Мушкетеры и фрейлина

В Лувре Аня оказалась раньше, чем планировал императорский врач. Сопровождая девушку ворчанием, что такой образ жизни сведёт ее в могилу раньше срока, он усадил ее в карету. Аня не обижалась на Афанасия. Она понимала его возмущение, но не могла не нарадоваться скорому отъезду из больницы. Она пробыла там всего три дня, когда пришло письмо из дворца, в котором говорилось о необходимости присутствия фрейлины Кравцовой на балу. Король Людовик XIII устраивал праздник в честь гостей, Екатерина Вторая в своем письме очень четко высказала желание видеть свою фрейлину в этот вечер. Поэтому сейчас Аня направлялась в Лувр в сопровождении дюжины мушкетёров. Она не могла утверждать, что до конца выздоровела, но за те три дня, проведенные в стенах больницы, у Ани было время обдумать все то, что произошло во время путешествия. Необходимо было связаться с Александром и рассказать о своих подозрениях. Вероятней всего во дворец Екатерины уже отправили весточку, но там говорились лишь факты. Аня же считала, что надо поговорить с кем-то, кому можно доверять и выразить свои сомнения по поводу нападения простых разбойников. Если девушка была права в своих подозрениях, то вся русская делегация была в опасности. И тут вновь вставал вопрос, кто друг, а кто враг. Девушка могла поговорить лишь с Филиппом, но парень был сейчас во дворце, и не известно, когда они смогут встретиться, была ещё императрица, если Аня правильно поняла ее взгляд там, во французской деревне, то они могли что-нибудь решить вместе. Александру нельзя было отправлять письма с важной информацией, они могут быть перехвачены. Аня с раздражением подумала, что и недели не провела в Париже, а уже появилось ощущение, что они в ловушке, которую поставил кто-то влиятельный. Дорога до дворца прошла без происшествий. Лишь один раз карета остановилась. Выглянув в окно, девушка видела, как мушкетеры разгоняют толпу, перекрывшую улицу. Слышались недовольные выкрики, озлобленные лица глядели на карету. В воздухе витало всеобщее недовольство. Большинство горожан были одеты бедно, но встречались люди, одетые по последней моде. Когда все ушли, если не с улицы, то хотя бы не перекрывали движение кареты, Аня остановила одного из мушкетёров, проходивших мимо окна: — Сударь, что происходит? Что хотят эти люди? — О, мадемуазель, не переживайте. В последнее время это не редкость в Париже. Мы скоро прибудем в Лувр, — сказал мушкетер и ушел. Аня задумчиво откинулась на спинку сидения. Осталось неприятное чувство, что от нее что-то скрывают. На въезде на мост у самого Лувра они наткнулись на похожую толпу недовольных горожан. Не останавливаясь, карета поехала напролом, заставляя людей разбегаться в стороны. Им вслед послышались гневные и возмущенные выкрики, кто-то попытался пробежать за каретой, но был остановлен мушкетерами. Ничего не понимая, девушка старалась не высовываться, но в голове появлялось все больше вопросов. Проехав мост, они остановились у ворот Лувра. Один из мушкетеров о чем-то переговорил с караульными. Их пропустили. Проезжая под аркой, Аня почувствовала, что назад пути нет. Что ее ждет, она не знала, но плохое предчувствие ее не отпускало до самого дворца. Когда Аня вошла в кабинет, который любезно предоставил Людовик XIII императрице, та сидела за письменным столом и что-то писала: — Фрейлина Кравцова, рада, что Афанасий Павлович вас отпустил, — не поднимая головы, поприветствовала девушку Екатерина Вторая со знакомым акцентом. — Ваше Величество, — Аня сделала реверанс, — с вашего позволения, не думаю, что Афанасий Павлович нарушил бы ваш приказ. — Тоже верно, — задумчиво проговорила женщина, не отрываясь от работы. Последовала долгая пауза. Тишину кабинета нарушало лишь шуршание пера. Наконец, оставив размашистую подпись, императрица свернула лист и поставила печать. Словно того и ожидая, кто-то постучался в дверь. В кабинет зашел слуга и, поклонившись, взял письмо и тут же удалился. Екатерина Вторая наконец обратила внимание на Аню: — Вы еще здесь? — в ее голосе слышалось удивление.