Ich weiss nicht

      С того дня прошло достаточно много времени, целый год. Мы с Феликсом подружились. Он очень интересный и умный, правда, очень скромный. Но это была его изюминка, когда-то привлекшая меня.       Я был влюблён в него самой нежной любовью на свете. Но, о какой взаимности может идти речь, если я иногда и "привет" выдавить из него не могу.       Мы договорились сделать годовой проект по истории у меня дома. С минуты на минуту он должен прийти ко мне вместе с оружием, аки красками и прочим. В моём семействе их не было по причине сестры, что их извела. Её, кстати, родители забрали с собой на море. Ах да, родители, ну, то есть, мама знала, что я питаю к Феле и одобряла мой выбор. А ведь он на девочку вполне похож..       Послышался стук в дверь и я побежал отпирать засовы. Да, на пороге стоял мой ангел с лучезарной улыбкой и пакетом в руках – П-привет? - Тихо начал он, заходя в дом. – Да, здравствуй, - ответил я ему, забирая материалы.       Он смущённо улыбнулся и быстренько стянув кеды, пошёл в гостиную, где наш обоих ждал большой белый друг - ватман.       Мы сели рядом друг с другом по-турецки и принялись за набросок. – Кто заголовок пишет? - Тихо сказал Феля. – А какой заголовок? - Я почесал затылок. – Тема, наверное, - Феля улыбнулся и взяв карандаш, стал что-то зарисовывать.       Темой была Вьетнамская война и кажется, он рисовал флаг Вьетнама. Хочу отметить, у него неплохо получается рисовать звезду, к слову.       Я пододвинулся и стал чертить столбцы для текста. Наши руки немного сплелись, на что Феля покраснел и улыбнулся. Кажется, я б так и залез под его тонкие ручки. – Давай сначала фон покрасим, потом напишем что надо, - предложил Феля – Ну, как скажешь... - я стал открывать гуашь. Оттенок - Алый, как гласит крышечка. На самом деле он больше тёмно-розовый, я бы сказал, цвет борща. Впрочем, им виднее.       Феля, аккуратно макнув кисть в воду, приступил к делу. Он начал с угла. Я что-то пытался калякнуть, но мне не хотелось портить сиё художество друга.       И я даже не заметил на своей коленке пятно. – Ой, п-прости, - Феля стёр его, - Рука дёрнулась.       У него холодные и нежные пальцы.       У меня зачесалась щека. Почесав, я понял - что-то не то. О да, я кистью нарисовал румяна как у Марфуши в Морозко. – Вить.. У тебя тут... - Феля залился чистым и звонким смехом. – Ах так! Смеёшься надо мной! - смеясь, как бы грозно произнёс я, макая кисточку в гуашь, - Сейчас и я посмеюсь, мухаха.       Я провёл холодной краской по щеке смеющегося Фели. – Чёёрт, Вить, как будто собака лизнула! Фууу!       Он мило сморшил нос и поставил мне отметину на лбу. – Ты теперь священная корова! – Ах вот как! Раз я корова, то я сделаю вот так..       И я повалил Фелю назад, взяв в руки баночку. Макнув пальцы в баночку, я нарисовал ему две полосы а-ля индеец. – Ты не Феля, ты Огненный Индюк! – А ты Красная Корова! Я тебя зарежу и пожарю! - Он больше залился смехом. – Коров, мой милый, в Индии не убивают, знаешь ли. – Мы за пределами Индии, - Феля макнул палец в краску и размазал оную по моему лицу, - Всё, ты убит, вот кровь. – Тогда моё последнее движение это..       Я сделал указательными пальцами рожки и тыкнулся ими в лоб Фели.       Мы долго смеялись. Прекратив, я убрал руки и стал смотреть в его глаза. Красивые, глубокие шоколадные глаза с длинными ресницами и выразительными бровями.       Следы краски, так ярко выделявшиеся на яркой коже, аккуратный носик, скулы, чувственные губы. Сейчас или никогда. – Нет, вот моё последнее действие.       И я прильнул к его губам, рвано выдохнув.