Мушкетеры и фрейлина

Аня проснулась от громкого стука в дверь. В комнате царил полумрак. Стук повторился настойчивее, потом послышался голос: — Аня, Аня, ты там? Накинув халат поверх ночной рубашки, девушка поспешила открыть дверь. Ее встретила взволнованная Соня — фрейлина Ее величества. Завидев сонную Аню, та облегченно выдохнула и, не дав и слова сказать фрейлине, схватила за руку и затащила в комнату: — Что происходит? — недовольно поинтересовалась девушка. — Ты не слышала? — неожиданно глаза Сони наполнились слезами. Она села на кровать и, закрыв руками лицо, заплакала: — Да что случилось? — Аня не на шутку испугалась за фрейлину. Они не были подругами, но она старалась ко всем фрейлинам относиться хорошо. Она зажгла свечу. По стенам заплясали мрачные тени. Только сейчас девушка поняла, что за окном ещё темно: — Варю убили. На секунду Аня замерла. Она помнила Варю. Наивная, немного глупая фрейлина, но с очень добрым сердцем. Она села рядом с Соней, взяла её за руки и потребовала: — Расскажи мне всё. Немного успокоившись, Соня начала говорить и с каждым словом грудь Ани сдавливало тяжёлое чувство приближающейся опасности: — Её нашли ночью. В заброшенной части сада. Кажется стражи слышали крики или стоны, а когда пришли туда, то увидели бедную Вареньку. Говорят, она была уже мертва. Вся синяя с глубокой раной в груди. Ох, Аня, мне так страшно. Сначала разбойники, теперь это. Кто-то проклял нас. Бедная Варенька. Ей наверное было так страшно, — и девушка вновь заплакала. Аня потрясла её за плечи. Ей нужно было всё разузнать. Она чувствовала, что это было важно: — Соня, откуда ты это узнала? — Ну так от Марьи, а та от Ксении, ну а та уже от гвардейцев. Аня знала всех этих девушек, но вопросов появилось еще больше: — Почему гвардейцы рассказали, вероятнее всего, закрытую информацию, простой фрейлине русской императрицы? — Аня, да откуда мне знать. Ходят слухи, что наша Ксения близко знакома с одним из них. Да и какая разница. Сейчас весь дворец переполошился. Везде стража, гвардейцы. Я и сразу бросилась к нашим, узнать, вдруг ещё одна… ну это, того. Бедненькая, бедненькая Варя. Соня всхлипнула. Оставив девушку одну, Аня вышла в коридор. Действительно, вокруг бегали люди в форме гвардейцев и мушкетёров, девушки в неприличном виде, а лишь в ночных сорочках, да халатах, стояли группками и перешептывались: — А ещё это был мушкетёр, — послышался голос из комнаты. Аня обернулась: — Что? — Мушкетёр убил Варю. — Соня, это серьёзное обвинение. Нужны доказательства. — Они есть, — девушка подскочила. Глаза всё ещё были опухшими от слез, но в них горел огонь ненависти. Аня поняла, что у Сони истерика: — Те гвардейцы нашли лоскут голубого плаща, а недалеко в кустах лежал мушкет. — Это ничего не значит, — но голос Ани звучал неуверенно. — Это очень много значит. Только мушкетеры носят голубые плащи. Захлопнув дверь, Аня быстро подошла к кровати: — Если ты кому-нибудь об этом скажешь, тебя в лучшем случае отправят в Бастилию, в худшем, лишат жизни. Это не шутки, и я не знаю, кто это всё рассказал, но его может постичь та же участь. Аня поймала себя на мысли, что злится. Она злилась на Соню, за эти сказанные слова, злилась на то, что не видела всей картины и злилась, на то, что не смогла спасти Варю. Злилась и боялась одновременно, потому что не знала, куда направился Атос, после их встречи. Она попыталась вспомнить, когда последний раз видела Варю. Перед тем, как выйти подышать воздухом, она с кем-то танцевала. Когда она вернулась, девушки уже не было в зале: — Прости, — Аня увидела, как дрожат губы Сони и отступила на шаг. — Я думаю нам всем следует отдохнуть, идём, я провожу тебя в комнату. Они вновь вышли в коридор. Комната Сони находилась недалеко. Перед тем, как открыть дверь, фрейлина напоследок произнесла: — Она не заслуживала такого, — и зашла в комнату. Аня стояла у закрытой двери. Сон как рукой сняло. Она чувствовала, что что-то ускользает от неё, но никак не могла поймать эту мысль или воспоминание. К ней подошёл стражник: — Мадемуазель, — он тщательно отводил глаза, фрейлина запоздало вспомнила, что стоит в довольно откровенном виде, — скоро рассвет, вам стоит вернутся в покои и отдохнуть. — Благодарю, — тут у Ани появилась идея, — позвольте сударь, но что собственно происходит. Почему все вокруг суетятся? — Ничего не могу сказать, — развёл