Глазами страшными глядят

Всё началось тогда, когда Стэн вошёл в комнату, где мы с Мейбл перешивали медицинские сорочки, опёрся спиной на стену, хмурым взглядом посверлил наши занятые лица и звучно гаркнул: - Диппер, пятый нижний рудник по северо-западному завалило. Подбирай юбки, мы с Дотом организуем спасательную бригаду. Я уронил сорочку и покосился на Стэна. Он выглядел серьёзно. Честно говоря, доверять нашему дяде – себе дороже. Он, конечно, не из тех, кто заведёт вглубь шахты и бросит, но тот ещё шутник. Поэтому мы с Мейбл не особенно поверили ему поначалу. И уж тем более тому, что Стэн сам вызвался бригадой заправлять. - Я не шучу. Тогда я встал, посмотрел на него искоса, и побледнел. - А что эти?.. – тихо спросил я. - Эти всё, - коротко ответил он. Я моргнул одним глазом Мейбл, та пожала плечами, хмыкнула что-то нечленораздельное, растерянно посмотрела на Стэна, потом снова на меня, и опять уставилась на сорочку. - Мейбл, предупреди Холли, что мы, возможно, вернёмся не одни. Ну и… подготовьте там что-нибудь на крайняк, если что – отправим нашего благодетельного с рекогносцировкой в обитель счастья и продвинутой медицины, - я закатил глаза, Мейбл слегка улыбнулась и молча кивнула, а Стэн присвистнул мне, и махнул рукой в пригласительном жесте. Мы вышли из квартиры, направились к площади. Стэн молчал, и мне неловко было спрашивать его о чём-то, потому что выглядел он вроде бы даже удручённым. Стэн часто ездил к ним, в эти дальние секты. Семьи, которые стремились уйти как можно дальше от поверхности, или, скорее, от Просперитаса. Безусловно, их было меньшинство, и жизнь там, в глубине, чреватая жарищей, голодом и разрывом селезёнки, прельщала очень не многих и, как правило, езданутых. Признаться, я вообще не мог этого понять, но, их воля, не моя. Стэну они нравились. Наверное, своим экстремизмом, радикальностью. Стэн вообще слыл человеком довольно широких взглядом. Точнее, ему на всё было насрать, дайте выпить, дайте бабу. Нет, я не осуждаю, но такие вот «широких взглядов» … Не важно. На площади собралось человек пятнадцать крепких мужчин. Они стояли, переговаривались о чём-то, кто-то возмущённо, или же наоборот – со смехом. - Хэй, Стэн, старик! – крикнул Дот, долговязый чернявый парень в старомодном шахтёрском комбинезоне, и хлопнул рукой по дрезине, загруженной мешками со снаряжением. – Все в сборе, тронули? - Куда ты так спешишь, Дот? – вяло отозвался Стэн, выбредая на просвет окончательно. – Дай хоть пару слов сказать, что да как. Ты-то всё знаешь, а вот они… Он потёр пальцами переносицу и прищурился, оглядывая бригаду спасателей названных. - Итак, народ, - гласно начал он, - пятый рудник завалило. Я поехал к ним с весточкой, сами понимаете, был там последний раз полторы, может быть, две недели назад. Копать будем, потому что – хер его знает – может кто в живых остался, может даже большинство. Навскидку сказать сложно, но так-то обвал жутчайший, ехать туда на этой дребезне, - он указал на одну из ручных дрезин, - порядка двух часов, без расчёта на привалы. Везём с собой распорки, балки, кирки, упоры… Одним словом – будем строить леса, потому что нам не надо, чтобы в один конец. Кто-то в толпе заржал, но под уничтожительным взглядом Стэна заткнулся. - Работаем оперативно, никто, блять, сабантуй там не устраивает, спиртное с собой брать запрещено законом. Запомните – мы с вами, вероятнее всего, едем на могилу «неизвестного солдата», а это далеко не повод для шуток. Усекли? Спасатели дружно закивали, что-то замычали, Стэн скомандовал «по машинам», а сам обернулся к Дипперу и снова прищурился, кривя губы в какой-то недоброжелательной ухмылке: - Уж лучше людей спасать, чем фартучки починять, а, племянник? – лукаво и даже с какой-то злобой сказал он. - Не говори глупостей, Стэн, - фыркнул я, - ты же знаешь, я такие вещи… - Я прекрасно понимаю, что остоебенило, Диппер, но ты сделай лицо попроще, снизойди до нас, простых смертных, - дядя развернулся и зашагал к первой дрезине, - я надеюсь, ты понял намёк – одно слово о том, что «проклятые сектанты сами виноваты» или про твою пресловутую логику – больше у меня тачку напрокат не проси. Я устало выдохнул и взгромоздился рядом с Дотом, хватаясь руками за рукоятку и толчком приводя дрезину в движение. Вслед за нами заскрипели остальные, и процессия двинулась. По старости лет Стэн отвечал за инструментарий, а