Если взорвётся чёрное солнце, Все в этой жизни перевернётся. Привычный мир никогда не вернётся, Он не вернётся.
© Би-2 Чёрное солнце
Жить, чтоб сгореть, И сгореть, чтобы жить, Не заблудившись во тьме, Время придет, За собой позовет Феникс, рожденный в огне.
© Ария Феникс
Темнота. Непроглядная тьма, неприятный холод, что-то сродни человеческому страху. Люди так боятся? Они чувствуют этот холод внутри груди, когда страх сковывает их тело и конечности? Ужасные ощущения, небытие и забвение. До этих пор он не понимал, что такое страх. В первый раз страх за себя, но раньше что-то похожее было. Похожее на страх, но не за свою жизнь, не за свою собственную шкуру. Страх за неё… — Детлафф. Тёмные короткие волосы, заплетенные наспех в жалкое подобие хвоста. Прямой стан, идеальная осанка, голова приподнята, словно перед ним особа людских королевских кровей, принцесса, или королевна, или… Княжна. Да, княжна. Надменный взгляд, хитрый прищур, одна рука за спиной, белая ладонь то разжимается, то вновь сжимается в маленький кулачок. Притягательные губы, изогнутые в её фирменной улыбке, произносит до боли знакомым и в тоже время чужим голосом его имя снова. В одно мгновение её руки на его бледном лице, бездонные глаза смотрят в упор, глубоким и пронзительным взглядом. Он шумно выдыхает, закрывая глаза, чувствуя родной запах, чувствуя родное тепло, знакомые и такие привычные изгибы любимого женского тела. В ноздри ударяет запах её парфюма, от которого кругом идет голова. Руки сами собой обхватывают, прижимают по собственнически к себе. Пальчики гладят его по голове, заправляя за ухо выбившуюся черную прядь с парочкой седых волос. Воспоминания обретают очертания, все чувствуется, осязается, до тонкого слуха доходят сладкие томные стоны той, ради которой он готов был убить. Любого. Не задумываясь, если придется… А ведь пришлось. И он убил, и не одного. Но задумывался, винил себя, ненавидел тех, кто заставил, кто забрал, кто угрожал его родной Рен! Его Ренавед… Его любимая Рена оказалась виновницей всего. Никаких пленителей, никаких убийц. Только она. Сианна. Это имя, все это… Изменило все. Нет больше Рены, как и нет Сианны. Руки отталкивают её, звериный рык вырывается из груди, в её глазах застывает страх, тот самый, который застыл в её глазах тогда… — Ты врала мне, Рен. Голос дрожит от неконтролируемых ярости и ненависти. На пальцах появляются острые когти. Все повторяется… Но она не застывает как прежде, не обмякает на его руках. В её глазах полыхает огонь злобы и страха. Струйка крови вытекает изо рта, тело все алое от крови, а губы в немой усмешке шевелятся, произнося слова, которые невыносимо громко звучат у него в голове: — Старый наивный вампир. Тебя обвела вокруг пальца человеческая женщина. Ты повторяешь те же ошибки, идиот. Кровь Боклера, Боклерских стариков, женщин и детей на твоих руках. И кровь Луи тоже на твоей совести. Рука сжимает нещадно горло, держит на весу, не давая доступ к кислороду. Рык отчаяния вырывается наружу: — Это всё из-за тебя! В этом нет моей вины, нет! Все смерти были только лишь по твоей прихоти! Из-за тебя, Сианна, они мертвы!!! Ледяной взгляд смотрит, прожигая насквозь. Голос хрипит и сипло отвечает, не мигая: — Ты лжёшь не только ей, но и самому себе. Оправдываешься, Детлафф. И боишься прошлого. Что оно вернется, если ты попробуешь все сначала. Она буквально испарилась. А затем появилась за его спиной. Мужчина обернулся, чтобы нанести удар. Но замер. Внутри все похолодело. Перед ним лежал Луи. Луи Де ла Круа. Располосованный, в кровавом месиве, которое устроил он. Детлафф отвернулся, но взгляд упал на другие трупы. И все были убиты им. Он обратился в туман, пытался убежать, скрыться от всего этого. Но ничего не получалось. Вместо ожидаемой тьмы на его пути оказалось еще одно тело. Он узнал его сразу. Но никак не мог убежать или