Душа наизнанку

— Так же нельзя… Святая Фрея, прости нас, это так безбожно, — упав на колени, Эвергрин упёрла руки в мокрую землю, не решаясь поднять глаза на мёртвого послушника. Одно дело убивать на войне, но так бесчестно отобрать жизнь у безоружного, — это же святая земля, Лексус…       Скривив лицо от стенаний русоволосой, Дреяр вытер кинжал и снова спрятал его за пояс. Ровным счётом ему было плевать будь то воришка на улице, или волшебник, воюющий за другую страну, которого велят казнить маги совета, или даже вот такой тощий и бестолковый богослужитель. В конечном итоге все люди — это куски мяса, просто по-разному упакованные. Ведь умирают все одинаково — без красоты и достоинства, просто, как порезанные на праздничный стол свиньи.  — Ну если бы он сам нас пропустил, то не было бы проблем, — пожал плечами блондин, подхватывая напарницу под подмышками и помогая ей подняться на ноги, — очнись Ёла, и посмотри внимательно. Чем этот сопляк лучше тех волшебников, что мы десятками, а то и сотнями, убивали в сражениях? Из-за своих предрассудков ты делишь мир на чёрное и белое. Но присмотрись, мать его, вокруг одно серое месиво. И мне плевать, будь он хоть богом во плоти, если он стоит на моём пути, то ты прекрасно знаешь, как я преодолеваю преграды.       Поджав губы, девушка отвернулась от мёртвого тела послушника, не в силах на него смотреть. Она вовсе не делила мир на цвета, потому что если бы это было так, то себя же и свою команду волшебница бы видела только в непроглядно-черных тонах. И не питала иллюзий на их или свой счёт, но отказаться верить во что-то светлое и святое просто не могла. Когда она была ещё маленькой девочкой, то всегда любила сказки про фей, про воздушные замки и прекрасных принцесс, про победы добра над злом. Но сейчас все было иначе, сейчас её прозвище было некой насмешкой, иронией судьбы. Сказочная фея с окровавленными крыльями. Ведь сказки не всегда бывают добрыми. Она и её семья была тем самым злом, которого не могло победить всеми любимое добро.       Когда команда двинулась дальше, Ёла обернулась на уже остывшее тело и сглотнула ком в горле. Ей не хотелось думать, что их ждёт впереди, не хотелось думать сколько ещё невинных жертв падёт на пути громовержцев и их лидера. Фея конечно понимала, что закрыв глаза на такие страшные поступки, она не освобождает себя от тяжести их грехов, но как правильно сказал Бикслоу — они семья. А семью не предают.       Высокий бревенчатый забор наглухо скрывал от их взора вольный город, лишь клубы дыма из печных труб поднимались над ним, мягко растворяясь в воздухе и распространяя вокруг запах свежего хлеба. Большие ворота всё приближались, заставляя сердце волшебницы сжиматься в маленький комочек и больно биться о ребра. Сейчас даже тихий шорох травы под ногами отдавался громким скрежетом в ушах. Она пыталась взять себя в руки и отбросить предрассудки, взглянуть на всю эту ситуацию холодным взором, как это сделала вся её команда. Лексус слишком дорог, слишком ценен им, чтобы ставить выше него даже религию или богов. У самых ворот стоял низенький парнишка, и Ёла поймала себя на мысли, что возможно мальчишка вообще впервые стоял в карауле. Внутри всё свернулось с тугой комок, что мешал дышать. Она прикрыла на секунду глаза и глубоко вздохнула. Выбор. Конечно же, фея выберет свою семью. Выхватив маленький метательный кинжал, что висел в кожаной кобуре на бёдрах, она метнула его прямо в горло мальчика, чувствуя, как в груди что-то с треском обломилось. На подобный жест со стороны Эвергрин лидер выдал одобрительный смешок, а маг душ, напротив, судорожно вздохнул. Он видел, как в мутно белую душу волшебницы проникает чёрное пятно, как капля чернила в воду, растекаясь внутри и смешивая светлые оттенки с темными. Цена, что она платит за верность семье.       