Когда тебя припирает к стенке, Мне так легко различать оттенки. И представляется слишком мелким, То что до сих пор казалось мне большим
© Би-2 «Философский камень»
Этот мир мне не должен, но не в силах мне помешать. Что нельзя, а что можно — я привык за себя решать. Этот мир мне не должен, но тебя не сломать пока. Все нити своей судьбы ты держишь в своих руках.
© Би-2 «Тема века»
Пронзительный клич резанул воздух, словно стальное лезвие боевого клинка. Ветер шумел в ушах. Гнул ветви деревьев, заставляя их прогибаться под натиском неудержимой стихии. Снег нещадно летел в лицо, обволакивал меховые воротники, тулупы, утепленные жилетки, превращая их в белые полотна. Языки пламени обхватили дерево, от одной избы к другой тянулась огненная лента, поджигая соломенные крыши и дубовые стены. Послышались крики. Люди выскакивали из своих домов, задыхаясь от дыма и ища спасения за пределами горящих изб… Но попадали в западню. Янсгар зловеще улыбнулся, обнажая желтые зубы. Накрутив черный ус на палец, он усмехнулся себе в бороду, видя как его подчиненные окружили молодую девку, которая выскочила только что из горящей избушки и на подкосившихся ногах повалилась в сугроб. Наблюдая за всем этим хаосом он получал незримое удовольствие, понимая своё превосходство и свою силу в данной ситуации. Его люди рыскали по подожженной ими же деревеньке в поисках приемлемой добычи. Они забегали в еще не успевшие загореться дома, хватали всё ценное, нападали на безоружных, лишали чести… Иными словами — насиловали, грабили и убивали. Но как считал их самопровозглашенный предводитель, в этом мире каждый зарабатывает и выживает как может. Что он и они и делали. — Выкурим их! Ха, паскуд этих. Погнали, ребятки! Седой с топором накинулся на парня, который с трудом успел отразить удар, умудрившись за считанные секунды достать из ножен небольшой меч. Тут же к седому присоединились еще двое, злобно ухмыляясь и зная наперед исход схватки. Трое на одного. Паренек упал в снег, окрашивая его в карминово-красный, хватаясь за рану в боку. Седой небрежно перевернул свою жертву ногой на спину и всадил в грудь его же меч, подняв оружие, когда мальчонка уронил его в своей последней и роковой схватке. Женщина, вытирая покрасневшее лицо и слезившиеся глаза от дыма длинным рукавом ночной рубашки увидев, как трое расправились с одним закричала, бросаясь к ним. Бандиты схватили её, заламывая руки и не давая подойти к убитому, отбросили в снег. — Убили, твари. Убили! Сынок мой, мой сын! Седой скривился от женского визгливого крика, поворачиваясь к товарищам: — Хьялмар, заткни её. Арбалетный болт свистнул и вопли затихли. Но только со стороны убитой женщины. Отовсюду то и дело, не прекращая, звенел лязг стали о сталь, горели и трещали дома от огня, кричали женщины и дети, и умирали невинные под натиском безжалостных убийц. Деревенские мужики сцепились с бандитами, крики, удары, звон оружия — все слилось в единую какофонию, от которой хотелось сбежать как можно дальше. Янскгар метнул топор. Оружие воткнулось в спину деревенскому, крик боли перекрыл все звуки, а затем утих. Очередное тело повалилось в и без того уже алый снег. Оставшиеся в живых всеми силами пытались выжить. Убежать, сохранить жизнь. Но, практически, всех ждал один и тот же итог. Повезло лишь немногим. Главарь на пару с седым наступали на деревенских, крепко сжимая топор и меч. Мясорубка вновь продолжалась, но внезапно небеса разразились хаосом. Искры и свет ослепили, гром разразил небеса. — Янсгар… Глянь что твориться то, Боги! Седой поднял взгляд, пытаясь понять что происходит, укрывая взор ладонью от неестественно-яркого света. Главарь обернулся, от удивления раскрыв рот. В пылу сражения не все обратили внимания, но добрая половина просто замерла на месте, тупо пялясь и подняв головы вверх, пока что-то с неба не раскидало всех по сторонам. Оглушенные люди лежали в снегу, Янсгар, оклемавшись первым вскочил на ноги, пошатнувшись. Сощурив широко посаженные друг от друга