- Ах, да. Вечером пройдет бал в честь нашего приезда, вы знаете, по каким причинам я бы хотела, чтобы вы там присутствовали. Аня присела в реверансе. Она ожидала, что императрица что-нибудь еще скажет, затронет интересующие их обеих тему, но та молчала: — Вы что-то хотели спросить, фрейлина Кравцова, или, может, добавить? — спросила женщина. — Да, Ваше Величество. Я хотела с вами поговорить о произошедшем на пути в Париж. Простите, что затрагиваю эту тему и напоминаю о тех ужасных событиях, — поспешно добавила девушка, видя, как хмурится императрица, — но, если вы позволите, я бы хотела высказать несколько предположений на этот счет. Я не хочу вас пугать, но боюсь, что ваша жизнь может быть под угрозой. Екатерина Вторая несколько секунд молча рассматривала девушку: — Фрейлина Кравцова, я рада, что вы стараетесь защитить меня. Именно для этого вы здесь и находитесь, не так ли? Но я бы отложила наш разговор на другой день. Сегодня праздник, у нас выдалась очень насыщенная неделя. Что касается ваших предположений, я надеюсь, вы понимаете, что никто не должен узнать о них. — Я бы никогда, — покраснела Аня. Ее задели сомнения императрицы в ее преданности: — Я знаю, — кивнула Екатерина Вторая, — но осторожность никогда не помешает.- А теперь отправляйтесь в ваши покои и приготовьтесь к вечеру. Аня вновь присела в реверансе и собиралась выйти из кабинета, как ее нагнал голос императрицы: — Все ваши вещи уже в ваших покоях. Многозначительный тон на слове «вещи» заинтриговал девушку. Поблагодарив Екатерину Вторую, Аня направилась к себе. Этот разговор оставил странное послевкусие. Аню слегка задело пренебрежение, с каким ее встретила Ее Величество, но девушка тут же отдернула себя. У императрицы слишком много дел, чтобы уделять каждому все свое внимание. К тому же, она поблагодарила ее в деревне, на глазах у мушкетёров и солдат. Это высшая похвала. Возможно также из-за занятости она отложила их разговор о нападении. Мысленно сделав выводы и подавив всякие сомнения, девушка наконец-то смогла насладиться внутренним убранством дворца. Широкие коридоры были покрыты ковром, заглушающим шаги. На стенах висели изящные настенные канделябры, картины знаменитых французских художников. Стояли высокие фарфоровые вазы с искусной лепниной. На потолках были изображены сюжеты из Библии, белокожие ангелы, идиллический пейзаж Эдема. Девушка сравнивала этот интерьер с Екатерининским дворцом, но, к ее стыду, мало что смыслила в архитектуре, поэтому, решив, не мучить себя, вспоминая скудные знания со времен школы, просто наслаждалась видами до самих покоев. На широкой кровати лежали ее вещи, привезенные из дома. А рядом новая шпага в украшенных золотым орнаментом ножнах. Девушка медленно вытащила длинный клинок. Если приглядеться, то можно было увидеть свое отражение в начищенном лезвии. Рукоять мягко легла в ладонь, словно делалась специально под нее, гарда также отличалась весьма искусной и тонкой работой. Девушка еще ни разу не встречала такой красивой шпаги. Она, перехватив правой рукой шпагу, сделала выпад. Если бы в этот момент кто-нибудь зашел в комнату, то перед его глазами предстала бы удивительная и захватывающая картина. Аня со шпагой стали единым целом, превратившись в нечто прекрасное и, одновременно, опасное. Сделав еще несколько