bambi eyes

      Небольшой зевок слетел с губ Тристана, пока он, почёсывая живот, переворачивался на другой бок. Солнечные лучи пробирались в маленькую спальню, ослепляя его глаза даже через закрытые веки и заставляя проснуться. Сегодня Тристан спал на удивление хорошо, даже несмотря на его извечную проблему с тем, чтобы сразу заснуть. Его лицо озарилось небольшой улыбкой, которая тут же исчезла, стоило ему открыть свои голубые глаза и увидеть спящего парня на другой половине кровати. Воспоминания о том, что он позволил ему остаться, постепенно возвращались. Но он был уверен, что Девятнадцать-Семнадцать уснул на диване, совершенно точно не в его кровати.       Большие невинные глаза Девятнадцать-Семнадцать тут же распахнулись, как будто почувствовав его гнев. Он радостно улыбнулся при виде Тристана и нахально зевнул прямо ему в лицо.       – Уже утро.       – Почему ты в моей постели? – гневно спросил Тристан, отодвигаясь от Девятнадцать-Семнадцать, который удобно укутался его одеялом, как будто это была его собственная кровать.       – На диване было холодно и темно.       – Сейчас август! В августе не так уж и холодно!       – Август, – медленно произнёс Девятнадцать-Семнадцать, с задумчивым видом прислонив палец к своей нижней губе. – Август – это месяц, верно?       – Убирайся из моей постели! – потребовал Тристан и попытался вытолкнуть того на пол. Но как только его руки достигли цели, чужие пальцы крепко схватили его за запястья, выворачивая их под таким углом, под которым кости явно не должны находиться. Тристан взвыл от боли.       – Для чего ты пытался это сделать? – спросил Девятнадцать-Семнадцать, с грустью глядя на Тристана, как будто это не он почти ломал запястья парня в этот самый момент. – Мои рефлексы могут быть опасны.       – Я вижу, – глаза Тристана были направлены на свои вывернутые руки в чужих маленьких ладонях. – Пожалуйста, отпусти меня.       – Ты не можешь пытаться причинить мне вред, – продолжил Девятнадцать-Семнадцать. – Ты не справишься со мной, и никто из нас не может контролировать это.       – Вау, кто-то слишком самоуверен.       – Слишком самоуверен? – он склонил голову набок.       – Нахален, – перефразировал Тристан. – Пожалуйста, отпусти мои руки, мне очень больно.       – О, – Девятнадцать-Семнадцать разжал хватку и невинно уставился на него. – Прошу прощения, Трис. Скорее всего, тебе было бы сложно работать со сломанными запястьями.       Голубые глаза Тристана расширились от ужаса, когда он осознал, что ему сегодня нужно на работу. Он вскочил с кровати, схватившись за голову оттого, насколько быстро он встал, после чего начал лихорадочно носиться по комнате.       – Мне нужно на работу! – в панике произнёс он.       – О. Да, – кивнул Девятнадцать-Семнадцать, наблюдая за тем, как Тристан выхватил одежду из шкафа и пронёсся в ванную. Он молча наблюдал, как захлопнулась дверь, а потом вытянул свои ноги на пол и неуверенно встал. По какой-то причине, его ноги были очень слабы. Он пока не знал почему, но он не особо обращал внимание на слабость, вместо этого начав разглядывать фотографию Тристана на стене. По крайней мере, он думал, что это Тристан. Мальчик на фотографии был слишком маленьким, чтобы быть тем высоким парнем, который только что скрылся в ванной. Малыш на фото сидел на берегу озера, болтая ногами в воде.       Какое-то время спустя, Тристан вбежал в комнату; его светлые волосы казались темнее из-за воды.       – Тебе нужно уйти! Помнишь, о чём мы договаривались? Я разрешаю тебе остаться на эту ночь, и ты уходишь на все четыре стороны.       – Хорошо, – кивнул тот, но продолжал стоять на месте.       – Ты вообще думаешь уходить?       – Да, – ответил он, после чего указал на фото на стене; Тристан поднял взгляд на единственную детскую фотографию, которая у него была. – Это ты?       – Э-э, да, – медленно ответил он.       – Но ты такой крохотный на этом фото.       – Мне было шесть лет.       – Но ты даже близко не такой крохотный сейчас, – заметил Девятнадцать-Семнадцать.       – Потому что я вырос, – Тристан нахмурил брови. – Ты не знал, что люди вырастают?       – Люди вырастают? – удивился он, на что Тристан кивнул. – Как цветы?       – Э-э, да. Думаю, можно и так сказать.       – Любопытно, – протянул Девятнадцать-Семнадцать, продолжая разглядывать фотографию.       – Да, очень. А теперь выметайся из моей квартиры. Мне нужно на работу.       Девятнадцать-Семнадцать замер.       – Ты не можешь так грубо просить людей о чём-либо. Это побуждает их не делать то, о чём ты просишь.       – Можешь пожалуйста покинуть мою квартиру? – исправился Тристан. Девятнадцать-Семнадцать улыбнулся, довольный проделанной работой по исправлению манер Тристана, после чего направился в гостиную. Тристан шёл за ним по пятам, чтобы удостовериться, что он действительно уходит, а не болтается где-то по его квартире, отвлекаясь на другие вещи. К счастью, тот уже стоял около входной двери и с нахмуренным видом колотил по ней.       – Она не открывается, – разочарованно произнёс Девятнадцать-Семнадцать.       Тристан открыл замок и распахнул дверь, жестом предлагая ему выйти и после выходя сам.       – До свидания, Девятнадцать-Семнадцать.       – До свидания, Тристан, – грустно произнёс тот.       Тристан неуверенно кивнул, развернулся и пошёл по направлению к своей машине. Он был рассержен из-за того, что его утро было нарушено каким-то незнакомцем, которого он нашёл в своём багажнике днём ранее и из-за которого он не успел зарядить свой организм малиновым чаем сегодня. Но он пытался побороть своё раздражение. Даже несмотря на то, что Тристан презирал свою работу, ему нужно было как-то оплачивать счета (а его зарплата едва с этим справлялась).       За размышлениями он не заметил, как уже добрался до своего транспорта, и замер, увидев в машинном стекле отражение всё того же кудрявого парня, от общества которого он безуспешно пытался избавиться.       – Разве я не сказал тебе пойти в другое место? – спросил Тристан, поворачиваясь к стоящему неподалёку Девятнадцать-Семнадцать.       Парень со странным именем как обычно невинно улыбнулся, радуясь, что его присутствие было замечено.       – Я и иду в другое место.       – Ты сейчас серьёзно?       – Это странный вопрос, – сдвинул брови тот. – Я всегда серьёзен.       – Когда я просил тебя пойти в другое место, я имел в виду не со мной, – пояснил Тристан.       – Но я не могу уйти без тебя.       – Это почему же?       – Потому что, – расстроенно сказал Девятнадцать-Семнадцать, как будто Тристан должен был знать ответ на этот вопрос, – ты в моей голове, Тристан, и у нас проблемы.       – У тебя будут проблемы, если ты не отвалишь от меня!       – Отвалишь? – непонимающе произнёс тот. – Я не знаю, как это сделать.       – Ну конечно!       – Ты редкий экземпляр, – с иронией произнёс Девятнадцать-Семнадцать. – Теперь можешь, пожалуйста, отпереть свой авиалайнер, чтобы я мог послушать музыку как вчера? Где была скрипка, и фортепиано, и виолончель, и…       – Ты не сядешь в мою машину! – Тристан звучал сурово. – Ты уто́паешь куда подальше от меня!       – Но я не могу это сделать, – покачал головой Девятнадцать-Семнадцать.       – Мы договаривались, Ты.       – Но мы не оговорили детали, следовательно, я не понял всего.       От досады Тристан ударил себя ладонью по лбу, открыл машину и быстро забрался внутрь, после чего захлопнул за собой дверцу. Опустив стекло, он сказал:       – Ты сам по себе, Девятнадцать-Семнадцать.       Прежде чем тот смог что-либо ему ответить, Тристан как можно быстрее выехал со стоянки, стараясь не оглядываться назад и побыстрее добраться до книжного магазина. Разочарованный вздох слетел с его губ, когда он увидел время на панели радио. Тристан опаздывал уже на пятнадцать минут, и его начальница явно не будет довольна его поздним появлением. Это был, возможно, миллионный раз, когда Тристан приходил в магазин позже, чем он должен был, и его начальницу это уже порядком раздражало.       Тристан припарковался и поспешил внутрь, замечая своего лучшего друга, не-так-уж-незаметно уткнувшегося в телефон за кассовым аппаратом. Тристан быстро перекинул свои длинные ноги через прилавок, как он делал каждое утро, и спрыгнул с другой стороны.       – Знаешь, залезать сюда при покупателях совершенно не обязательно, – сообщил ему Коннор.       Тристан бросил взгляд на двух человек в разных концах зала и беззаботно пожал плечами.       – Ну ладно.       Первые 60 минут тянулись очень медленно. Коннор и Тристан снова повздорили; за это время только два-три человека заглянули в магазин и лишь один из них действительно ушёл с покупкой. Всё шло как обычно, пока дверь снова не открылась и Тристан не поднял голову, замерев при виде уже знакомой кудрявой головы.       – Трис! – улыбнулся Девятнадцать-Семнадцать, убирая с лица свои каштановые кудри. – Как видишь, я вернулся.       – Исчезни! – приказал Тристан, запустив в него первую попавшуюся под руку вещь – розового цвета шариковую ручку.       