Право Выбора

Наверное, стоило бы сказать младшему сыну о том, что принимать подарки от поклонников, уже дав слово другому — неприлично, это может задеть честь будущего супруга и дать повод для досужих сплетен, которых и так достаточно даже для семьи Лойте. Но испортить сыну радость? Нет, пусть все катятся в задницу. Подарок и вправду хорош, а восхищение и восторг сына дороже любых сплетен. Эккен завороженно перебирал кольца кольчуги, присланной ранним утром в дом Лойте. Тяжелая сумка из оленьей кожи, где покоилась красавица-кольчуга, собранная из плотно пригнанных клепаных колец, блестящих от полировки, украшенная по рукавам и низу медными латунными кольцами. Откуда Войтан Тиадар знал о кольчуге, о том, что Эккену она нужна до зарезу?! Беда с защитой перед турниром не давала ему покоя, кольчуга дома была, но Инце носил ее давным-давно, она успела заржаветь и потерять часть колец. Нужно было чистить, заново составлять кольца и еще подгонять под свой рост — Инце выше и шире в плечах, и Эккен чувствовал себя неловко в тяжелой неудобной железке. А та, что прислал Войтан Тиадар, сделана ровно по размерам Эккена — новенькая, плотная и вместе с тем легкая. И красивая. Очень дорогая и хорошая работа, стоящая немало в серебре. Эккен завязал волосы платком и прямо на домашнюю рубаху натянул подарок, высоко подпрыгнул, звеня кольцами, расправляя кольчугу по плечам. Еще есть место под плотную куртку. Это самый лучший подарок, который можно было придумать! И никто не заставит от него отказаться, будет ли доволен Кайетан или нет — наплевать. — Я даже не знаю, как тебе придется благодарить Тиадар, — усмехнулся Инце, которому самому кольчуга пришлась по вкусу. Но теперь можно не рассчитывать на то, чтобы младший почистил старую кольчугу. — Говорят, он очень опытный и тебе придется его удивить. — Ты плохого мнения о моем умении написать записку, — не удержался от того, чтобы подразнить старшего брата Эккен, — в этом я тоже очень опытен. Даже больше, чем в том, что ты называешь «благодарностью». Расстараться в записке придется. И если бы не этот Кайетан, то может быть Эккен и согласился бы — эрн Войтан Тиадар ему очень нравился: слава и легенды о Тиадар завораживали, это как приручить большого горного кота. Войтан Тиадар лучший княжеский дознаватель, который умудрился даже Истелин ставить на место, Войтан Тиадар мог распутать самую запутанную историю, Войтан Тиадар ставит себя выше свар кланов, а на это способны немногие и немногие могут себе это позволить. И он красивый мужчина — его внимание действительно льстило. Это был второй подарок от Тиадар и даже лучше первого, который тоже привел Экке в восторг — роскошная зимняя накидка из меха. Юноша не знал, как мастер придумал ее непохожей на то, что носили эрнис, но вещь была сшита именно для мужчины. И опять оставалось гадать, как это было сделано без примерки. Конечно, в сумке была и записка, отличавшаяся краткостью — «Красота и достоинство должны быть защищены». Да, и в прошлый раз было что-то похожее, что негоже мерзнуть красоте. Но теперь еще и написано про достоинство, вот и гадай теперь, что эрн Тиадар имел в виду, а он, как и отец, ни одного слова даром не скажет. Но такой подарок обязывал, не только к ответной записке, но и к тому, чтобы хотя бы не проиграть в первых боях в турнире. Эккен признавался всем, кому мог, что боится до жути, что неопытен в парных боях, но толку с утешений и лести было мало. Вот только Инце насмехался, но ничего другого от старшего брата Экке и не ждал. Но в него верили Хаке, Кайетан, и вот теперь еще и сам Войтан Тиадар. А Хильмар даже записки не прислал. Даже трудно представить, сколько нордеа придет посмотреть именно на него — в одном доме Лойте собрались те родичи, кто уже отпраздновал свадьбу Невена и решил не ехать домой, ибо скоро еще один праздник, а ведь будут друзья семьи, близкие им кланы, плюс Кайетан, Хаке и другие, не считая наставников. Ужас. И перед всеми ними ему нельзя опозориться. Может именно это имел в виду в своей записке эрн Войтан Тиадар? *** Завтра день, который очень ждут во всей столице небольшого княжества — турнир Хелльстрем. Комнат в гостиницах не снять, постоялые дворы полны гостями — все хотят посмотреть на бойцов, что сражаются просто ради интереса, а не в клановых распрях. И даже в