Дневник одного из подопытных В.Д. Гастера

      Запись № 3.       25.ХХХХ года.       Прошло несколько дней. Я не писала о них, потому что была занята. Чем, может кто-то спросить меня, хоть все, чем я занимаюсь — лежу в четырёх стенах.       Меня постоянно навещает Альфис. Каждый раз она приносит что-то интересное: чай, книги с абсурдными, но достаточно интересными историями в картинках, с минимум текста.       Альфис постепенно привыкла ко мне и стала меньше заикаться при разговорах. Она даже начала делиться тем, что происходит снаружи, говорить о своих знакомых и друзьях, особенно выделяя одну подругу — Андайн — нынешнюю главу королевской стражи, храбрую, целеустремлённую и невероятно сильную девушку. Я с улыбкой слушала об их прогулках, совместном просмотре фильмов и тому подобное.       Альфис вколола очередное лекарство, и, попрощавшись со мной, она ушла, широко и радостно улыбаясь.       Странно, я не помнила никакую Андайн среди королевской стражи, даже в рядах армии не было такой девушки-воина.       Запись № 4       27.ХХХХ года.       Вчера я упомянула о своих мыслях. Альфис заметно напряглась, а её лоб покрылся крупными каплями пота, будто она поняла, что вчера она сказала лишнее, то, что мне узнавать было не нужно.       Тут же раздвижные двери палаты открылись, пропуская В.Д. Гастера. Держа руки за спиной, он невозмутимо подошёл ближе к моей койке. Учёный осмотрел меня: поворачивал моё лицо, приподнял конечности, заставил сесть и провёл пальпацию места, где отсутствовало крыло. Потом мужчина достал из кармана белого халата инструмент, похожий на пистолет, с пробиркой и иглой на конце. Гастер вколол мне этот препарат, вводя иглу в шею, и несколько минут смотрел на проявление хоть каких-то реакций…       Именно поэтому я делаю эту запись спустя сутки… я была не в состоянии хоть что-то делать.       Я резко почувствовала сильную слабость и, как тряпичная кукла, свалилась на лабораторные простыни. Дыхание участилось, зрение одного глаза стало размытым, а второй обрёл такую насыщенность окружающей картинки, что становилось невыносимо больно. Даже закрывая его, я видела яркую картинку, ветвления сосудов век.       Дальше тело охватили судороги да такие сильные, что даже кровать ходила ходуном. Последовал ещё один укол в артерию на шее, и всё успокоилось.       Измотанная я видела, как Гастер записывал что-то в своём планшете… улыбаясь… И уже на отголосках сознания я услышала…       «Неудачный результат — тоже результат».