Глазами страшными глядят

Просыпаться в липком поту? Чтобы тряслись пальцы рук и ног, чтобы безудержно быстро билось маленькое человеческое сердце, чтобы в ушах свистело, и болью в голове отдавалась последняя фраза? Хорошо, что вообще проснулся. И вот он, Билл, лежит рядом на кровати, всё его тело сводит безумная судорога, а лицо похоже на лицо одержимого в момент изгнания беса. Диппер, блять, не знает, как выглядит лицо одержимого, он знает, что Билл не просто сумасшедший мальчишка, что что-то здесь не так, и ему, Дипперу Пайнсу, грозит страшная опасность. Есть несколько вариантов, как прекратить всё это… Диппер вскакивает, нависает над Сайфером и хватает его за грудки. Всё это будто происходит в каком-то эфире, воздух и вовсе кажется ему кристаллическим, до того болезненно он течёт в лёгкие. Он трясёт его, Билл и сам трясётся, его нечеловеческое страшное лицо беззвучно кричит, от боли ли, от страха – Пайнсу совершенно насрать. Диппер наотмашь пробивает ему пощёчину, стаскивает с кровати, встряхивает. Он толком не может понять, почему так взъелся. Лицо Сайфера и так разбито. Что с ним, с Диппером, не так?! Что с ними со всеми не так?! Пайнс, вероятно, упускает тот момент из виду, когда Билл приходит в себя. В его лице настоящее отчаяние и такая жуткая боль, что Дипперу невольно вспоминаются мыши, грызущие его кости. Билл беспомощно хватается за его плечи руками, Диппер кое-как приходит в себя и шарахается от него в сторону. А Билл… Билл падает на пол, защищая руками живот и пряча лицо в кафельной плитке. В ушах Пайнса по-прежнему шумит кровь, и он тяжело дышит, сжимая и разжимая кулаки. Сайфер корчится на полу. Ему больно? - Билл?.. – охрипшим голосом спрашивает Диппер. – Билл, что с тобой? Но он не отвечает. А потом Билла вырывает со страшной силой, как тогда, в поле. Он не произносит ни слова, только тихо скулит, продолжая трясущимися руками обнимать свой живот. Диппер бросается на колени вниз, оттягивая Сайфера от лужи его собственной рвоты. Тот мокрыми потными руками хватается за его колени, переползая на них грудью. - Что с тобой? Тебе больно? – шепчет в ужасе Пайнс. – Что случилось? Ему страшно. Страшно, что он избил Билла, что он бросился на него, вынырнув из своего ебанутого кошмара. На Билла, который ни в чём не был виноват, который страдает так молчаливо и безумно, как Диппер прежде никогда не видел. Но Билл ничего не может ему сказать, он снова сползает на пол и хватается за живот. Перед Дипперовыми глазами мелькают эпизоды, где Билл хватался за подреберье и смотрелся в высокое зеркало, Пайнс с холодеющим сердцем переворачивает Сайфера на спину. Он судорожно выдыхает, крепко матерится под нос, по его лбу катится пот. - Я просто посмотрю…, - аккуратно бормочет Диппер, ровными нежными движениями поглаживая того по плечу. - Да на здоровье…, - хрипло отвечает Билл, зажмурившись. Его лицо уже прежнее, но искривлено болью. Продолжая методичные движения, Диппер аккуратно приподнимает полы свитера и голубенькой сорочки, и тянет их наверх. Холодная плитка касается голой белой спины, он снова дёргается, но Диппер чуть прижимает его к себе, мямля что-то успокаивающее. - Блять, - сдавленно брякает он и зажимает рот рукой. У Билла некроз. Дипперу кажется, что ему следует прямо сейчас закрыть глаза, чтобы не видеть иссиня-чёрного гнойника размером с не самую маленькую ладонь. - Ну давай, потеряй ещё сознание для полного шарма, - скулит Сайфер. - Ты… Зачем? Как? Почему? – подбородок Диппера трясется, и он отворачивается в потолок. От Билла несет гнилью. – Ведь когда мы тебя выкопали, всё было нормально… Билл нервно передёргивает плечами и закусывает губу. - Почему ты отказывался от осмотров? Почему не сказал мне? Здесь такие проблемы решаются на раз два, - слова льются потоком, Диппер инстинктивно привстаёт и помогает подняться бледному, как луна, Биллу, который прижимается к нему головой с