глаза, он размашистыми шагами приблизился к тому, что буквально чуть не расшибло его всмятку. Его люди подтянулись, резко стало тихо, хаос на мгновение замолчал. Перед взором убийц лежали на снегу тяжело раненые. Предводитель головорезов увидел молодую белобрысую бабу в легкой подранной одежде, заляпанной пятнами крови. Вся в синяках, бледнющая, но по сравнению с мужиком в черном сюртуке она была совершенно целехонькой. В прямом смысле слова. У мужика же не было правой конечности по самое плечо, а правая сторона тела настолько изуродована и обожжена, что главаря невольно передернуло. Оба были бледные, как два трупа. Девка не двигалась. Брюнет же, напротив, дернулся, шевельнулся пару раз, скорчившись в позе эмбриона, а затем открыл глаза, переводя с трудом свой взор из стороны в сторону и пытаясь понять, где он и что происходит. Удивленные возгласы прокатились по всему кольцу из разбойников, сомкнувшемуся вокруг двоих. Янсгар, продолжая сжимать в руках оружие, воскликнул: — Это что ещё за хрень?! Кто-то в толпе удивленно охнул, кто-то смачно и довольно красочно выругался, а кто-то подальше от эпицентра странности продолжал сражаться. — Никак чародей и чародейка, стало быть, — заключил один из дружины Янсгара. — Только сраной магии нам сейчас не хватало, — седой сплюнул, переводя взгляд на главаря и ожидая приказаний. Главарь подошел ближе, присел на корточки, внимательно осматривая свою новую добычу, нехорошая улыбка медленно поползла по его лицу, а в серебристых глазах мелькнул странный огонёк. Он вскочил на ноги, развел руки по сторонам и заговорил так, чтобы его все слышали: — Господа, сами Боги благоволят нам! Это чудо свалилось с небес, так еще их и двое, двойная удача. Чародеи, как известно, народ высокомерный и деловой, а самое главное весьма обеспеченный и богатый. Так что… — чернобородый пнул ногой лежащего мужчину, наклонился и поднял голову раненого, оттянув за угольные волосы, заставив тем самым открыть глаза и посмотреть на него, —…в твоих же интересах, сударь чародей, согласиться на сделку: заплатить нам или умереть от нашей руки вместе с мадемуазель чародейкой, мы видим, что ты очень даже живой, относительно, никак ваша проклятая магия, но думаю против нас даже двое магиков не устоят в таком-то положении. Примем предложение или же последнее слово? Хохот прокатился по толпе, Янсгар ухмылялся, довольный собой, а названный чародей продолжал молчать. Никто не ожидал ничего масштабного. А зря. Ледяные глаза в упор посмотрели на человека, который продолжал оттягивать в кулаке волосы на затылке. Черты лица исказились, глаза сузились в мелкие черные точки, зубы стали острее, обращаясь в длинные клыки, а нечеловеческий голос твердо произнес: — Я не чародей, человек. Янсгар выпучил от удивления глаза, заорал и всадил кинжал меж ребер существу. А видя, что нечто даже не поморщилось, тот раскрыл рот, отпуская волосы на затылке и отдергивая руку, делая попытки отползти в сторону. Но было поздно, давно поздно. Янсгар совершил ошибку как только решил ставить условия и угрожать тому, кто сейчас смотрел на него. Нечто не дало ему сделать попыток хоть как-то спастись, мужчина сам не понял, как все так могло получиться, молниеносные движения, шипение у его ушей, рык, красный туман и его горло располосованно, а тело отброшено в людей, стоявших позади него. Былая жизнь не пронеслась у него перед глазами, единственное, что он видел и чувствовал, это монстра и неописуемый страх. Все перемешалось в приглушенный гул, пятна цветов и света, он не мог дышать и двигаться. Последнее, что главарь смог разобрать в мешанине звуков, это крики его людей. И он понимал, они кричали, потому что умирали так же как и он. Айрис очнулась от того, что кто-то пронзительно визжал. Конечности не сразу повиновались, было холодно. С трудом открыв глаза, та увидела полную луну. А еще беловолосая лежала на снегу… Снег? Попытки пошевелиться обошлись болезненно. Резко поплохело и она вновь провалилась во тьму, потеряв