Мир под стеклом

      — Слушай, я не знаю, что с ним станет, в моей врачебной практике это первый случай за все двадцать с лишним лет, что я работаю в этой больнице, — доносилось откуда-то из-за тёмного занавеса век. — Да, абсолютно серьёзно, они пролежали на морозе всю ночь. — Последовала небольшая пауза, и голос из-за «кулис» вновь продолжил: — Слушай, ему сломали шесть рёбер и чуть ли не проломили голову, а ему как ни в чём не бывало.        Ричард открыл глаза и к своему удивлению обнаружил, что его левая рука прочно «осела» в гипсе. Повернув голову, он увидел Шона и несказанно этому обрадовался. На секунду Ричард позабыл о том, что весь перебинтован, поэтому попытался встать, но, скорчившись от боли, в ту же секунду расстался с этой мыслью.        — Чёрт, — тихо прошептал Ричард. — Что вообще произошло? Как мы тут оказались?        В голове басиста постепенно всплывали образы вчерашнего побоя. Ему хотелось пить.        На мгновение Ричарду почудилось что впереди фигура в медицинском халате, голос которого он и слышал до того, как открыл глаза. Однако, вновь окинув палату взглядом, он никого не увидел.        — Приснилось, наверное, — ещё тише, чем в прошлый раз, прошептал басист.        В палате находились только они вдвоём. Всё вокруг было покрыто белым глянцевым кафелем, изредка поблёскивающим в лучах восходящего солнца. Он был повсюду: на стенах, полу, местами даже на потолке. Всё это напоминало камеру сумасшедшего с такими же квадратными плитами, разница была лишь в размерах и наличии доступного выхода.        — Кто-нибудь, отзовитесь, — Ричард попытался подозвать медперсонал, но к своему удивлению, из его горла вылетело только несколько немых нот.        Это привело его в состояние тревожного чувства беспомощности, какого обычно не бывает в повседневной жизни. Ричард ещё более остро ощутил сухость во рту и неумолимую жажду.        — Кто-нибудь, воды! Пожалуйста! — продолжал Ричард всё тем же хрипящим голосом. — Я умираю от жажды! Кто-нибудь! Пожалуйста!        Никто не слышал, да и навряд ли вообще мог слышать этот «загробный шёпот» погибающего от жажды парня, но, на счастье Ричарда, в коридоре послышались шаги. Басист собрал последние силы и, превозмогая боль, что есть силы затряс койку на которой лежал.        Палата наполнилась скрипом старой кроватной сетки. Шаги прекратились, но Ричард продолжал трясти кровать. Человек, от которого зависело многое, вновь зашагал по коридору. Звук стучащих о кафель туфель продолжал усиливаться; походка неизвестного приобрела черты некой заинтересованности. А Ричард, как безумный, продолжал изо всех сил трясти кровать.        Я слышу вас и прошу, успокойтесь. — раздалось откуда-то из глубины.        Ричард глубоко выдохнул, после чего освободил руки от изнурительной тряски. По его телу тут же пробежало несколько волн ноющей боли.        — Пожалуйста, стакан воды. Пожалуйста. Очень пить хочется, — вновь просил прикованный к постели басист        — Всего-то? — удивлённо изрёк появившийся в дверях палаты мужчина, которому можно было дать сорок. — У нас и чай есть, вроде небедные.        — Вы очень любезны, сэр, — вежливо обратился Ричард, попутно пытаясь развернуть голову в сторону доктора.        — Лежи и не двигайся, тебе противопоказано.        Басист ничего не ответил, только вернулся в прошлое положение.        — Что с Шоном? — поинтересовался Ричард.        — С кем?        — С парнем, который поступил вместе со мной. По крайней мере, я надеюсь на это. С ним всё хорошо?        — Если бы, — устало ответил доктор. — Он везунчик, не иначе. Ему сломали шесть рёбер, чуть ли не проломили череп, ко всему, он ещё и отморозил себе ноги, но вроде бы жив.        — Он ведь поправится? Скажите мне, что поправится! — перепугано прокричал Ричард, к которому начинал возвращаться нормальный голос.        — Это наши обязанности, лечить людей и ставить их на ноги. Жаль, что мы не можем остановить это насилие. Это какой-то маниакальный синдром удовлетворения в физической расправе над другими… Тяжёлое, первобытное насилие, — вновь со вздохом произнёс доктор.        В сознании Ричарда молниеносно возникли образы первобытных зверей, разрывающих живую жертву на части. Она, по видимому, ещё продолжала дышать, когда стая отхватила от неё добрую половину туловища.        Басист отпрянул от дикарства так же быстро, как погрузился в него.        — Значит не приснилось… — едва слышно прошептал Ричард. — Сколько нам ещё лежать здесь?        — Может, месяц, а может и три. Вы ещё молодые, быстро оправитесь.        В коридоре завязалась непонятная суматоха, слышалась ругань. Кто-то явно хотел попасть в палату с пациентами, но его не пускали.        — Молодой человек, ну хоть халат набросьте, не разводите антисанитарию! Здесь вам больница, а не проходной двор! — сетовала медсестра.        Раздался гулкий звук ботинок, резво стучащих по кафельному полу. В палату вбежал Крист. Первое, что он сказал, было бранью, не совсем поддающейся цензуре. Но после, придя, в себя, барабанщик продолжил.        — Как узнал, что с вами случилось, сразу сюда прибежал. Ух, здорово же они вас отделали! — произнёс Крист с явным презрением к виновникам учиненного, — Ричард, — растерянно произнёс барабанщик, — Шон ещё не очнулся?        — Я сам пришёл в себя минут двадцать назад.        — По всем новостным каналам только и говорят о том, что утром этого дня нашли двух учеников из института, которых жестоко избили ночью прошлого дня. Я едва прошёл сюда через репортёров! Телефон дома разрывается от звонков!        — Крист, — попытался начать Ричард, но не стал, позволяя договорить барабанщику.        — Твоя мать очень волновалась за тебя, когда прочитала об этом в газете. Для нашего города это не новость, и уж тем более не тема для «горящей сенсации», но с вами видимо что-то не так. — Крист заметно улыбнулся. ˜˜˜˜        Шон, потянулся и открыл глаза, что вызвало бурю эмоций барабанщика. В какую-то секунду он уже прижимал Шона к себе.        — Ай-я-я-яй! Больно! Больно! Крист, отпусти! — взвыл гитарист. — Пожалуйста, отпусти меня, скорей!        — Крист, у него рёбра сломаны! Не тревожь его! — возмущённо произнёс басист.        — Чёрт, ну и ублюдки же вам попались! — яростно изрёк барабанщик.        Шон скривил лицом и обратился к Кристу: — «Я уже долго лежу здесь?»        Всего день, приятель.        — А сколько ещё?        — Месяца три, — активизировался док.        — Много свободного времени будет. А я тут валяюсь.        — Шон, я найду их и накостыляю этим придуркам! Только скажи!        — Не стоит, Крист. Нужно ещё обдумать это. Нужно многое обдумать. Слишком многое, чтобы действовать на горячую голову.