судебной управе разговоры не смолкали. Кайетан только улыбался, ему незачем говорить, что Эккен Лойте будет одним из этих бойцов — о сыне главы управы говорили немало. И услышал он тоже много. Да, слава действительно велика — проигранные суммы, драки, брошенные и обиженные любовники, среди которых было немало знатных фамилий. И это все эрни Экке. Теперь они виделись все чаще, и более того, именно как будущая пара супругов они присутствовали на свадьбе Невена Лойте и после нее, какие бы слухи не ходили об Экке, Кайетан даже не желал бы верить им. Ерунда. Новое чувство, которое он узнал как влюбленность, стерло все. Теперь он ждал даже не должности, — которую желал ранее, для которой работал и мечтал и жил, — а только свадьбы, привести Экке в свою спальню. Такое искусство держать себя, очаровывать, вести беседу, быть в центре внимания и в то же время оттенять главных лиц праздника — нельзя воспитать в себе, с этим надо родиться и Кайетан только наблюдал, даже не пытаясь сравняться. Даже в повороте головы Экке, даже в улыбке или незначащем приветствии — столько достоинства и в то же время какого-то детского любопытства. И отчего бы юному Лойте не поискать себя в дипломатии, цены бы ему не было — очаровал бы и уговорил любого! Там же, на свадьбе, он впервые пригласил эрни Экке на танец, где-то внутри себя, боясь отказа и своего неумения танцевать — никогда почти и не приходилось. Но Экке улыбнулся ему и сделал так, что все смотрели только на него, а не на неумелого Кайетана. Кого всерьез будет интересовать никому не известный законник, когда полы тяжелого мужского платья эрни Лойте открывают длинные стройные ноги, когда густые блестящие темные волосы встряхиваются поворотом плеч? Ревновать бессмысленно — юного Лойте хотят многие. И при всем этом, главными на свадьбе все равно были невеста и жених — каким-то невероятным образом Экке умел отходить в тень, подчеркивать собой мужественность своего брата и красоту юной эрнис. Кайетан, как ни старался, так и не смог разгадать этой загадки — незначащие слова, улыбки, взгляды. И с ним самим Экке проделал тот же фокус, представлял всем как будущего супруга, рассказывал, незаметно заступая за плечо Кайетана и давая всем понять, кто будет главным в паре. Отчего Эккен уступил ему, даже не заговорив об этом? Экке Лойте по слухам строптив, остер на язык и спорщик. Или это все только игра? Даже подарок принял. Кайетан всю голову сломал, а потом в ювелирной лавке увидел серебряный кубок — тяжелый, крепкий, с чернением и горными узорами. Экке ведь любит вино, должно прийтись по нраву. И верно, пришелся так, что Экке пригласил его выпить, наконец-то! Они сидели в одной из городских таверн — Экке не повел его в «Лежбище» — пили вино, непривычно крепкое и сладкое для Кайетана, и разговаривали обо всем. Но о самом главном, о том, что беспокоило его: «Почему ты всегда со мной держишь свои щиты закрытыми?» — Кайетан так и не спросил. **** Ради такого случая как турнир Хелльстрем можно и на лошади проехаться, Эккен делал это нечасто — не хватало времени, и Снежинка, подаренная ему Инце на совершеннолетие, скучала в конюшне и на корде без хозяина. Но теперь юноша был готов — когда он еще он еще проедет через весь город на лошади, в боевом облачении? Кольчугу он не стал одевать, но меч на пояс прицепил, а все остальное покоилось в подсумках по бокам красавицы кобылы. Вся родня и Кайетан приедут позже, а бойцам необходимо собраться на рассвете, чтобы выслушать правила и распорядок, подготовиться как следует. Усадьба, в которой проводился турнир, принадлежала какому-то княжескому родичу, и вроде как числилась за Хелльстрем, но в ней никто не жил, ее открывали по торжественным случаям, таким как этот. Она располагалась прямо рядом со столицей, чуть поодаль от главной дороги, которая вела с равнин. И самым главным достоинством поместья было большое тренировочное поле, где можно было поставить скамьи для зрителей, огородить ристалище, места для судей и бойцов. Таких всадников, как он сам, по дороге из города юноша встретил немало — кто-то приехал с гор, кто-то с равнин или окрестных земель. Он сражается с самыми младшими бойцами, теми кто, как и он, недавно минул совершеннолетие, а ведь еще есть средние и старшие. Но это следующие дни и он обязательно посмотрит на других