Разворачивающиеся события внутри города и до самого подступа к дверям храма, превратились в размытое месиво, полное красных оттенков, криков и мольбы. Грех во имя своего лидера, сотни жертв во имя спасения одной души. Маленькие улочки, некогда чистого и красивого города, превращались в горящие руины, а земля окроплялась кровью тех, кто вставал на пути магов. Выбив массивную дверь храма с ноги, Лексус прошёл внутрь. В большом помещении с каменным полукруглым сводом стояло несколько десятков послушников во главе старого монаха. — Опомнитесь! Это святая земля! — Старик стоял с явным трудом, опирая весь свой вес на кривую палку. Но при этом закрывая собой молодых служителей. — Возвращайтесь туда откуда вы пришли или будете прокляты! — С этим ты немного опоздал. — Насмешливо бросил Дреяр, направляя на монаха окровавленный меч. — С дороги старик или я освящу эту землю и твоей кровью.       Служители позади побледнели и опустили палки, явно готовясь сдать храм без боя. Но монах лишь нахмурился и покачал головой. — Я родился и вырос в стенах этого храма, и умру за него даже не моргнув глазом. — Конец кривой палки со скрипом сдвинулся вперёд и сам старик сделать тяжёлый грузный шаг, позволяя острию меча коснуться грубой ткани его рясы в районе груди. — Уходите.       Лексус хищно оскалился, перехватывая меч для рубящего удара. Мгновение и в монаха летит фиолетовый сгусток письмён Фрида, отбрасывая монаха к стене. — Достаточно. — Холодно сказал Джастин, прожигая бледных послушников горящими тьмой глазами. — Проваливайте.       Служители побросали палки и побежали прочь из храма под раскатистый смех Дреяра. Путь открыт, и маги безпрепятственно распахнули двери, что вели на лестницу к кельям.       На подземном этаже стояла просто гробовая тишина, от которой каждый шаг команды громовержцев во главе своего неизменного лидера отражался от стен таким гулом, что всё внутри неприятно дребезжало. Маленькие комнаты были закрыты трухлявыми деревянными дверьми, что быстро разлетались в щепки от запущенных в них молний и открывали вид на скромные крохотные спальни, с узкими кроватями, письменными столами и скрипучими табуретками. Но все они были пусты и это заставляло мага зло скрежетать зубами, продвигаясь всё глубже сквозь подвальные помещения. В конце каменного коридора от пола до самого потолка возвышалась тяжёлая дубовая дверь с коваными накладками, и Лексус злорадно ухмыльнулся, когда его чуткий слух уловил по ту сторону движение. Вот только молнии отскакивали от отполированной поверхности, рикошеча в разные стороны.  — Открывайте дверь, трусливые женщины, я всё равно знаю, что вы там! А если не откроете, то я камень на камне от вашего храма не оставлю и убью каждого в этом городе без промедления!       Тело Эвергрин охватил озноб, а осознание происходящего растеклось по венам, как яд. Божественная земля, божественный храм и святые жрицы — вот их жертвы. Несмываемый грех, самое мерзкое, что может сотворить человек. Она прикрывал глаза, чувствуя, как неумолимо земля уходит из-под ног. Они монстры, кровожадные и безжалостные. И какая бы важная цель не преследовалась при этом, она никогда не будет оправданием таким ужасным поступкам.  — Остановись, Лексус… — прохрипела волшебница, обессиленно падая на колени. Маленькая девочка, что верила в сказки и вечное добро, умерла ещё тогда на пустынной улице горящего города. А то, кем она стала сейчас можно назвать только злом, истинным злом.

