Sweet Child O' Mine

OST: The National – Anyone's Ghost Джон осторожно застегивал маленькие блестящие пуговички на пиджаке Шерлока, который был стилизован под мундир. Это было не так-то просто, потому что брюнет постоянно ворочался, дергался, пытался что-то поймать и пяткой сыграть на скрипке. – Ну, Шерлок! – Ватсон недовольно свел брови у переносицы, отчего в миг стал очень взрослым и серьезным. – Ну, Джон! – Шерлок вскинул руки, словно взывал к богам. – Ты слишком медлительный! – А ты слишком умный, я посмотрю! – Ну, не без этого, – Холмс-младший манерно повел плечом, призывно (насколько это может восьмилетний мальчик) взглянув на друга. Тот, конечно же, не смог устоять и заулыбался. – Откуда ты на мою голову, а... – Наконец-то с этими дурацкими пуговицами покончено. – Эй, Джон, – Шерлок ухватил того за плечо и притянул к себе, уставившись в большое старинное зеркало, расположенное на стене и в достаточной мере поцарапанное в ходе многочисленных экспериментов наследника четы Холмсов. – Я буду пиратом, – мальчик тут же выпрямился по стойке смирно, – а ты – моей принцессой! Ватсон скептически оглядел себя и Шерлока, поправив на себе вязаный бежевый свитер, а на друге – успевший помяться пиджак. – Эм, ты скорее похож на чудика, а я – на медвежонка. – Ну, не самый плохой расклад. *** – Отец, я считаю, что ты поступаешь... не совсем разумно. – Майкрофт вздернул бровь, немного поерзав на абсурдно-огромном кожаном кресле. – Черт, ты же понимаешь... – Артур уткнулся лбом в книжную полку, чтобы не встречаться взглядом с сыном. Он машинально продолжал крутить взмокший ледяной стакан с виски, отчего лед мерно позвякивал о стенки, разрушая липкое молчание. – Но мама не сделала тебе ничего плохого! – Голос старшего наследника Холмсов предательски дрогнул. Артур вздохнул и понуро прошел к массивному дубовому столу, присев на его краешек (несколько бумажек сразу же слетели на пол). Он все еще не осмеливался взглянуть на сына. Слишком уж тот был безупречен: все эти вечно отутюженные костюмы-тройки, начищенные до блеска туфли из, видимо, натуральной кожи (и откуда только в их семье привычка ходить дома в обуви?), зализанные волосы, аккуратно подстриженные ногти. Вдобавок к этому безупречные оценки и чертова куча каких-то рекомендательных и благодарственных писем откуда только можно. Да, он не был таким в 16 лет. По правде говоря, он не был таким и в свои сорок. И, что самое стыдное, он никогда не стремился к таким людям. Видимо, отсюда пронзительная пропасть между ним и старшим сыном. Шерлок, пусть тот еще пакостник, как-то ближе, роднее... Прекрати, Артур, Майкрофт, в конце концов, твой сын. Но не объяснишь же ему, что раньше в Ванде было... что? Черт его знает, он так и не понял, что дернуло его жениться именно на ней, сдержанной, холодной, до безумия рациональной. Очень умной и отточено-красивой. Так и не ставшей ему по-настоящему близкой. Артуру стало тошно. Словно он обманул ее. Она родила ему двух сыновей, очень разных, но его, их сыновей. А теперь все вот так глупо... – Ты мой отец, наверное, я не в праве такое говорить, но... – Майкрофт бесшумно встал, тут же направившись к выходу, – но ты поступил так, как не подобает поступать мужчине. И отвечая на твой вопрос: я никогда, ты слышишь, отец, я ни-ког-да не захочу видеться с ней, даже если это будет означать, что я никогда не увижусь и с тобой. – Дверь захлопнулась. Артур сполз на пол, прикусив зубами край стакана. *** Джон держал Шерлока за руку на заднем сидении "Мерседеса" Холмса-старшего. Они ехали где-то минут двадцать. Шерлок с увлечением разглядывал холодные пейзажи загородной Британии, Вастон же размышлял. Он никак не мог выкинуть из головы их отъезд. Миссис Холмс стояла на лестнице, обличенная в грифельную юбку-карандаш, которая еще больше подчеркивала каждый изгиб угловатого тела. Ее узкие губы были сжаты в одну напряженную алую линию, которая грозила расползтись в усмешке. Рядом стоял Майкрофт, засунув руки в карманы брюк. Мистер Холмс так и не поднял на них взгляд. Шерлок же даже не скрывал, что с радостью предпочтет провести пару дней в