бойцов, а сегодня они съедутся, чтобы посмотреть на молодежь. Для того чтобы переодеться, выпить воды, перекусить и отдохнуть мальчишкам отвели большой зал, и Эккен рассматривал будущих соперников. Знал он только двоих, а вот остальные были ему незнакомы, и больше всего его страшил самый младший из воинов Истелин, которые были всегда непременным участниками и чаще всего победителями этих турниров. Тидгер Истелин, сын Ориха Истелин, главы клана, такой же младший дальний сын, как и он сам. Вот только Тидгер явно не волновался по поводу своих умений, нагло развалясь на стуле и неприкрыто рассматривая всех, кто был в зале, словно оценивал, кто достоин сойтись с ним на ристалище, а кто нет. Так и будет — половина не дойдет даже до середины турнира. Скользнул глазами и по Эккену, юноша почувствовал этот взгляд. Да уж, он точно не соперник Тидгеру — тот выше, сильнее и не новичок в фехтовании. Эккен даже не дрался ни с кем всерьез, а Истелин убивает врагов. Придется раздеваться почти донага, день обещался быть жарким, а ехал до усадьбы он налегке, теперь же нужно намотать на себя кучу тряпок — нижние льняные штаны, забинтовать колени, шерстяные верхние две рубахи, а потом еще и кожаную, на которую он наденет кольчугу; и забрать волосы в платок — в голову бить запрещено правилами, поэтому шлемы никто не одевал, и пот не будет мешать, и терпеть неудобства из-за косы, которая может попасть в кольца кольчуги, он не собирался; потом пояс, наручи, поясной нож, сапоги и кожаные варежки, чтобы не искалечить пальцы. Все изучали, рассматривали друг друга — Эккен искоса любовался красавцем явно с дальних гор, с волосами цвета снега и невероятно яркими синими глазами. Вот бы дотронуться до прозрачной, фарфоровой кожи с рельефом мышц! Да уж, в столице бы ему проходу не дали, но у мальчишки латаная кольчуга и очень старый клинок, семья явно собирала его на последние деньги. Или равнинник, не Истелин, был тоже очень хорош, с черными густыми волосами и зеленым взглядом, со смуглым сильным телом, а этот точно из богатой семьи, даже наручи отделаны серебром. И чужие взгляды Эккен ловил на себе — да, он тоже красив и есть чем полюбоваться, можно не скромничать. Потом пришлось долго выслушивать распорядителя и запоминать с кем биться. Три десятка бойцов, пять шестерок, в каждой три пары и должен быть один победитель, а потом конечная шестерка и снова один победитель — в самом важном бою. Сначала будет неинтересно и долго, Эккену выпала вторая шестерка, в которую вошел и беловолосый горец, а вот Истелин оказался в последней шестерке, ему повезло, он успеет оценить почти всех будущих противников. В лучшем случае до его группы дойдет пятая очередь. Сколько нордеа! До этого Эккен не верил, что на турнир съедется весь город, но везде были зрители. По три стороны от ристалища сидели простые нордеа, а четвертую занимала княжеская ложа и аристократы — там стоял тент, и Эккен, который оказался именно в этом углу, различал князя Хелльстрем, которого впервые видел так близко, и его родичей, и даже вуаль на лице княгини, легкую, но непрозрачную. И его семья была там, по четвертой стороне, он видел и отца, и братьев, и Кайетана, надо же, даже ему не сказали, что будут присутствовать столь близко. И еще один взгляд, который ожег его сильнее, чем неприязнь Тидгера Истелин — прямо на него, в глаза юноше, смотрел Войтан Тиадар. Глава дознавателей был без свиты и без сыновей, и вокруг него было пустое пространство, словно никто не решился занять место с ним рядом. О том, чтобы услышать эрна Тиадар и речи быть не могло — щиты столь сильны, что Экке не стоило и пытаться, поэтому он ничего не смог различить в этом взгляде. Может быть, эрн Войтан доволен тем, что Эккен использует его подарок? Наверно… Эрн Тиадар и сейчас был красив, а в молодости наверняка сразил немало сердец и Эккен не сразу смог отвести от него взгляд — темно-серые глаза, неподвижное от возраста лицо и убранные в простую косу темные волосы. Войтан Тиадар сумел сохранить и свою силу, которая теперь еще больше завораживала, когда Эккен думал о нем и о том, как велика разница между их годами. Редко ему приходилось смущаться и краснеть, но сейчас он ничего не смог с собой поделать. Хорошо бы Кайетан не уловил всей этой игры — еще не хватало с ним объясняться. И ведь