приблизиться. Ноги словно вросли в землю, тело не слушалось, а в голове снова зазвучал её голос: — Это твоя вина, ничья другая. Ты её смерть. Голос утих, а затем снова продолжил невыносимо громко: — Этот мир не место для таких как мы. Мы оба монстры, Детлафф. Он закрыл глаза, зажмурившись и спрятав лицо обеими руками, упал на колени, наклоняясь все ближе к земле. — Нет никаких мы. Ты была монстром, и теперь тебя нет. Ты лишь призрак прошлого, фантазия моего разума. Она звонко рассмеялась, тем самым смехом, который когда-то так ему нравился в ней. Сейчас же в нём не было ничего, кроме пустоты и злобы. — Ну-ну. Прощай, Детлафф. Когти прошлись по воздуху, силуэт обладательницы чарующего голоса пропал, а вместе с ней и все остальное. Лишь голоса вокруг со всех сторон шептали что-то неразборчивое. И больше не было ничего. Ничего, кроме чувства отчаяния, вины и страха. До слуха словно из-за стены донесся треск поленьев. Открыв глаза, она увидела языки пламени в камине. Тепло не сравниться с Боклерской погодой или с летом того леса, в котором она последнее время жила, в Оксенфурте и Новиграде тоже по сравнению с этим местом температура была намного комфортнее. Мурашки пробежались по телу, северянка медленно поднялась с кровати и сложила руки на груди, поежившись от холода. «И я еще чистокровная дочь островов Скеллиге. Чуть не померла от холода. Это было бы глупо и обидно» — подумала Айрис, поднимаясь с кровати и подходя ближе к камину. Приятное тепло коснулось замерзших ладоней, протянутых ближе к огню. Её взгляд скользнул по кровати, в голове постепенно начала складываться мозаика всего, что произошло с ними. Почему она очнулась там, а не на полу? Айрис точно запомнила, что отрубилась рядом с Детлаффом, а не на деревянной кровати напротив. Девушка обернулась и увидела черноволосого вампира. Он продолжал лежать так же, как его оставила она, с её положения не было заметно, что он дышит. Или он правда не дышит? Девушка ломанулась к кровати, на которой очнулась и подхватила одеяло из теплых шкур северных животных. Накрыв мужчину, Айрис замерла на месте, быстро осматриваясь по сторонам и обдумывая, что она может сделать. В голову ничего не шло, она понятия не имела, как действовать в таких случаях. Северянка провела рукой по лицу, потерев глаза. Руки сами собой дернулись, поправляя одеяло поверх безжизненного тела вампира. — Этим ты ему явно не поможешь. Девушка вздрогнула, резко развернулась. И увидела на пороге, подпирающего стенку индивида, которого желала увидеть меньше всего. Сердце ушло в пятки, но та подавила панику и неслышно сглотнув, ответила: — Что ты здесь делаешь? Черноволосый с янтарными глазами кивнул в сторону камина. — Как видишь, помогаю тебе. И могу помочь ему. Айрис не верила своим ушам. Она помнила страшного монстра, все его слова казались подозрительными. Она отошла ближе к камину, ожидая нападения, но этого не случилось. — Ты, верно, боишься меня. В тот раз я был немного… Голодным, так сказать. Поэтому не особо держал себя в руках. — А сейчас? — спросила островитянка, внимательно наблюдая как тот прошел в дом и убрал одеяло, осматривая Детлаффа. — А сейчас я на тебя не бросаюсь. Делай выводы. Девушка немного помолчала, а затем продолжила: — Ну тогда помоги ему. Он никак не приходит в себя и я не знаю, что делать. Финн усмехнулся, укрывая обратно вампира. Он приблизился к Айрис, улыбаясь и показывая нечеловеческие длинные клыки. — Ты же не думаешь, что всё будет так просто? Этот процесс весьма утомительный и неприятный. А я имею полное право пройти мимо. С ним все будет в порядке, поваляется лет 60 и сам прекрасно регенерирует без постороннего вмешательства. В крайнем случае чуть больше сотни лет при его ранениях и если никто не будет мешать, возможно придет полностью в норму. Девушка вопросительно выгнула бровь, с трудом переваривая