Мир под стеклом

      «Ричард, пообещай мне, запишешь всё, что я буду говорить. Это важно», — говорил Шон спустя полгода.       Они успели очень хорошо сдружиться и нашли много общего. Шон показал Ричарду основы гитарной игры, и спустя три-четыре месяца он уже пробовал подбирать на слух примитивные басовые партии, которые были дополнением той музыки, что показывал Шон.       За эти полгода произошла одна из самых ужасных вещей, какая только могла случиться в жизни обыкновенного человека, — проявление дружеской привязанности. Ведь действительно, что ещё может быть хуже беспочвенной тревоги за близкого тебе человека? Что ещё может быть хуже, чем временная пустота между двумя близкими людьми? Тревога, страх перед будущим, что ещё может быть хуже в обыкновенной, спокойной жизни?        Но сейчас не об этом. После того, как Ричард и Шон узнали друг-друга поближе, прошло несколько ничем не примечательных недель. Спустя месяц, собираясь вновь уйти с последних двух часов английской литературы, Шон подошёл к Ричарду, предлагая "смыться" вдвоём.        — Не хочешь познакомиться с Кристом? — говорил он чуть ли не шёпотом, стоя в коридоре.        — Это тот про…        — Да, именно он. — беспринципно оборвал гитарист.        — Слушай, я не знаю, стоит ли… — выразил своё сомнение Ричард. — Может всё-таки останешься на литературе? Лектор очень зол на тебя в последнее время. Он приходит в бешенство, как только начинают говорить о тебе. Поэтому, не знаю, стоит ли…        — Ричард, послушай, — вновь прервал Шон, — Крист достал барабаны. Я собираюсь порепетировать с ним в его гараже. Ты со мной?        — Да, — ответил басист без каких-либо колебаний. — Ради этого можно и уйти.        — Рад, что ты согласился, — приободрил Шон и улыбнулся.        «Крист! Крист, что б тебя, куда ты подевался?» — это были первые слова Шона, когда он прополз под заржавевшей дверью гаража и встал на ноги. Гараж был пуст. В углу стояла барабанная установка, какие были чуть ли не везде, но даже в силу этого стоили немало. Повсюду разбросаны провода, подтёки масла, накрытые газетами, полки со всем, что по обыкновению находится в каждом доме. Противоположный угол занял стеллаж автомобильных дисков. Крыша просвечивалась и вот-вот должна была упасть, однако, по видимому, держалась на чистой совести и «технических махинациях», которые проделывал Крист.        — Да не кричи ты так, рядом стою, — мягко отозвался барабанщик и поймал на себе удивлённый взгляд Шона.        — Чёрт, прости приятель, не заметил.        — О, а это же наш старый знакомый! — Крист указал на Ричарда и заметно повеселел.        Ричард смутился и подался вперёд, параллельно с этим протягивая барабанщику руку.        — Отвянь, не для этого ты здесь стоишь.        — Крист, — язливо прервал гитарист, — перестань. Мы пришли играть вместе. И Ричард будет с нами.        — Серьёзно? — удивился барабанщик, протирая руки от остатков машинного масла.        В свободное время Крист подрабатывал автомехаником. Он был толковым парнем, и в свои двадцать четыре года управлялся со многими делами, которые ему «подбрасывали». Собственно, с помощью починки незаурядных поломок он и с мог накопить на барабанную установку.        — Да, — подтвердил Ричард. — Теперь я с вами.        — Что ж… — задумчиво произнёс Крист и почесал затылок рукой, вымазанной в остатках чёрного машинного масла.        — Садись за барабаны, я пока прогрею усилитель, — произнёс Шон, подавшись вперёд. — Ричард, у нас в гараже две гитары. Возьмёшься?        Басист засиял от радости. Он выглядел так, как будто действительно любил то, чем он занимается.        — Где она? — сказал Ричард с дрожью счастья в голосе.        — Вот, — Шон аккуратно подал Ричарду гриф гитары.        — О-бал-деть, — прошептал басист, — где ты её нашёл?        — Да так, пришлось напрячься, но… — не договорил Шон и сам натянул гитарный ремень. — Помнишь самую последнюю?        — Конечно.        — Тогда начинаем, ребята. Крист, на счёт четыре.        — Ричард? — продолжал вокалист. — Спасибо что пришёл. У тебя партия среднего голоса. Постарайся не сбиться с ритма.        «Раз, два, три, четыре».        Они репетировали одну и ту же песню на протяжении четырёх часов. И все репетиции продолжались ровно до того момента, пока их не начинало тошнить. Это стало привычным. Пальцы Шона и Ричарда затирались до крови, у Криста начинали дрожать руки. Парни играли так часто, что струны на гитарах хватало ровно на две недели. Все трое бредили музыкой.        Репетиция закончилась, когда Шон упал на спину, выставив руки вперёд.        — Не могу больше, не могу… — постанывал он. — Боже, как же больно.        Крист и Ричард переглянулись.        — Эй, Шон, поднимайся. Давай закончим и разойдёмся по домом. Я тебя провожу, — произнёс Ричард, склонившись над гитаристом.        Шон закрыл глаза, опустил руки на пол и улыбнулся        — Чёрт, — произнёс Шон, — пришейте мне новые руки.        — Шон, — серьёзно прошептал Крист. — Приди в себя! Что ты городишь?        — Да, что это я... Окей, парни. Спасибо что играли. Ты молодец, Ричард — почти не сбивался. — Гитарист мило улыбнулся. — Спасибо Крист, ты сделал этот день. Было круто. А теперь по домам.