Мушкетеры и фрейлина

Лишь через три дня процессия, состоящая из нескольких карет, в окружении мушкетеров и русских солдат прибыла в Париж. Их встречала толпа зевак, кто-то выбегал на улицы и следовал за каретами, кто-то с любопытством выглядывал из окон, махал руками и кричал приветствия на французском. Горожане знали, что русская императрица прибывает во Францию. На протяжении нескольких недель множество слухов о цели ее приезда ходили по улицам города. Тихо шептались о тяжёлой обстановке на фронте, где французы на протяжении десяти лет пытались одолеть Испанию, а глава Российской Империи хочет предложить французскому королю свою помощь. Много разных слухов, каждый верил в то, что сам хотел. Доходило даже до абсурда. Так одна не самая влиятельная газета Парижа объявила, что Екатерина Вторая имеет личный любовный интерес к королю. Через несколько дней редактор этой газеты поспешно уехал из города, якобы к своей кузине в деревню, а номер со скандальной статьей да и вся газета были убраны с продаж. В любом случае приезд императрицы ожидали с предвкушением. Ане почти всю дорогу снились кошмары. Она видела перед собой лицо разбойника. Его окровавленный рот скалился в издевательской улыбке, а на горле виднелась багровая полоса. Каждый раз он нападал на девушку со шпагой в руках, а та пыталась убежать. Но дверь кареты не открывалась, как бы она ее ни дёргала. Сон заканчивался тем, что Аня умирала с проколотым сердцем. Потом во сне появилась императрица. Мертвая и равнодушная. После таких кошмаров девушка всегда резко открывала глаза и пыталась восстановить дыхание. Ей хотелось плакать, хотелось забыть все это. Лекарь, который ехал с ней в карете, любезно предложил снотворное, но она отказалась, потому что ей было страшно даже на миг закрывать глаза. Ане было неспокойно не только из-за кошмаров, но и по причине того, что она сидела отдельно от императрицы. Конечно, сейчас риск быть застигнутыми врасплох разбойниками был почти нулевым, но девушке все равно было некомфортно. Она привыкла контролировать ситуацию. Но в последнее время девушка начала задумываться, а подходит ли она на роль мушкетёра? Трижды они останавливались на ночлег. Мушкетеры ставили лагерь с большим шатром в центре. Там разместилась императрица. В соседних палатах спали фрейлины, в том числе Аня. Каждый вечер разводили большой костер, на котором повара готовили ужин, когда Екатерина Вторая, поев, возвращалась в палату, люди заметно расслаблялись. Некоторые солдаты начинали напевать военные песни или рассказывать интересные истории. Аня любила такие моменты. Она сидела у костра и вслушивалась в тихие мужские голоса, наблюдая за искрами, летящими в чёрное ночное небо. Тогда она отпускала все мысли, а вместе с ними уходили и тревоги. Конечно, Афанасий ворчал, что ей надо соблюдать постельный режим, но девушка видела, что лекарь делал это скорее из принципов. Ее жизнь находилась вне угрозы, это понимал и он и она. В один из таких вечеров, когда у костра осталось лишь несколько солдат и мушкетёров, а все фрейлины и императрица легли спать, когда костер почти догорел, и лишь черные угли мерцали красным, Аня сидела на бревне, покрытом шкурами из карет. Несмотря на теплый вечер, она куталась в шаль. Ослабевший организм давал о себе знать, и иногда девушку морозило. Она задумчиво смотрела на догорающие дрова. Все, лишь бы не возвращаться в палату, не ложиться спать и не видеть эти кошмары. К ней кто-то подошёл. Аня подняла голову и с радостью узнала перед собой Филиппа. Он уселся рядом с ней: — Я хотела поблагодарить вас, — начала девушка, но парень ее перебил. — Давай на ты, — беззаботно предложил он, — мы с тобой почти одного возраста и мне очень сложно обращаться к тебе так