Душа наизнанку

      Люси было холодно, нестерпимый озноб сковывал движение. Сколько бы она не моргала, но вокруг была настолько непроглядная тьма, что начинали болеть глаза. А живот сводило судорогой от голода. Закусывая губу, Хартфелия тихо всхлипывала. Страх сковывал движения, пуская по спине неприятную дрожь. Нащупывая пальцами пыльную дорогу, она двигалась вперед, сдирая с голых коленок кожу об острые края камней. Она чувствовала себя разбитой, сломленной, сейчас даже смерть могла показаться девушке милосердной. Лишь бы это прошло, лишь бы этот ад кончился. Люси обессилено упала лицом в грязь, глотая пыль и судорожно откашливаясь.       Она понимала, что это очередные воспоминания ведьмы, но легче от этого не становилось. Было слишком больно и тяжело переживать такое прошлое, чувствовать весь этот ужас на своей шкуре. Сейчас ей казалось, что лучше и не знать таких вещей. Пропускать чужие страдания через себя слишком невыносимо. Люси молилась в пустоту, просила закончить это, отпустить её, но в этот раз ведьма не шла с ней на контакт, заставляя переживать весь этот ад, как наяву. Ей отчаянно хотелось, чтобы Лексус снова её позвал, снова вырвал своим голосом из этого нескончаемого кошмара. Но вместо этого, блондинка услышала мягкий и нежный женский голос, а следом почувствовала тёплое прикосновение к своей щеке, что особым жаром распространилось по всему телу, согревая её и даруя успокоение.       Люси распахнула глаза и увидела нечёткий силуэт перед собой. Хоть он и расплывался, но она смогла разглядеть в ней женскую фигурку в длинном белом платье. Несколько раз моргнув, увидела лицо молодой девушки с длинными волнистыми волосами бледно-соломенного цвета, у неё была добрая улыбка и большие зелёные глаза. Незнакомка села напротив Хартфелии на корточки, придерживая подол своего платья и склонив немного голову на бок, заговорила. — Привет, как же такая маленькая девочка осталась совсем одна в этом заброшенном городе? — к девушке подбежало несколько мужчин в коричневых рясах с капюшонами на головах. — Мисс Вермилион, не стоит вам обращать внимание на брошенных сирот, да и не дело это верховной пачкать свои одежды в грязи. Оставьте девочку, она обречена, а нам надо уходить, иначе мы так никогда не доберемся до главного храма, — пожилой монах положил руку на хрупкое плечо незнакомки, от чего она нахмурила свои аккуратные светлые брови. — Какая же я верховная жрица, если буду проходить мимо несчастных, что оказались в беде? Храм стоит веками и из-за нескольких часов с ним ничего не случиться, лучше принесите девочке еды и воды из нашей повозки, — девушка произнесла это таким твердым голосом, что священнослужитель сразу же подчинился и, склонившись в беглом поклоне, направился в сторону воза, а она снова перевела своё внимание на маленькую шатенку, — как тебя зовут, девочка? — Уртир, — Хартфелия внутренне поежилась, было странно говорить чужим голосом и не те слова, что крутились в голове. Быть собой и не собой одновременно, — а почему вы называете меня девочкой? С виду вы старше меня всего на четыре-пять лет, а говорите так, будто взрослее меня не меньше чем в два раза, — Вермилион мягко улыбнулась и потрепала девочку за щёку. — Когда жрица становится верховной, она перестаёт стареть, ведь мы служим по сто лет. Но моя предшественница покинула этот мир раньше срока, от чего мне пришлось занять этот пост не достигнув девятнадцати, как это положено, — когда монах вернулся с флягой, миской какой-то похлёбки и большим ломтём ржаного хлеба, девушка забрала всю еду из его рук и передала её Хартфелии. От голода Люси почувствовала, как скрутило желудок, и она с жадностью накинулась на предложенное угощение. — Мисс, мы конечно подождём столько сколько вы скажите, но вы же понимаете, что ребёнка всё равно придётся здесь оставить, ей нельзя в главный храм, — Мевис коротко кивнула и опустила грустный взгляд на пыльную дорогу. И лишь, когда мужчина снова оставил их наедине, посмотрела на шатенку. — Как твои глаза? Ты хорошо видишь? — девочка с трудом проглотила слишком большой кусок хлеба, что в порыве так необдуманно откусила, и закивала, жадно опрокидывая в себя содержимое фляги. Холодная вода немного обожгла горло, от чего она закашлялась, — не стоит торопиться, ты, видимо, очень давно не ела. Как же так случилось? Слепая сирота в выгаренном после войны городе, как ты выжила? — Я не помню, — грустно произнес детский голос и Уртир опустила голову, разглядывая в алюминиевой миске остатки похлёбки, — совсем ничего, только сплошную темноту и холод. Это