мученическим выражением лица, и цепляется за его майку. - Это нельзя вылечить, - его голос слабый и заунывный. - Это просто некроз, Билл. Просто мёртвые клетки твоего тела, всё будет в порядке…, - Диппер аккуратно укладывает его на кровать и присаживается на край, убирая пальцами прилипшие ко лбу практически бесцветные пряди волос. - Нет-нет-нет, не в этом дело, - Билл приоткрывает свои бесцветные жуткие глаза и смотрит на Диппера как-то странно, как никогда не смотрел, - я гнию, Сосенка. Я гнию. Стоит вам вырезать это, как загниёт другое, и… Этого никак не избежать, только одним единственный способом, но не… медицинским, не какой-то резекцией… Сайфер смотрит на него так отчаянно, а Диппер старается выдавить из себя какую-то поддержку. Вероятно, он бредит, и всё это просто сумасшедший трёп, но так Билл ещё никогда не смотрел на него. И сейчас Диппер готов наплевать на все инсинуации в свою сторону. - Ты мой спасительный билет, уж прости, - бормочет Билл и опускает глаза, - поверь мне, всё могло сложиться по-другому, ты очень неплох, Сосенка, эдакий нежный дурачок… Но я не в том положении, чтобы выбирать, да… - Я позову медсестру, Билл, - Диппер стирает капли пота с его лба. Ему хочется запечатлеть в памяти этот момент навсегда, ведь, вероятно, это первый и последний их разговор в подобном ключе. – Тебе вколют обезболивающее, сделают операцию, и глазом моргнуть не успеешь. А потом раификация, у тебя будет свой дом, может быть даже жена, коллеги, работа… Всё будет в порядке. Никакого гниения, никакого сумасшествия, да? Билл истерически усмехается и плотно жмурится. Потом он вовсе закрывает лицо ладонями, трагически завывая в подушку и корчась в позе эмбриона. Пайнс считает это знаком, ободрительно похлопывает его по плечу и бежит за медсестрой. *** Биллу действительно сделали операцию в тот же день. Доктор Такер сказала, что впервые увидела настолько быстро прогрессирующий некроз и пообещала Дипперу, что теперь будет очень внимательно следить за Биллом. Никаких предпосылок и в помине не было… Разве что Сайфера могло слишком сильно придавить землёй, но никаких страшных синяков Диппер на нём не обнаружил. Всё это по-прежнему было странно, Диппера передёргивало с мыслей и крысах и атлантах, с того, что Билл каким-то невероятным образом обо всём этом знал, и с Офицера с таинственным фургоном. Диппер находился в смятении. Диппер чувствовал себя бесполезным и потерянным. Ему необходимо было встретиться с герольдом и обо многом расспросить его, ощутить хоть какую-то поддержку. Мог ли Диппер позволить себе сомневаться в Просперитасе? А разве было хоть что-то ещё, что стоило его веры? Билл находился под наркозом, когда Диппер оделся и вышел в приёмную. Напоследок он окинул его взглядом. И всё равно он не был похож на спящего спокойного человека, что-то присутствовало в выражении его лица дёрганное и нервическое. Диппер вздохнул, набросил на плечо рюкзак и прикрыл за собой дверь. Вероятно, когда он вернётся, Билл будет уже раифицирован. Диппер поступает совершенно верно, уходя сейчас. Им обоим будет легче пережить оставшееся время. Никаких больше издёвок, никаких побоев, стабильность, мир и благоустройство. - О, Диппер! – он услышал знакомый голос. На скамеечке в приёмной сидела его мама. Её лицо коряво улыбалось, Дипперу даже показалось, что её челюсть двигалась в несоответствии со словами и произвольно постукивала. Но самой неприятной для него частью стал взгляд. Совершенно пустой, мутный, и… дребезжащий. Диппер сглотнул и пошёл в её сторону, успокаивая свою разыгравшуюся фантазию вдохами и выдохами. - Мам? Привет, что ты здесь делаешь? Пришла на осмотр? – выдал на автомате Диппер, смущённый её присутствием. Он надеялся прямо сейчас подать прошение на аудиенцию и дожидаться её в Бюро, но… - Да. Ещё я пришла к тебе, - она улыбнулась Пайнсу и встала. – Не собираешься ли ты в ближайшее время поехать в Гравити