45 сантиметров любви

- Я сплю? – Ямазаки ввалился в прихожую, стягивая кроссовки о пятки. – Охренеть. Надо было щелкнуть его. На лестнице был Киеши, прикинь! А я только иду, Харе смс строчу, что зафоткаю, как ты тут с его членом развлекаешься. Ханамия, уже почти дошедший до ванной, подавился воздухом и смерил Ямазаки тяжелым взглядом. Двусмысленность фразочки напрягла. - Язык вырву, - прошипел он, стараясь выглядеть грозным, но Ямазаки и ухом не повел: отопнув кроссовки в сторону, прошлепал на кухню, устраивать там фотосессии огромному дилдо под естественным освещением кухонного окна. - Прилег бы ты, а то побледнел. Того и гляди, рухнешь, - обеспокоенно крикнул Ямазаки, шурша чем-то на кухне, – Кашу варить, смотрю, нет нужды? Ты бы хоть поел, а. Ханамия хлопнул рукой по стене, и пополз обратно в комнату. От мыслей о еде его начало мутить, и это было хорошо. Плохо, что Ямазаки продолжал трепаться про Киеши, обсуждая размеры и достоинства, поэтому Ханамия предпочел вернуться в кровать до того, как Ямазаки приступит к попыткам провести детальное сравнение. Потому что понимал, что если у него еще раз встанет, катастрофа будет неминуема. Все можно было бы списать на ошибки - даже у хорошего оружия бывают осечки. И вот, свершился тот день, когда у Ханамии Макото случилась такая «осечка» - стояк на парня. На знакомого парня. На Киеши, мать его, Теппея, самого ненавистного в прошлом из всех знакомых ему парней. Первый раз списать на обычный рефлекс удалось достаточно успешно. И действительно – как только он почувствовал себя бодрее, член тоже успокоился и накатившая легкая волна возбуждения плавно отступила. А потом Киеши полез к нему под одежду своими руками. Ханамия ожидал чего угодно – грубых сухих прикосновений, холодных рук, неуклюжести. Но Киеши двигался так плавно, словно всю свою школьную жизнь он тайно посещал какие-то специальные курсы по части массажа и прикосновений. Там, где пальцы мягко обводили мышцы, осторожно собирая липкую футболку, кожу начинало покалывать. «Это температура», - говорил себе Ханамия, мелко дрожа. «Болезненный бред», - горячо убеждался он, когда Киеши провел подушечками пальцев вдоль позвонков, и Ханамия чуть было не подался следом за лаской. А потом Киеши помог надеть толстовку – огромная и теплая, купленная Ханамией для самого себя как раз на случай холодов и болезней. И когда эти огромные ладони, невозможно длинные пальцы потащили вниз за край, совершенно случайно задев сосок, Ханамия умер. Не буквально, конечно. Хотя очень на это наделся, потому что ни одна кофта в мире бы не скрыла вполне себе четких его реакций. Пришлось шипеть и уворачиваться, мысленно перебирая в уме самые ужасные картинки, словно мантру от неловкости: драки, запахи крови, мерзких сокурсников, складки жира… Всё то, что срабатывало обычно, но, видимо, не в этот раз. Дождавшись, пока Киеши свалит на кухню, Ханамия попытался сбежать в ванну. Наверняка всё дело было в напряжении, копившемся в нем уже долгое время – сейчас вот подрочит и полегчает. Полегчало, ага. Киеши – даром, что давно не на площадке – реагировал всё с той же быстротой. Прилетел с кухни и занялся своим любимым делом: опекой. Ханамия предпринял несколько отчаянных попыток слиться со стеной, безуспешных, надо сказать. И его спас Ямазаки – своим звонком и предложением о помощи. Спас и опять, чтоб ему, поставил в неловкое положение своими шутками и расспросами. Ханамия упал в кровать, натягивая одеяло повыше – сейчас отлежится, и всё у него пройдет. Но Ямазаки, видимо, считал себя слишком заботливым другом, или Ханамия выглядел унылым и заскучавшим: залетев к нему с искусственным членом наперевес, Ямазаки помахал своим телефоном: - Ханамия! Этот долбае… Хара, в смысле, поспорил со мной, что такие члены и правда бывают. Я сказал, что нет таких, а он мне заявил, что сейчас докажет. А теперь спорит, гад, что если такой же у Киеши, я потом ему кроссовки поцелую с извинениями, - пробухтел Ямазаки, падая рядом. - Идиоты не болеют, - заметил Ханамия после некоторой паузы, и вздохнул. Телефон Ямазаки в руках завибрировал: Хара прислал какой-то комментарий. - Ссылка. Не, ну ты подумай – он нашел нам видео-пример, - Ямазаки фыркнул, нажимая на нее, - Да там скример небось внутри, - и вывел изображение на экран большого телевизора, стоящего в комнате напротив кровати. Позже Ханамия признает, что этот момент… Да что там, этот день! Весь этот день был самой фатальной ошибкой в его жизни. Потому что ссылка, присланная Харой, была именно тем, что он обещал: подтверждением. Горячим гейским видеороликом-подтверждением без цензуры, развернувшимся на огромный экран в комнате Ханамии.