Безумства. Глупости. Любовь

Гарри немного выгнул спину и попробовал подвинуть связанные руки хоть на сколько-то в сторону, чтобы цепь на запястьях не впивалась в позвоночник, и мысленно выдохнул, радуясь тому, что упал он на что-то мягкое. Недалеко вспыхнул тусклый огонек, затем еще один. Гарри повернул голову и увидел, как, следуя за палочкой Беллатрисы, стоящей к нему спиной, вдоль стены одна за другой зажигаются свечи, расставленные на совсем узкой полочке. Быстро оглядевшись, Гарри понял, что лежит на большой кровати, черный полог над которой крепится к четырем массивным столбикам. Боль в спине усилилась, и Гарри пошевелился, пытаясь снова немного сменить положение. Беллатриса слегка повернула голову, когда цепи тихо звякнули. Ее непривычная молчаливость и мнимое спокойствие заставили Гарри напрячься. И когда она обернулась, он понял, что буря уже очень близко. Он даже вздрогнуть не успел, когда Беллатриса бросилась в его сторону и, протащив до середины кровати и усевшись на него сверху, обеими руками сдавила его горло. Гарри резко выгнулся, пытаясь сбросить ее с себя, но она лишь сильнее сжала его шею руками, а бедра — ногами. Уже совсем скоро ее черные глаза стали казаться Гарри бездной, в которую его медленно затягивало. Движения становились все слабее, и вскоре он замер, чувствуя, как на него все сильнее накатывает какая-то сонная нега. Он даже не заметил, что Беллатриса убрала руки, и только сильная пощечина вернула его в сознание, когда сломанная дужка отлетевших в сторону очков оцарапала скулу. С хрипом втянув воздух, Гарри закашлялся и, повернув голову набок, прикрыл глаза. Кровь гулко стучала в висках, помимо боли в спине и руках добавилась еще и головная. — И это сильнейший маг современности? — хмыкнула Беллатриса. — Тебя любая баба придушить может. Гарри резко повернул голову. Без очков он не мог разобрать выражение глаз Лестрейндж, но ее презрительную гримасу видел. — Что, хочешь сказать, что с развязанными руками ты способен на большее? — она расхохоталась. Гарри бросил взгляд на ее ноги, скрытые черной юбкой платья и все так же сжимающие его бедра. — Слезь с меня, — хрипло произнес он и сглотнул. Горло неприятно саднило. — Боишься своей реакции? — свистящим шепотом произнесла она и двинула бедрами. — На тебя у меня никогда не встанет, — ответил он, поморщившись. — С твоим-то самоконтролем? — фыркнула Беллатриса и поднялась. Гарри дернул ногой, намереваясь сильным ударом сбить ее с кровати, желательно так, чтобы при падении Беллатриса потеряла сознание, но почти сразу же ее каблук впился в его бедро. — Ты тратишь мое время, Поттер, — холодно произнесла она, возвышаясь над ним. — Прекрати дергаться и подчинись наконец тому, кто сильнее тебя. — Так пусть подчинит, раз он сильнее. — Храбришься, — усмехнулась Беллатриса и легко спрыгнула с кровати. — Ты знаешь, что я не стану таким, как ты хочешь. Я не Волдеморт. Она резко обернулась, и взметнувшийся из ее палочки хлыст больно ударил Гарри по лицу. — Конечно, ты — не он, — прошипела она. — И не смей называть его имя, ты... — Поганая полукровка? — подсказал Гарри. — Слышал уже. Вот только его имя Том Риддл, а не Волдеморт. — Заткнись! — взвизгнула Беллатриса и бросилась на Гарри. Он успел лишь зажмуриться и пытался увернуться от ее ударов, но Лестрейндж, вновь усевшись на него, молотила по нему руками с бешенством дикой кошки. — Ты ничтожество! Ты хранилище крестража и не больше! — она замерла и больно сжала пальцами его нижнюю челюсть. — И я достану его из тебя! Гарри дернул головой, высвобождаясь из ее хватки. — Удачи. Беллатриса соскочила с кровати, подняла свою палочку и направила ее на Гарри. Он задержал дыхание, но опять все обошлось лишь освобождением от цепей. Правда, вместо одних появились другие. Не успел Гарри обрадоваться, что его запястья наконец свободны, как их сцепили широкие ремни, дернув руки к изголовью кровати, а ноги так же оказались привязаны к изножью. Беллатриса положила палочку на стоящий у противоположной от входа стены столик и открыла его верхний ящик. — По-прежнему утверждаешь, что с Темным Лордом тебя ничего не связывает? — едва ли не с нежностью спросила она, не оборачиваясь. — По-прежнему утверждаю, что сейчас меня с ним ничто не связывает, — ответил Гарри, запрокинув голову, чтобы видеть новые наручники, пытаясь их снять. — Через минуту я докажу тебе обратное. Гарри оставил попытки освободить руки и