вы меня вылечили? — Нет, не я, это природная магия, она прислушалась к моей просьбе и помогла, — Вермилион мягко улыбнулась и погладила девочку по черной макушке, — давай доедай, пока эти вредные дяди не начали снова ворчать, — Мевис звонко рассмеялась и Люси сама невольно улыбнулась, — в нескольких миль чуть северней от сюда еще есть одна целая деревушка, тебе стоит отправиться туда. Не стоит оставаться в заброшенном городе, в таких местах опасно, по ночам тут могут рыскать мародёры, — поднявшись на ноги, девушка слегка растрепала ладонью темные волосы Уртир и снова ей улыбнулась, — береги себя. ***       Люси лежала на широкой кровати и жмурилась от слишком ярких лучей утреннего солнца, что пробивались из окна. Этой ночью она опять почти не спала, эти странные наваждения, что посещают её во снах, путают, сбивают. Хартфелия и раньше не понимала, зачем монахи и послушники закрыли вольные города от посторонних, но отношение того монаха к маленькой сиротке совсем сбивало с толку. Священнослужители должны помогать простым людям, ведь природное волшебство защищает всех, оно не выбирает кто достоин, а кто нет.       Вытянув руку вперед, блондинка перекрыла ладонью солнечные лучи, что светили ей в лицо. Она слышала, что связь верховных жриц с природным волшебством сильнее, чем у остальных, но не думала, что настолько. Светловолосая жрица из видения смогла обратиться к магии в тот момент, когда сама захотела, так же, как это сделала однажды и Люси. Неужели маг молний был прав, и природная сила может стать подвластной?       Переведя взгляд на рядом лежащего мужчину, Хартфелия досадливо закусила губу. Этот человек перевернул её жизнь с ног на голову, вырвал из привычного мира. Вторгся в её владения, силой захватывая её разум и душу. Прикрыв лицо руками, Люси судорожно вздохнула, его влияние слишком сильное, она попросту не справляется. Жрица всегда была гордой и сильной, а рядом с магом молний она полностью теряла эти качества. Неужели он победил? Резко помотав головой, блондинка села на кровати и оглядела помещение.       Небольшая спальня в доме лесничего пахла кедром и льняным маслом, которым обработали здесь, наверное, всю деревянную мебель. Широкая кровать стояла у самого окна, где тонкие тюлевые шторы совсем не преграждали путь для солнечных лучей. Письменный стол со стулом стояли у противоположной стены рядом с узким шкафом. Стены были оббиты вагонкой из благородного кедра, а с деревянного реечного потолка свисало несколько небольших бумажных светильников. Обилие дерева создавало уют и тепло, от чего Люси снова откинулась на мягкую подушку и, закутавшись в тёплое одеяло, перевела взгляд на Лексуса. Проклятье брало вверх, сейчас жрица видела перед собой красивого мужчину и это сбивало больше всего. Она боялась тех странных чувств, что начинал вызывать в ней маг молний. Это не то, что должна чувствовать девушка к своему похитителю. Человек, привыкший брать всё силой, не должен занимать так много места в её голове.       Когда Дреяр распахнул свои голубые глаза, блондинка вздрогнула и быстро отвела взгляд. Ей было неловко, словно её поймали на преступлении, так открыто разглядывать своего мучителя не назовёшь умным решением. Обвив руками узкую талию, маг подтянул девушку к себе и уткнулся носом в золотую макушку, шумно вдыхая её запах. А Люси даже пошевелиться не могла, лишь вздрагивала, когда его ладони проходились по её оголенной спине. Вот от какого влияния она бы за милую душу избавилась, его руки стали её ахиллесовой пятой, а их касания особой сладкой пыткой. Он подчинял её, ломал и перекраивал каждым своим прикосновением, каждым настойчивым поцелуем, рушил собой все её стены. Опрокинув голову на подушку, Люси жалобно простонала, почувствовав на шеи легкое касание его губ. Маг молний был ядом, что медленно и верно травил её душу и уничтожал плоть. ***       Прохладный поток речной воды мягко обмывал голые стопы, заставляя кожу слегка покалывать от холода. Хартфелия сидела на влажной от росы траве, водя ногами по мелким волнам и заглядывая в кристальную глубину, где виднелись маленькие гладкие камушки. Всего лишь несколько недель её жизни стёрли собой все прошлые годы, словно их и не было, будто девушка всё это видела лишь во сне. Её размеренная жизнь в храме, вечера в библиотеке и выходные на улицах вольного города сейчас казались иллюзией, фантазией, что ей когда-то привиделась. Почва ушла из-под ног, и она никак не могла снова на них встать. Люси хотела жизнь полную приключений и путешествий, а сейчас, получив желаемое, не может найти опору. Примет ли её верховная жрица или она навсегда утеряла свой статус? Да и что с ней будет, если она больше не является жрицей? Почему магия всё еще с ней, когда девушка нарушила уже столько правил? Миллионы вопросов роем вились у Хартфелии в голове, но ответов пока не было ни на один.       