официально. Аня улыбнулась: — Спасибо тебе, — повторила она. — Ты спас жизнь мне и Ее Величеству. Я в неоплатном долгу перед тобой. Филипп поморщился: — Я сделал то, что сделал бы любой на моем месте. Я просто хотел узнать… Повисла пауза, а девушка внутренне сжалась. Сейчас он спросит ее о том, откуда у нее шпага, и как она убила одного из разбойников, но парень удивил ее: — Как ты себя чувствуешь? Аня пожала плечами: — Бывало и лучше. Немного помолчав, она спросила то, что ее волновало уже долгое время: — Что случилось там, на дороге? — Нападение разбойников, ты же небось слышала. Это было неожиданно из-за темноты. Убили много солдат. Я лично видел, как капитана Лавского убили. Аня замерла. Капитан Лавский был хорошим и близким другом Александра. Именно к нему она хотела обратиться со своими подозрениями по прибытии во дворец: — Значит, капитан мертв, — повторила она.  — Да, — мрачно подтвердил Филипп, — много полегло. Думаю, что причина была ещё в том, что мы почти без отдыха шли несколько дней и не были готовы к нападению. Но еще я подозреваю, — его голос перешёл на шепот, — что это один из наших. Девушка резко взглянула на парня. Он выглядел абсолютно серьезно: — Ты считаешь, что это предатель? — Аня так же перешла на шепот. — Шпион. Возможно кто-то выдал нас врагам. — Каким врагам? — Я не знаю. Это просто догадка, которая, возможно, будет стоить мне головы. Тут он встал: — Прости, мне надо идти, но ты же понимаешь, что никому нельзя говорить о том, что ты только что услышала. Аня кивнула. Когда Филипп ушел, девушка в замешательстве уставилась на собственные руки. У нее тоже были мысли, что среди подданных Ее Величества есть предатель, но это была лишь теория, а теперь она знала, что не сошла с ума, и Филипп разделял ее взгляды. Но почему он решил поделиться этим именно с ней? К горлу подступил неприятный ком, когда она подумала о капитане Лавском. У него была семья, Аня знала это из рассказов Александра. Ей стало больно от мысли, что на его месте мог быть сам капитан Рославцев. Тогда бы она наверняка прочувствовала всю боль утраты, которая будет сопровождать семью погибшего солдата, когда до них дойдет весть о несчастье. Аня не плакала, хотя сейчас ей хотелось этого больше всего на свете. Но слезы были слабостью, которую она не хотела проявлять, даже сейчас, в темноте. Неожиданно девушка почувствовала взгляд. Она резко подняла голову и огляделась. Неподалеку сидела группа королевских мушкетёров. Они о чем-то говорили, прерываясь на смех. Было достаточно темно, но девушка заметила среди них знакомого рыжего мушкетера. Остальных она не знала. Тут она наткнулась на внимательный взгляд. Один из мушкетёров сидел на земле, держа в руках бутылку и попивая что-то прямо из горлышка, наблюдал за Аней. Девушка поежилась. Ей стало некомфортно, а в последнее время нервы были на пределе. Первый раз она задумалась о том, что ей не следовало бы сидеть одной среди незнакомых мужчин ночью. Будь она здорова, смогла бы дать отпор, но сейчас при ней не было даже шпаги, не говоря уже о силах, чтобы противостоять мужчине. Вдруг этот мушкетер поднялся с земли, с явным намерением подойти к фрейлине. Аня не могла знать наверняка о его намерениях, поэтому незамедлительно поднялась и, поправив платье, принципиально не смотря в его сторону, спокойным шагом направилась к палатам. Она надеялась, что это не выглядело как бегство. Хотя внутренне она сжалась и не могла расслабиться, пока не легла на свое место, среди других фрейлин. Теперь к кошмарам добавился ещё и этот мушкетер. Аня не разглядела его лицо в темноте, поэтому во сне он становился то Александром, то мертвым разбойником. И все время она чувствовала его взгляд. Когда они въехали в столицу Франции, настроение