***

      Распахнув глаза, фея увидела перед собой лицо мага письмён, который недовольно поджимал губы и старался смотреть куда угодно, только не на русоволосую.  — Мы не отступимся, у нас просто нет такой возможности, если мы хотим спасти Лексуса, — Фрид говорил холодным голосом, так и не решаясь взглянуть напарнице в глаза. Приподнявшись на скрипучей кровати, Ёла осмотрела маленькое келье, в которое её видимо перенесли, после того, как она потеряла сознание, — а о неправильности наших поступков мы подумаем потом, когда жизнь нашего лидера будет вне опасности.  — Где он? — девушка сжала кулаки, пытаясь унять дрожь, она ужасно боялась услышать от Джастина, что в данный момент Дреяр выполняет требуемое, ради спасения своей души. После такого их душам уже и так место только в аду. Она обещала себе, что за своим лидером пойдёт даже в самое пекло, перевернёт ради него землю и затопит вечное пламя в этом самом чёртовом аду. Но сейчас волшебница напрочь растеряла уверенность в своих же обещаниях. Только что, они собственноручно из святого места сделали ад на земле. Ради лидера, ради семьи, а стоило ли это таких жертв?  — Жрицы отказываются открывать двери, а самим нам не пробиться, так как она защищена их природной магией — наконец, Фрид нашёл в себе силы взглянуть девушке в глаза — Лексус… он…  — Он, наверное, в бешенстве — закончила за друга русоволосая, принимая на кровати сидячее положение. А Джастин горестно усмехнулся.  — Не то слово, он разнёс в щепки половину храма, — заметив испуганный взгляд напарницы, маг поспешил добавить — не волнуйся, пока Лексус тратил бесчисленное количество своей магии на дверь, мы с Бикслоу вывели из храма всех выживших послушников и наказали им увести из города жителей.  — И они так просто оставили своих жриц? — Ёла недоумевала, ведь все они клялись отдать свои жизни за жриц природной магии. А перед лицом опасности сбежали, как трусливые псы. Словно прочитав по лицу волшебницы её мысли, зеленоволосый хмыкнул.  — Все смельчаки к этому времени уже пали, а оставшаяся кучка оказалась трусливее мышей — Ёла ухватилась за руку друга, больно впивая в его кожу ногти.  — Фрид, он и вправду сделает такое? Может ещё есть шанс найти другой выход, другое решение? — Джастин сжал руку в ответ и покачал головой, слыша судорожный выдох от Эвергрин.  — Неужели ты поступишь так же, как и эти послушники, и бросишь Лексуса в момент такой опасности? Чем ты тогда будешь лучше их? — фея закусила губу, ей не нравилось, как маг письмен заставляет её смотреть на все стороны монеты и путаться в своих решениях. Выбрать правильную сторону никогда не просто, особенно если у каждой из них есть свои правдивые суждения. Не помочь человеку, которому обязана своей жизнью и жизнью своих друзей, или позволить совершиться страшному злу, что сможет обречь целое поколение на жизнь без защиты природной магии. Как выбрать? Что выбрать?  — О, ты очнулась, — на проходе встал маг душ, закрывая собой и так тусклый свет — чую я, что пока эти барышни не откроют дверь, мы тут застрянем. Так что, Ёлочка, чувствуй себя как дома и выбирай себе самую симпатичную келью, — мужчина ехидно ухмыльнулся — хочешь я тебе цветочков с полянки нарву, украсим тебе комнатку и расставим мебель по Фен Шую?       Раздув опасно ноздри, девушка выхватила с койки подушку и швырнула её в сторону синеволосого, но он легко увернулся и быстро скрылся в коридоре, заливаясь истерическим смехом.

***

      Позади храма стоял небольшой однокомнатный домик с печной трубой на крыше, что служил для жриц и прислужников своеобразной кухней. Внутри мебели почти не было, лишь большая печь, шкаф с кухонной утварью и среднего размера стол с несколькими шаткими табуретами. И конечно же, вездесущий маг душ, у которого просто нюх на подобные вещи, с лёгкостью отыскал под половицами большой деревянный ящик с освящённым вином.  — А если они не откроют? — выставив на стол несколько бутылок, Бикслоу посмотрел на лидера, который с хмурым лицом вышагивал по маленькой кухне взад и вперёд — может природную магию можно как-то обойти?  — Нет, неразделённая магия самая сильная на земле, так что не думаю, что мы сможем как-то туда пробиться. А девки точно откроют, не будут же они, в конце концов, там с голода помирать, — когда Лексусу надоело нарезать круги по помещению, он грузно осел на табурет, что тут же жалобно под ним заскрипел — капец, что за штурм бабского логова, мать его? Если они не откроют в ближайшие сутки, то я им все ноги переломаю, жрицы недотраханые!  — А никто даже не начинал, — усмехнулся маг душ, откупоривая одну из бутылок вина — они как никак жрицы и должны быть девственно чистыми для служения природной магии. Лекс, — лидер поднял взгляд на синеволосого, принимая из его рук глиняную чашку со священным пойлом, — почему ты не ставишь Ёлу в карауле? Не доверяешь?       Маг молний сильно нахмурил брови и сцепил руки в замок, облокотив в них свой подбородок. Он всегда доверял своей команде, и эта ситуация была для него в новинку. Они были верными друг другу, готовыми отдать свои жизни ради членов своей семьи. Но сейчас в их коллективе образовалась брешь. Эвергрин всегда была своенравна, она, наверное, была единственная из громовержцев, кто мог до упорства спорить с ним. И безусловно Дреяр ценил эту черту в ней, но сейчас слишком многое стояло на кону, чтобы позволять женщине противиться его решению, даже если это их русоволосая фея.  — Я думаю, тебе стоит увести её куда-нибудь, когда дверь будет открыта. Я верю ей, как члену семьи, но также знаю, что сейчас она не согласна с нашими действиями. Будет лучше, если её не будет в храме в тот момент, ты меня понимаешь? — голубые глаза прожигали мага душ тяжелым взглядом, ожидая от него ответа, и, нервно выдохнув, кукольник кивнул. — Я постараюсь, Лекс, но это же Ёла.