полученные слова. — Ты издеваешься что ли? Ему же плохо, столько лет быть в таком состоянии! Черт, да это же хуже смерти! Мужчина поднял руки с треугольными ногтями в примирительном жесте. — Ну-ну, тише. Ты можешь его спасти с моей помощью. Но как вы, люди, говорите — за все нужно платить. Так что, — он развел руки, пожав плечами, — если он для тебя что-то значит, ты можешь дать мне то, зачем я в прошлый раз приходил. Высокий навис над ней и наклонив голову в бок, продолжил: — Тогда Детлафф будет как новенький. Твой выбор? Айрис отошла к стене, нахмурившись. Ей ужасно не хотелось повторения. Рука невольно коснулась рубцов и шрамов на левой стороне шеи. Укус василиска зажил и не осталось ничего, кроме жутких воспоминаний. А вот укус вампира теперь будет «украшать» ее шею до конца жизни. Взгляд коснулся бледного лица Детлаффа. Айрис потерла виски руками, прикрыв глаза, затем подняла голову и посмотрела на Финна: — Я принимаю твое предложение. Ответ прозвучал не так громко и решительно, как бы она хотела. Финн удовлетворительно кивнул. Бесцеремонно взял ее за подбородок, отодвинул голову в сторону и начал рассматривать покусанную шею. — У-у, что-то он разошелся, когда пил. Не трусь, я аккуратно, две мелкие дырочки и все. — Давай быстрее, хватит разглагольствовать, кровосос хренов. Финн поднял на неё глаза, продолжая улыбаться в предвкушении питья человеческой крови. — Вот это ты зря, дорогая. Позволь поинтересоваться, он всё-таки не сдержался и выпил твоей крови? А я то думал, он ярый защитник людей, это занятие недолюбливает и предпочитает людской крови разве что траханье человеческих женщин? Что же такое произошло, что заставило его изменить своим глупым принципам? Айрис сделала пару шагов назад, отворачивая голову от холодных прикосновений кровопийцы. Ей хотелось спрятаться как можно дальше от этого психа. Сейчас он казался еще опаснее, чем Гволкхмэйн. Она отходила все дальше, пятясь спиной к стене избы. Шакала такой расклад лишь забавлял, он видел такую картину уже много раз, и она ему пока совсем не наскучила. Он упивался моментом, чувствуя свое превосходство перед бессильной жертвой. — Ты ошибаешься, вампир. Детлафф спас меня. Если бы не он, либо ты бы выпил всю мою кровь, либо я бы отбросила копыта от яда василиска. Позволь напомнить, ты сам подметил в прошлый раз, что я умираю. Память подводит, а? Северянка внезапно осмелела. Ярость накатила на неё, почему она должна его бояться? Сколько можно трусить в конце концов? Да кто он такой вообще? Чтож, если её не прихлопнут как муху, то лучшая сейчас защита — это нападение. Как говорил Детлафф он… — Видно людская кровь плохо сказывается на твоем здоровье, раз у тебя образовался склероз. Меньше пить надо, херов декадент. После таких слов вампира буквально перекосило. Он явно не ожидал таких перемен со стороны своей жертвы. Правый глаз дернулся, а на лице образовался звериный оскал. Боевая форма преобразовала черты лица, когти медленно стали увеличиваться в длине. — Я бы не советовал меня злить, я ведь могу и передумать. Девушка подошла насколько можно близко к шакалу и произнесла со всей яростью и злобой, которая у нее была: — Я тебя не боюсь, хоть в нетопыря обращайся, мне абсолютно пофигу. Видно взрывной характер — это у вас семейное. Уже и не на такое насмотрелась. И кстати правда, с чего тебе мне делать какие-то одолжения? Выпивай меня на здоровье и оставляй Детлаффа на произвол судьбы, все в твоих руках, вампир. Странный огонек появился во взгляде мужчины, как только тот, выслушав каждое слово беловолосой, покосился на Детлаффа. Но это длилось всего пару секунд, после вампир снова смотрел с хитрым прищуром и гадкой улыбкой на лице. Он наигранно вздохнул, посмотрел на девушку и, покачав головой, произнес: — Чего ради ты подставляешься? Неужели тебе не ясно, что ты просто для него замена. Он потерял