сознание. Второй раз прейдя в себя и не зная, сколько прошло времени, она сделала попытки подняться, руки у островитянки затряслись, но не подкосились. Девушка подняла голову, не сразу понимая, что происходит. Как только перед глазами перестало темнеть, а земля не уходила из-под ног и голова перестала кружиться, перед ней открылась картинка с мертвыми людьми и догорающими домами. Полоса рассвета виднелась на горизонте и луны уже не было видно. Айрис попыталась встать, все болело от удара приземления. Если бы не снег, она, скорее всего, разбилась бы об землю на смерть от падения. Отделалась переохлаждением, синяками, болезненными ушибами, а еще ужасно мутило после полета меж пространством и временем, всего то… Её трясло от холода, ноги с трудом слушались, она, согнувшись и сгорбившись, сделала пару шагов, оказавшись на середине пепелища, где пару часов назад находилась небольшая деревенька. Девушка огляделась, сощурив от восходящего солнца глаза. До её слуха донесся звук хлопанья крыльев. Продолжая щуриться, северянка увидела, что к ней приближается что-то большое и летающее. Это что-то приземлилось рядом и сгорбилось, нависая над ней. Айрис удивленно смотрела на существо, понимая кто перед ней. С трудом стоя на ногах, она смотрела с немым ужасом и удивлением одновременно на огромного монстра. — Нетопыриная форма, это… Детлафф тяжело дышал и, опустив крылья, произнес звериным голосом: — Только не падай. Она не совсем поняла кому конкретно было обращено сказанное: ему самому или же ей. Хотя ответ на вопрос был ясен как только громадный крылатый монстр пошатнулся у повалился на бок, распластав по бокам дырявые нетопыриные крылья. Постепенно он стал уменьшаться, черты становились человеческими, когти пропали и за одно мгновение нетопырь обратился в человека. Детлафф лежал без сознания или без сил, Айрис не могла сказать точную формулировку теперешнего состояния вампира. Одно было точно, это было нехорошо. До нее только что дошло, что у него не было правой руки до плеча. Скорее всего, Гволкхмэйн потрепал его, прежде чем так же как и ее выбросить в этот нестабильный самоубийственный портал. А еще правая часть тела была изуродована и обожжена, из-за лицезрения сего кошмара, Айрис стало еще дурнее, хотя казалось, куда уж более… Она сделала несколько шагов, упала на колени рядом, перевернула на спину вампира, на котором не осталось и клочка одежды. Он еле заметно дышал, но более признаков жизни не подавал, если в этом случае это можно было так назвать. Со стороны он выглядел как натуральный мертвец. — Детлафф, очнись. Ну давай же, ты ведь гребаный высший вампир! Тебя нельзя убить. Но тряска за плечи была бесполезна. Тяжело дыша и, изо всех сил стараясь не паниковать, северянка огляделась по сторонам. Ничего другого ей больше не пришло в голову. Из последних сил она нарезала карманным охотничьим ножом еловых веток, к счастью по близости были небольшие елки, сама удивляясь как у нее до сих пор хватает на все это сил, она положила тело вампира на зеленые игольчатые ветви и дотащила до ближайшего более менее уцелевшего и не лишившегося крыши после пожара дома. Приходилось делать передышки, она то и дело останавливалась, чтобы перевести дыхание и не отрубиться. Но все же как-то у нее получилось несмотря на усталость, ранения и разницу в массе. Удивительно, что до этого дома не добралось пламя. Все вещи, принадлежавшие жившим здесь людям были на месте. Скудно, но выбора не предоставлялось. Положив прилично весившего мужчину на кровать, Айрис присела рядом, навалившись спиной на деревянную стену. Силы окончательно ее покидали. Холод нашептывал убийственную колыбельную. — Не смей подыхать, — раза три шепнула себе под нос островитянка, изо всех сил стараясь не отрубиться. Она последний раз взглянула на закрытую ею дверь. Камин не горел, было холодно. Перед тем, как та окончательно потеряла сознание, ей показалось, что дверь еле заметно скрипнула и покачнулась, а вокруг её ног заклубился черный дым.