посмотрел на медленно приближающуюся к нему Лестрейндж. В руке она держала какой-то маленький предмет. Шрам неожиданно кольнуло. — Каким образом? — спросил Гарри, стараясь скрыть волнение в голосе. Чем ближе подходила Беллатриса, тем сильнее становилась боль в шраме. Гарри уже успел отвыкнуть от нее, и сейчас она как никогда пугала. — Этот браслет, — Беллатриса раскрыла ладонь, Гарри напряг глаза, пытаясь рассмотреть тускло поблескивающий в свете свечей предмет, — принадлежал матери Темного Лорда. Он очень дорог ему. Он пропитан его магией. И сейчас ты убедишься, Поттер, что ты по-прежнему не один. Она подошла к изголовью кровати, провела пальцами по запястьям Гарри, словно вырисовывая какой-то замысловатый узор. Гарри повернул голову в ее сторону, морщась от боли в шраме и часто и глубоко дыша. Он и предположить не мог, что будет, когда Беллатриса наденет ему на руку этот браслет, и поэтому, когда холодный металл защелкнулся на запястье, а шрам взорвался адской болью, Гарри не смог сдержать крика. Пульсирующими толчками жгучая боль распространялась от головы по всему телу, а перед зажмуренными веками мелькали какие-то кровавые картинки и вспыхивали зеленые молнии. Выгибаясь, Гарри метался на кровати, не чувствуя, как от его рывков грубая кожа удерживающих его ремней ранит руки и ноги. Эта боль казалась щекоткой по сравнению с той, что чудовищными импульсами пронзала все его тело. Но неожиданно все резко прекратилось, и Гарри затих, все еще мелко вздрагивая. Из-под до боли зажмуренных век скатились пара слезинок. — Убедился, Поттер? — шепот Беллатрисы доносился словно издалека. — Он сильнее тебя. — Это всего лишь пыточный артефакт и не более, — с трудом выдавил из себя Гарри и вздрогнул, когда Беллатриса провела пальцем по его шраму. — Такие старые шрамы, Поттер, не начинают кровоточить от всего лишь пыток, — она поднесла пальцы к глазам Гарри, и он заметил на них кровь. — Что видел? — она помахала перед его носом браслетом. Гарри промолчал, облизнув пересохшие губы. Шрам все еще болел, хоть и заметно слабее. — Да, это его воспоминания, — довольно произнесла Беллатриса. — Через несколько месяцев ты уже и не вспомнишь свою жизнь. Смирись, Поттер. Никакое добро в массы ты не несешь. Теперь Темный Лорд — это ты. — Нет, — выдохнул Гарри, мотнув головой. В памяти всплыло испуганное лицо Гермионы, и он закрыл глаза. — Нет. — Повторим урок, — бросила Беллатриса, и уже через мгновение на Гарри вновь накатила волна сильнейшей боли. Фрагменты жизни Волдеморта замелькали перед глазами, несколько раз Гарри увидел даже самого себя — возле зеркала, из которого он неведомым образом достал философский камень; на кладбище, зажатый статуей на могиле отца Волдеморта; в Министерстве, за спиной Дамблдора... Собрания Пожирателей, пытки, убийства магглов... Это было страшнее, чем просмотр воспоминаний в Омуте памяти. Сейчас Гарри смотрел на все не со стороны, сейчас будто он сам отдавал приказы Пожирателям, сам издевался над какой-то семьей магглов и сам же трахал Беллатрису. За считанные секунды он проживал годы жизни Волдеморта. Боль становилась все сильней, Гарри уже перестал пытаться вырваться и замер на кровати, невидящим взглядом уставившись на горящие свечи. Казалось, голова вот-вот расколется на две части, но тут боль стала отступать, а в поле зрения появилась Беллатриса. Она с некоторым беспокойством посмотрела на Гарри и покачала головой. — Пожалуй, этого на сегодня хватит. Иначе придется поселить тебя рядом с Лонгботтомами. Слабак ты, Поттер. — А тебя только Том трахал или по кругу пускали? — тяжело дыша, огрызнулся Гарри и тут же стиснул зубы от настигнувшего его Круциатуса. * * * Гермиона не могла заставить себя пошевелиться, неотрывно глядя на то место, где только что стоял Гарри. Ей было плевать на слова Беллатрисы, на то, что Гарри по-прежнему змееуст. Она боялась только одного — что Лестрейндж убьет Гарри. Гермиона заметила, что к ней бежит Перси, но лишь отмахнулась от него, оставаясь сидеть. Но стоило ей увидеть появившуюся на другом конце Атриума Нарциссу, как она сразу же подскочила на ноги и бросилась к ней. Забыв обо всех возможных приличиях, Гермиона коршуном налетела на нее, едва ли не цепляясь пальцами за ее мантию. — Где она? — прорычала Гермиона. Нарцисса не стала пытаться отстраниться, лишь немного опустила голову. — Мне очень жаль, миссис Поттер, но я не знаю... — Прекратите! Вы не можете