Ветвь магнолии

      Из всех заведений города это было одним из самых шикарных - здесь искушённым клиентам Гильдии Компаньонов и Компаньонок предлагали любые удовольствия. За соответствующее вознаграждение, конечно же. И Рионель был гордостью Гильдии: полукровка с утончёнными манерами, идеальными слухом и голосом, умный и вместе с тем с достаточно мягким характером. Юноша никогда не устраивал скандалов, и, хотя и оставлял за собой право выбора клиентов, никогда не хамил ни одному из них, удивительным образом умея оставаться друзьями даже с теми, кому отказывал.       Когда к нему приходил новый клиент, Рионель никогда не принимал его у себя дома. Нет, он ехал в Гильдию, где его уже ждала специальная комната. Там компаньон смотрел на пришедшего, предлагал ему чай, беседовал - и решал для себя, хочет ли он с ним быть. И если да, то когда и как. Он мог назначить другое свидание, мог пригласить к себе, мог отдаться прямо здесь. Последний вариант, правда, он выбирал крайне редко. Ему нравилось рассматривать, узнавать своих клиентов, подпускать их ближе и ближе - и наблюдать, как разгорается их страсть. Рионель был хорошо обучен и знал, что торопиться в этой игре нельзя.       Вот и сейчас: он прибыл заранее, неспеша принял ванну с благоухающими солями, высушил волосы, нанёс на тело ароматные масла, выбрал костюм: сегодня ему захотелось надеть серебристые шаровары и тёмно-синюю тунику из плотного шёлка, бархатисто-шероховатого, как кожура нежного персика. Расшитая бусинами и небольшими драгоценными камнями, эта туника выглядела одновременно закрыто и маняще: при каждом движении Рио она мягко очерчивала контуры его тела, но не позволяла увидеть его полностью. Юноше нравилось, что в этой одежде его и без того грациозные движения становились особенно текучими и плавными. Он знал, что его уже ждут, но позволил себе ещё немного задержаться, выбирая серьги. Наконец, остановившись на паре каплевидных синих сапфиров в серебре (под волосами их почти не будет видно, ну и пусть - важно, что при движении волосы будут слегка приоткрывать эту красоту), он отправился в комнату для встреч.       Компаньон хорошо знал её: уютная, с витражными окнами, прикрытыми бархатными шторами, с большим полукруглым диваном, множеством подушек и мягким ковром на полу, с низким столиком и жаровней, на которой уже стоит чайник с горячей водой. И, конечно - отдельный столик с чаем и травами, из которых юноша собирал напитки для своих клиентов: каждому своё, в зависимости от характера и настроения гостя.       Шиан сидел в высоком кресле у окна, положив подбородок на изящно согнутую руку и, казалось, дремал, полуприкрыв свои изумительные глаза. На этот раз он был одет в обманчиво простые чёрные одежды, расшитые изумрудно-зелёной нитью, едва заметной глазу. Блики света причудливо переливались на гладком шёлке, а волосы генерала, на этот раз почти не сдерживаемые никакими заколками и ухищрениями, свободно струились по плечам и спине почти до самой поясницы. Другая рука его расслабленно покоилась на коленях, резко выделяясь своей безукоризненной белизной. Шай Нинг не пошевелился, услышав звук шагов юноши. Лишь его ресницы чуть дрогнули.       Зайдя в комнату и прикрыв за собой дверь, Рионель направился к столику для чая, и только оттуда бросил взгляд на своего гостя. И замер, не понимая, как это могло произойти, и почему в кресле сидит генерал: юноша навёл справки и узнал, что герой битвы при Маграте никогда не посещает подобных заведений.       Он быстро отвёл взгляд и занял руки привычным делом: ополоснуть небольшой глиняный чайник кипятком, и, пока он греется, начать собирать смесь из чайного листа и различных трав. Компаньон почти не задумывался о том, что именно он кладёт в чайник - все его усилия были направлены на то, чтобы справиться с охватившим его смятением. Его гость был для него больше, чем гостем и клиентом: встреченный на балу, он казался юноше удивительным, сильным и загадочным, совершенно непохожим на остальных. Уходя от фонтана, Рио успел уловить интерес к себе. Но, этот интерес звучал совсем иначе, не так, как привык компаньон. В нём не было обжигающей страсти, удушающего желания обладать или приторного намерения угодить. Эмоции молодого военного были легки и свежи, хотя чувствовалось, что они скрывают под собой глубокие тайны.       