Мир под стеклом

      «Боль, предательство, страх, апатия, депрессия, злость, убийство, ненависть, пустота… » — монотонно говорил Шон дрожащим, заплаканным и прокуренным голосом, начитывая текст в серый диктофон, что был покрыт сотнями царапин.        Гитарист нажал на кнопку остановки записи. Щелчок был подобен звуку спуска пистолетного курка. По комнате разлетелась запись подавленного голоса.        «У меня нет причин, почему мне стоило бы оставаться в живых (гитарист начал плакать). Мне каждый раз удавалось выживать тогда, когда положено было просто сдохнуть… У меня не осталось ни единой причины, которая позволила бы мне хотя бы вывести себя из такого состояния (в этот самый момент Шон зарыдал ещё сильнее). Я хочу своей смерти. Я полностью осознаю факт собственного ничтожества, но почему-то всё ещё остаюсь в живых».        Диктофон вновь щёлкнул.       «Боль, предательство, страх, апатия, депрессия, злость, убийство, ненависть, пустота… — продолжал он уже без включённой записи. — Я чувствую, как кто-то сидит у меня внутри и толкает к пропасти, а я почему-то сопротивляюсь».        В голове Шона творился полнейший кавардак. Охладевшая кровь отдавала в висках тяжёлым и непонятным гулом, который больше напоминал некий фоновый шум помех.        — Ты ведь правда никогда не пытался причинить зла людям? — говорил внутренний голос Шона, ведя с ним подсознательный диалог двух истерзанных тел.        — Да. Никогда.        — А они убили тебя.        — Да. Они убили меня.        — Ты чувствуешь, как умираешь, Шон? Ты чувствуешь вину за каждый поступок что ты совершил?        — Да. Чувствую.        — Ты понимаешь, что тебе нужно было действовать по-другому и не играть в доброго пай-мальчика?        — Да, — ответил Шон вновь расплакавшись.        — Ощущаешь, как твоя кровь постепенно останавливается и становится всё холодней? Ты умираешь. А вместе с тобой умрёт и вся память о тебе.        — Зачем ты это делаешь? — завопил Шон, внешне даже не шелохнувшись. Гитарист лишь продолжал конвульсивно рыдать.        — У тебя был шанс. Но ты его упустил! — взревел голос подсознания. — Да, упустил!        — Дай мне спокойно сдохнуть! Оставь меня!        Неожиданно для самого Шона мир вокруг потемнел. Весь солнечный свет скрылся в параллельном измерении. Хотя, наверное, даже свет хотел оставить Шона наедине.        — Вы никогда не думали о том, что жизнь — это спираль? И мы сами в праве заполнять её тем, чем желаем? — звучало уже другое и будто бы совершенно постороннее эхо.        — Сама концепция классической музыки заключалась в создании…        — Никогда ещё ему не удавалось так ярко показать все тонкости этого…        — Эволюция — есть процесс непрерывного совершенствования и приспособления…        — Было холодный ясный апрельский день, и часы пробили тринадцать. Уинстон… — кричали наперебой пятеро, а то и шестеро.        — Вон из моей головы! — закричал Шон во всю глотку. — Вон из моей головы, чёртовы ублюдки!        Всё смолкло. Шон был абсолютно пуст. Из него высосали всё, что так или иначе могло быть использовано против него или же давало укрепиться страхам и смятению. Это будто бы был мертвец, держащийся на двух ногах.        — Я должен бороться за жизнь… Я должен бороться за эту жизнь, что я получил, — шептал гитарист сквозь слёзы. — Должен, должен, — говорил он всё громче. — Должен!        «Страх перед будущим. Тяжёлая участь настоящего и давящее прошлое — я вас уничтожу!» — отдалось грохотом внутри окровавленной души.