Фолз? - Думаю, сегодня завтра как раз поеду. А что? Ты хочешь что-то передать Мейбл? - Могу я поехать с тобой? Диппер был опустошен этим вопросом. Мало того, он не мог без нервных передёргиваний плечами провести ни минуты в обществе «этой женщины», которая всем своим видом старалась ему доказать, что она уже мертва к чертям собачьим. Ни один просперитянин не покидал Просперитаса с того момента, как прошёл раификацию. Не известно, почему, ведь, вероятно, было бы логично, если бы они несли миссию просвещения в протектораты, так? Не важно, совершенно не важно, везде есть свои издержки, и Просперитас наиболее выдержан в тёплых тонах. Он, конечно, идеален, но… не идеален. Это сложно объяснить. Нужно просто допустить, понять, принять, и так далее и тому подобное… - Не думаю, что это возможно, мам, - растерянно промямлил Диппер, отступая немного назад. - Почему нет? – лучезарно улыбаясь и дёргая челюстями, спросила мама, поднимаясь со стула. – Я хочу увидеться с Мейбл, я давно не видела её. Мне дали отпуск на работе, повестка пришла из самого Бюро по делам-эксцессам. - Что?.. Почему?.. - Мне необходимо немного отдохнуть, так сказали. - И на сколько? - Не уточнили, - она дёрнула плечами и автоматическими движениями начала разминать запястья. Пайнс ощутил лёгкий испуг, но постарался не подать виду. - Думаю, таким вопросам самое место в Бюро, мама. Но это не очень безопасно, знаешь… Тебе, наверное, лучше остаться в Просперитасе, всё-таки ты плохо себя чувствуешь… Она вопросительно посмотрела на Диппера и снова заулыбалась какой-то глупой пустой улыбкой, от которой у того завыл ветер в районе надпочечников. - Я очень хорошо себя чувствую, сынок. Как я могу плохо чувствовать себя в Просперитасе? - Но ведь тебя отстранили от работы из-за плохого самочувствия… - Мне дали маленький отпуск, милый, - она улыбнулась ещё шире и ещё более потусторонне, Диппер сделал очередной шаг назад. Почему-то ему стало дико страшно, - одна мысль о городе, о котором я могу рассказать своей дочери, делает меня ещё более счастливой. Впрочем, вряд ли можно быть более счастливой, чем я есть, так? Пайнс нервно поёжился, натянуто улыбнулся, и чёрт неожиданно дёрнул его за язык: - А то, что твоего мужа больше нет рядом, совсем тебя не смущает? - Моего мужа нет рядом? – спросила мама, продолжая рассеянно улыбаться. – Энтони уехал, это для блага Просперитаса. Я не чувствую себя одиноко, потому что со мной весь Просперитас. Меня нет, есть «мы». Мы с Энтони навсегда вместе. Он скоро приедет. Скоро я выйду на работу. Диппер закрыл глаза, вдыхая и выдыхая холодный воздух, колющий слизистую. Он несколько раз кивнул сам себе, спроваживая совершенно не нужные благопристойному гражданину Просперитаса мысли. Ему немедленно нужно встретиться с герольдом. Чтобы забыть всю чушь, что наговорил ему несчастный двинутый Билл, чтобы снова с радостью целовать свою мать. Нет. Он ни за что не возьмёт её с собой в Гравити, это слишком опасно. Для кого хоть опасно, Диппер, долбоёб, для неё или для тебя? - Да, хорошо, мне надо бежать, мам. Я спрошу насчёт… Я спрошу, в общем, поправляйся, будь здорова, - Пайнс скомкано улыбнулся и поспешил выйти наружу, ведь вряд ли бы это обидело настоящего просперитянина. Но слишком многое сейчас казалось ему совершенно не таким, каким было всего неделю назад. Диппер заставлял себя просто не думать об этом. Такси без проблем домчало его до Бюро. Естественно, таксист не поинтересовался, что за разборки он вчера устроил. Вероятно, он не заметил… Впрочем, что-то подобное невозможно было не заметить. Не важно, почему он не спросил, давайте просто оставим этот факт. Он проявил молчаливое уважение к Дипперу. Тот вышел перед Бюро, нервно откашлялся и зашагал к тяжёлой двери. Секретарша сидела на своём месте и пялилась в одну точку, сложив руки на верхней панели стойки. - Доброе утро, - натянуто улыбнувшись, пробормотал