***
Ох, как же эти прохвосты смеялись про себя над последним пунктом, который сами же и предложили. Теперь, небось, все локти себе искусали, обслуживая моих детей и их друзей. Не рой яму другим — во всей красе.***
В договоре было много еще чего по мелочам. Однако, не в последнюю очередь благодаря присутствию Льяла, мне удалось заключить соглашение, не продавая им патент на свое изобретение, а просто разрешая использовать. Еще одним из пунктов договора с их стороны являлось то, что они обязались рассказывать об этом новшестве всем любопытствующим, указывая, естественно, имя мастера. С этого дня я могла не опасаться голодной смерти и получала бесплатную рекламу среди состоятельных магов. По-моему, я не прогадала. Магистр был мной доволен и, время от времени, стал заговаривать о том, что неплохо бы получить мастерство и по трансфигурации. В принципе, знаний мне хватало, но вот придумать что-то новенькое пока не получалось. Так что я продолжала совершенствоваться. Заскучав, в этом году я решила превратить тропу для прогулок в каток. Сказано, сделано. Ну и правда, сколько можно просто гулять? Еще одним способом релаксации для меня являлась нумерология. Я обожала считать просто так. Кому-то это может показаться глупым, Льял надо мной откровенно смеялся, а у меня накопилось несколько тетрадей, заполненных такими ниочемошными расчетами. Зато учитель смеяться не стал. Обругал меня, впервые назвав косорукой бестолковой маглой. Оказывается, вот такое вот неосознанное стремление к какой-нибудь деятельности считается подсказкой от магии, и умение следует непременно развивать, в противном случае дама, одарившая талантом, может и обидеться за то, что ее подарком пренебрегают. Я потом пересказала свой разговор любимому. — Ты знаешь, это ужасно, но ведь он прав. — Кх-кх, не поняла, почему ужасно-то? — Ужас в том, что, зная тебя уже не один год, я все равно поддался вбитым с детства стереотипам. Ведь об этом нам говорят с раннего детства. Родители очень тщательно следят за детьми, чтобы как можно раньше выявить и начать развивать то, к чему еще, может быть, неосознанно тянется их ребенок. Но в большинстве чистокровных семей с младых ногтей каждый уверен, что маглорожденных магия ничем не одаривает. Самые либеральные считают, что тот мизер, который вдруг, по непонятным причинам, получил дар, к концу школы его теряет благодаря собственной лени. Я даже и не вспомню сейчас ни одного маглорожденного, получившего звание мастера хоть в какой-то области. Прости меня, малышка, — совершенно искренне расстроился из-за собственной оплошности мужчина. Вот так, совершенно неожиданно, у меня образовалось еще одно ученичество у магистра. Впрочем, мне это очень нравилось. Я старалась не злоупотреблять условиями договора: договор договором, но и наглеть не стоит. И все же раз в неделю обязательно наведывалась в заветный ресторанчик опробовать новые блюда в новом же интерьере. Порой ко мне присоединялся и Льял. Несмотря на то, что волшебники были гораздо мобильнее обычных людей, выбираться куда-то далеко он мог нечасто. У него был какой-то очень хитромудреный рабочий контракт, а ведь мы до сих пор даже и не поднимали тему того, чем же занимается мой мужчина и где собственно он работает… Он не настаивает на знакомстве с моим учителем, удовлетворившись тем, что тот не желает новых знакомств, и я не лезу в его дела. Как-то так… Потихонечку, через мадам Малкин (вот что значит сохранить хорошие отношения) мне стали поступать заказы на реставрацию старых вещей, украшенных рунами. Не то чтобы работы было много, но на самостоятельную жизнь вполне бы хватило, что не могло не радовать, все же жизнь на полном довольствии меня несколько напрягала, как бы я от этого не отмахивалась. Получив февральский журнал теперь уже своей гильдии, с удовольствием прочитала поздравление его главы себе любимой… ну-у-у-у, и еще двум новым мастерам. Одно дело, когда читаешь о ком-то другом, получившем мастерство и совершенно особенные чувства, когда о себе. Там еще и фотография была, правда общая. Надо, кстати, не забыть и заказать себе такую, на память. Листая журнал, вспоминала, как штудировала подшивки по разным направлениям в школе. Странно, но нашла всего две довольно невнятные статьи Дамблдора, а ведь среди мастеров считается хорошим тоном раз в год обязательно