не знать, где прячется ваша сестра! Еще скажите, что, как и мы все, вы считали ее погибшей. — Именно так, — Нарцисса взглянула Гермионе в глаза. — И именно на эту тему я только что разговаривала с мистером Поттером. — Она похитила Гарри. Я еще раз у вас спрашиваю, где она прячется? — Послушайте, пожалуйста, наша семья в большом долгу перед вашим мужем, и если бы я чем-то могла помочь, то не стала бы ничего скрывать. Белла ни разу не появилась у нас за эти годы. Я действительно не знаю, где ее искать. Мне жаль. Гермиона шумно выдохнула и отвернулась. Авроры кружили вокруг места исчезновения Гарри и Лестрейндж, пытаясь отследить портал, но, увидев, как Мэнфрид удрученно покачал головой, Гермиона поняла, что у них ничего не вышло. — Миссис Поттер, — тихо позвала ее Нарцисса. Гермиона обернулась и хмуро глянула на нее. — Обещаю вам, что, если мне станет что-либо известно, я незамедлительно вам сообщу. — Надеюсь на ваше благоразумие, — язвительно произнесла Гермиона и быстро пошла к аврорам. Атриум гудел похлеще потревоженного улья, авроры метались вокруг места похищения, как потерявшие след псы. Гермиона замерла недалеко от них и, встретившись взглядом с Перси, медленно выдохнула. И тут же, опомнившись, бросилась в министерскую библиотеку. Она мало времени уделяла изучению информации о поисках человека, но, помня безуспешные министерские поиски того же Сириуса, с отчаянием понимала, что отыскать Гарри будет неразрешимой проблемой. * * * — Все слишком рано расслабились, — протянула Беллатриса. Отвернувшись от Гарри, она подошла к столику и посмотрела на себя в зеркало, слегка наклонив голову. — Решили, что все кончено. Даже ты расслабился, хоть и знал, что Темный Лорд жив. — Мертв, — отозвался Гарри, следя глазами за движениями Беллатрисы, и заметил в отражении ее убийственный взгляд. — Знаешь ли ты, Поттер, когда родился Темный Лорд? — В который раз? — уточнил Гарри. Беллатриса повернулась к нему и подняла брови. — А ты просто поражаешь своим спокойствием. И дебилизмом, — добавила она, отвернувшись, и открыла нижний ящик столика. — Знаешь, что это? — она покрутила в руках небольшой пузырек с розовой жидкостью, демонстрируя его Гарри. — Явно что-то очень мерзкое. — Это то, что сотрет границы между твоим жалким сознанием и сознанием Темного Лорда. Гарри слегка дернул руками, проверяя наручники. Перспектива выпить неизвестное зелье напугала его. Беллатриса предвкушающе улыбнулась и подошла к Гарри. — Не смей, — прорычал он, дернувшись. — А иначе что? — она расхохоталась и схватила его за подбородок. Гарри попытался вырваться из ее пальцев, но острые ногти Беллатрисы сильней впились в его кожу. — Нам прекрасно известна твоя способность сопротивляться Империусу, поэтому просто открой рот, Поттер, — почти ласково произнесла она и зубами выдернула пробку из флакона. Гарри сильней сжал губы и молча смотрел на Беллатрису, старательно передавая ей взглядом направление, по которому мысленно ее посылал. — Открой рот, — повторила она и переместила пальцы чуть дальше, надавливая на основание челюсти. Гарри шумно выдохнул, раздув ноздри, и еще раз мотнул головой. Беллатриса злобно прищурилась, и через мгновение Гарри почувствовал, что уже не в силах сопротивляться ее пальцам — от сильного давления рот приоткрылся сам собой. Зелье на вкус оказалось отвратительным — солено-горьким и очень жгучим. Гарри закашлялся. Казалось, что горит все внутри, а воздуха стало катастрофически не хватать. — Дыши, Поттер, дыши, — Беллатриса похлопала его по груди и обдала из палочки потоком ледяного воздуха. На удивление, Гарри почти сразу почувствовал облегчение. Жар спал, но перед глазами вдруг появилась какая-то пелена мутного молочного цвета. Гарри моргнул, но все по-прежнему расплывалось, пока Беллатриса не плеснула ему в лицо водой. — Лучше? — ехидно спросила она. Гарри напряженно обвел глазами комнату, думая о том, что вряд ли действие зелья заключается только лишь в восстановлении зрения. Тем более что он знал, что никаким зельем ему зрение восстановить нельзя. И словно в ответ на его мысли шрам снова взорвался болью, а в ушах появилось какое-то шипение. Сознание начало затуманиваться, вновь замелькали какие-то картинки — точно как когда Волдеморт влезал в мысли Гарри. Он попытался сопротивляться, но с ужасом понял, что не может себя контролировать. Все воспоминания и желания отошли на задний план, а их место заняла ярость.