Позади послышались шаги, а следом блондинка почувствовала тёплую ладонь на своём плече и повернулась, сталкиваясь с феей. Эвергрин разместилась на траве рядом со жрицей и подняла голову к небу, разглядывая большие перистые облака. — Люси… — начала говорить девушка, по-прежнему не отрывая взгляда от неба, — идеальных людей не существует, внутри каждого сидят свои страхи и кошмары, что порой заставляют совершать по истине ужасные поступки, — Ёла, наконец, опустила глаза и посмотрела на жрицу, — и в скором времени может воплотиться самый страшный кошмар по меньшей мере пяти человек, а предотвратить его можешь только ты одна. Пожалуйста, скажи мне честно, что ты испытываешь к Лексусу?       Закусив губу, Хартфелия отвела взгляд в сторону. Она вряд ли бы смогла сейчас дать толковый ответ на этот вопрос. Девушке казалось, что так запутаться в своих чувствах и мыслях не сможет никто. Маг молний лишил её дома, убил близких, отобрал свободу и порой даже думалось, что и волю он тоже уже давно у неё забрал. Дреяр вывернул наизнанку всё её существование. Но не смотря на всё это, Люси не испытывала к нему ненависти, хотя видит бог, это самое логичное чувство, что в подобной ситуации должен испытывать человек. Может маг с чёрной душей уже очернил блондинку настолько, что она перестала нормально соображать? — Люси? — не получив ответ, Эвергрин снова заговорила, вырывая девушку из размышлений, — поверь, на самом деле он хороший человек, преданный и верный. А то, что он сделал… — русоволосая шумно выдохнула, откидываясь спиной на траву, — у нас просто не было другого выбора.       Фея зажмурилась. Вся эта ситуация полнейший абсурд, как девушка может полюбить своего похитителя? Время утекает между пальцами так быстро, что вскоре громовержцы лишатся самого ценного, и от этого Ёле было по-настоящему страшно. У неё были связаны руки и надежда, что этот разговор будет иметь хоть какой-то толк, таяла с каждой секундой молчания жрицы. — Вот вы где, — послышался позади голос мага душ, от чего русоволосая тихо чертыхнулась, — мы уже давно готовы выдвигаться, а вас фиг найдёшь. Давайте, рыбки наши океанические, заканчиваете свои водные процедуры и дуйте обратно к дому, пока Лексус не разозлился и не присобачил вам хвосты. Не знаю, как Хартфелии, но тебе Ёлочка вряд ли пойдут такие изменения. Вечно мокрая голова с тиной в волосах, песок во всех причинных местах и лифчик из ракушек сделают из тебя не русалку, дорогая моя, а кикимору, — со смешком закончил своё умозаключение синеволосый, ловко увернувшись от кома земли, что полетел в него от разгневанной Эвергрин, — тише-тише, Эв, а то из феи ты плавно превращаешься в маленькую фурию с острыми зубками и ноготками, которая шипит, как крохотный паровозик. Прямо милота, ей богу.       В этот раз ком достиг своей цели, ровным слоем размазав по смуглому лицу мужчины землю и траву. И с гордо вскинутым подбородком, Эвергрин поднялась на ноги и подала руку жрице, помогая и ей встать с земли. С довольной улыбкой девушка потянула блондинку на выход из леса, даже не поворачивая головы в сторону ворчливого напарника, что всю дорогу что-то бубнил и отплевывался, от попавшей в рот земли.       Как маг душ и говорил, Дреяр стоял на крыльце рядом с их походными сумками, облокачиваясь спиной о стену и запрокинув на неё голову. Его болезненный вид заставил фею поежиться, конечно, с их приездом в Магнолию проклятье стало развиваться медленнее, но насовсем оно не исчезло. На открытых участках сильно постаревшей кожи были видны ярко-синие вены, что испещрили тело мага жуткого вида сеткой, а черты лица уже и вовсе потеряли человеческий облик, напоминая больше какого-то зверя. К глубокой борозде шрама, что пересекал его правый глаз, Ёла уже успела даже привыкнуть, но остальные изменения не слабо пугали. Порой мысль, что жрица не видит его истинный облик даже радовала, ведь сложно себе представить возможным влюбиться в такое чудовище. Помотав головой, девушка подошла ближе к лидеру и нервно сглотнула, увидев, как по его изуродованной шеи стекают капли пота. Маг молний никогда не жаловался, всегда с достоинством выдерживал все тяготы, но от этого не было легче. Если бы Эвергрин могла ему помочь, то сделала бы всё от неё зависимое. Бессилие убивало. — Где