Диппер, пряча взгляд в каком-то дерьме, из которого в Просперитасе делают полы, - скажите, могу я сейчас лично поговорить с Менеджером по делам-эксцессам? Это совершенно срочно. - Боюсь, господин Менеджер занят, - ровным добрым голосом ответила она. «Она симпатичная», подумал Пайнс, глядя на ноги секретарши и изо всех сил желая перестать думать, что его раздражает материал, из которого в Просперитасе делают полы. У секретарши были длинные, не очень стройные ноги, обтянутые проспеританскими штанами под копирку, неплохая подтянутая фигура, потому что все просперитяне тратили с утра полчаса на зарядку, крепкая грудь, интересное, но по-просперитански пустое лицо, обрамлённое непонятного цвета прямыми, подстриженными волосами (какие-то блондинистые, но с прозеленью, безумно странные). У Диппера никогда не было возможности завести отношения с кем-то за пределами своего воображения, но пялиться на девушек и считать их симпатичными ему никто не запрещал. В Просперитасе отношения, правда, и вовсе не имели романтической ценности. Люди сходились в перспективе выращивания детей, которых инкубатор бы вручал им впоследствии, ведь процедура раификации не предусматривала такой животный и неприятный процесс, как деторождение. Грубо говоря, у людей в Просперитасе не существовало желания не то, что изменять своим суженным, но и этих суженных выбирать. Он ещё немного тупо попялился на кривенькие, но какие-то занятные ноги секретарши, а потом, когда до него всё-таки дошёл смысл сказанного, раскрыл рот и чуть было не схватился за голову. - А… чем? То есть, когда я могу получить аудиенцию? – истерично защебетал он, по-прежнему избегая прямого контакта с глазами девушки. Он не мог сознательно сказать, что не хочет видеть тот добрый, пустой, овечий взгляд. - Не раньше, чем послезавтра. - Напишите ему письмо, напишите, что Диппер Пайнс, по катастрофически важному делу. Срочно, - ему надо было уехать до того, как Билла отправят на раификацию, сам Диппер не мог себе этого объяснить, он просто не хотел больше… Не хотел… что? Быть рядом с Сайфером и слушать его издёвки? Смотреть на раскуроченное лицо и думать, что он, самый честный и добрый, избил сумасшедшего парня, который еле выглядит на двадцать? Понимать, что Билл – нечто парадоксальное, что всё, что с ним связано – какая-то необъяснимая чушь, Офицер, грёбаные мыши, проклятые боги, дофамин, нейролептики и смердящее чёрное гниение на боку? Всё смешалось в голове Пайнса, он просто должен был уехать туда, где каждая мелочь на своём месте, где каждый твой шаг предельно ясен – прадядя Стэн алкоголик, Мейбл втихую смеётся над ним, и весь протекторат, но уже не втихую, он – последний чмошник и пугало. А глобальная истина, на которой строится весь Гравити Фолз – пусть всё самое странное кажется тебе совершенно нормальным, и не просто так, а потому, что в мире, который сожрал своё лицо, просто на просто не осталось такого понятия как «странно». А здесь, здесь есть Билл, который доказал Дипперу, что Вавилон ещё, кажется, не рухнул, Вавилон продолжает тихо-мирно катиться в тартарары. - Не переживайте, я обязательно сделаю это, но вам лучше пойти домой. Оставьте здесь ваш электронный номер, я отправлю вам извещение, как только герольд поставит точные дату и час… У Диппера, блять, нет дома. - Я клянусь, он ответит вам сразу же, если вы напишите моё имя со статусом «срочно»! – Пайнс нервничал. - Я уже отправила ему сообщение, мистер… - Пайнс. - Если вы хотите – можете подождать здесь. Диппер судорожно закивал, резко развернулся и на железных ногах прошагал к ряду скромных стульчиков, стоящих у стены. Секретарша напоследок улыбнулась ему и уткнулась уже в компьютер. И Диппер вдруг ощутил тишину. Только еле слышное клацанье кнопок клавиатуры и всё. Несмотря на то, что улицы были полны народу, снующих туда-сюда машин и прочего, в Бюро было тихо. Дипперу вспомнились ебанутые песни, которые