выпадов и круговых движений, вернула подарок в ножны. То, что это было подарком, а точнее наградой, которую обещала Императрица, девушка не сомневалась. Ближе к вечеру в дверь постучались. За день Аня написала три письма родным. Рассказала про Париж и обещала привезти сувениры. Конечно, она не стала упоминать про нападения, лишь сказав, что дорога прошла без происшествий. Она очень скучала по братьям и сестре, хотя с каждым годом чувствовала, как они отдаляются. Это больше не маленькие дети, теперь они могут постоять за себя. Но Аня обещала себе, что будет помогать им до самой смерти, потому что это все, что осталось у нее от прошлого. Как старшая, она взяла на себя ответственность всегда защищать их. Находясь в другой стране, девушка чувствовала, что боится. Боится за родных, за их судьбу, боится за себя. Она еще никогда не была так далеко от дома. Аня наказала всем троим по возможности посетить могилы их родителей, она была на кладбище много лет назад, и вряд ли, кто-то ухаживал за могилами после нее. С письмом Александру Аня решила повременить. Как сама себе она говорила, у нее не было времени подумать над своими чувствами, на самом деле времени было предостаточно, но девушке было страшно открыть для себя то, что она и так знала. К тому же ей надо было сообщить ему о смерти друга, но как сделать это, мягко обойдя тему нападения, она еще не знала. Именно поэтому ей необходимо было поговорить с императрицей. Сложив письма, девушка решила немного потренироваться. Она боялась, что за время восстановления, могла потерять форму. Когда в комнату вошли служанки, они в изумлении застыли. Аня мысленно усмехнулась. Выглядела она сейчас, мягко говоря, непрезентабельно. Помятое платье, которое она решила не снимать, благо оно было без корсета, взлохмаченные волосы и пот, градом скатывающийся со лба. Запах от нее шел соответствующий. Девушки, старались незаметно осмотреть комнату. Аня решила, что они ищут любовника, но вряд ли кто-нибудь сумел бы довести ее до такого состояния. При этих мыслях она хихикнула. Вспоминая все упражнения, которые она выучила за год подготовки, девушка отметила, что все не так плохо, как она думала. Конечно, травма давала о себе знать, но в целом она могла в случае необходимости защитить себя и императрицу. Наконец, служанки взяли себя в руки: — Нам поручено подготовить вас к вечернему балу. Первым делом Аню отправили мыться. После, всю благоухающую какими-то цветочными маслами, усадили перед зеркалом и взялись за прическу. Когда, сделав прямой пробор, завив локонами и распустив по плечам волосы, служанки взяли белую пудру и начали обильно посыпать голову девушки, Аня вскочила: — Что вы делаете? — отряхиваясь, гневно спросила она. — Но вы же темненькая, — еле слышно пробормотала одна из девушек. Видя, что те напуганы, Аня пожалела о своей бурной реакции и уже более мирно спросила: — Какое это имеет значение? — Сейчас в моде блондинки. Идеалом красоты считается цвет волос королевы. — Ах вот оно что, — протянула девушка и посмотрела на себя в зеркало. Она никогда не обращала внимание на цвет волос, потому что часто носила парики, что было обязательным атрибутом во дворце Екатерины Второй. Возможно, по меркам французской моды она и была темненькой. Ее волосы были темно-русыми с теплым оттенком, но сейчас Ане нравилось видеть себя такой, без парика. Немного пудры осталось на макушке: — Не надо менять цвет, меня все устраивает. Служанки хотели возразить, но увидев решительное лицо девушки, не стали спорить и взялись за наряд. Вскоре Аня стояла перед зеркалом. На ней было надето нижнее платье состоящее из корсажа и юбки, верхнее распашное платье со шлейфом, и множество