руками тот. — Я вас прошу, — Аня постаралась максимально правдоподобно сделать испуганный вид, — только не говорите, что кто-то умер? Не наш ли король, не дай Боже? — Что вы, мадемуазель, — он взял её под руку, потому что девушка сделала вид, что сейчас потеряет сознание, — Его Величество жив и здоров. Всего лишь фрейлина русской императрицы, вам не о чем волноваться. — Ох, — девушка прикрыла рот рукой, — что случилось с этой бедняжкой. — Завтра господин де Тревиль прибудет во дворец и… постойте, а вы разве не француженка, — стражник понял, что сболтнул лишнего. — Сударь, благодарю за то, что проводили. В страшное время живем, — Аня мило улыбнулась и зашла в комнату. Сейчас она была рада как никогда, что прилежно училась на уроках французского. Девушка не боялась, что стражник вернётся, скорее он решит, раз она иностранка, то вряд ли имеет понятие, кто такой де Тревиль и для чего он приедет в дворец. Но Аня знала, кто это и хотела использовать добытую информацию с максимальной пользой. Девушка так и не смогла уснуть. Она бродила по комнате, прокручивая в голове все, что услышала от Сони и стражника: — Мушкет, который есть только у мушкетеров, голубой плащ, который также носят только мушкетёры. Слишком много совпадений, — вслух рассуждала она, — зачем убийце оставлять орудие убийства на месте преступления? Соня упомянула про глубокую рану на груди, но от пули ли она? Аня не заметила, как за окном рассвело. За завтраком все сидели подавленные. Красные глаза фрейлин выдавали бессонную ночь, только императрица была бодрой, но серьезный взгляд, который она бросила на Аню, давал понять, что Екатерина Вторая в курсе всех новостей. Слегка кивнув головой, женщина дала понять фрейлине, что желает поговорить с ней наедине. В кабинете императрицы было светло. Женщина села за стол, рукой указав девушке на кресло для посетителей: — Перейдем сразу к делу, -не стала тянуть Екатерина Вторая, — произошло убийство. Убита фрейлина Варвара Куликова. Вы были близки? — Нет, Ваше Величество. — Откуда вы узнали об убийстве? Аня напряглась. Она не хотела врать императрице, но внутренний голос подсказывал, что вопросы задаются не просто так: — У местного стражника. Я проснулась от шума в коридоре, вышла посмотреть в чем дело, мне сообщили, что убита фрейлина Вашего Величества, я только утром узнала, кто именно. — А вчера на балу вы не заметили ничего странного в поведении Варвары? Или может быть она с кем-то общалась? — На балу было много гостей, уверена, что Варя общалась со многими. Я видела, как она танцевала с кем-то. Если это и заинтересовало императрицу, то она виду не подала, лишь уточнила: — Вы знаете этого человека? — Нет, Ваше величество. Я не разглядела его лицо в толпе. Екатерина Вторая сложила руки перед собой и внимательно посмотрела в глаза девушки: — Что вы думаете об этом? Мне нужно знать мнение мушкетера, а не фрейлины. Императрица словно искала что-то, чего у Ани не было, или это она так думала, что не было: — Боюсь, я не знаю, Ваше Величество. У меня нет никакой информации об этом…преступлении. — Но вы же кого-нибудь подозреваете? «Что она хочет услышать от меня?» — девушка внутренне запаниковала. Они словно играли в игру, правил которой Ане не сообщили: — Это может быть кто угодно, Ваше Величество. Но я не представляю, кто мог желать Варе зла. Женщина, не отводя задумчивого взгляда от лица девушки, встала. Аня тут же подскочила. Императрица обошла стол и приблизилась к фрейлине: — Аня, — женщина впервые назвала ее по имени, а тон ее словно стал мягче, — я знаю, что твоя прямая обязанность защищать меня, и это будет неразумно с моей стороны запретить тебе узнать некоторые детали. Аня сделала глубокий реверанс: — Благодарю, Ваше Величество. Екатерина Вторая села за стол и принялась что-то писать: — Убита одна из моих фрейлин. Если будет доказано, что это сделал мушкетер, боюсь, наши отношения с короной Франции будут сильно подорваны. Аня замерла: — Мушкетер? После секундного молчания императрица ответила с легкой досадой в голосе: — Да, сегодня я была на аудиенции у короля. Мне доложили, что была найдена оторванная ткань плаща мушкетера. Начнется проверка и виновный будет найден. — Но почему решили, что это был именно плащ мушкетера? Многие носят костюмы из ткани голубого цвета. — Я советую изучить этот вопрос на досуге, фрейлина