свою игрушку и теперь страдает, а попавшейся абсолютно случайно замене не знает до сих пор: радоваться или нет. А пока над этим думает, удобно держит случайность при себе, тебя устраивает такое? Северянка помотала головой, тряхнув копной белых растрепавшихся волос: — С какой стати я должна тебя слушать? Детлафф спас мне жизнь, а ты ее уже дважды пытаешься отобрать! При таких обстоятельствах я больше верю ему, чем такому, как ты! Вампир принял вновь человеческую форму, но продолжал злиться: — Такому, как я? О-о, так он тебе уже успел разболтать какой я плохой. И естественно не упоминал, что мы с ним, как бы это выразить покорректнее? Единоутробные братья! Ты при своей головастой башке обо всём естественно сама догадалась, а он не желая считать меня своим стыдится и ненавидит! — Ну не знаю, наверно же у него есть причины так относиться к тебе? Ты должен, не колебаясь, ему помочь, а вместо этого ставишь мне условия. Он же… Северянка не успела договорить. Клыки впились в её шею, было больно. Она вскрикнула, пытаясь невольно оттолкнуть от себя высокого, но тот не давал сдвинуться с места, наслаждаясь своей попойкой. Вампир толкнул её к стене и снова набросился, замерев в миллиметрах от её шеи, на которую падали капли её же крови с длинных белоснежных клыков. Чужое дыхание опалило грудь, Айрис почувствовала прикосновение рук. Настырный кровосос прижал её своим телом к стене, руки с треугольными ногтями оказались под одеждой на её груди. Беловолосая уперлась руками в мужчину, а затем и вовсе двинула ногой в пах кровопийце. Тот отстранился, вытирая рукавом льняной рубахи красный от крови рот. — Мы так не договаривались. И как-то быстро ты поменял ко мне свое отношение. Финн недолго посверлил ее своим взглядом, а затем, к её удивлению, расслабившись и проведя пятерней по угольным волосам, ответил: — Верно, как я мог. Прошу простить. Но позволь заметить, на Скеллиге одним огнем не согреешься. А что касается моего отношения. Оно все то же. Айрис выпучила от удивления глаза, пропуская мимо ушей его слова, но услышав одно единственное. — Что ты сказал? На… Скеллиге? — Ну да… Тебя что-то связывает с островами или ты удивлена, что вас так далеко забросило? Она доковыляла до выхода и, отворив дверь, взглянула на ту же самую обстановку под другим углом. Такого просто не могло быть. — И то и другое, — отвечала она, в удивлении смотря на спаленную деревню, — Это невероятно! Но почему именно сюда? Как такое возможно? И откуда ты знаешь, как мы сюда попали? — Слишком много болтаешь, белобрысая. — Да пошел ты, — буркнула Айрис, а затем прошептала себе под нос, — Я не думала, что снова окажусь здесь. На родине. Вампир хмыкнул, облизывая красные пальцы и прекрасно слыша все ее слова, а затем без предупреждения снова вцепился в её шею, голова закружилась и все поплыло перед глазами. Она чувствовала ужасную слабость. Ей было плохо, все звуки пропали, перед глазами потемнело, ноги подкосились и её накрыла тьма. Она так и не поняла было ли ошибкой залупаться на высшего да еще и не особо уравновешенного вампира. Теряя связь с реальностью, девушка мысленно попрощалась с жизнью. Больше она ничего не успела сделать, а последнее, что услышала был шепот над её ухом: — В таком случае, добро пожаловать домой.***
— Говорю вам, это чистейшая правда. Остальные громко заржали, державший поводья начал стучать рукой по телеге, надрываясь от смеха. Мул прижал уши, помотав головой из стороны в сторону. — Хамон, ты идиот, если веришь в россказни этого полоумного Эддрика. Он последнее время только и делает, что надирается, не просыхая, — фыркнул мужчина с каштановыми короткими волосами в льняной серой рубахе, складывая скептически руки на груди. Хамон, хмуря брови, откинулся на телеге, продолжая спорить: — Он потому и надирается в стельку, что видел это собственными глазами. Да и я ему ещё