накрахмаленных юбок. Служанки, порхая вокруг, восхищались бледностью ее кожи, хотя девушка знала, что это от болезни, ее тонкой талией, а Аня удивлялась, как она еще не переломилась пополам, когда корсет так стянули. Девушка просила не делать этого, так как боялась за рану, но служанки не послушали ее. И теперь Аня стояла и безуспешно пыталась вдохнуть полной грудью. Неглубокое декольте было украшено кружевными оборками. Цветом корсажа и верхнего платья ей выбрали насыщенный красный. Последним штрихом стали украшения. Это были рубиновое колье, серьги и заколка на волосы. Если не считать невозможности полноценно вдохнуть, то Ане нравилось, как она выглядела. На секунду ей захотелось, чтобы Александр её сейчас увидел. Аня тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Когда служанки ушли, Аня достала припрятанную шпагу. Теперь возникал вопрос, куда ее спрятать. Юбок было так много, что возможность прицепить ее к талии сразу отметалась. В дверь осторожно постучали. Не без труда спрятав шпагу под верхнюю юбку, Аня вышла. Все фрейлины Екатерины Второй собрались у покоев Ее Величества. Девушки были одеты в одинаковые платья, единственным отличием были лишь волосы. У всех, кроме Ани, они были осветлёнными. Девушки были взволнованы, их возбужденные голоса разносился по коридору. К Ане подошли пара фрейлин, узнать, как она себя чувствует и поинтересоваться, почему ее волосы все еще темные. Аня поблагодарила их и вежливо отшутилась, что всем так срочно понадобилось припудрить голову, что ей не хватило. Девушки шутку не оценили. В тронный зал Екатерина вошла в сопровождении фрейлин. Они очень выделялись на фоне остальных гостей, потому что почти у всех в нарядах преобладал голубой и зеленые цвета. Зал оказался меньше, чем представляла себе Аня, но все же впечатлял. Мраморные колонны тянулись вдоль стен, паркет был вычищен до блеска, и девушка даже пару раз поскользнулась, мысленно проклиная неудобные туфли с еще более неудобным каблуком. Между колонн находились стеклянные двери, выходящие в сад. Сейчас они были распахнуты настежь. В целом зал напомнил Ане Малый тронный зал в Зимнем дворце, в котором она однажды побывала. Все вместе они подошли к золотому трону, который девушка сначала не заметила из-за столпившихся гостей. Людовик XIII выглядел более чем скромно, особенно в сравнении с его женой, Анной Австрийской, сидящей рядом. На ней было надето голубое платье, с вышитым жемчужным крестом на корсаже. Изящную длинную шею подчеркивал высокий стоячий воротник, также усыпанный жемчугом. Голову украшала корона. Анна была невероятно красива, неудивительно, что рядом с ней король выглядел довольно блекло. На его камзоле не было ни единого драгоценного камня. Внимание Ани привлек ещё один человек, стоящий около Анны Австрийской. Это был высокий мужчина одетый в красную длинную сутану. Макушку прикрывала маленькая красная шапочка. На груди висел большой золотой крест. Перед гостями предстал кардинал Ришелье во всем своём великолепии. Его тяжелый холодный взгляд скользнул по фрейлинам, как показалось Ане, задержался на ней и остановился на императрице. У девушки спина покрылась холодным потом. Этот человек был очень опасен, это было видно невооружённым глазом. После торжественного приветствия Людовика XIII, где он не забыл упомянуть про события во время путешествия, отметил храбрость императорской армии и пообещал, что безопасность его гостей превыше всего, зазвучала музыка и праздник начался. Екатерину Вторую посадили по другую сторону от трона короля. Фрейлины отправились покорять бал, а Аня встала позади императрицы. Она хотела провести так весь вечер, но тут императрица поманила ее к