Тысячеликий Какаши

      Госпожа Шиджими была ужасной копушей, потому и через неделю никто никуда не поехал. Слуги ловили-искали Тору, кошку жены правителя Страны Огня, мы скучали и плевали в потолок.       Дворец надоел очень быстро, учитывая тот факт, что потренироваться было негде, чтобы не развалить что-то ненароком. Шатаясь по округе, я часто вспоминал слова воспитательницы из школы благородных девиц о знатных дамах, которым охота затащить в постель шиноби. Некоторые предлагали деньги, а другие уповали на свое обаяние. Правда, ко мне это не относилось, от излишнего внимания страдали только Киное и Гай. И я даже догадываюсь, почему так получилось. Я замечал знакомые лица.        — Он уродливый, у него дыра в щеке! — словно в подтверждение подозрений зашептала густо намалеванная дама. — Подруга дочери видела своими глазами!       Обойдя эту группку, вышел на широкий балкон, а оттуда на крышу, чтобы мои упражнения с чакрой никому не помешали. Излишек энергии я решил «утилизировать» при помощи затратной и совершенно бесполезной техники. Между ладоней проскочила искра, а когда я развел руки, между ними затанцевала толстая дуга лилового оттенка. Резко запахло озоном.        — Как красиво!       На балконе стояла женщина в черном кимоно, ее длинные волосы спускались на плечи, после яркого света ручной молнии казавшиеся капюшоном.        — Кимоно с капюшоном, какая глупость, — фыркнул, покачав головой.        — Если я вам мешаю, шиноби-сан, то уже ухожу.        — Не мешаете.       Желая покрасоваться, показал и другие фокусы со стихией молнии, а так же огня, как самых зрелищных стихий.       Зрительницу звали Аки-сан. Ей примерно около тридцати, а она уже была вдовой. Черное носили в знак траура, но ей шел этот цвет. Блестящий серебром черный шелк, белая кожа, тяжелые волосы цвета вороного крыла и телячьи карие глаза в обрамлении густых ресниц. Пожалуй, выглядела она даже моложе Кушины, когда я впервые ее увидел.       Аки-сан ни черта не понимала в том, что я пытался ей рассказать об электричестве, но кивала, внимательно следя за жестами.       В какой-то момент, подойдя вплотную, Аки-сан прошептала: — Шиноби-сан, вы же не откажете симпатичной вдове? — жарким дыханием обожгло ухо.        — Сочувствую вашему мужу.       Женщина замерла широко распахнув глаза.        — Он слишком рано умер, — не стал я отталкивать вдову, а положил руку ей на пояс.       Аки-сан тихо засмеялась, запрокинув голову. Было видно, что она нервничала. Осмелев, женщина попыталась стянуть с меня маску, но я не позволил и, чтобы ей не показалось, что это отказ, лапнул пониже поясницы. Белые щеки залил румянец, того же цвета, что и покусанная губа.       Запутанными переходами женщина привела меня в аскетично обставленную комнату с футоном в центре.       Оставшись с Аки один на один, я заметил, что она всё еще сомневается, но не придал этому значение. Я бы уже не смог остановиться. Когда достал презервативы, Аки положила ладонь поверх руки и, запинаясь, проговорила: — Не нужно.       Опустив глаза, она пошептала, что ее муж был слишком стар, чтобы подарить ей ребенка.        — Вы же знаете, что кланы всегда забирают бастардов?       Кивнув, она достала из маленького комода бумаги и чернила с кистью.        — А если не забирает, то предоставляет документ о том, что этот ребенок не имеет права носить фамилию клана, — старалась не смотреть в глаза, усомнившись, так и не протянула мне писчие принадлежности.       Молчание, через некоторое время нарушила она сама: — Лучше быть опороченной, чем снова выйти замуж по чьей-то указке. Я знаю, что Вы, как единственный представитель клана, можете подписывать такие бумаги. Почему эта ситуация мне напоминает лицензионное соглашение?       Взял бумаги, чтобы прочесть.        — Я пойму, если вы откажетесь.