поражаюсь! Если бы я такое увидел, то и пить не смог бы. Я бы коньки отбросил, я бы помер на месте! Я бы… Я б… — Да заткнулся бы ты уже наконец! Я, я, струя ты! Не может отрубленная конечность такая как рука просто так взять и отрасти обратно! — В который раз повторяю, он начал защищаться от этой твари, умудрился отхреначить ему руку со здоровенными когтями, а та в мгновении ока отрастила себе новую! Еще получше старой. Никак вампир, иль другой какой упырь. Седобородый почесал затылок, до сих пор молчавший и проскрипел низким голосом: — А ты че, вязьмак шо ли, делать такие утверждения то, а? Державший поводья повернул мула на тропинку к городу, телега подскочила вместе с пассажирами и грузом, наехав колесом на дорожный булыжник. — Знаете что, идите вы все в задницу. Не верите — ваше дело, а я вот ему верю. Может, он немного и приукрасил, но то, что на него напала какая-то нечисть — безусловно факт! Остальные на это лишь махнули руками, помотали головами, а рассказчик невероятной истории вопреки своим словам надулся и отвернулся от всех, переключая свое внимание на лесной пейзаж. Идиллию спокойствия леса нарушил странный звук и искры в небе прямо над крестьянской телегой. Все четверо, а также мул вскинули головы вверх, открывая от удивления рты. Животное остановилось и в панике заржало, забило копытами, люди застыли на своих местах, а на мужика в серой рубахе, минуту назад возникающего больше всех против Хамона что-то упало из образовавшейся огненной дыры в небе. Он в панике заорал, как только понял, что свалилось на него. Схватив это дрожащими руками, тот отбросил вперед. Небо стало прежним, искры исчезли и лишь посреди поляны лежало то, что выпало из огненной дыры. Мужики спрыгнули с телеги и осторожно приблизились к лиху. Сомкнувшись кругом те снова остолбенели. Их взору открылась оторванная обгорелая рука в ошметках черной ткани. Троя перевели свои взгляды на Хамона. Улыбки покинули их лица, заменяясь немым удивлением. Хамон, заметив, что все на него смотрят, оторвался от созерцания лиха и, вскинув голову, сказал: — Я же говорил вам, черти лысые. А вы мне, блять, не верили! Трое ничего не ответили, но опустили стыдливо глаза. Седой в очередной раз почесав длинную бороду, проскрипел: — Нужно её разрезать, проткнуть ладонь осиновым или серебряным колом, а потом закопать как можно глубже… Взгляды уставились на старика. — Ну так, на всякий случай, мало ли… Все четверо переглянулись, пожимая плечами мол, а почему бы и нет. В конце концов береженых Боги берегут от всякой нечисти и всяких напастей. Пальцы на странной руке дернулись, после чего все сомнения мужиков испарились и вовсе.***
Ноги подкосились, но чудом устояли на неровной поверхности, покрытой рыхлым снегом. Айрис шла по следам, отодвигая ветви деревьев, окутанных в белое. Холод прошел и она понемногу согрелась, найдя теплую одежду в сундуке из чудом уцелевшей избушки и посидев у камина, который растопил Финн. Как только она пришла в себя после очередного укуса, то обнаружила, что находится в избе абсолютно одна. Финн исчез, как и Детлафф. Но чьи-то следы на снегу вели в сердце белого елового леса. Нацепив капюшон и перевязав поясом на размер больше чужую теплую одежду, она разгладила руками подол мехового платья и, укутавшись в накидку, направилась вглубь леса. Следы были широкими, иногда уходили в сторону, в одном месте даже около молодой ели не ускользнула от взора северянки вмятина на снегу, это говорило о том, что оставивший следы упал в этом месте. Наконец, после длительной прогулки по лесу, следы вывели на открытую местность. Далее был обрыв, такая скалистая округа в порядке вещей для местности островов Скеллиге. А в нескольких метрах от обрыва сидела на поваленном стволе массивного дерева, сгорбившись, фигура, закутанная в меховой плащ. Она не шевелилась, голова была опущена. Сощурив