***

 — Иди поешь, Фрид, я присмотрю за дверью. — Фея облокотилась спиной о шершавую каменную кладку подземного коридора и взглянула на зеленоволосого, что недовольно нахмурился от её слов. — Ты что не доверяешь мне?  — Лексус не ставил тебя в караул, Эв. Разве не потому что не полностью уверен в твоей преданности к нашей миссии? — девушка досадливо закусила губу и опустила взгляд на каменные блоки пола, шумно выдыхая. От части она понимала откуда такое недоверие, ведь волшебница вечно металась из стороны в сторону, не в состоянии выбрать одну правильную. Хотя она и сейчас не была полостью уверенна в своём выборе, но о предательстве фея даже помыслить не могла. Кем она будет, если предаст самых дорогих себе людей, пусть и ради благого дела?  — Я всегда буду преданна Лексусу и нашей команде, Фрид. Всегда — это значит всегда. Но я не говорю, что не буду перечить или пытаться достучаться до вашего сознания, дабы вы поняли, что ставите на кон, — девушка подняла на друга твёрдый взгляд, пытаясь им передать степень своей решимости и веру в свою правоту.  — А жизнь Лексуса ты готова поставить на кон? — фея вздрогнула и размашисто покачала головой из стороны в сторону. — Эв, ты не сможешь усидеть на двух стульях одновременно, здесь всё равно будут пострадавшие, вопрос в том, кем тебе легче пожертвовать, — повернувшись на выход, Джастин бросил через плечо, — а вот это, мой ответ насчёт доверия к тебе, не обмани мои ожидания, Ёла.       Пока шаги по каменному полу не стихли, русоволосая даже вдоха сделать не могла. Доверие — вещь очень хрупкая, одно неверное решение, один неправильный шаг, и оно рассыпается, как карточный домик. Откинув голову на каменную кладку, Эвергрин шумно втянула воздух сквозь плотно сжатые зубы. Сейчас она как никогда хотела снова оказаться в Магнолии, проснуться в своей постели и узнать, что всё это лишь глупый сон. Что Лексус вне опасности, а этот вольный город продолжает жить своей жизнью, даже не зная об их существовании. За дверью послышалось движение, а потом дрожащий женский голос.  — Скажите, что они сделали с жителями и послушниками, они живы? — сжав кулаки до хруста, фея выругалась. Ну почему жрицы решили заговорить именно с ней? Это что её чёртова карма такая?

***

      Бикслоу нервно передёрнул плечами, когда на кухню зашёл Джастин. Во рту моментально пересохло, из-за чего кукольник и слова выдавить не мог. Мысленно чертыхнувшись, он залпом осушил глиняную чашку с вином и, громко стукнув её дном об стол, попытался перевести дыхание. Он внутренне молился, чтобы фея не наделала глупостей.  — Фрид, кто в карауле, Ёла? — маг молний нахмурил брови и резко поднялся с табурета, направляясь в сторону выхода, но зеленоволосый остановил его, ухватив за руку.  — Если вы на пару не доверяете нашей феи, то дело полная дрянь, — он посмотрел лидеру прямо в глаза, — не стоит сейчас устраивать сцен, если нет доверия, то вот вам проверка. Бикс, отправь в кельи одну из своих кукол, пусть незаметно понаблюдают за Эв. Но я уверен в этом нет необходимости, она не предаст, за это я могу поручиться.       Дреяр кивнул магу душ и тот выпустил одну из своих кукол, что быстро вылетела из двери и полетела в сторону храма.  — Я очень надеюсь, что ты не ошибся, Фрид. Ты же знаешь, предателей я не потерплю.