Кравцова. Ее тон вновь стал холоден. А Ане отчего-то захотелось что-нибудь сделать, как-нибудь сгладить свою оплошность и вернуть доброе расположение императрицы к ней. Вновь Аня вспомнила Атоса в саду. Отрицать было бессмысленно, он так же попадал под подозрения: — Ваше Величество, — осторожно начала она, — вчера вечером в саду я встретила мушкетёра. Екатерина Вторая заинтересовано подняла брови: — Продолжайте. — Я попала в неловкую ситуацию с нетрезвым гостем, и этот сударь появился как раз вовремя. — Вы знаете его имя? Аня замолчала, засомневавшись, но подбадривающий взгляд Её Величества развеял последние сомнения: — Да. Его зовут Атос. Но я не думаю, что он причастен к сегодняшним событиям. Екатерина Вторая молча смотрела на девушку, а потом улыбнулась, и снова Аня поучаствовала теплоту в голосе женщины: — Молодец, Аня. Это очень важная информация. Она протянула руку, которой держала сложенную бумагу: — Будьте осторожны. Это ваш пропуск за пределы дворца. Никто не должен узнать, кто вы. Разузнайте лишь самое необходимое, не стоит, хоть и мушкетеру, но все же фрейлине влезать в это. — Не беспокойтесь, я справлюсь, — Аня еще раз сделала реверанс и с разрешения Ее Величества покинула кабинет. В коридоре было ещё светлее, чем в кабинете. Девушка медленно брела вдоль высоких окон. В голове крутились тысяча мыслей, и она никак не могла зацепиться за одну конкретную. Мысль, которая, возможно, могла бы дать ей какое-нибудь направление и ответ на вопрос, что не дает ей покоя уже второй день. Аня не могла забыть, как Екатерина Вторая назвала ее по имени. Какие-то мимолетные нотки в ее голосе напомнили девушке о теплых прикосновениях рук матери и ее колыбельных, которые она пела им на ночь. Она очень скучала по прошлому. За пределами кабинета ее вновь начали терзать сомнения, а верно ли она поступила, назвав имя мушкетера. Она напомнила себе, что все это ради защиты императрицы, но теперь этот аргумент не казался ей таким убедительным. Когда девушка дошла до своих покоев, в голове уже созрел план.

***

В кабинете господина де Тревиля было тихо, в отличии от приемной, где собралось с десяток молодых французов, носивших гордое звание мушкетеров. Они о чем-то оживленно беседовали, иногда перекрикивая друг друга. Сам капитан мушкетеров сидел за письменным столом. Он знал причину, по которой стоит всеобщее волнение, и из-за которой его с самого утра мучили головные боли. С самой встречи с королем. Послышался стук в дверь. После брошенного «Войдите», в кабинете появился один из мушкетеров. Он коротко поклонился: — А, Атос, пожалуйста, входите. Атос, закрыв дверь, подошел к столу: — Вы звали меня, господин капитан? — Да, — мужчина устало потер переносицу, — я полагаю, вы слышали, что произошло во дворце этой ночью? — Да, сударь, — спокойно ответил Атос. — Мне было приказано допросить всех мушкетеров, находившихся на территории Лувра во время празднества, — он на секунду замолчал, а потом резко вскочил из-за стола.- Тысяча чертей! Я знаю, что мои люди ни в чем не виновны. Убить женщину, какая подлость. Атос поднял глаза на господина де Тревиля: — Я не позволю, чтобы на нашу репутацию упала тень этих ложных обвинений, — между тем продолжал капитан, меря шагами комнату, — гвардейцы также должны быть допрошены. Он бросился к столу и, достав бумагу, быстро начал что-то писать. Атос молча стоял в стороне, не высказывая ни нетерпения, ни интереса к происходящему. Де Тревиль сложил письмо, поставил печать и, выйдя в коридор, кого-то позвал. Через несколько минут капитан вернулся уже без письма. Он вернул себе самообладание и вновь обратился к Атосу: — Как бы мне не хотелось, но закон есть закон, я должен вас допросить, Атос. — Это мой долг, сударь. Но, клянусь, мне нечего скрывать, — слегка поклонился Атос. В этот момент дверь отворилась и на пороге показался высокий, немного полный человек в красном камзоле с жёлто-чёрной обшивкой и чёрной шляпе. Его губы застыли в высокомерной усмешке. Он снял шляпу и кивнул головой в знак приветствия: — По какому праву…- воскликнул капитан мушкетеров. — Господин де Тревиль, — перебил его де Жюссак, а это был капитан гвардейцев, собственной персоной, — мы все стараемся ради общего блага. Его Высокопреосвященство и Его Величество послали меня сюда проконтролировать допрос. Вы же не хотите ослушаться приказа этих достопочтенных