где-то еще должен быть Хаке — в остальной толпе, он сказал, что поменяется сменами ради того, чтобы прийти на турнир, но рассмотреть его Эккен не мог — по светлым волосам уж точно не найти, таких в Келлин треть, если не больше. Но он здесь, иначе и быть не может. Зрители зрителями, а ристалище и турнир в первую очередь для бойцов, и все было устроено так, чтобы юноши могли видеть каждую сходку и передохнуть, а самым приятным сюрпризом, порадовавших всех мальчишек без исключения, стали юные эрнис, держащие кувшины с водой, чтобы дать напиться. Вот это действительно подарок и Эккен улыбнулся, забыв о Войтане Тиадар и о Кайетане — кто же откажется от такой чести, принять кувшин из рук красавицы. Интересно, кто это придумал? Для чего — понятно, лучших смотрин для дочерей и не придумать! Каждый из юных бойцов может быть супругом, способным защитить свою семью. Мало того, это подстегнет каждого из них к победе — кто же может позволить себе опозориться перед девушками? Никто, даже Эккен не мог, предпочтения в постели это одно, а эрнис — совсем другое. А уж можно не сомневаться — обсудят каждого… Еще раз выслушать правила, речь князя под торжественное молчание и когда пот от жары уже ощущался сквозь рубаху — турнир начался. Счет до трех в каждой сходке, запрещены удары в голову, шею и под колени — все это давно известно, и клинок привычный, его старый тренировочный, но все равно, в животе было холодно от волнения. А вдруг он вылетит в самом первом круге? Вдруг все эти незнакомые ему нордеа — гораздо лучшие бойцы?! Он следил за первыми парами, отмечая для себя промахи и работу судей — все справедливо, ни одного пропущенного удара или предвзятого отношения. Три боя, три победителя и нужно вытянуть кости, чтобы определить следующую пару — одному придется подождать. Из первой шестерки вышел победителем юный нордеа с редким для княжества цветом волос — рыжим, почти красным, пряди выбились через ткань платка. Юноша утер пот, и эрнис с тонким станом и светлой косой, поднесла ему воды, он долго пил, отдыхая. Теперь достаточно времени до того, как будут определены следующие четыре победителя. — Селин Вальтегис из Сотира и Эккен Лойте из Келлин! — голос распорядителя заставил его вздрогнуть. Его противником оказался тот самый молоденький горец с фарфоровой кожей. — Бойцы готовы?! Эккен кивнул, то же самое сделал и его противник, не отрывая своих невероятных глаз от Лойте. — Начали! Нужно победить. Этому хорошенькому мальчишке явно нужна красотка-невеста из столицы, но у него еще много будет возможностей впереди, так что Эккен постарается не дать ему шанса. Эккен перехватил щит так, чтобы принять первый удар, не давая противнику себя достать. Селин Вальтегис замахнулся, желая по всем правилам науки провести удар и зайти за кромку щита, но Эккен успел раньше концом клинка дотронуться до бока юного горца. Есть, «раз» за ним. — Первый счет за Эккеном Лойте! — и Эккен услышал тех, кто переживал за него, кто поддерживал, мужские голоса, и уж совершенно теперь точно там был и голос Хаке! — Бойцы готовы? Вторая сходка была сложней, юный Вальтегис оценил уже преимущества и недостатки противника и попытался не дать Экке закрыться щитом, двигаясь быстро и запутывая, наносил ложные удары, пытаясь обмануть и застать врасплох. Эккен уворачивался, месил сапогами песок ристалища, но попадал в щит противника. Удар в бедро. Эту сходку он проиграл. — Второй счет за Селином Вальтегис! Бойцы готовы? Бой! Голосов было меньше, неужели с гор так мало приехало нордеа? Ведь почти треть бойцов оттуда? Не проиграть третью сходку — это будет позором на глазах у всей столицы. После такого уже будешь умолять и Кайетана Ахола о браке! Нет! Теперь танцевать он не будет, Эккен сглотнул сухой ком в горле, выжидая первого удара противника. Ну, давай, красавец, давай, думай что у тебя получиться так же, как уже получилось. Нет, не выйдет! Эккен не дал обойти себя справа, и нанес удар, чуть ниже запрещенной линии, прямо в плечо, но так, что противнику ничего не оставалось как бросить щит. Прости, малыш, у тебя найдется много наставников и тех, кто захочет утешить такого красивого мальчика, а мне нужна эта победа! — Третий счет за Эккеном Лойте! Победа в этом поединке присуждается Эккену Лойте! А вот теперь он и дотронется до желанной