Билл распевал, стоя на ресепшене. Но он не скучал. Дипперу вспомнились его страшные глаза, один другого хуже, его едкие смешки, но он по-прежнему не мог найти в себе то, что могло заставить хоть одну крупицу совести напомнить ему о том, что Билл боится оставаться здесь один. Что он никогда ранее не оставался здесь один. Разве что сегодняшнее утро и его слова про спасительные билеты и сожаления. Но этого было слишком мало. Не сегодня, так через пару-тройку дней его раифицируют, и всё будет хорошо. Диппер приедет к нему в гости, поможет обустроиться в новой квартире, сходит с ним ради интереса в центр культуры и занятости, в Инкубатор, где ему подыщут подходящую пассию. Никаких больше Офицеров, нейролептиков и поганых мышей. И янтарных ног бога, что торчат из… Диппер замотал головой и рвано выдохнул, хватаясь пальцами за немытые волосы. - Мистер Пайнс, - его тишину прервал спокойный размеренный голос секретарши, - господин Менеджер готов будет вас принять через три с половиной часа. Я настоятельно советую вам подождать дома. Здание Бюро не рассчитано на ожидание. Диппер почти радостно встрепенулся и вскочил со стула, но потом снова насторожился. - Да здесь же пусто! - Таков порядок, мистер Пайнс, - улыбнулась секретарша, - до свидания. Она опустила пустые глаза и уставилась в панель ресепшена, заслоняясь от Диппера своими стрёмными зелёными волосами. Диппер так и не смог определиться, считал ли он её симпатичной по-прежнему. Вероятно, всё это было знаком судьбы, которая заставляла Пайнса по-человечески попрощаться с Биллом. Он должен поступать, как настоящий мужчина, особенно после всего того, что они пережили за одну грёбаную неделю. С этой обнадёживающе мужской мыслью Диппер вышел из Бюро, собравши всю волю в кулак, и сел обратно в машину. *** Ничего хуже, чем разговор с Биллом о том, что ему необходимо уехать, Диппер теперь не мог представить. Как только он вошёл в палату, где отмокал Сайфер, тот немедленно привскочил, изображая всем своим видом радость и ехидство, и повалился обратно на койку. - О, Сосенка, путешествовал без меня по стране грёз? – воскликнул он, чуть хрипло, но воскликнул. – Какой ты самостоятельный! Ну ничего, ещё пару ночек, и твоя самостоятельность растворится в моей харизматичности, принцесса! Вероятно, ему и в самом деле стало лучше, когда некроз был удалён. Благо, он успел поразить только поверхностные ткани и не добрался до поджелудочной железы. Диппер прислонился к косяку и ухмыльнулся, наблюдая за тем, как Билл вяло копошится в жёстких проспеританских простынях. - Звучит миленько, - тихо сказал Пайнс, подходя ближе к кровати. Глядя на серо-буро-козявчатое Сайферово лицо ему вдруг показалось, что нечто всё-таки умудрилось связать их между собой, вся та злоба, ледяной ветер полей и высокие потолки палаты, кошмары, судороги, всё оно не прошло даром. И всё, что могло бы начаться, сейчас закончится? Нет, милый, начнётся что-то новое. Да и… Что у Диппера могло начаться с Биллом? Это даже не смешно. - Что-то ты какой-то смирный, горячий парень, - тот лукаво улыбнулся, - сколько раз ты отпиздил меня за эти два дня? - Вроде бы два, - Диппер не знал, сожалел ли он в этот момент. Да боже, конечно он жалеет, но сейчас эта жалость какая-то приглушённая и далёкая, ему хочется запомнить лицо Билла таким, какое оно есть. Его глаза не пустые, пусть они и страшные. - Как мило, - фыркнул Сайфер, криво улыбаясь и откидываясь на подушку. – У тебя есть планы на сегодняшний день? Можем поиграть в нарды, пока твоя голова ещё принадлежит тебе, а не мне. Думаю, ты неплохой игрок, несмотря на глупости, которые постоянно говоришь. Он улыбнулся своим острозубым ртом, дожидаясь ответа от Диппера, и Диппер ответил: - Я… уезжаю сегодня в Гравити Фолз. Пайнсу показалось, что изменение тона лица Билла можно увидеть невооружённым взглядом, как будто смена цветов светофора. А ещё он подумал, мол, неужели