господ? Де Тревиль только скрипнул зубами. Де Жюссак сел в кресло для посетителей, а Атос так и остался стоять, только проводил мужчину настороженным взглядом. У них были мягко говоря натянутые отношения. Капитан гвардейцев всячески вставлял палки в колёса мушкетёрам, столкновения гвардейцев кардинала и королевских мушкетёров происходили практически каждый день, все уже привыкли к этому. И несмотря на то, что дуэли были запрещены, кардинал и король, словно игроки в шахматы, внимательно следили за каждым ходом противника и радовались своим победам. Мушкетеры тоже не жаловались, драки с гвардейцами разбавляли их повседневную жизнь и как лучшее вино поднимали настроение: — И так, — прочистив горло, начал де Тревиль, — Атос, что вы делали сегодня после полуночи? Атос не подавал виду, как его раздражало присутствие де Жюссака в кабинете, он чувствовал пронзительный взгляд мужчины на себе: — Я был в карауле, сударь. — Видели ли вы что-нибудь подозрительное? Возможно встретили кого-нибудь? Атос лишь на секунду задумался, вспомнив фрейлину Российской императрицы: — Да, одной даме требовалась помощь. — Даме? — капитан гвардейцев поддался вперед. — Да, даме. — повторил мушкетер, — молодая девушка находилась не в самом лучшем положении. Я как раз проходил мимо, когда услышал шум. Недалеко от фонтана господин в нетрезвом состоянии разговаривал с ней. Я увидел, что девушке требуется помощь и вмешался. — Как они выглядели? — спросил де Тревиль, на его губах играла одобрительная улыбка. — Боюсь я не разглядел лица господина в темноте. Девушка была в красном платье. Про шпагу и имя мужчина благоразумно умолчал. У него возникла мысль, что фрейлина не спроста появилась в саду, к тому же со шпагой. То, что это был не муляж, мушкетер определил сразу: — А имя девушки вы не уточнили? — спросил капитан мушкетеров. — Нет, сударь. Не было возможности, она довольно быстро ушла, — но после паузы Атос добавил, — я заметил еще кое что. У господина на груди висел серебряный крест, прикрепленный к камзолу. — Вы думаете, он является посланником церкви? — Я ничего не думаю, сударь, — холодно ответил Атос, — это мог быть просто элемент костюма. — Красное платье, серебряный крест — пробормотал де Жюссак, не обратив внимание на тон мушкетера.- Скажите, Атос, а сколько у вас плащей? Мужчина мельком взглянул на свой голубой плащ: — Это мой единственный. — Действительно? Атос промолчал. Когда дело касалось обмундирования, мушкетёры старались обсуждать эту тему между собой, так как гвардейцы любили напомнить солдатам о разнице в зарплате, стоит ли говорить, что этой зарплаты едва ли хватало на пропитание мушкетёру и его слуге, на содержание лошади, одежду и оружие. Неудивительно, что некоторые мужчины находили своих спонсоров в лицах богатых, но одиноких, а порой и замужних дам. Но все это ни в коем случае не афишировалось и лишь из подшучиваний товарищей можно было сложить примерное представление о доходе мушкетера: — Что ж, — не дождавшись ответа, сказал де Жюссак, — вы свободны, Атос. Но попрошу не уезжать из города ближайшую неделю, расследование еще не окончено. Пригласите следующего на допрос. Мушкетер вопросительно взглянул на господина де Тревиля, тот кивнул, подтверждая слова капитана гвардейцев. Коротко поклонившись, Атос вышел из кабинета. Оставшись вдвоем, мужчины с неприкрытой неприязнью посмотрели друг на друга: — Это мог быть, кто угодно, — начал де Тревиль. — Сударь, — в голубых глазах собеседника сверкнуло торжество, — вы были там. В руке убитой был зажат лоскут именно от плаща одного из ваших солдат. — Не так сложно подбросить его. Это не просто мои люди, это солдаты Его Величества. Подставят их, подставят короля. — Закон, есть закон. Если убийцей окажется мушкетер, его лишат жизни вне зависимости от его положения. Оба собеседника понимали, что порой закон можно обойти благодаря связям и звону монет, но никто не стал озвучивать эти мысли вслух: — Что вы думаете о даме в красном платье? Она была фрейлиной как и убитая. — Могу только сказать, что к Атосу еще наведаются с проверкой. — Он один из лучших мушкетеров, — вспылил господин де Тревиль.- Атос не может быть убийцей. — Это предстоит еще доказать, — самодовольно ответил де Жюссак. Капитан мушкетеров знал, что де Жюссаку будет выгодно вывести из «игры» Атоса, но для этого тот должен быть виновным.