Всего через секунду небольшая рука крепко сжимала ручку, а сам Девятнадцать-Семнадцать уже был с другой стороны прилавка, грубо вжимая Тристана в стену и в любой момент готовый проткнуть его шею этой самой ручкой.       – Что я говорил тебе о моих опасных рефлексах, Тристан? – спросил он; его голос – совершенная противоположность враждебной позе, в которой они оказались. – Ты мой друг, и я не хочу причинять тебе вред. Но я не могу контролировать себя, если ты пытаешься причинить вред мне.       – Прости, – немедленно извинился Тристан, страх окутал всё его тело. Его глаза расширились, когда он увидел стоявшего позади них Коннора с огромной книгой в руках. Но прежде чем Тристан смог остановить его, тот уже замахнулся и что есть силы ударил тяжёлым фолиантом по кудрявой голове.       Как будто совсем не ощутив удара, Девятнадцать-Семнадцать схватил небольшую стремянку, которую работники магазина использовали, чтобы доставать до самых высоких полок, и замахнулся ей в своего обидчика, каким-то образом заставив Коннора отлететь назад и упасть по другую сторону прилавка. При этом он всё ещё умудрялся держать ручку в опасной близости от шеи Тристана.       – Твой друг невероятно жесток, Трис, – своим невинным тоном произнёс Девятнадцать-Семнадцать, убирая чуть не ставший оружием предмет подальше от шеи и бережно кладя его рядом с другими ручками. – Странные у него манеры.       Тристан решил закрыть магазин пораньше (несмотря на то, как сильно разозлится их менеджер), ввиду того, что его лучший друг валялся на полу без сознания, а виновник этого хаоса, кажется, не проявлял желания оставить двух друзей в покое.       – Подними его за ноги, и я возьму за руки, – попросил его Тристан, и обернул свои руки вокруг запястий своего напарника.       – Это вовсе необязательно, – ответил Девятнадцать-Семнадцать.       – Но нам нужно отнести его… – начал было Тристан, но тут же замолчал, наблюдая, как парень с лёгкостью поднял Коннора с пола и закинул себе на плечо. – Чёрт…       В этот момент телефон в кармане Тристана зазвонил. Он в спешке вытащил его, тяжело вздохнув, когда понял, что звонок был от начальницы. Блондин быстро нажал на зелёную кнопку и приложил телефон к уху.       – Да?       – Тристан, как проходит рабочий день?       – Отли…       – Трис, куда мне положить тело: в багажник или на заднее сиденье? – громко спросил Девятнадцать-Семнадцать.       – Э-э, Тристан, всё в порядке? – в голосе начальницы явно слышались сомнение и страх.       – В полном, – заверил её Тристан. Он неловко посмеялся, попытавшись скрыть свою нервозность. – Коннор пытается пародировать персонажа из фильма, который мы недавно смотрели. Всё ещё проблемы с акцентом, но у него уже почти получается.       – Хм, отлично, – пробормотала она. – Позвони мне, когда закончится твоя смена.       – Обязательно! – снова неловко посмеялся Тристан, прежде чем попрощаться и повесить трубку, быстро поворачиваясь к парню, несущему его бессознательного друга. – Быстрее отнеси Коннора в машину.

***

      Небрежно скинув Коннора на диван, Девятнадцать-Семнадцать беспечно уселся прямо на него, как будто лучший друг Тристана был диванной подушкой.       – Что теперь? – поинтересовался он, пока его большие невинные глаза наблюдали за грозно нависшим над ним Тристаном.       – Слезь с моего друга! – потребовал он.       – Твой друг в порядке, – отмахнулся Девятнадцать-Семнадцать. – Ему будет больно, когда он очнётся от своей дремоты, но он будет в порядке.       – Дремоты? – переспросил Тристан, позабавленный выбором слова. – Ты такой странный.       – Спасибо, – просиял тот и перевёл взгляд на чёрный экран телевизора.       Тристан вздохнул, утомлённый обществом странного парня. Он включил телевизор на новостном канале и присел на подлокотник дивана.       – Он был очень силён, слишком силён для своего маленького тела, – раздался с экрана полный ужаса голос полицейского. Его рука была в гипсе, а половина лица перебинтована. – После часа попыток выяснить его личность, он набросился на всех в участке и сбежал. Мы ничего не можем сказать о его местоположении.       – Шесть офицеров полиции получили травмы в ходе инцидента и были госпитализированы, – сообщила ведущая новостей. – Если вы увидите этого человека, пожалуйста, немедленно сообщите в полицию.       Голубые глаза Тристана расширились при виде изображения на экране. Улыбающийся человек на фотороботе выглядел почти так же, как удобно устроившийся на его бессознательном друге Девятнадцать-Семнадцать.       – Трис, смотри! Рисунок меня в телевизоре! – воскликнул тот, в восторге указывая на экран.       Тристан чуть не поперхнулся.