Проблемы

Утро начинается не с кофе. А с тёмной макушки на плече. С лежащей поперёк талии руки и сопения под ухом. Во всяком случае это утро. А кофе я и не пью. Во сне мы скатились по спинке дивана, поэтому Нён лежал, заключённый между мной и спинкой, удобно приобнимая меня свободной рукой. Видимо, остальная часть разложенного дивана никого не привлекала. Боже. Во мне трепетало стадо слонов, не меньше. Какие там бабочки. Интересно, он это в беспамятстве сделал? Впрочем, неважно. Как будто мне это что-то даст. Не знаю почему, но я сразу решил, что выхода нет. Невзаимность. Я верил в это, как и в то, что мы дышим воздухом и рассвет всегда приходит. Не мог не верить. Когда я очнулся от раздумий, Джинён уже проснулся и лениво зевал. Ну точно кот. — Чур я первый в душ. — На мгновение я потерялся: его хриплый, но всё ещё мелодичный голос с утра — десятое чудо света. Если не одиннадцатое. Но мысль, что я не первый пойду в горячий и такой нужный душ, отрезвляла. Нехило так. — Ещё чего. Ты вчера уже был. — Я немного пихнул его. Он начал щекотать. И всё. Всё. Началась война. По масштабам — ни много ни мало — Третья мировая. Джинён неожиданно (между прочим, даже для самого себя) выхватил из-за моей спины удивительно мягкую на ощупь подушку и врезал ей мне по носу. Удар получился не очень сильным, и подозреваю, что он просто пожалел меня, ну или хотел раздразнить. Его мягкий смех отразился от стен и вскружил мне голову. Не то чтобы я ему поддавался, просто было бы не очень хорошим действием испортить идиллию между нами. Но чтобы не отвечать совсем… Уж простите. Мир перевернулся с ног на голову, когда он во время нашей недоэпичной схватки запутался ногой в свисающем пледе и упал прямо на меня. Горячее дыхание Джинёна лишь слегка коснулось кожи, но внутри меня вспыхнул пожар или, точнее сказать, взорвался вулкан. Я чёртов счастливчик. Впервые в жизни. Смущённый Пак не сразу сообразил оттолкнуть меня, и я воспользовался моментом, чтобы коснуться губами его макушки, и быстро, пока он находился в шоке, первым побежал в ванную комнату, где сполз вниз по стене и начал улыбаться, как идиот. Я запустил руки в волосы. Знаете, верить в невзаимность-то верил, а вот желать чего-то большего не переставал. Так же как и не мог сдерживать порывы. Сердце говорит: "А давай сделаем…" и я делаю. А мозг, как старый, доисторический компьютер, успевает только запоминать действия. Но ванную я пришёл не за этим, правда ведь? Приняв душ и переодевшись, я услышал тихие постукивания. — Бом, ты закончил? Мне бы умыться. У тебя не будет… — В этот момент я открыл дверь, впуская холодный воздух и друга. — Заходи. Джинёну повезло, что я всегда храню запасные зубные щётки. А мне не повезло, что он ещё на взводе. Четвёртая мировая — и мы все в зубной пасте и мыльной пене. Я так не веселился со времён средней школы. Сегодня я действительно счастлив. Но вот мой желудок был со мной не согласен, поэтому мокрые, но радостные мы отправились готовить завтрак. Нён помогал, чем мог: подавал тарелки, готовил чай и так далее. Он сказал мне, что должен хоть чем-то отплатить. А мне и его присутствия хватало. — Слушай, может познакомимся поближе. Мы, кроме имён, почти ничего и не знаем… — Подожди, у меня есть, что сказать сейчас. Ты помнишь, я говорил, что не отвяжусь от тебя? Думаю, да. Так вот, сейчас я хочу узнать твой ответ. Понимаешь, если мы будем говорить, говорить день и ночь, то я привяжусь к тебе. Естественно. Даже если не планировал. Поэтому до того, как становиться ближе, удостоверься, что не уйдёшь внезапно. Ты сам знаешь, такое случается. — Нён, я слишком одинок, чтобы уходить от тебя. И не вижу причины. С тобой мне легко… — Под конец я совсем смутился, но не подал виду, а просто сделал вид, что задумался над чем-то вечным. А Джинён в этот момент понял, что Бом притворяться не умеет. — Я рад. — И улыбка куда-то про себя. И атмосфера для двоих. — Так как твоё полное имя? — я решил вернуться к первоначальной теме. — Пак Джинён. — Им. Им Джебом. — Нён протянул мне руку, посмеиваясь, как будто только познакомились. Что ж, я пожал. — А возраст? — спросил я. — Мне 18. В сентябре исполнилось. 