Ветвь магнолии

      Следующий день выдался пасмурным и тёплым: как часто бывало в этих местах, едва выпавший снег стремительно таял, превращаясь в неаппетитную хлябь и вновь открывая взорам голые ветви деревьев и по-осеннему чумазую землю.       После завтрака Шиан отправился в свой кабинет. Рионель же устроился с книгой, но ближе к обеду понял, что не может больше читать, и спустился на первый этаж. Ему нравилось бродить по прекрасному особняку принца. Рио прошёл по нескольким залам, любуясь картинами на стенах, прекрасными тканями и изящной мебелью, но потом вернулся в гостиную с белым роялем. Инструмент был очень красив и, как помнил юноша, прекрасно отлажен. Костяные клавиши звали прикоснуться - и компаньон не устоял. Сначала он проиграл несколько случайных нот, собираясь пройти мимо, но остановился, не в силах оборвать чарующее звучание. Почти не замечая того, Рионель присел на банкетку и играл теперь обеими руками: сначала несложную мелодию, потом вальс посложнее, и, наконец, перешёл на неторопливую, нежную сонату.       - Сердце расцветает, подобно лепесткам нежной сакуры, пока не смолкает музыка. - тихо раздалось за спиной у юноши. Шиан стоял, прислонившись к причудливым переплетениям высокой колонны. Глаза его были закрыты.       «Но душа рыдает, как будто жить ей осталось минуту», - закончил про себя стихотворение Рио, чувствуя, как по спине пробежал неожиданно неприятный холодок, а вслух спросил:       - Я отвлекаю тебя от дел?       - Скорее, от ненужных мыслей. - едва покачал головой генерал, всё ещё не открывая глаз. - Сыграй для меня. - попросил он.       Компаньон кивнул, и, не обрывая подходящей к концу мелодии, перевёл её в следующую. Сначала неторопливая и осторожная, она перешла в быстрые переливы капели, потом снова замедлилась, потекла мягко - и снова ускорилась. Из всех написанных им мелодий Рионель любил каждую, и для каждой у него было особенное настроение. Некоторое время юноша играл - самозабвенно, с любовью, словно обращаясь к своему возлюбленному, ласково касаясь клавиш и растворяясь в звуке.       Потом он остановился, повернулся к Шиану:       - Ты умеешь играть в четыре руки?       - Это предложение?       Юноша улыбнулся:       - Конечно.       Шиан с некоторым сомнением покачал головой:       - Полагаю, тебе придётся заново научить меня.       Он опустился рядом с Рионелем, бережно коснувшись гладких клавиш так, словно хотел погладить их. Рояль ответил мелодичным созвучием, будто приветствуя давнего друга. Шай Нинг немного помедлил.       - Чья была эта музыка? - спросил он. - Мне она не знакома.       - Моя. - компаньон смущённо поправил волосы. – Но, я могу написать для тебя ноты, если захочешь. Или погоди. Просто начни играть что-нибудь. Я подхвачу.       - Ты удивительный. - светло улыбнулся юноше Шай Нинг, прежде, чем задумчиво повести мелодию. Тонкое переплетение звуков живо напомнило Рионелю падающие ранним утром капли росы с лесных трав.       Юноша мечтательно улыбнулся, выждал несколько тактов - и стал импровизировать. Он был землёй, на которую падают капли, и птицей, пролетающей над высокими травами. Был ветром, который широкими ладонями гладил вершины деревьев в лесу. Музыка наполняла Рионеля, пока не заполнила до краёв, становясь его вселенной. И биение сердца, и движение крови по венам, даже шёпот разлетающихся мыслей где-то на краешке сознания - всё сейчас было созвучно, подчинено ей.       Это... было очень похоже на близость с Шианом, не столько физическую, сколько духовную, словно любили друг друга их души. Рионель даже не понял, в какой из моментов его дар потянулся к Шай Нингу, невесомой пеленой окутал клавиши, переплетаясь с его дыханием и отточенными движениями быстрых пальцев, рождающих мелодию. И сейчас он слушал его - не принца, и не блистательного генерала, окружённого сонмом побед и почитателей, а просто живого человека, самого по себе, полного самых простых и понятных переживаний, радостей или надежд.       Когда Рио вдруг осознал, что именно он делает, его рука на мгновение дрогнула, едва ли не взяв фальшивую ноту, и остановилась, но Шиан не стал прерывать игру, подхватывая мелодическую линию компаньона. Юноша понял: это было разрешением. Он едва уловимо вздохнул - и мягко погрузился в эмоции и чувства мужчины. Это было странно: вот так просто оказаться настолько близко, ближе, чем мог позволить любой физический контакт, глубже, чем могли бы провести любые слова.       