кожа может принять ещё более бледный оттенок, чем он есть на самом деле? Да, может. - Куда? – осипшим шёпотом переспросил Билл. - К себе домой, - Диппер старался не подавать виду, что он взволнован и боится своего решения, - думаю, моя работа здесь закончена, я облажался и… - Стой-стой-стой, ты серьёзно? – голос Билла сорвался на какой-то свистящий писк. Пайнс медленно кивнул, недоверчиво глядя на него. - Нет, - выдавил Билл, его глаза полезли на лоб, - ты не серьёзно. - Мне больше нечего здесь делать, Билл, сегодня-завтра тебя раифицируют. Может быть позже я приеду навестить тебя в новой квартире, так что… - Блять, заткнись, придурок! – взревел Билл, теперь уже краснея и пришепётывая. – Ты не имеешь никакого морального права так поступать со мной! Не имеешь!!! Диппер ощутил на моральном праве лёгкое дежавю, но всё его внимание было сосредоточено на разошедшемся не в меру Билле. - Поступать как? Согласен, я не всегда поступал с тобой хорошо, Билл, но и ты не сахар, так скажем. А теперь я просто хочу с тобой попрощаться как можно, эм, теплее. Руки Сайфера затряслись, вероятно, от злости, которой он полыхал. - Ты не представляешь, сколько сил я на тебя потратил, тупой… Нет, просто, просто-просто-просто, - он проговаривал кучу слов сразу, глядя не Диппера ненавидяще и вопрошающе одновременно, - ещё пару деньков, Диппер, миленький, Сосенка, Сосна, Сосновое деревце, останься ещё на чуть-чуть… - Нет, Билл, извини, я не могу, у меня ответственное задание, - пробормотал Пайнс отходя на пару шагов назад. Он чувствовал, что ещё немного, и он просто выбросится из окна. - Какие у тебя, блять, могут быть ответственные задания?! КАКИЕ, ТВОЮ-ГРЁБАНУЮ-ДОХЛУЮ-СУКУ-МАТЬ?! ТЫ СРАНЫЙ ДЕБИЛ! – заорал что есть мочи Сайфер, вскакивая с кровати несмотря на огромный шов на животе. – ЧТО ЗА ХРЕНЬ ТЫ ОПЯТЬ СЕБЕ ВЫДУМАЛ?! ТВОЁ ЕДИНСТВЕННОЕ ЗАДАНИЕ – СПАСТИ МЕНЯ ОТ БЛЯДСКОГО НЕБЫТИЯ! А ТЫ И С ЭТИМ НОРМАЛЬНО СПРАВИТЬСЯ НЕ МОЖЕШЬ! Тебе просто надо лежать бревном и сходить с ума, что тут сложного, что тут сложного, что тут сложного, боже-боже-боже… Диппер был действительно напуган, он сделал ещё несколько осторожных шагов назад от шатающегося Билла, который медленно и коряво двигался к нему, угрожающе играя желваками. Сейчас Пайнс не ощущал прилива агрессии, он только думал, что ему пора уйти, а точнее бежать со всех ног, потому что Билл был реально опасен. - Извини, Билл, я, наверное, пойду уже, ладно? – мямлил что-то глупое, с ужасом рассматривая сузившийся до невозможности зрачок. Его лицо вновь побелело или даже поблекло, он остановился и подтянул пальцы к шее, медленно надавливая и проводя ими поперёк. - Если ты сейчас уедешь, то, когда вернёшься – ты не узнаешь этот ебаный город, Сосенка, - прошептал он, как-то бешено и одновременно пусто ухмыляясь, - и ты просто представить себе не можешь, как я это сделаю. Диппер ощутил рвотный позыв, спровоцированный идиотским животным страхом. Будь Диппер немного глупее, он бы спросил Билла, что тот намеревается сделать, но он просто развернулся на каблуках ботинок и почти бегом покинул палату, захлопывая за собой дверь. Пайнс не мог разобрать, какие именно мысли сейчас разъедали его мозг, но всё, чего он хотел в данную минуту – бежать отсюда. Из Госпиталя, из Просперитаса, от грёбаного Билла, и больше, блять, никогда не возвращаться. На негнущихся ногах он спустился по лестнице вниз, считая удары бьющегося в горле сердца, и как только увидел свою мать с пустым страшным лицом-маской, сидящую в той же позе, сердце и вовсе вырвалось наружу. - О, Диппер! – воскликнула она. Но Диппер только с ужасом шарахнулся в сторону выхода и чуть ли не скатился по ступеням вон. *** Такси примчало его обратно в Бюро, не в меру дёрганный и испуганный Диппер чуть было не снёс дверь, озираясь по сторонам. Секретарша «постно» улыбнулась ему и сказала: - У вас есть десять минут, мистер Пайнс, господин