глаза, девушка немного постояла в тени деревьев, а как только разглядела в сумерках черты лица, то бросилась вперед, игнорируя слабость и боль от недавнего падения. — Ты живой! Не контролируя свои эмоции, Айрис прижалась к брюнету, крепко обнимая его и радуясь, что он жив в каком-то смысле. Вампир же, в свою очередь, ее радости не разделил, а лишь дернулся как ошпаренный и испарился, образовавшись в паре метров дальше от северянки. Айрис обернулась, не понимая нервозности со стороны мужчины. Тот покачнувшись, скривился и поднял напуганный взгляд на девушку, осознавая кто его потревожил. Как только суть дошла до сознания Детлаффа, тот прикрыл глаза, тяжело вздохнув и немного расслабился. Со стороны брюнет выглядел словно дикий зверь, загнанный в угол гончими псами. Он продолжал стоять в полусогнутом состоянии, а Айрис подметила тот факт, что вампир тоже нашел себе теплую одежду в том доме. Вот только теплая одежда была ему без надобности, в отличии от девушки и он ее надел исключительно из-за того, что собственного сюртука с камзолом больше не было из-за вынужденного обращения в нетопыря. Под плащом в правой части читалась пустота. — Твоя рука… Вампир покосился на то место, где раньше была конечность и еле слышно произнес: — Отрастет… И снова правая. Иронично. Айрис вопросительно склонила голову, не до конца понимая смысл сказанного. — Что иронично? Детлафф не ответил. Сделал с трудом пару шагов в сторону поваленного дерева и чуть ли не повалился на него. Айрис присела рядом, касаясь аккуратно плеча вампира рукой и чувствуя сквозь плотную ткань плаща обрубок конечности. Поежившись, девушка заглянула в глаза мужчине сочувствующим взглядом и заговорила: — Тебе нужно прилечь, ты очень хреново выглядишь. Он, казалось, не слышал её, смотря прямо перед собой под ноги, опустив голову. Она прикоснулась второй рукой к вампиру, пытаясь потянуть его на себя и уговорить вернуться. — Пойдём. Для полной регенерации тебе необходим покой, если что еще нужно, ты только скажи и я… Она не успела договорить, Детлафф резко подскочил и оттолкнул девушку сильным ударом в предплечье. Айрис, не ожидая такого вскрикнула от боли и повалилась в снег. Вампир замахнулся когтистой рукой, но замер на месте, осекшись и попятился назад, опуская единственную руку. Девушка поднялась на ноги, не сводя взора с мужчины испуганным взглядом. — Что ты творишь? Тяжело дыша, брюнет оскалился, пытаясь ровно стоять на ногах: — Я просто хочу помочь, — продолжила девушка, чувствуя жгучую обиду, пожирающую ее изнутри — и это твоя благодарность за то, что я спасла тебе жизнь, рискуя своей? Вампир выпрямился, убирая когти, после чего ответил, зло сверкнув глазами: — Мне ничего от тебя не нужно и я устал тебе повторять, что меня нельзя убить. — То есть ты бы предпочел быть в таком состоянии несколько десятков лет? Он не ответил, а лишь бесцеремонно подошел к ней и взяв за подбородок, отодвинул голову в сторону, осматривая шею. — Кто? — коротко бросил вопрос он, наткнувшись взглядом на две красных отметины. Девушка вцепилась двумя руками в левую руку вампира и рывком убрала в сторону от своего лица, игнорируя его вопрос. — Прекрати обращаться со мной как с каким-то домашним зверьем! Захотел — поразвлекался, захотел — ударил. Ты ведешь себя как… Как… Она замолкла, касаясь и потирая рукой ушибленное место, принявшее на себя весь удар. — Договаривай. Она нахмурилась, но все же продолжила: — Как какое-то животное. Как монстр. Мужчина подошел к ней, прожигая насквозь взглядом ледяных глаз. — Позволь напомнить, если ты забыла — я и есть монстр. Никто тебя не заставлял связываться с таким животным, как я! Если бы не ты, ничего этого сейчас бы не случилось. — Так это получается по твоему мнению я во всем виновата? — Почему ты мне ничего не сказала про этого чародея? Почему ты молчала? — Да потому что он угрожал