Тысячеликий Какаши

      После моего возвращения с допроса, Гай и Киное согласились присмотреть за магазином, а я… выполнять задания на профпригодность. Причем задание, того не подозревая, выбрал себе сам.        — Какого хрена я ляпнул про ужа с ежом?!       Предо мной стояли террариум и клетка, а я даже не представлял с какой стороны подобраться к скрещиванию рептилии с теплокровным!       Над этой проблемой я бился в гордом одиночестве уже второй месяц, попутно сварганив франкенштейна из останков невинно убиенных ежей и ужей.       Таксидермист из меня получился никакой и заподозрить в этом нагромождении чешуи с иголками ужеежа или ежеужа было невозможно. О живых образцах пока речи и не шло; не получалось даже зародыша с общими генами.        — Нахера я у мамы такой любопытный? — закашлявшись от едкой вони, отошел от стола, небрежно завесив клетку и террариум одним покрывалом.       Распрощавшись с «коллегами», пошел на улицу, чтобы пошататься по округе, а заодно выгулять один из удачных образцов.       Под каменными выступами, на которых каким-то чудом удерживались низкорослые кусты, почти стелющиеся по земле, и деревья с мощным стволом, проплывали облака. Первое время я долго привыкал к этому зрелищу, к постоянной сырости и промозглому ветру. Я даже умудрился подцепить насморк и теперь никуда не выходил без шарфа и свитера. Так что, теперь я еще больше походил на студента-ботаника.       За мною тенью следовал темнокожий охранник со светлыми волосами. Это было так странно (я про окрас телохранителя), что я даже начал подозревать массовое витилиго, но пятнистый, как буренка человек мне встретился всего один раз, и тот был больше похож на латиноса, чем на негра. Кстати, черных, как уголь людей я не встречал, но темноволосые люди в Кумогакуре попадались, хоть и чрезвычайно редко.        — Интересно, а получится ли? — сам себя прерываю, почти лошадиным фырканьем. — Не-не-не, в евгенику я не полезу!       Охранник уже привык к тому, что я мог начать разговаривать сам с собой, и в мои монологи не лез. Но первое время, его прямо раздирало спросить на каком языке я вообще говорю.       На русском, чувак, но я тебе этого не расскажу!       Из стольного града Страны Молнии меня привезли в Кумогакуре, не смотря на то, что результата не было. Но зато мне не запрещали заниматься собственными проектами.        — Муся, к ноге!       Большелапое недоразумение поскакало от куста ко мне, перестав натягивать поводок. Не смог я первого кенгукрола пустить под нож ради бифштекса. Слишком мимимишная тварюшка получилась, я не устоял.       Кенгукрол имел окрас напоминающий сиамскую кошку: темное пятно на мордочке, темные пушистые лапы и огромные янтарно-карие глаза. И только хвост Муси был такой же бежевый, как и остальное тело, и ужасно пушистый, в этой шерсти вечно что-то запутывалось.        — Муся, не лезь туда! Муся!       Да, Муся была самкой, и если я не скосячил, могла родить себе подобных детенышей. Первое время, конечно, придется помучиться с искусственным оплодотворением, а как родится первый самец, надо будет подправить его гены.        — Йоу, ботаник!        — Бля…       Подхватив кенгукрола подмышку, развернулся и поспешил обратно.        — Ботаник, стой! Би интересно, кто это с тобой!       Ненавижу гребаный рэп и рэперов! Но пришлось остановиться, потому что охранник меня притормозил.       У меня уши вяли, но пришлось терпеливо отвечать на вопросы в стиле рэп о кенгукроле.        — Когда Муся родит, я обязательно подарю вам ее детеныша.        — Кенгукрол! Е! Спасибо тебе! — тискал перепуганную Мусю Би.        У меня сейчас из ушей кровь пойдет, а Муся от сердечного приступа скончается.        — Извините, Киллер Би-сама, Мусю-чан пора кормить.       Можно было бы подумать, что Би видит мою зверюшку впервые, но это не так. В качестве рекламного хода я выгуливал Мусю на рынке, где ее видела половина Кумогакуре, в том числе и Би. Но тогда он разговаривал с какой-то девушкой, а я уже свалил.       Незачем мне дружбу дружить с местным джинчурики, Сэтоши и так слишком приметная личность.