Иногда, оставаясь наедине с собой, Рионель снова и снова вспоминал генерала Шай Нинга, и уже успел порядком привязаться к его идеальному образу. Тем более что тогда, на балу, он позволил себе быть беспечным и непредусмотрительным, неосторожным - но тогда он не работал, а был приглашённым гостем, и хотя бы на время хотел забыть о том, кто он. Сейчас же… ему вдруг стало неуютно в своих шелках и украшениях, и почти стыдно за то, что именно он пришёл в эту комнату. Отчего-то (и так некстати!) он вспомнил те немногие разы, когда клиенты брали его прямо здесь - и едва справился с почти неодолимым желанием броситься вон, запереться в своих комнатах и больше никогда не смотреть в янтарные, внимательные глаза генерала.       Он понял, что переборщил с мятой: обычно Рио клал её совсем чуть-чуть, чтобы мятный холодок лишь едва угадывался на грани вкуса, а сейчас сыпанул от души. «Соберись сейчас же», - жёстко приказал он себе. В конце концов, если его гость пришёл посмеяться над ним - пусть смеётся, а если хочет отдать деньги за его тело - да будет так. В любом случае, генерал перестанет быть для компаньона идеальным, его мечтой - и юноша сможет, наконец, нормально работать и не думать о нём. Эта мысль была жестокой, но, как ни странно, она несла в себе успокоение. Рионель вдохнул аромат чайной смеси, уверенным движением добавил немного апельсиновой цедры, залил горячей водой и аккуратно поставил поднос с чайником, чашками и сладостями на столик рядом с Шай Нингом, а сам сел на пол у его ног.       - Вы любите сладкое?       Шиан слегка наклонил голову, тяжёлая прядь волос так же тяжело соскользнула с его плеча. Тонкие ноздри затрепетали. Нет, пожалуй, этот жест не был ответом на заданный вопрос.       - Слишком много мяты, пожалуй. - он посмотрел на юношу так, словно впервые его увидел. И мягко улыбнулся.       Рионель смутился было, но потом поднял взгляд и посмотрел в глаза цвета золотого янтаря:       - Так всегда кажется, но это только аромат. На вкус всё совсем иначе, попробуйте. - он аккуратно наполнил чашку, подал её мужчине. – А если вам не понравится, я сделаю для вас другую смесь.       Шиан принял её, немного подержал в тонких пальцах. Потом поднёс к лицу и неспешно вдохнул аромат. И снова перевёл задумчивый взгляд на юношу:       - Ты думаешь, это просто смесь трав?       Рио чуть улыбнулся:       - Меня учили, что это не так. Что напиток - это сложная гармония многих элементов, и, приготовляя его, должно тонко чувствовать человека и его желания, потому что они также являются его частью. Не материальной, но духовной, символической. И то, что мы делим его на двоих - это очень личный, даже интимный процесс. Это не объединение судеб, конечно. Но, это как… попробовать ваши желания на вкус. - на последних словах компаньон вдруг смутился и отвёл взгляд. Ему показалось, что его слова прозвучали слишком вызывающе.       Круто изогнутая бровь генерала слегка приподнялась, но он ничего не ответил, снова вдохнув аромат напитка и, на этот раз, отпив глоток. Неспешно покатал чайный вкус на языке, вздохнул.       - А что чувствовал ты? - спросил он.       - Мало кого это интересует, - Рионель произнёс это мягко, как будто объяснял нетерпеливому ребёнку, что и как происходит в мире. Он поднял глаза на мужчину, посмотрел на него снизу вверх. – Обычно люди приходят сюда говорить о своих желаниях, а не слушать мои… - он тоже сделал глоток, подумал, что не зря добавил цитрус: тот сглаживал прохладный оттенок мяты, придавал пикантность напитку.       - Но, я совсем не похож на них. - усмехнулся Шиан.       Компаньон слегка покраснел, но ответил, словно принимая его игру в слова:       - Боюсь, рядом с вами у меня не остаётся никаких шансов. - и, внезапно сменив тему, спросил: - Как ваша голова? Продолжает болеть иногда?       Шай Нинг рассмеялся, отставляя свою чашку, потом наклонился вперёд и, сжав пальцами подбородок юноши, долго смотрел в синеву его глаз, словно надеясь что-нибудь прочесть в них. Его жест не был грубым, скорее наоборот, однако ясно давал понять, сколько силы таится в обманчиво хрупких пальцах. Наконец, не говоря ни слова, генерал встал и плавным, текучим движением подхватил со стола чайник и чашки. Опорожнив их без сожаления, он присел к столику с травами. Молча и сосредоточенно омыл чайник водой, наполняя его вновь.       - Воду нельзя расплёскивать, - наконец, тихо заговорил он. - Струя не должна прерываться, а должна быть плавной, длинной, тонкой и мягкой, такой же, какой должна быть струя твоего вдоха и выдоха. - его руки, в такт словам, словно танцевали над чайным столиком странный, но удивительно гармоничный танец, вновь ополаскивая чайник, разливая воду и добавляя травы.       Со стороны казалось, что сам Шиан не участвует в этом процессе: сейчас существовали только его удивительный голос и руки. И аромат свежезаваренных трав. - Посмотри на эту чашку, - тем временем продолжал он, взяв с полки две маленькие простые пиалы, которые Рионель никогда не использовал для гостей. - Они немного неправильной формы и неровно покрыты глазурью, однако, их делали руки мастера. Несмотря на всю примитивность, они дышат непередаваемой гармонией и очарованием. Прислушайся: чай - это не объём воды и даже не гармония элементов, а тонкость качества твоей энергии в чайном состоянии. - с этими словами мужчина подал хрупкую пиалу Рио.       Юноша следил за генералом почти не дыша. Сейчас происходило что-то настолько необычное, неожиданное и волшебное, что компаньон не представлял, как на это вообще можно реагировать. Он только смотрел на своего клиента восторженными глазами, стараясь не упустить ни одного его жеста, движения, интонации и слова. И едва заметно улыбался, не веря, что всё это происходит на самом деле. Принимая пиалу, Рионель легко коснулся тонких пальцев Шай Нинга - так, словно хотел проверить, настоящий ли он. Попробовал. Чуть улыбнулся:       - Так и есть. У вас получилось намного вкуснее, чем у меня.       Шай Нинг не стал отвечать. Не стал он и возвращаться ни в кресло, ни на диван, а по-прежнему сидел у низкого чайного столика напротив Рио и молча пил чай мелкими, но долгими глотками. Потом привычным жестом откинул волосы за спину.       - Ты так и не ответил на мой вопрос.       Рионель вдруг понял, как легко и привычно генерал перехватил у него инициативу, но при этом умудрился сделать это так, чтобы не унизить, не оскорбить, не показать свою силу. Он решительно и элегантно взял ситуацию под свой контроль, хотя это потребовало переместиться из удобного кресла на пол (хотя, судя по всему, ему было удобно везде). А ещё - сейчас их глаза были на одном уровне, и Шай Нинг не возвышался над компаньоном, не смотрел на него сверху вниз - но вместе с тем почти не оставлял юноше шанса прятать свой взгляд. Рио почувствовал, как его сердце снова начинает биться быстрее, а щеки становятся розовее.       - Я… я чувствовал радость. - он обхватил свою пиалу обеими руками, и смотрел, как на поверхности чая отражается перевёрнутый силуэт этого странного человека.       - Если это так, отчего ты избегаешь смотреть мне в глаза? - поинтересовался Шиан.       - Потому, что я боюсь увидеть там разочарование. Презрение. Скуку.       - Но, почему?       Рионель вздохнул, прекрасно понимая, насколько наивно прозвучит его ответ. И, всё-таки произнес:       - Потому… что вы мне нравитесь.       - Вот как… - генерал, казалось, был озадачен. Он добавил в чайник ещё воды, снова помолчал, испытующе глядя на юношу. - Участие в чайной церемонии представляет собой восхождение по уровням покоя. От относительного - до абсолютного. Бояться - значит быть пока ещё в самом начале пути. - глаза Шиана вдруг стали глубокими. - Я могу научить тебя. Если захочешь.       Компаньон поднял взгляд, долго смотрел в глаза мужчины. А потом просто спросил:       - Какова ваша цена?       Шиан плавно поднялся, и юноша не успел увидеть выражение его глаз.       - Вы должны помнить, Рионель, что вкус первой чашки будет значительно отличаться от последней. - с этими словами Шай Нинг бесшумно покинул комнату, и то, что он был реален, доказывала лишь остывающая пиала чая на столе.       Рио долго смотрел на закрытую дверь. Он понял, что генерал дал ему время подумать. Машинально он протянул руку, прикоснулся кончиками пальцев к чашке, которую держал Шиан. Компаньон знал, что на вещах почти всегда остаются мимолётные эмоции и мысли тех, кто недавно ими пользовался. Увы, они выветривались довольно быстро, и надо было успеть, не дать им «остыть». Он успел почувствовать отголоски надежды, печали и тайны, уже привычной. Что-то тяготило этого человека, но он уже свыкся с этой тяжестью и не обращал на неё особого внимания. Рионель вздохнул: генерал дал ему время на размышления, но юноша уже точно знал свой ответ.