цели. По правилам соперника можно обнять или пожать руку и Эккен не стал стесняться, ухватив мальчишку за плечи. — Не переживай. Ты сюда еще вернешься. Рев голосов слаще самой лучшей флейты. И пить хочется так, что выпил бы колодец. Эккен принял кувшин у черноволосой девушки, имени которой не знал, улыбнулся красавице — она и вправду была хороша! Вот кому-то свезет… Но отдыхать ему недолго. Сейчас два поединка, а потом или один или два опять для него. И нужно смотреть за всеми бойцами. Любой может оказаться твоим соперником. Это что-то удивительное! Теперь Кайетан хорошо понимал Эккена, который с блестящими от восторга глазами рассказывал ему про оружие и поединки. Марево жары, висящее в воздухе, даже полог над их стороной не спасал, а ведь там, на ристалище, все бойцы в тяжелых кольчугах, коже и нескольких рубахах. И способны биться. Как же там сейчас приходится Экке? Даже сердце стало тише идти, когда назвали имя его будущего супруга. И Экке выглядит мужчиной в этом доспехе, с клинком, а не очаровательным юным эрни, как обычно. Можно ничего не понимать в фехтовании, но не любоваться бойцами невозможно — Эккен двигается, как будто хищный зверь охотится, выжидает, прежде чем напасть. И его противник хорош, умен, они изучают повадки друг друга. Победа, поражение и снова победа! Здесь ему все кажется мигом, а Эккену вероятно наоборот. Здесь он, наверное, единственный, кто не разбирается в оружии — Ойхе Ларго живо обсуждал все с сыновьями, а ему оставалось только смотреть. Мог ли думать, что так скоро окажется почти возле князя, где сидели самые знатные семьи княжества. Но отсюда очень хорошо видно, что происходит. Эккен устал, присел на лавку, воткнув клинок в песок. Этот вечер эрни Экке обещал ему, вне зависимости от победы или проигрыша, но шум во время поединков, ясно сказал ему, что этого вечера еще бы желала добрая сотня мужчин… Да уж, его будущему супругу есть что скрыть за своими щитами. Хаке стоял в третьем ряду, и даже с его высоким ростом приходилось выглядывать Эккена из-за чужих спин. Да, кольчугой, конечно же, Лойте успел похвастаться, и отличить его было от остальных легко, не смотря на замотанные в платки волосы. Ну вот, чего же боялся? Он действительно хорош в бою — внимателен, быстр, умен. И наставник его не из последних. Надо будет уговорить мальчишку прийти на тренировку, это будет интересно всем. Даже в браке не запрещается с друзьями на клинках рубиться, и плевать, что на это скажет эрн Ахола. Умница Экке! *** Кажется, нижняя рубаха уже прилипла к телу и пропиталась солью пота, до того было жарко. Сейчас он может отдохнуть. Он победитель в своей шестерке. Болело ушибленное чужим клинком бедро, руку тянуло, и плечо напомнило о себе, но теперь самое время стащить кольчугу, кожаную рубашку и просить целый кувшин ледяной воды. Никто не стеснялся ни зрителей, ни других бойцов, ни даже эрнис — уставшие мужчины снимали с себя рубахи, поливали водой разгоряченные тела, ожидая своей очереди сражаться. Еще три шестерки, и останется пятеро из тридцати, кто станет биться за право победить в турнире. Наверняка одним окажется Тидгер Истелин, это самый страшный и серьезный противник, но и остальных упустить из виду — безрассудство. Почти никто не ушел с ристалища, ни проигравшие, ни победители, юноши рассаживались на песке, на лавках, рассматривали и подмигивали эрнис, обсуждали бои. Такое событие нечасто в княжестве, местечковые турниры не сравнить со столичным! Где еще увидишь самого князя, всю знать, самых красивых эрнис и лучших бойцов? Тидгер Истелин в третьей шестерке, и сейчас его бой — все, даже зрители замолчали, чтобы не пропустить один из самых интересных боев. Противник Истелин тоже известен — сын начальника городской стражи Келлин, Даго Нидарт, один из лучших бойцов столицы, оба противника стоят друг друга. Они даже кажутся одинаковыми, в черных головных платках, прямых кольчугах, Эккен отличал Даго, потому что спал с ним однажды, и об этой ночи было приятно вспомнить. Хорошо бы Даго как следует насовал наглому равниннику и показал бы ему, где место Истелин! Но надежда не сбылась, Даго не сумел выиграть ни в одном поединке. Он был хорошим, умелым бойцом, но Тидгер Истелин знал и умел больше, и Тидгер не боялся поранить соперника. Это грозило тем, что можно было забыть о