Менеджер ждёт. Диппер не ответил ей ни слова, форсировав расстояние между входными дверями и дверями бронзового зала. Герольд не сидел за столом. На этот раз его лицо было в маске, состоящей из белого монолита по форме лица с дырочками для глаз. - Работа, мальчик мой, - так он объяснился, когда Диппер вперился в него взглядом, - надеюсь вы не злоупотребляете моим к вам расположением, и вещь, которую вы хотите сказать, действительно важна. Он усмехнулся, но Дипперу было так страшно, что он только вжал голову в плечи. - Я… Я хотел узнать у вас, куда конкретно перевели моего отца, Энтони Пайнса, господин Менеджер, - затараторил Диппер, - почему… почему мою маму, заслуженного работника Просперитаса, вот уже как пятнадцати лет, сняли с должности и отправили в отпуск. Почему она хочет поехать со мной в Гравити Фолз? Разве это возможно? Простите меня, столько всего случилось, она больна, отец пропал… Да, где мой отец? Просто ответьте, ладно? Я готов выполнить любое ваше поручение, да, вы знаете. То есть, я бы даже хотел это сделать… - Так-так-так, но-но, - герольд остановил бессвязный поток липких мыслей, кое-как переведённых на язык слов, с неудержимой скоростью выливающийся изо рта Пайнса. – Давай по порядку. - Да, конечно… Моего отца правда перевели на другое предприятие? – Диппер выдохнул и встал по стойке «смирно». Несколько секунд герольд молчал, а Диппер с упорством, достойным лучшего применения, боролся с неправильными выводами. - Естественно, а ты сомневаешься? – наконец ответил герольд. – Энтони Пайнс наш лучший специалист и заслуженный работник, мы отправили его на рекогносцировку и осуществление производства в новый филиал фармацевтического завода. Диппер выдохнул. - Я… Мы с мамой сможем навестить его как-нибудь?.. Герольд снова замолчал. Пальцы Пайнса произвольно задёргались. - Думаю, что нет. По крайней мере не в ближайшее время, Диппер. Это засекреченный объект, а степень моего доверия к тебе пока ещё недостаточно велика… Диппер выдохнул ещё раз. - Я хочу отправить тебя в Гравити Фолз, насчёт дела мистера Сайфера. Шутники из вашего протектората отказались предоставлять мне по экспресс почте данные последней внутренней переписи населения. Диппер несколько раз нервно кивнул, чуть улыбаясь и не глядя на жутковатую маску герольда. - Моя мама?.. - Твоя мама может поехать с тобой, - вдруг резко сказал герольд, - её самочувствие позволяет провести этот небольшой эксперимент, Диппер, мой мальчик. Так же это покажет, насколько ты самостоятелен и ответственен. Это очень важная миссия. Диппер краем глаза заметил, как Менеджер постукивает пальцами по столу. Он сглотнул, успокаивая дрожь в ногах мерным счётом. - Не думаю, что я готов… И Билл, я… Он, эм, - Диппер запнулся. - Процедура раификации назначена Биллу на послезавтра. Когда ты вернёшься, он уже будет как новенький, - вероятно, герольд улыбнулся. Когда вернёшься – ты не узнаешь этот ебаный город. Когда вернёшься… Когда вернёшься… Когда вернёшься… Диппер сжал губы, ощущая резкое желание закричать и заплакать прямо здесь. Всё было не так, всё было совершенно не такое, каким он прежде запомнил, герольд был не таким, бронзовый зал был не таким, Просперитас был не таким. Он больше не был однозначным. - Может быть всё-таки мама останется здесь?.. – слабым голосом прошептал он. - Нет, и это приказ, - неожиданно резко оборвал его Менеджер. – Извини, но время вышло. Не беспокойся, Диппер, главное, будь уверен в себе и в своём истинном доме, Просперитасе, да? Пайнс снова нервно кивнул. Они попрощались рукопожатием, и Диппер отправился к дверям, но уже держась за ручку он вдруг обернулся и выдал совершенно несанкционированный вопрос, слабый, жалкий и одинокий в гулкой тишине помещения: - Господин Менеджер, а в Просперитасе правда нет смерти? На этот раз герольд молчал долго. - Конечно, Диппер. Только от старости. Но до неё нам всем ещё далеко.