мы с Дотом – за движение. - Я бы в жизни так не сказал, - наклонившись к дяде, шепнул я и сверкнул на него злобным взглядом. Тот только отмахнулся. Особых усилий прилагать не приходилось – мы ехали чуть-чуть под откос, сзади щебетали мужики, кто-то всё равно хихикал, Стэн выглядел уж очень утомлённым и грустным. Я бы в жизни не подумал, что Стэн вообще может грустить, такая уж у него натура – беспечная. Наверное, поэтому мы часто с ним ссорились по пустякам. Можно сказать, меня в Гравити Фолз вообще не особо любили. То есть, я был старшим помощником инженера, чуть что – всегда вызывался в Просперитас, имел там друзей и связи, взваливал порой на себя все предзаказы по бытовому и промышленному профилям. Я никогда не был бездельником и всегда старался приносить пользу своей шахте. Но это… со временем становилось куда более сложной задачей для человека, который искренне любил растущий и процветающий Просперитас и в тайне спал и видел переезд туда и должность заместителя герольда города. Постепенно это перестало быть тайной и сделало из меня блаженного, если не шута. Трудами по фелицитологии местные работяги подтирались, о раификации рассказывали, как о шести королях-мальчиках, "до того это глупо и смешно". Я был зол. Я и сейчас зол. Пусть они всегда шпыняли меня по-доброму, душевно, меня раздражало то, как высоко они ставили свою индифферентность, приплетая её к каждому тосту. Даже желая успеха на день рождения они говорили: «Оставайся таким же индифферентным, Джонни, здоровее будешь»! К хуям индифферентность. К хуям здоровье при таком раскладе. Впрочем, кто-то был умён, любя Просперитас и веря в него, кто-то был индифферентен и жил в вонючей шахте, а кто-то, как сектанты из пятого северо-западного рудника, ударялся в сугубый нигилизм. Сами видите, что с ними сталось. Но это вовсе не значит, что они должны были закончить именно так. Будь у меня воля и, ну, может быть, какая-никакая власть – я бы изо всех сил постарался вытащить их из-под земли. Всю дорогу Дот трындел про то, что в соседнем протекторате вышел сборник народного творчества под названием «Алкогольные испарения» и ему хотелось бы смотаться, так сказать, привезти в Гравити образец искусства двадцать четвёртого столетия. Он говорил, что в Гравити люди бы тоже вполне могли «наиспарять» чего-нибудь эдакого, алкоголь везде один и тот же, чем, мол, они хуже. Стэн тихо злился на Дота и просил его заткнуться каждые пятнадцать минут: - Мамашу твою за ногу, Дот. Ты так и не понял, куда мы едем? - Стэн, старик, я тебя не узнаю, экий ты стал серьёзный. На племянника похожий даже, да и то Дип-Дип повеселее будет! Ну засыпало и засыпало, господи ты боже ж мой, первый раз что ли? Нам теперь всем вешаться здесь? Жизнь продолжается! В тайне я развлекался, наблюдая за этой картиной – вечно равнодушный Стэн, скалящий зубы на Дота за идеологические подколы. Только мне тоже особенно не до развлечений было. Я никогда не относился к смерти похабно, я её уважал. И сейчас, когда мы ехали буквально на кладбище, холодок уже успел пробраться по ногам к лопаткам и аккуратно обвиться вокруг рёбер. По прибытии на место работа закипела практически немедленно. Я окинул хмурым взглядом обвал и повернулся к Стэну. Тот стоял задумчивый. На секунду мне даже показалось, что он постарел на несколько лет. На свой седьмой десяток Стэн определённо не выглядел, но траурная сутулость и небольшой пивной живот в мгновение сделали из него того самого «старика», каким он был на самом деле. В последнее время я часто замечал за Стэном мгновенные трансформации, он как будто нырял в себя. Но стоило ему скататься в северо-западный «Пятый», он преображался, возвращался обновлённый, цитировал всё время что-то, всем заказывал по пинте и тому подобное. Я сглотнул, предвкушая наблюдать его кислую физиономию последующее неограниченное количество дней. Потом я снова посмотрел на завал. Два на два арка из обломанных подпорок, земля, обломки камней, действительно, ничего необычного, самый рядовой из всех возможных обвал, вызванный… Вряд ли нам посчастливится узнать, чем он был вызван. В дальних рудниках обвалы – не редкость, поэтому здоровые люди никогда не остаются там дольше, чем на пару суток. Мы копаем, везём домой хабар, потом в Просперитас. Самая обыкновенная работа. Вероятность обвалов в самом Гравити Фолз практически нулевая, благодаря инженерным