22.09. — О, а я, оказывается, старше. 06.01 А у Нёна на лице ухмылка чеширского кота. Но ведь все мы знаем, что коты не улыбаются? — Хён~ — Боже, перестань… За что мне это? — То есть ты не против, чтобы я называл тебя по имени, Джебом-хён? — Вообще-то я серьёзно отношусь к этому, но раз мы с самого начала так общались… Я не против, — и улыбнулся этому коту. Я всегда любил кошек. — Слушай, а чем ты интересуешься? Хобби, увлечения, да даже работа — рассказывай мне всё, я весь во внимании, — сказал Нён, оперевшись головой на руку и уставившись на меня с маниакальным вниманием. Вот правда. И чем я заслужил такой интерес с его стороны? Впрочем, я польщен. — Ничего особенного: работаю в кафе, официантом и бариста, правда сам кофе не пью, люблю слушать музыку, писать песн… - тут я запнулся. Честно, я не собирался говорить этого. Это было вроде тайны для меня — я боялся осуждения со стороны. — Покажи. — Глаза Нёна загорелись, как когда люди видят что-то, что давно засело в душу и они любят это всем своим естеством. Нет, я не то чтобы был трусишкой или кем-то в этом духе, просто я никогда не был особенно общительным человеком (тем более в последние годы), поэтому мне было бы не комильфо показывать свои навыки постороннему человеку. Для меня остаётся загадкой, как этот улыбчивый парень так быстро вошёл в круг моего доверия, но верить ему хотелось вечно, ничего не скрывая. Не скрывая, собственно, и личной привязанности. Что я в общем-то и сделал — принёс рукописи с текстом и музыкой. Я раньше их никому, кроме Марка, не показывал. Особенно если учесть факт, что он сам их отрыл, а потом доставал с вопросами, почему же я их не показывал. Нён же рассматривал их с такой любовью, с такой осторожностью, как если бы я принёс ему самый прекрасный и самый хрупкий хрусталь в мире. — Слушай, эти песни… Они такие глубокие по смыслу, такие… Чувственные. Ещё и на музыку так ложатся. Я просто немного разбираюсь в этом. Ты талант. У меня даже слов нет. У тебя наверняка есть пробные записи, дашь послу… Как нет?! — Последняя фраза была возгласом на моё качание головой из стороны в сторону. — Я боялся. Ты второй человек, который вообще узнал, что я занимаюсь этим. И первый, которому я сам показал. Думал, что провалюсь на первой же попытке наложить музыку на слова, не то что запись, Нён… — Пробуй. За это не бьют, хён. — Джинён посмотрел на меня с решимостью, которой мне в этом вопросе не хватало. И, приложив руку к сердцу, могу сказать, что он теперь желал этого за двоих. Потому что я боялся даже этого. — Знаешь, у меня тоже есть такая вещь, которую я почти никому не показывал, — сказал Нён. — Я пою. И я бы очень хотел исполнить твою песню. — Я могу предоставить тебе такую возможность. У нас в кафе есть подобие сцены, туда приходят любые желающие, но обычно она пустует. — Тогда давай дадим обещание — если я спою, и всем, в частности тебе, понравится, мы запишем твои песни. Идёт? — Ты в курсе, что решаешь за двоих? Идёт. — Я ухмыльнулся. И я совру, если скажу, что пошёл на это дело не потому, что хотел услышать, как Нён поёт. Поёт мою песню. — А я… Я люблю читать книги, анализировать, делать выводы, выписывать важные цитаты. А потом сверять своё мнение о книге с замыслом автора, с тем, что он хотел донести до нас… Ведь мы смотрим на одни и те же звезды, но видим разные вещи, согласись. Так же и в книгах. Да что там в книгах, по жизни. Мы делаем разные выводы. И мне интересно их знать. — Нён, ты потрясающий. — Вовсе нет, Бом. Ты бы тоже пришёл к этому, если бы задумался. — В том-то и дело, что нет, Джинён! Я забываю простые истины, когда у меня появляются проблемы. — Тогда я буду решать их. Твои проблемы. А ты будешь рядом. Это всё, что нам нужно, ведь так? — Нён посмотрел на меня со всей искренностью, а я… Я не знал, что ответить. Ведь это не всё, что мне надо было. Я хотел помогать, я хотел вызывать улыбку и гордость, но быстро отмёл эти мысли. Пока это всё, в чём мы нуждались. Я верил в это.