обществе отца. И только Джон осмелился на пороге обернуться (к счастью, он от этого не окаменел). Та женщина, которую он увидел, та женщина, с которой он столкнулся глазами... Много лет спустя он поймет, что эта была очень одинокая женщина. Впрочем, одиночество было для нее тем, что она всегда тщательно хранила и берегла. Даже когда впервые стонала в объятьях своего мужа, даже тогда... Машина остановилась. – Мальчики, а ну-ка, – Артур по очереди вытащил ребят из машины, подняв за подмышки. – Шерлок, не забудь поздороваться, Джон, а в тебе я уверен. – Холмс подмигнул блондину. Они постучали в дверь маленького скромного домика. Им тут же открыла дверь молодая женщина, чьи волнистые каштановые волосы струились по плечам. Она коротко улыбнулась, немного попятившись и пропуская их. – Анна... – Артур сделал широкий шаг, взяв ее ладони в свои. Он не осмелился поцеловать ее или хотя бы обнять, но все его существо устремилось к этой женщине. И эта женщина была готова принять его, поделиться собой как физически, так и духовно. Шерлок кашлянул. – Ой, дружок, – Анна отпустила Артура и присела, оказавшись лицом к лицу с маленьким Холмсом. – Меня зовут Анна, но, если хочешь, можешь называть меня мисс Хупер. – Она хихикнула и перевела взгляд на Ватсона. – Ой, а это маленький Джонни? Я наслышана о тебе. Джон попятился, смущаясь. – Мама? – Раздался звонкий голосок, и в гостиную вбежала девочка, как мог отметить Джон, сверстница Шерлока. Она была в шерстяном розовом платьице, непослушная челка была уложена при помощи заколки в форме божьей коровки, а выбивающиеся прядки светлых волос, подстриженных под каре, убраны за изящные ушки. – Дорогая, познакомься, это твой новый брат, его зовут Шерлок. А это... его лучший друг... – Это мой любимый... друг, – перебил Шерлок. – Джон, – отозвался Ватсон, протягивая девочке ладошку. – Приятно познакомиться, – пролепетала та, хихикнув, совсем как ее мать. – А меня зовут Молли. *** Они пробыли в доме возлюбленной Холмса-старшего несколько дней. За это время все новоявленное семейство успело несколько раз погулять вдоль ближайшего пруда, подготовить дом к приближающемуся Рождеству, купить Шерлоку взамен разодранных штанов ("Господи, дорогой, зачем ты полез на это дерево?! Что за эксперимент? ЧТО сделала Молли?!") новые, мисс Хупер успела связать для Джона свитер с оленями (изначально он предназначался Шерлоку, но...), Молли успела потерять молочный зуб, который успел у нее выпасть в этот короткий срок, а Артур успел в полной мере насладиться тем, что в этом доме обувь оставляют у входа и носят тапочки. Джон же с некоторым удивлением обнаружил, что Молли с восхищением смотрит на Шерлока. А когда того нет рядом – на Джона. Это открытие породило в его душе подобие ревности, но столь незначительной, что он решил не обращать на нее внимания. Притом, ему нравилась эта Хупер. Она была скромная, но при этом смело участвовала во всех экспериментах, не капризничала и, вообще, была девчонкой что надо. Да и ее мать... тоже была очень хорошей. В это время Джон как-то по-особенному стал скучать по собственной маме, жалея, что не может, как Молли, после завтрака уткнуться к ней в колени, расплываясь в улыбке. Но рядом был Шерлок. Рядом был смысл. Когда пришло время возвращаться, Анна не выдержала и со слезами на глазах повисла на шее у Артура. Молли была еще слишком мала, чтобы понять, как может грустить женщина, отпуская любимого, пусть и на короткий срок. Артур уткнулся ей в волосы, вдыхая их аромат. Шерлок и Джон тоже были еще слишком малы и слишком увлечены собой, чтобы понять, как больно оставлять мужчине любимую женщину, пусть и на совсем короткий срок... Молли расцеловала мальчиков на прощанье. И даже чмокнула мистера Холмса. На заднем сидении, погруженные в сладкую тишину, Джон и Шерлок ни о чем не думали. Они даже смотрели в разные окна. Но их тоненькие пальчики были плотно переплетены. Несколько дней, что они прожили в чужом доме, почти не имея возможности привычно болтать по ночам и пребывать в только им доступном мире, странным образом сблизили их. За окном проносилась холодная Англия.