рейдам из Просперитаса и нашим собственным специалистам. У нас есть грузовые лифты, отличное шоссе, несколько грузовых и один легковой автомобили нового производства, квартиры в шахтах обеспечены всем, что человеку необходимо, включая газ, к сожалению, пока только в баллонах, водопровод, бойлеры и прочее, прочее, прочее… Да, мы живём удивительно хорошо. А вот как живут сектанты… Об этом знают только сектанты и Стэн, который в жизни никому не расскажет, потому что это его любимая и сокровенная тайна. Но сам бы он вряд ли когда-нибудь к ним присоединился, к этим жутким аскетам. Я взял широкую лопату и пошёл к тем, кто копает, пока вторая половина восстанавливала на скорую руку «леса». Работа эта была не самая приятная на свете, но белоручкам в шахтах не очень хорошо живётся. Чем дольше мы копали и строили, тем слабее была уверенность в успехе. Для того, чтобы пробиться через такой мощный слой земли нам требовалось что-нибудь помощнее лопат и кирок. Температура, если брать в расчёт километровую глубину нашего местонахождения, стояла омерзительная – тридцать градусов по Цельсию. Спустя полчаса работы мы все были практически раздеты, мокры и грязны, как черти из печки. С каждой минутой копать становилось всё тяжелее, но никаких намёков на ближайшее окончание не предвиделось. Тяжёлую технику запрашивать в такую глубокую шахту было безрассудно – для этого бы пришлось расширять тоннели, что заняло бы ужасное количество времени. Оставался вариант бурить сверху, но вероятность успеха этой операции делила пьедестал с вероятностью неудачи, вряд ли кто-нибудь вообще остался в живых в этом аду. Я отёр лицо рукой и сел на камень. Спина болела, ноги ныли, хотелось выпить и… покурить. Я всегда пытался избавиться от этой привычки, но как-то выдержки не хватало. Заметил Дота, украдкой глотающего бренди из карманной фляги, и ухмыльнулся. Спиртное, блять, не брать, Стэн-Стэн-Стэн, что это с тобой? Я снова встал, стёртыми ладонями обхватывая лопату, осмотрелся по сторонам и вдруг заметил узенький ход между комьями земли. Заинтересованный, я отбросил лопату, осел на колени и осторожно пополз к нему, чтобы, не дай бог, не развалить. - Эй, Дип-Дип, парень, вот в такие вот штуки лучше не лазать! – крикнул мне Дот, но я дёрнул на него ногой. - Подстрахуй лучше, это хотя бы что-то! Дот что-то ответил, но я уже не слышал его, вползая в проходик. Включил налобный фонарик, барахлящий изо всех возможных сил. Ничего это, естественно, не дало, разве что знание, что проходик пока заканчиваться не собирался и может быть даже куда-то вёл. Вдруг раздался какой-то слабый шум, на голову мне упало несколько комьев земли и, честное слово, я думал, что не удержу подробностей своего желудка, так мне стало вдруг страшно. Но обвала не случилось, я выдохнул, перепуганный, как новобранец на войне, и как можно аккуратнее пополз дальше. Мои ноги, вероятно, уже исчезли из поля зрения Дота, я слышал неразборчивое бормотание откуда-то сзади, но страх, постепенно обволакивающий судорожно колотящееся сердце, не давал мне сосредоточиться ни на чём кроме дороги, ведущей вперёд. Мне казалось, что становилось уже, но я продолжал ползти, пока не наткнулся на… Либо это был конец, то есть камень, либо кусок металла, то есть тоже конец. Я несанкционированно выдохнул, предвкушая уже, как буду лезть обратно, выберусь, скажу всем, что ничего там нет, лягу где-нибудь в сторонке и мгновенно почувствую себя человеком, только вдруг услышал лёгкий скрежет. Источник скрежета был точно где-то передо мной, и вариантов «передо мной» не так много, чтобы я не смог сделать вывод, что за куском металла, звук-то был металлический, кто-то есть. Несколько раз стукнув костяшками пальцев в панцирь я снова получил в ответ мягкий скрежет. Я судорожно задвигался и пополз назад. Спешка, что совершенно закономерно, чуть меня не сгубила, но выбрался я живым и взбудораженным до трясучки. Дот посмотрел на меня, как на сумасшедшего, и уже собирался дать подзатыльник, как вдруг я крикнул (в пределах дозволенного диапазона): - Здесь кто-то есть! Копаем здесь! Честно говоря, происходящее было не больше не меньше, чем абсурдом. Безусловно, мы понятия не имели, когда произошёл обвал и сколько найденный нами человек провёл под этим панцирем, но, сколько бы допущений мы не сделали, рассказывая об этом, ни одно не смогло бы объяснить факт его