себе. Когда та наклонилась, женщина тихо произнесла: — Не привлекайте к себе внимание, куда более полезно будет, если вы пойдете к гостям. Аня, подавив возмущение, кивнула и спустилась в зал. Лавируя между гостями, девушка искала стол с угощениями, но вместо этого наткнулась на двух дам, которым явно не хватало собеседника. Они нахваливали ее наряд и прическу, отметив однако, что волосы излишне темные. Аня бросила взгляд на трон, где восседала Анна Австрийская. Ее волосы действительно были очень светлыми. Закончив обсуждать внешность фрейлины, француженки начали спрашивать ее о Российской Империи, что сейчас носят местные дамы и с чем подают жаренную индейку. Через некоторое время Аня, ссылаясь на внезапную мигрень, оставила женщин и тут же вновь наткнулась на другого гостя. Мужчина в дорогом камзоле, пригласил девушку на танец. Удержавшись от отказа, Аня позволила отвести себя в центр зала, где собирались уже другие пары. Заиграла музыка. Это оказался Бурре — старинный французский народный танец с энергичным темпом и чётким ритмом, так что под конец Аня начала банально задыхаться, а ноги болели. Взволнованный кавалер тут же принес стакан воды, попутно извиняясь за оттоптанные ноги, и, поблагодарив его, Аня поспешила откланяться. Сад встретил девушку тишиной и ночной прохладой. Аня словно шагнула в другую комнату и закрыла за собой дверь, потому что все звуки: музыка, голоса, смех, все осталось позади. Аккуратно ступая по гравийной дорожке, боясь споткнуться в темноте, девушка направилась к фонтану, звук которого доносился из-за кустов. Она вдыхала, на сколько позволял ей корсет, воздух, пропитанный запахом цветов и травы. Глубоко в душе девушка понимала, что не должна оставлять императрицу надолго, но ей так не хотелось возвращаться в этот мир подхалимства и лести. Присев на белую скамью, Аня прикрыла глаза, слушая тихий шелест листьев и плеск воды в фонтане. Первый раз за день она ни о чем не думала. Но это длилось надолго. Неожиданно из темноты вынырнул мужской силуэт и, слегка качающейся походкой, приблизился к девушке. Та поднялась, готовясь уйти от неуместных комплиментов и, если надо, дать отпор. Мужчина выглядел слегка перебравшим: — Мадемуазель, — заплетающимся языком проговорил он и попытался поклониться, отчего чуть не упал, — дивный вечер, не правда ли? Такой же дивный как и вы. — Благодарю, — холодно ответила Аня, думая, как отвязаться от неожиданного поклонника. Она его не боялась, испытывала лишь отвращение. Мужчина в этот момент близко подошел к ней, Аня отпрянула, но сзади оказалась скамейка: — Что вы себе позволяете? — Могу я полюбоваться вашим личиком? — он наклонил к ней голову. В темноте было сложно разглядеть его лицо, единственное, что бросилось Ане в глаза, это крест на серебряной цепочке, прикреплённый к камзолу: — Не подходите ко мне, — Аня попыталась обойти его, но тут же была схвачена за локоть.- Немедленно отпустите. — Только полюбоваться. Что-то странное было в этом мужчине, но сейчас девушка не могла понять, что именно, она была занята спасением собственной чести. Ловко вывернув руку «поклоннику», чего тот очевидно не ожидал и, вскрикнув от боли, отпустил локоть, Аня отошла на пару шагов. Ее ладонь потянулась к спрятанной шпаге: — Только попробуйте приблизиться, — пригрозила она. — Что здесь происходит? Голос третьего человека заставил Аню вздрогнуть. Нервы были на пределе. Из-за высоких кустов вышел человек в форме королевского мушкетера, он остановился в паре шагов от них, словно раздумывая, не нарушил ли он романтический вечер. Аня, обрадованная, что не пришлось использовать оружие, воскликнула: — Сударь, этот человек напал на меня. — Я даже не