печататься. Правда, статей мистера Риддла тоже не встречала, но школа получала периодику исключительно по профильным дисциплинам, да и я выписывала всего несколько журналов: руны, зелья, трансфигурация и нумерология. Вот статью Макгонагал в прошлом номере читала, суховато, но интересно. Дело в том, что претендент обязан до защиты предъявить три статьи в научных изданиях соответствующего профиля. Можно, конечно, обойтись одним выступлением на международном симпозиуме, но это уже из разряда фантастики. Зато на страницах «Пророка» и Марволо, и Альбус печатались чуть не каждую неделю. Потихонечку, незаметно, но тон статей становился все агрессивнее. С другой стороны очень трудно оценивать поступки кого бы то ни было, опираясь на печатное слово. Кто ж поручится, что все было изложено слово в слово, а не вырвано из контекста. Так что я по-прежнему опасалась делать какие-либо категоричные выводы. Однако, пока что, позиция Дамблдора с его стремлением омагливания меня не сильно привлекала. Время опять потекло неспешно. Учеба, учеба, учеба, немного работы, редкие встречи с подругами, практически поселившийся в охотничьем домике Льял. В конце зимы и Поппи вышла замуж. Правда, супруг согласился подождать с рождением наследника, пока любимая не закончит обучение. Поппи вообще большая умница и трудяга, за эти годы она очень многому научилась. Как и все в нашей компании, она была не любительница сидеть без дела. Так что не успели мы обмыть мой перстенек, через месяц в «Магрибе», тесным женским коллективом, обмывали ее саквояж. Конечно, на этом учеба не заканчивалась, у медиков вообще все гораздо сложнее, но начало было положено. Теперь она могла практиковать, но пока что только в официальных учреждениях, под присмотром более опытных коллег так сказать. Права на самостоятельную практику у нее еще не было. Наша молчунья тогда сказала, что ничего страшного, еще 2 годика, и у нас будет личный колдомедик. Слово свое она сдержала. Однажды удалось пару дней погостить у Эйлин, пока ее суровый отец был в отъезде. Поскольку Северус был наследником Принцев, то лорд уговорил ее и Альфарда проживать в родовом меноре для более гармоничного развития магического ядра ребенка. А я опять вспомнила любимую сказку «Дикие лебеди». Помните чудесную книжку, за которую было заплачено полкоролевства? У малыша Северуса была и книжка, и игровая приблизительно такой вот цены. Вообще, в волшебном мире с книгами было все в порядке. Просто там не приветствовалась пустопорожняя фантазия ради фантазии. Считалось, что книги должны поучать и обучать. Так что в большинстве своем для детей были сказки наподобие сказок Бидля и адаптированные жизнеописания великих предков. Так вот, в его книгах были сами по себе изумительные иллюстрации, но стоило только отпустить чуть-чуть свою магию, и картинки оживали. Чем аккуратнее и основательнее напитывалась книга магией, тем плотнее получались иллюзии, разыгрывающие целые сценки. Вплоть до того, что их можно было потрогать и даже поиграть ими, как обычными игрушками. Правда, в этот момент дальше книгу пролистать было невозможно, пока не вернешь героя на место, дальше почитать не выйдет. Точно так же были украшены стены игровой комнаты. Там, помимо магии, надо было совершить еще какое-нибудь действие, чтобы пообщаться с нарисованным персонажем. Ну, например, у Северуса на одной из стен был изображен гиппогриф. Так, ему надо было поклониться и ждать ответного поклона. Если ритуал знакомства был соблюден, магии выпущено достаточно, то гордое животное выходило из картинки и играло с малышом. Маленькому Принцу скоро уже должно было исполниться три годика, он с огромным удовольствием познавал мир. Поначалу, конечно, с этими артефактами ему помогали взрослые родственники, то Эйлин, то Альфард, то дед, который, несмотря на свою суровость и нелюдимость, души не чаял во внуке. Пацан рос серьезным и весьма настойчивым. Подруга рассказывала, что, недавно, когда мужчин не было дома, а она не смогла сразу откликнуться на просьбу сына почитать любимую книгу, Северус насупился, взял ее с полки и впервые сам сумел активировать картинку. Вечером по этому поводу был устроен целый праздник, а наследнику подарили пони, давно выпрашиваемого, кстати. Вот таким образом, потихонечку, ненавязчиво, маленький волшебник учился чувствовать и контролировать