мне, как ты не понимаешь! — Как это свойственно людям — трястись о собственной шкуре и думать только о себе. — Я думала о тебе, идиот. И согласилась на сделку с Финном тоже из-за тебя. — Опять Финн? Ты осознаешь хоть, что он мог без угрызения совести якобы договориться с тобой, а после убить и оставить меня? — Но ведь в итоге этого не сделал. — Тебе очень повезло, что у него в этот раз было хорошее расположение духа, поверь мне на слово. А что касается теперешней ситуации, я не представляю, что мне теперь делать. — Ты хотел сказать нам? Детлафф скривился, начиная снова закипать и злиться на сколько ему позволяло его состояние. — Я сказал то, что хотел сказать. На этом наши пути разойдутся, поскольку ты снова всё испортишь и тебе там не место, если не хочешь конечно умереть от рук этого психа. Айрис нахмурила брови и выпалила: — Хочешь ты этого или нет, я вернусь туда, ясно? Я просто обязана это сделать и не позволю ему навредить Регису. И напомню тебе, уважаемый, что если бы не я, у тебя бы не было сейчас возможности орать на глупую смертную и попытаться спасти Региса! Так что если ты туда пойдешь неизвестно каким образом да еще и в одиночку, то Гволкхмэйн снова тебя поджарит и на этот раз не оставит даже мокрого места. Нужно четко продумать, как нам поступать дальше, а не бросаться сломя голову, не проясняя ситуации и… Детлафф, не обращая особого внимания на разглагольствования девушки, перебил её: — С тобой мои шансы не прибавятся, как ты можешь помочь, если сама чуть не померла от страха при виде убитого тобой человека? Такого она больше терпеть не собиралась, наплевав на всё девушка не контролируя свой гнев сорвалась и с размаху двинула по лицу мужчине кулаком. У того потекла кровь из разбитой губы. Он схватился за лицо, отступая на пару шагов назад. — Если я такая сука по твоим словам, то почему ты не убил меня при первой же нашей встрече? У вас, у вампиров, это же в порядке вещей — убивать людей. Сродне убоя скота! Решил пожалеть и оставить? А может я чья то замена? Осмелюсь предположить, что та девушка на листке бумаги, который ты сжег имеет явную связь с той резней в Боклере и может быть одной из причин, почему ты сидел и гнил в этой чертовой пещере, пока я в нее не провалилась. Знаешь что, я не просила туда проваливаться! Я не дура, Детлафф и помню слова твоего братца. Даже если, как ты выразился недавно, он все подстраивает под свою выгоду это не меняет факта, что в его словах есть хоть капля, но все же есть правды! Детлафф развернулся к ней спиной и медленно отошел к обрыву, вытирая кровь с лица. — Я не буду это обсуждать с тобой. Разговор окончен. Айрис покачала головой, не веря в происходящее. — Ну вот и отлично, сиди здесь и продолжай ненавидеть мир, а я… Она вздохнула, не зная что ей сказать. Тяжесть встала поперек горла, глаза оказались на мокром месте, голос надломился. Из последних сил стараясь держать себя в руках, она развернулась, махнув рукой на вампира и медленно поплелась туда, откуда пришла. — Я не хотела этого всего, Детлафф, прости меня, — прошептала тихо островитянка, уходя прочь и уверенная, что её не слышат. Мужчина продолжал стоять спиной, не двигаясь и не оборачиваясь, словно мраморная статуя с Боклерского моста у дворца. До тех пор, пока Айрис не скрылась за деревьями. Как только скрип сугробов от шагов затих, и он больше не чувствовал присутствия живого существа, вампир опустил голову, меняя злобу на отчаяние. Его голова повернулась, глядя на стену из высоких стволов елей и сосен, а губы беззвучно прошептали в пустоту: — Привязанность ко мне тебя погубит. Ответом была тишина. Сказанные слова утонули в порывах пронизывающего до костей ветра. — Точно так же, как и меня когда-то. «А как говорят люди, — припомнил черноволосый вампир, — тишина — знак согласия, глупое, но в данный момент вполне уместное высказывание».