турнире на ближайшие годы, но он уверенно бил, разворачивая в самый последний момент клинок плашмя, тогда, когда противник уже ждал раны и боли. Жаль, очень жаль… Но, значит у него самого есть возможность сразиться с Истелин. Еще две тройки, за время сражения которых Эккен успел отдохнуть, поваляться на расстеленном кем-то покрывале, намочить головной платок водой и теперь блаженно жмурил глаза, когда струйки воды стекали по груди. Уже совсем скоро последний бой. И перерыв для всех, чтобы последний боец тоже успел отдохнуть перед самой главной битвой дня. Хаке нашел его сам, прямо в зале, где Эккен решил спастись от жары. Протянул мех с разбавленным водой вином, так разбавленным, чтобы утолить жажду. — Ты молодец! Я не знаю, что получится у тебя дальше, но ты хорошо сражаешься, главное не бойся ничего. Хаке. К нему пришел Хаке, не Кайетан. И это хорошо, хотя по правде говоря, будущий супруг мог бы поддержать. Но Хаке он больше рад видеть. — Я и не боюсь. Но Истелин вправду хорошо бьет. Еще у меня рукоять шатается, как бы не слетела! — пожаловался Эккен. С рукоятью и вправду было неладно. Только вечером он проверил оружие, ножны, а утром оказалось, что рукоять расшатана и клинок ходит! — Дай сюда, — вздохнул Хаке. Да уж, в ремонте оружия Экке явно не силен, всего-то чуть подтянуть кожу и подоткнуть ее ножом под гарду. — Вот. Должен будешь. Как — сам решишь! — О, я бы с тобой щедро расплатился, — мечтательно вздохнул Эккен, — но все, теперь все на страже моей чести. Так что придется просто со мной выпить. Мне жаль, что Даго проиграл. — А мне нет, — фыркнул Хаке, приложившись к меху с вином, — получил по заслугам. Он любит нечестные удары еще больше, чем Истелин. Но Истелин умеет их наносить, а Даго нет. Слышишь? Тебе пора? Голос распорядителя созывал всех, но теперь на поле остались только пятеро бойцов, которые будут биться друг с другом. И девушки, для которых принесли еще скамей. Все остальные, и проигравшие, теперь были за ограждением. — Маиль Таирин, Эккен Лойте, Тидгер Истелин, Самир Адге, Эйгир Мархит — первый из вас должен будет вытянуть камень, на котором будет написано имя вашего соперника. Кто станет победителем в поединке, тот будет тянуть потом камень в свой черед, камень же проигравшего удаляется. — Да, — кивнули юноши. Самое сложное сейчас это стать первым. Первый быстрее устанет. И кому же хочется такой чести? Но Истелин выступил вперед. — Я вытяну первый камень, — кивнул он судьям, — странно, что столичные воины боятся стать первыми. Мог бы и воздержаться, решил про себя Эккен, надеясь втайне, что сейчас не его черед. — Эйгир Мархит, — прочитал по слогам Тиадар, — давай, начинаем. — Бойцы готовы? Бой! Эйгир Мархит тоже известный боец и тоже равнинник, но разве Истелин станет кого-то щадить, даже своих? Бой оказался очень коротким, Мархит неудачно подставил локоть и сам был виноват в своей травме, это было справедливым. А вторым тянул свой камень Эккен. — Маиль Таирин соперник Эккена Лойте. Маилем Таирин оказался тот самый рыжеволосый юноша из первой шестерки. — Бойцы готовы? — Готовы. Маиль Таирин дрался неплохо и настолько неплохо, что Эккен сам не понял, как проиграл в первой же схватке! Он работал щитом, наносил поставленные удары, но Маиль Таирин невероятно быстр. Нужно менять тактику. Он не будет двигаться, пусть противник танцует возле него. Победа. Еще одна… можно выдохнуть. Теперь или два боя или один. Если из турнира вылетели Таирин и Мархит, значит остался Самир Адге. И кто-то, или Эккен или Истелин будут драться с ним. Самир Адге вытянул камень Истелин и Эккен проглотил холодный ком. Значит, ему драться с Истелин, трудно теперь, после почти целого дня боев, предположить, что Тидгер освободит дорогу. В неизвестного никому Самира Адге Эккен не верил. Ожидаемо. — Это то, чего мы ждали так долго, — распорядитель обратился к зрителям, — весь день бойцы сражались, чтобы, наконец, определились лучшие, самые искусные будущие воины нашего княжества и сейчас, всего через несколько мгновений эти двое достойных юношей будут сражаться за право получить звание лучшего бойца всей земли Келлин! Эккен Лойте из столицы и Тидгер Истелин с равнин. Мне не надо рассказывать и хвалить кланы этих эрни, мы все знаем про них. Я прошу вас поддержать бойцов! Еще бы, Эккен про себя