вы пропали, черт возьми? — прохрипел Дреяр и, открыв один глаз, внимательно посмотрел на напарницу, — у нас нет времени на ваши бабские замашки, пойдёмте уже, не хочу больше терять здесь время. — Извини, — стыдливо опустив голову, русоволосая подняла с пыльного крыльца свой рюкзак и закинула его лямку на плечо. *** — Было бы проще, если бы мы могли ехать по нормальной дороге на транспорте, — жалостливо протянула Эвергрин, когда в очередной раз оступилась и разорвала ткань штанов на коленке. Путешествие через всю страну на своих двоих через непроходимые леса и горы, не внушало трепета, а вовсе наоборот, заставляло фею раздраженно скрипеть зубами. Подобные прогулки никогда не в ходили в список её любимого время препровождения, и сейчас девушка бы всё отдала, за чашку горячего чая и за удобное кресло, в которое сможет забраться прямо с уставшими ногами. — Не ной, Ёла! Ты прекрасно заешь, что путь через дороги нам закрыт, — зло прорычал блондин, вовремя подхватив под локоть жрицу и не дав ей тоже повстречаться коленками с твёрдой землей. Его раздражало нытьё напарницы, бесила слабость, что чувствовалась в каждой мышце тела, а шум в голове попросту лишал всякой сдержанности. Это гадкое состояние грозила рано или поздно совсем извести мужчину. Он проклинал себя за Фрида, ведь тот мог помочь ему, как обещал. — Лекс, от части Эвер права, пешком мы в жизнь не дойдём. Предлагаю взять хотя бы лошадей в следующей деревне, так мы доберемся быстрее и не будем настолько уставать в дороге, — предложил Бикслоу и, заметив на лице лидера задумчивость, победоносно улыбнулся, — не волнуйся это я возьму на себя, куплю лошадей и вместе с нашей феей соберу провизию, как тебе такая идея? — получив одобрительный кивок в ответ, маг взглянул на уставших девушек и добавил, — тогда есть резон сделать недолгий привал, мы с Ёлой сходим за хворостом, а вы займите вон ту поляну.       Дреяр проследил взглядом за рукой напарника и, увидев небольшую поляну, где еще оставались теплые лучи быстро уходящего солнца, коротко кивнул, потянув за собой блондинку. Его преследовало неприятное чувство, что если всё и дальше так продолжится, то отвозить Хартфелию к верховной жрице громовержцы уже будут без своего лидера. Скинув на влажную от росы траву походный рюкзак, он взглянул на небо. До запланированного места ночлега они уже просто не успеют добрать до захода солнца, а значит им придётся остановиться в лесу. Эта идея не особо ему нравилась, ведь леса всегда кишат военными преступниками, что прячутся от совета, как собственно и сам маг молний. Сейчас с ними нет Джастина, что может поставить вокруг их лагеря охранные письмена, да и дать полноценный отпор нападающим команда не сможет. Проклятье его слишком подкосило и слабость своей магии Лексус уже чувствовал физически. — Твоя магия, — когда громовержец разорвал царившую тишину своим голосом, Люси даже вздрогнула от неожиданности и подняла на него свой взволнованный взгляд, — как она работает? — В смысле? — девушка несколько раз моргнула, пытаясь понять с чего вдруг Дреяр начал задавать ей подобные вопросы. За все эти дни он не проявлял особого интереса к её природному волшебству. — Черт возьми, Люси, подключай уже мозги! — прорычал мужчина, схватив блондинку за локоть и дёрнув на себя так, чтобы смотреть прямо в её кофейные глаза, — ты перенесла нас своей магией в Магнолию, как ты это сделала? Ведь считается, что природное волшебство неподвластно, а значит ни одну жрицу не обучали ей пользоваться, тогда каким образом ты смогла, какой метод нашла? У каждой магической энергии есть свои цвета и способы использования. Например, у Бикслоу она ядовито-зелёная и используются с помощью особых кукол, у Фрида фиолетовая и создаётся из письмён, а у Ёлы золотая пыльца. Ну, так раскрой мне секрет природной магии, какой у неё цвет и способ? — жрица изумлённо расширила глаза и упёрла руки в широкую грудь мага, пытаясь увеличить дистанцию. Раздражённый взгляд голубых льдинок заставлял кожу покрываться мурашками, и девушка поёжилась. — Лексус, я же уже говорила тебе и не раз, природное волшебство живое! Да я понятия не имею, как это у меня тогда вышло. Просто я очень хотела увидеть сакуру, боялась, что так там и умру, толком ничего в жизни не увидев. Не было никакого способа, — Хартфелия нервно дёрнулась, когда в голубых глазах Дреяра промелькнул опасный блеск, и попыталась высвободиться из его железной хватки. — Страх, значит… а это интересно, — ухмыльнулся маг и, отпустив девушку, уселся на траву, откидывая голову на рядом лежащий рюкзак.