думал, возможно, здесь какое-то недоразумение. Скажите ваше имя, мадемуазель. В другой ситуации Аня бы промолчала, но сейчас на нее смотрели два человека в ожидании, поэтому, гордо расправив плечи, она сказала: — Фрейлина Ее императорского Величества Анна Кравцова. — О, пардон. Я действительно обознался, могу я как-нибудь искупить свою вину? Он потянулся к руке девушки, с явным намерением поцеловать ее, Аня позволила, гордо подавив в себе отвращение: — Ступайте, — сказала она, и тот той же походкой скрылся. Аня перевела дух и только сейчас заметила, что мушкетер все еще стоит на поляне: — Мадемуазель, вы в порядке? У него был приятный, бархатистый голос: — Вы появились вовремя, благодарю. — Позвольте проводить вас на освещенную дорожку. Аня, все еще не видя лица мушкетера, взяла его за локоть и они медленным, прогулочным шагом, направились в противоположную сторону той, куда ушел «поклонник». Когда они остановились под фонарем, девушка взглянула на мужчину и непроизвольно воскликнула: — Вы? Перед ней стоял тот самый мушкетер, чей взгляд преследовал её на протяжении всех этих дней. Здесь его глаза казались ещё темнее, ещё бездоннее. Красивые, заострённые черты лица выдавали в нём кого-то, помимо солдата. Они напоминали Ане тех мужчин, танцующих сейчас в тронном зале, но лицо мушкетера было все-равно другим. Оно было уставшим и каким-то равнодушным, словно маска. А ещё благороднее. Темная бровь изогнулась: — Я? Девушка поняла, что все это время рассматривала мужчину. И чего она испугалась? Обычный королевский мушкетер с необычным взглядом. Аня отступила на шаг: — Простите мое невежество, сударь. Кого мне следует поблагодарить? — Атос, мадемуазель, — он оставил холодный поцелуй на руке девушки. — Что вы здесь делали? — Выполнял свою работу. Если вам что-нибудь ещё понадобиться, я всегда к вашим услугам. В его тоне не было ничего, кроме вежливости: — Всенепременно. Позвольте, мне нужно возвращаться. Внезапный взрыв над головами собеседников заглушил ответ Атоса. Аня вздрогнула и невольно сделала шаг к мужчине. За последние дни она стала чересчур пугливой. Небо осветилось множеством разноцветных огней: — Салют, — восторженно прошептала девушка. Со стороны дворца послышались радостные крики и аплодисменты. Аня заметила, что Атос рассматривал ее. Его лицо ничего не выражало, кроме интереса, с каким посетители выставок рассматривают экспонаты, словно она была статуей. Аня посмотрела на него в ответ. Она не могла утверждать, что ее это не задело. Она была девушкой, а девушке всегда приятно внимание, конечно не от таких мужчин, как тот неожиданный "поклонник". Возможно, она была избалована Александром, который не скрывал своих чувств. Мысли об Александре заставили отвести взгляд: — До свидания, месье Атос, — пробормотала она и сделала прощальный книксен, отчего полы верхнего платья слегка разъехались в сторону. На свету блеснула рукоять шпаги. Заметив это, Аня скорее прикрыла ее тканью, но было поздно. Атос переводил взгляд с платья на девушку и обратно, а Аня ждала приговора. Неожиданно мушкетер усмехнулся: — Весьма искусная работа? — Да, — чуть помедлив, ответила фрейлина, — только входит в моду, знаете, эти фальшивые шпаги женщины находят очень интересным дополнением к наряду. Мне они кажутся немного нелепыми в сочетании с платьем. Но вам, наверное, не интересно слушать эти разговоры. — Отнюдь, — мушкетер даже подался вперёд. Его глаза заинтересованно сверкнули: — Мне нужно спешить, — ещё раз присев в книксене и резко развернувшись, Аня быстрыми шагами направилась во дворец, ругая себя за неосторожность, глупую отмазку и побег. На лестнице она оглянулась, но под фонарем никого уже не было.