Тысячеликий Какаши

      Не найдя понимания у Минато, я решил лично посетить уроки ушибленного Мизуки. Само собой, не официально и так, чтобы меня не узнали.       Минато мою идею не одобрил, но через пару месяцев уже об этом забыл и без вопросов подмахнул разрешение на создание фальшивого безкланового сироты. А если бы я ему кредит на холодильник подсунул? Тоже бы подписал?       Подавив желание указать на невнимательность сенсея, сделал зарубку на память.       Сам я вряд ли сумею убедить Намикадзе взять отпуск, а вот Кушина может. Да и Узумаки не помешает побыть с мужем один на один без детей, благо мелкому Менме уже три года и его можно спихнуть на ту же Микото, или Цунаде, а может и нам с Хонокой не повезет оказаться няньками для Наруто и его младшего братика.       Следующим днем, во время тренировки, пока генины пытались повредить моего клона, развеялся второй, который сегодня отыгрывал новичка в Академии. Тут «первое сентября» было шестого апреля.       Полностью переключившись на пришедшие воспоминания, я будто бы лично побывал за школьной скамьей.       Всё как я помнил, разве что вместо Третьего речь толкал Минато, а потом красиво ушел при помощи своей знаменитой техники, вызвав восторженный «ах» учеников Академии.       Когда до клона дошла очередь представиться, он рассказал свою легенду про безкланового сиротку по имени Ботан.       Кому «Ботаник», а местным слышится «тюльпан».       Поправив очки, как это делает Эбису, сел за свободную парту, около второго очкарика в классе.       И тут же понял, почему рядом с ним никто не сидит: сосед по парте выглядел, будто аллергик в жаркий июль, только без красных глаз. Удон, прежде чем представился, трижды шмыгнул носом, но висящую соплю этим было не пронять.       Компанию Сопливому на переменах составляла рыжая девочка с жесткими волосами и красными, будто она все время смущена, щеками, Моеги или Моэги. А вот Конохамару рядом с ними не было. Видимо без деда мелкий Сарутоби не котировался и тут дружил совсем с другими детьми.       Точнее, будет дружить.       Сопля и Смущение были внуками Советников, которые оказались умнее бывших товарищей по команде и усиленной полировкой зада Минато отстояли свои должности.       Ничего особо криминального я пока не законспектировал, но это ведь всего лишь первый день, Мизуки еще надо завоевать доверие учеников. Хотя с таким строгим напарником, как Умино, легко отыгрывать «доброго полицейского» перед наивными детьми. Даже стараться особо не надо.       На коленях Хоноки я уже не помещался, а сама она стала ходить, как уточка — животом вперед. Какой был срок я запамятовал, а спрашивать не стал, надеясь, что цифра сама всплывет при разговоре.        — Какаши, я тебя хочу!       Когда на тебя надвигается что-то шарообразное, это слегка пугает.        — А разве можно?        — Я совершенно здорова, мне можно, — потянулась снять с меня домашнюю юкату.       Остановив Хоноку, поправил ее одежду.        — Давай потерпим. Я боюсь навредить тебе и ребенку, а…        — Детям.        — Что?! — замер я, чувствуя, как под ребрами мазнуло холодом.        — Детям, — улыбаясь, повторила Хонока. — У нас двойня.       Меня слегка повело, а во рту пересохло.       Ладно — один, я почти смирился… но два?!        — Какаши? Какаши, тебе плохо?       Мне страшно!       Но вслух я промямлил: — Нет. Всё в порядке.       Пиздец, какой пиздец…        — Тогда почему ты плачешь?        — От радости, любимая. От радости…