усмехнулся, язык бы отвалился хвалить Истелин, еще чего. Даже мысли потонули в шуме от зрителей. Они оба с Тидгером различали в криках и свои имена и пожелания им обоим. И было время приглядеться друг к другу. — Давай так, красавец, — Тидгер перехватил свой меч, усмехнулся и подмигнул наглым серым взглядом, — ты мне дашь после турнира, а я не сильно тебя изобью. Я слышал, что у тебя лучшая задница во всем этом городе. — Да вот еще, — фыркнул Эккен, — я тоже слышал, что вы трахаете своих кобыл, а после нее я не согласен. — Боишься, что провалюсь? — не остался в долгу Истелин. — Тогда ты можешь мне отсосать. — Отсосешь ты у Хелльстрем, когда убийцы твоего деда будут вручать тебе награду! — что он несет?! Это самоубийство… Оскорбления ниже пояса это просто шутки, а за такое он только что нажил кровного врага. На победу он особо и не надеялся. Теперь бы просто выжить и хорошо, если Истелин не перерубит ему ничем не защищенную шею. Подумаешь, пропустит десяток лет турнира… — А ты языкастая шлюха… — вот теперь в глазах Истелин было бешенство, но распорядитель, решив что восторгов зрителей достаточно, прервал их. — Бойцы готовы? Бой! Истелин действительно зол и от удара, пришедшегося ему в щит, Эккен чуть не упал, если таких будет еще хотя бы пара, доска просто войдет ему в руку. Или лезвие, даже не заточенное переломает руку. Он старался ловить удары на кромку, выбрасывая вперед правую руку с мечом, но никак не мог достать Тидгера. Первый же удар ему пришелся по ребрам. — Один в пользу Тидгера Истелин. Бойцы готовы! Бой? Бой. Первую секунду было трудно дышать, но дышать было надо, надо сражаться, сражаться так, словно насмерть. Ты думаешь, равнинный убийца, что ты тут самый сильный и злой? Нет. Он не знал, каким образом ему удалось провести клинком по животу Истелин и зрители взвыли, а до этого висела звенящая тишина. — Два. В пользу Эккена Лойте. Бойцы готовы? Счет равен и следующая сходка решит все. Следующую он проиграл, едва не упав на колени — Тидгер подсек его и Эккен чудом удержался на ногах, упасть было нельзя, перед Истелин нельзя, лучше сдохнуть прямо тут, на ристалище. — Три. В пользу Тидгера Истелин. Бои на сегодня закончены. Победителем среди юношей стал Тидгер Истелин! По традиции противникам нужно обняться и Тидгер Истелин стиснул его словно кузнечными клещами, прижимая к себе. — Бойкая шлюха… Мы с тобой еще встретимся. — Сначала получи свое серебро. А там, может, и меч Тэгена отдадут, — теперь уже терять нечего, все равно пропал. Он проиграл. Нужно собрать все свое барахло — головной платок, слетевший в последней сходке и уже ненужный, изуродованный за день щит и убираться, убираться из этой усадьбы, домой, в купальню и спать. Проклятье! Он же обещал вечер Кайетану! Знал бы будущий супруг, как сейчас не до него…. Он бы не победил, но где-то там, в глубине, все равно теплилась надежда. — Экке? — наставник окликнул его. Когда только успел опередить всех? — Даже не думай расстраиваться. Для Келлин это победа. Ты проиграл убийце и проиграл не в чистую, и столица рада за тебя. — Да неужели? — Эккен утер пот со лба. — Я не оправдал надежд. Но ваша наука все равно сильно меня выручила, чтобы я не вылетел еще в первом круге. — Ты дошел до последнего и для меня это уже честь. Если бы с тобой занимался тот, кто учит Истелин, еще неизвестно, кто бы вышел вперед. Отдыхай, эрни Лойте, завтра сам все поймешь. Переоделся он быстро, сунул кольчугу в сумку, туда же головной платок, а весь ком просто сложил в кожаную рубаху. Ему что-то говорили, он улыбался, с чем его поздравляют? Что хорошего в том, чтобы быть вторым?! Уже бы вскарабкаться на лошадь и пусть умная Снежинка тащит его домой. Кайетан встречал будущего супруга около усадьбы. Эккен выглядит расстроенным. Очень расстроенным. Отчего? Он лучший боец в городе, если верить тому, что говорили нордеа рядом! Ну и что, что уступил Истелин — эти рождаются с клинком в руке. Он уступил самому лучшему, но выглядит так, словно вылетел еще в начале соревнования. — Тебя сильно ушибли? — спросил Кайетан. — Я не знаю, что тебе сказать по поводу турнира, но ты хорошо дрался. Многие так не умеют. — А многие умеют еще лучше, — Эккен держал Снежинку за повод, — и мне надо к этому стремиться. Хочешь проехаться? Но я бы помолчал. Снежинка выдержит двоих, не