выживания. Фактически без кислорода, в страшной жаре, чуть ли не сжатый со всех сторон землёй и жгучим металлом этот парень смог выжить и даже находиться в сознании, когда мы, наконец, откопали его. Да, он уже не очень походил на человека, белый, как смерть, с трясущимися, еле отличимыми от общего цвета лица губами, кровоподтёками по всему телу, в истовом безумии что-то бормочущий, и с практически бесцветными, безумными глазами. Я первый дёрнулся отколупывать панцирь, чуть было не поджарил себе ладони, попеременно засовывая их в землю, но всё-таки отколупал. Мы вытащили его на свет, отволокли подальше от раскопа и столпились полукругом. Не надо быть гением, чтобы осознать одну простую истину – его выживание абсолютно никаким образом не было возможно, особенно при условии, что тот оставался в полусознании до сих пор. Но раз уж он выжил, то особого выбора у нас не было. - Эй, парень, парень, всё хорошо… - я потрепал его по щеке, изо всех сил стараясь остановить бешено раскачивающуюся в разные стороны голову. – Мы тебя вытащили, всё хорошо, хорошо… Как единственный человек с хоть каким-то медицинским образованием я понимал – его нужно сиюсекундно и со страшной скоростью везти как минимум в Гравити, а лучше сразу в Просперитас. Впрочем, в медицинское образование дело не упёрлось, достаточно было бросить на него один беглый взгляд. Сквозь поглотившую волосы седину наружу просился кое-где соломенный жёлтый, один глаз был завлечён бельмом, зрачок второго дребезжал, как сломанный спидометр, парень, если его можно было назвать парнем, а, например, не стариком или мальчиком, оказался таким худым и длинным, что чем-то походил на змею, так он изворачивался в наших руках. Определённым возрастом наградить мы его не могли – седина и узор из ссадин сбивали с толку. Он бормотал и бормотал, жутковато щурясь, но так ни разу не сфокусировав взгляд ни на ком из нас. Слава богам, он шептал, не повышая голоса, лишние риски нам ни к чему. - Молодец, Дип-Дип, - придушенно выдохнул Стэн, почёсывая подбородок. Стэн был в замешательстве, - и как это так… Ладно. Несколько человек давайте с Диппером дуйте в Фолз, мы здесь покопаемся ещё чуток, вдруг таких удачливых здесь сотни и сотни… Ей-богу, мистика какая-то… - Стэн…, - я подозвал его к себе. Стэн присел рядом, пока Дот стаскивал мешки с задней дрезины. – Ты… видел его здесь раньше, когда приезжал? Дядя нахмурился, а потом пожал плечами. - Знаешь, они тут все примерно одной масти, я так точно не могу вспомнить… Впрочем, нечто подобное сложно забыть, - он окинул цепляющееся за землю согнутыми, словно, когти, пальцами существо недоумевающим взглядом. – Их там жило не больше тридцати, точно, но я не уверен, что был знаком со всеми… - То есть не видел, - сказал я скорее сам себе. – А не мог он… сюда прийти и…? Стэн гулко сглотнул и мотнул головой. - Если мы с тобой достаточно осведомлены о делах «Пятого» – сюда ни из одного из протекторатов больше не попадёшь. Да и нет в этом логики. Я невесело усмехнулся слову «логика» и кивнул. Но абсурдность положения дел не давала мне покоя. Вскоре прискакал Дот, и мы вместе поволокли существо, испуганно трясущееся, к дрезине. Дот встал за рукоятку, а я сел на пол, держа новоиспечённого подопечного, чтобы тот не свалился. Он продолжал озираться и шептать что-то невнятное, мы покатили назад, домой. Стэн махнул нам рукой на прощание, я кивнул ему. - Что ты такой смурной, а, Дип-Дип? – спросил меня Дот, качая с энтузиазмом рукоятку. Дрезина с лёгким скрипом ехала по рельсам, всё ещё слышались издалека голоса бригады. Я только покачал головой, осторожно поглаживая существо по руке. Дот пожал плечами и растворился в монотонном движении, забывая про меня. Ещё несколько минут я наблюдал за бессмысленным мельтешением, а потом мне вдруг приспичило посмотреть ещё раз на лицо парня. Я аккуратно перехватил пальцами подбородок, и потянул его на себя, с совершенно натуралистическим интересом ожидая сопротивления. Но сопротивления не было. Голова развернулась резко, и вдруг он вперился прямиком в меня своим страшным белёсым глазом. Мне показалось, что взгляд этот успел пробурить во мне скважину, до того он был прожорливый, безумный и душераздирающий. Я судорожно выдохнул и провёл пальцами по его векам, свободно сомкнувшимся. Было в этом что-то… невообразимо ужасное. Всю оставшуюся дорогу его глаза оставались закрыты.