Рионель был Шианом, но не растворялся в нём до потери себя, как это бывало с клиентами. Нет, он осознавал себя полностью, так же хорошо, как своего принца, и с восхищением следил, как их чувства сплетаются в единый поток, становясь прекрасным узором, гармоничной и сложной мелодией. Руки Шай Нинга постепенно оставили игру на инструменте, теперь уже предоставив Рионелю вести мелодию. И Шиан уже мягко обнимал юношу, склонив голову на его плечо и наблюдая, как легко порхают по клавишам тонкие пальцы. Столь же бережными, нежными касаниями компаньон касался его чувств, вплетал в них и свои переживания, делясь с принцем собою.       - Слова иногда нуждаются в музыке, но музыка не нуждается ни в чём. - тихо прошептал генерал.       Рионель согласно наклонил голову, ещё больше раскрываясь перед Шианом, позволяя ему увидеть, почувствовать то, что чувствовал он сам: восхищение, нежность, глубокую привязанность и горячую, трепетную любовь. Вместе с тем, Рио почувствовал присутствие той самой глубокой, нечеловеческой силы, что так напугала его в тот вечер, когда пришло письмо о смерти отца Шай Нинга. Однако, сейчас эта сила была спокойна и даже умиротворена, и в воображении юноши напоминала свернувшегося кольцами морского змея.       Они ещё долго просидели, обнявшись, когда руки компаньона закончили игру. Но, наконец, Рио пошевелился и спросил:       - А вы действительно – потомки истинного дракона? Или это легенда и некая метафора?       - Нет, не метафора. - ответил принц. - По легенде первым правителем Шиама как раз и был настоящий дракон, собственно, он и создал это государство, предложив свою силу и покровительство живущим на этих землях людям. Доподлинно известно, что этот первый правитель – Небесный Дракон - управлял Шиамом на протяжении трёхсот с лишним лет, лишь изредка меняя свой облик. Впрочем, его приближённые всегда узнавали его, да он особенно этого и не скрывал. Потом он выразил желание оставить Империю, но, вняв мольбам подданных, вступил в связь с самой прекрасной женщиной, звавшейся Драгоценная Жемчужина, оставив Шиаму наследника – Золотого Дракона. Именно с тех времён тянется длинная родословная императорской фамилии.       Однако, Небесный Дракон до сих пор покровительствует своим потомкам, время от времени появляясь среди них, не позволяя их крови разжижаться. Это считают величайшим благословлением, когда некоторые жены зачинают не от мужа-Императора, а от «Небесного покровителя». Такие дети всегда наделены невероятной силой. Таким был мой отец.       Рионель слушал очень внимательно, а на последних словах Шиана сжал губы чуть сильнее и как-то странно посмотрел на принца: так, словно и искал, и боялся найти в нём черты его отца и предка. Сейчас он почти жалел, что плохо запомнил лицо своего первого клиента. Он отлично помнил его голос, текучие движения, ощущения от его присутствия рядом… но разрозненные черты – острые скулы, тонкий нос, капризная линия губ, - никак не хотели выстраиваться в чёткую картину. Может, и к лучшему… тем более, если он мог менять облик. Но, каким бы он ни был, он не был похож на Шиана.       - Тот первый... тот, кто был жесток с тобой, был драконом, верно? - спросил принц, словно прочитав мысли Рионеля. Впрочем, возможно, так оно и было.       - Да. - тихо ответил Рио.       Шай Нинг опустил глаза и тоже некоторое время молчал, о чем-то задумавшись. Только машинально гладил пальцы компаньона, словно не в силах отпустить юношу. Как будто боялся, что сейчас Рионель встанет и уйдёт.       - Везёт мне на драконов, - наконец, проговорил компаньон, качая головой и как бы смиряясь с этой судьбой, надеясь незамысловатой шуткой разбить неловко повисшее молчание.       - Это одному из их потомков очень повезло с тобой. – серьёзно ответил ему генерал.       – И ты тоже можешь изменять свою внешность?       - Нет. – как-то неуверенно ответил Шиан. – Действительно изменить свой облик способен только истинный дракон. Люди или полукровки могут делать это лишь частично, да и то, часто даже не по своему желанию. Так иногда меняются мои глаза, например. Ты знаешь, как это бывает. Но, мне бы, наверное, достало силы менять и облик, если бы в своё время я пошёл по стезе Запретной магии.       - Но, ты не пошёл. – Рио поймал нервную руку принца, накрыл своей, желая успокоить его. – И всё хорошо. Ты не в ответе за поступки других, и не важно - предки они тебе или нет. Я... доверяю тебе. «И я люблю тебя», - добавил он про себя.