так уж и велик путь и Кайетан наверняка весит меньше его самого. Неловко, Экке, наверное, очень устал, раз просит о молчании. Не стоит лезть с разговорами. Кайетан сел сзади, обняв юношу за талию. Пахнет, теплом, потом, волосы мокрые. Действительно устал, весь день на зное в кольчуге. А талия такая тонкая… — Я горжусь тобой, — с отцом они уже встретились в усадьбе, все Лойте доехали на своих лошадях, — это действительно победа, Экке, ты уступил тому, у кого не выигрывают обычно. И победил остальных. Отдыхай и если хочешь, присоединяйся к ужину, мы будем пить за тебя. Пить? Пить это хорошо. Напиться. Если бы еще с Хаке или Хильмаром, но раз он неудачник и судьба не любит его, то с Кайетаном. Может, настала пора действительно смириться и сдаться? — Ты можешь составить мне компанию в купальне, — Эккену уже принесли смену одежды, мама позаботилась заранее. Отчего бы и нет, это избавит его от обсуждений турнира братьями хотя бы на время. — С удовольствием, — звучит так, будто эрни Экке ему разрешает. Но вероятнее всего это просто усталость. Или Экке вправду желает его общества? Купальня в доме Лойте поразила Кайетана — такой роскоши он не видел никогда: мраморный большой бассейн, окованные медью трубы механического отопления, лавки из лакового дерева и просторная теплая купель с теплой водой. Даже стыдно будет приводить Экке в дом Ахола после этого, где купальня это маленькая комната, где вода греется в бочке, а все мытье — это большая деревянная бадья. Не сравнить. Грязная одежда полетела в угол, Эккен с удовольствием избавлялся от пропотевших за день тряпок, будет приятно одеть проглаженный мамой лен после купания. — Экке! — Кайетан не удержался от возгласа. Не до красоты обнаженного Эккена — на ребрах юноши расплывалось черное пятно от удара, плечи были синими, отметина на бедре. Это туда ему попадали. И как это должно болеть?! — Ерунда, — отмахнулся Эккен, с блаженством погружаясь в теплую воду, — завтра будет все болеть, и завтра я прокляну все. А сегодня еще не так чувствуется. Он соврал. Под ребром ощутимо тянуло, но вроде не треснуло. Спасла ли кольчуга Войтана Тиадар, или кожаная рубаха — неважно. Но дышать было больно. Завтра он весь день проведет в постели. А потом поедет на третий день турнира, с Хаке. Пришлют ли ему приглашение на пир в честь победителей в княжеский дворец? Если пришлют, то отец будет рад. И Кайетан. А ему все равно… И еще он оскорбил Тидгера Истелин. А ведь мог бы дать. Если бы не было турнира. Было бы интересно. Он рассматривал Ахола — так вот что ему достанется. Не все так плохо, но на месте Кайетана он бы не только просиживал задницу за законами. Стоило бы заняться и верховой ездой и фехтованием. Худой, руки тонкие, грудь неширокая, талия хороша и волосы — темные, длинные, густые. Задница так себе, остальное может и заслуживает внимания, но это надо проверять в постели. А сегодня постель только для сна. Но это не то тело, с которым бы он желал оказаться в кровати. Экке хорош даже побитым и грустным. Удивительно как он меняется. Сейчас похож на обиженного ребенка, а ведь еще половину дня назад был грозным сильным мужчиной — теперь бровки сдвинуты, а губы почти в нитку. И прикрыл глаза — ресницы длиннющие, как у эрнис. Из всех Лойте он самый красивый, отцовский любимец. Невероятно хочется протянуть руку, дотронуться до плеча, где нет ушиба, где кожа цвета теплого молока, погладить. Наверняка ведь шелковая. — Ты разрешишь? — Кайетан протянул руку. Они ведь напротив друг друга в купели. И правду, шелковая, нежная… Но этого так мало, ужасно мало. И может быть не вовремя, сердце билось от волнения, но он уже ничего не мог с этим поделать, — Экке… А это мне можно?! Я буду счастлив, взять тебя супругом. Целоваться Ахола умел, только и успел подумать Эккен, не успевший дать разрешения, которое теперь было ненужным. За что ему еще и это?! Зачем эти чувства… и как теперь быть?! Это меняло многое, если не все. Пожалуйста, не надо, Кайетан, зачем ты делаешь это?! Он отвечал на поцелуй, как отвечал бы любому своему любовнику, но ему хотелось закричать, оттолкнуть и предупредить, чтобы Ахола не совершал ошибки, ошибки, которую нельзя будет исправить. — Пойдем, — он встряхнул мокрыми волосами, вылезая из купальни, — за нас собираются пить, я присоединюсь. И тебе советую.