девушки немного приподнялось. Она выглядывала из кареты, рассматривала дома и людей. Аня не могла не отметить, что улицы были грязными, в воздухе стоял смрад, горожане были бедно одеты, а в их глазах девушка увидела надежду. Они радостно приветствовали императрицу и ее свиту, некоторые смельчаки пытались подойти к каретами, чтобы прикоснуться в ним, но мушкетеры тут же оттесняли их обратно. Девушка не понимала, на что надеются эти люди. Вряд ли Екатерина Вторая посетила Париж с целью улучшить жизнь местных горожан. Она видела в них себя, ту маленькую девочку, которой рано пришлось повзрослеть. Не в силах больше смотреть в окно, она задернула шторку. Чем ближе они подъезжали к Лувру, тем богаче выглядели дома. Люди прохаживались по улицам в дорогой одежде. Некоторые с любопытством поглядывали на процессию, но в основном на их лицах читалось безразличие. Неожиданно две кареты, включая ту, в которой сидела девушка, отделились от остальных и свернули вправо. Аня недоуменно посмотрела на врача. Страх начал подниматься откуда-то из живота, холодными щупальцами подбираясь к сердцу: — Куда мы едем? — спросила она Афанасия. — Мы едем в больницу, Анна Мирославовна, — спокойно ответил мужчина. — Зачем? — Очевидно, что лечиться. Его спокойствие начинало раздражать, но девушка поборола это чувство и продолжила: — А как же Ее Величество? — Ее Величество едет во дворец. Король ждёт. К сожалению, во дворце нам не смогли предоставить необходимое количество мест для раненых, но лучшая больница Парижа будет превосходным местом для восстановления сил и здоровья солдат. Аня могла только догадываться, как они сумели узнать и про больницу и про места во дворце. Но сейчас ее волновал только один вопрос: — А зачем там нужна я? Врач посмотрел на нее как на умалишенную: — Моя дорогая, — он даже разговаривать начал с ней более ласково, — возможно вы забыли, но вы были ранены. Я, конечно, постарался уменьшить риск вашему здоровью, но если бы выполняли все мои указания, то сейчас направлялись бы уже во дворец. Девушка покраснела. Афанасий говорил о ее вечерних посиделках у костра. Мужчина, видимо, посчитав, что вопрос исчерпан, вернулся к созерцанию видов из окна, а Аня начала успокаиваться. Да, она была отделена от императрицы, что безусловно, ее волновало, но если она будет делать, как говорят врачи, то вскоре сможет покинуть больницу. А за эти несколько дней ничего не должно случиться. Больницей оказалось красивое здание с большими окнами, в которых отражалось голубое небо. Стены украшала колоннада и искусная лепка. Здесь имелся небольшой парк, через который вела гравийная дорога, по которой и проезжали кареты. Сразу было понятно, что здесь лечатся аристократы, люди при деньгах. Но Аню это мало волновало, она не планировала здесь задерживаться. Кареты уже встречали. Напротив главного входа выстроился отряд мушкетёров. Тут же были и врачи, которые помогали вытаскивать из кареты особенно тяжело раненых. Аня, которая чувствовала себя лучше остальных, вышла одной из последней. Ей подали руку в кожаной перчатке. Девушка аккуратно спустилась по ступеням и в благодарность кивнула, мельком взглянув на лицо мушкетёра. Сердце пропустило удар. Это был он. Тот самый мушкетёр, у костра. Она не думала, что запомнила его лицо, но теперь ясно осознавала, что не ошиблась. Карие, почти черные глаза внимательно смотрели на нее, словно пытаясь прочитать мысли. Аня внутренне похолодела, что-то в этом мужчине ее пугало и завораживало одновременно. Тут она поняла, что все ещё держится за протянутую руку и поспешно убрала ладонь. Этот жест не остался незамеченным мушкетером, он слегка нахмурился. Весь недолгий путь до входа в здание девушка ощущала на себе пристальный взгляд незнакомца.