Мир под стеклом

       Автомобиль постепенно вливался в ровное дорожное покрытие и теперь будто бы катился сам по себе. В радиусе двадцати метров ни единого звука, кроме приглушённого рыка мотора и изношенной коробки передач.        На улице был прекрасный летний день, что уже распрощался с солнечными бликами и теперь начинал тонуть в вечерних сумерках. Как говорил Шон: «Это именно то время, когда ты ещё можешь читать книгу на свежем воздухе, но твоя мать непременно скажет тебе остановиться и не портить зрение».        На дороге не было ни единого автомобиля. Двигаясь со скоростью пятьдесят миль в час, Крист дал по тормозам.        — Никто не хочет что-нибудь сказать друг другу, пока я ещё здесь? — барабанщик достал из кармана пачку. Это ни в коей мере не было направленно на воспаление чувства вины Шона. Но сработало это именно так.        В салоне установилась полная тишина.        — Парни, я глупо поступил, — начал гитарист.        — Да что уж. В прошлом это. Ты же сам это говорил.        — Я просто хочу сказать, что…        — Ладно-ладно, хватит оправдываться, — проворчал Крист с водительского сиденья. — Ты со мной?        Шон замялся.        — Да, — дополнил он в ту же секунду.        Таким образом, в салоне пикапа остался только один Ричард. Он не усидел внутри. Перебравшись на переднее сиденье, Ричард уселся на водительское место. Левая дверь пикапа осталась открытой.        — Держи, — Крист протянул Шону сигарету. — Ты ведь не курил, я прав?        — Сегодня первая была, в середине концерта.        — То-то тебя так несло.        Барабанщик щёлкнул зажигалкой.        — Не стоило тебе этого делать. Не в середине концерта и не в первый раз на чистую и неокрепшую голову.        Шон ничего не ответил, только лёг на траву — под действием никотина его опять начинало уносить невесть куда. Крист присел рядом.        — Но ладно. Хорошо то, что концерт прошёл удачно. Может, нас снова туда пригласят. А может, я с Ричи опять напрошусь.        — Так это были вы? — без нотки удивления прошептал гитарист и тихо рассмеялся.        — Ну да. А кто ещё, сам подумай? Никто не узнает о том, что у тебя дома Мона Лиза, если ты повесишь её в ванной.        — Вот почему эти парни в зале «угадали» название… И такие дикие крики в самом начале.        — Наши записи целую неделю крутили в том баре. Ох, и видел бы ты их счастливые лица. Да и самому Бобу это пришлось по вкусу.        — У нас остались хоть какие-то деньги?        — Что-то около восемьсот долларов. К чему ты клонишь?        — Я хочу, чтобы мы записали альбом.        — Ты серьёзно? — Крист отвёл от рта руку с дымящейся «палочкой смерти». — Ричи! — обратился он к басисту, — заглуши двигатель и иди сюда!        Через минуту Ричард уже сидел рядом с Шоном.        — Как ты относишься к тому, чтобы записать альбом на последние деньги?        — Эх. Парни, честно слово, я только за. Но на что мы будем жить? Денег ведь совсем не останется.        — А ни на что, — барабанщик поднёс сигарету ко рту и затянулся. Шон и Ричард продолжали молчать. Крист выдохнул густой дым, стряхнув с сигареты пепел. — Поедем куда-нибудь далеко-далеко и будем колесить по всей стране, пока у нас ещё будут оставаться деньги на бензин, еду и самые дешёвые гостиницы.        — Это слишком безрассудно даже для тебя, Крист.        — Слушай, в нашем городе ведь есть студия звукозаписи? Я слышал, что есть. Неважно, что будет на выхлопе, это точно будет лучше плёночной нарезки и записи поверх барабанов.        — Мы можем попросить Боба, чтобы он устроил нам концерт. Пять долларов за билет, по мне так, не плохо, как вы думаете?        — Я за.        — Я тоже за, — ответил гитарист откуда-то из забытья.