова отвесил Бэкхёну такую звонкую и сильную пощечину, что на щеке остался багровый след от чужой ладони. Чанёль медленно поднял глаза на парня. В его взгляде читалось откровенная, неприкрытая, звериная ярость. — Пусть ищут. Я к этому времени буду уже далеко и в безопасности. Решай, Пак. Либо ты подписываешь бумаги, в которых передаешь мне свои акции, либо твоя любимая шлюшка больше не сможет петь. Ты что же, надеялся, что судьба не выставит тебе счет? Эта цена, которую ты должен заплатить за тот успех, которым успел потешить свое эго. Цена за то, что позволил себе расслабиться. А ты ведь даже не догадывался, правда? Я уже давно наблюдал за вами. Как наш Чанёль медленно, но верно погрязает в эту трясину под названием любовь. Разве не знал, чем это тебе грозит? — Ву развернулся к Бёну, нависая над ним. — Ну, что? Приступим? Ифань начал развязывать парня. Тот попытался вырваться, как только ослабили веревки, но тут же почувствовал ещё одну пощечину. Ему снова замотали руки теперь уже за спиной, после чего Крис взялся за пряжку своего ремня. — Мы с тобой немного развлечемся, наш милый Бэкхённи, а твой любимый на это посмотрит. — Не прикасайся ко мне, — с возмущением прошипел парень, отступая назад. Бэк наткнулся на чужое тело. Какой-то здоровяк стоял сзади, отрезая тем самым путь к отступлению. Ву взглядом приказал всем испариться, на что трое парней, поняв и без слов приказ, двинулись к выходу. Когда дверь за ними закрылась, Ифань резко схватил младшего, припечатал его лицом к стене, судорожно начиная стягивать с того штаны до колен, а следом приспустил боксеры мальчишки, оголяя молочного цвета задницу. Тот уже готов был разреветься, понимая, к чему ведут все эти манипуляции. Когда Крис взялся за свои брюки, Чанёль заорал: — Сука, Ифань! Оставь его в покое! Где там эти чертовы бумаги, я подпишу. Ву довольно ухмыльнулся, шепча на ухо Бэкхёну слова: — Видишь, как ладненько все получилось? Ты пригодился, сопляк. Руки, до сих пор с силой прижимавшие парня, ослабили свою хватку, вернули на место боксеры и джинсы. Бэка вновь усадили на ржавый стул. — Бандитом ты мне нравился больше. И когда ты успел отрастить вагину, Чан? Сущая баба! Таскаешься за своей сучкой везде. Совсем разомлел. Впрочем, похуй. Мне это только на руку. Тао, тащи сюда документы. Дверь снова лязгнула. Показался Цзы, который нес в руках небольшой кейс. — Тао, и ты туда же! — Начал было Чанёль. — Заткнись, Пак. Вести с тобой разговоры я не намерен. Просто поставь свою подпись и отпечатки пальцев. — Вы же понимаете, что все так легко не закончится? — Обратился Чанёль к своим бывшим компаньонам. — Все как раз будет хорошо, как только ты передашь мне все. Не смей ничего выкинуть, пока подписываешь бумаги. За дверью куча моих людей. Тао развязал руки Паку. Тот взял бумаги и стал их читать. — Посмотрите-ка на него, — саркастически заметил Крис, — прямо истинный бизнесмен. Чанёль поставил подписи в нужных местах, после чего Цзы забрал документы и снова сунул их в кейс. — И что теперь? — Поинтересовался Чанёль. — А теперь я оставлю тебя наедине с твоим «возлюбленным». Может и в этот раз ты проявишь свое благородство и спасешь своего малыша от огня? Как думаешь, получится? Бэк встрепенулся, а на лице застыл неподдельный ужас. В памяти снова всплыли ночные кошмары и воспоминания. Поспешно удаляясь, Ву толкнул горящую рядом бочку. Та в свою очередь опрокинулась, осыпая рядом валяющиеся коробки и доски шквалом искр. Послышался лязг задвигаемого затвора, и Чанёль с Бэкхёном остались одни в душном помещении, которое все больше заполнялось дымом.