свою магию. Жаль, но охватить все невозможно, а финансово позволить я себе такое никогда не смогу. Там такого уровня многослойные иллюзии, что, только увидев самый простейший из узоров, который надо выписать палочкой, у меня уже закружилась голова. Кто бы это ни сделал, он был виртуозом высочайшего класса. В начале сентября 1962-го, опять тоскуя в одиночестве по причине отсутствия любимого мужчины, мне, ни с того ни с сего, приспичило вызвать патронуса. Не скажу, что я вспоминала что-то очень радостное, просто у меня было невыносимое желание заполучить хоть какую-то компанию. Вот тогда-то я и поняла, что пропала окончательно. Мой патронус изменился, если раньше это был симпатичный книзл, просто копия моего Тишки, который, как и все коты, был тем еще гуленой, то отныне им стал огромный, матерый волчара*. (Льял — шотландское имя, означает «волк») Через месяц появился Льял, я не могла на него насмотреться, но все отчетливее осознавала, что если я не уйду от него в ближайшее время, то ничем хорошим это не закончится. Я буквально врастала в него всем своим существом. Последние годы я очень отчетливо видела вокруг людей сети из нитей. У кого-то нити были толстые, даже на вид прочные как канаты, у кого-то тоненькие, ажурные, как кружево. Некоторые были строго геометричны, другие несколько хаотичны. Да еще и все они были разных цветов у разных людей. Стала четче видеть, когда кто-то пользовался беспалочковыми чарами или, как дети, неосознанно отпускал свою магию. Кстати, это очень помогло, когда я тренировалась напитывать руны строго определенным количеством магии, добиваясь, чтобы мои «щупальца» становились то тоньше, то толще. Так вот, к чему это я? Помните, я рассказывала про помолвки и о том, что магии у пары начинают переплетаться? Заводя себе постоянного партнера на стороне, маг, если он не умеет контролировать себя, довольно сильно рискует. В симбиоз двух магий может вмешаться третья, что начнет разрушать гармонию пары. Наши с Льялом магии не сплетались, контролировать себя мой мужчина умел. Удивительное заключалось в том, что моя оболочка как будто подстраивалась под его. Там, где у него была впадинка, у меня образовывался выступ и наоборот. Мы стали как соседние пазлы. А с недавнего времени я стала замечать, что мои нити начали словно подкрашиваться от его. Как если бы белые шерстяные нитки постирать с темно-синими в горячей воде. И весь этот цвет концентрировался на уровне живота. Когда же в начале ноября в глубине загорелась золотистая искорка, я, откровенно говоря, испугалась. Интуитивно было ясно, что я забеременела, хотя диагностическое заклинание еще ничего не показывало. Как это возможно? Ни разу Льял не пренебрег противозачаточными заклинаниями. В этом вопросе он был педантичен как ни в чем другом. От Эйлин я знала, что еще до нашего знакомства, у его жены была пара выкидышей. Разговор проходил в присутствии Поппи. Как бы, между прочим, некоторое время спустя, подруга сказала, что не стоит, девочки, пренебрегать советами врачей. Во время беременности лучше не колдовать, а высшая магия и вовсе под категорическим запретом, если только мы не решили спровоцировать аборт. И вот сейчас я беременна, если только Льял узнает об этом, он меня не отпустит. На него сама магия давит, требуя появления наследников рода. Вот только увижу ли я своих детей потом? Так как я не законная супруга, то детей надо будет вводить в род и жить им придется исключительно в родовом поместье. Мне же туда хода точно не будет. Либо меня отравит дражайшая супруга моего любовника, если последний попробует настоять на совместном проживании. Паника накатывала как девятый вал. Многие знания, многие печали. А прочитала я за эти годы немало, в том числе и о том, что касалось семейной магии. Вот так вот, не придумав ничего другого, 7 ноября, дав мужчине спокойно позавтракать, я завела нелегкий разговор: — Присядь, пожалуйста, нам надо поговорить, — с видимым спокойствием проговорила я. — Это срочно? Мне через полчаса надо быть на работе, — поинтересовался Льял, тем не менее, присаживаясь в любимое кресло. Я не могла сидеть и потому встала за другим креслом, буквально вцепившись руками в его спинку. Видя, что я отчего-то сильно нервничаю, мужчина тоже весь как будто подобрался. — Прости, что я так неожиданно, но к такому разговору вряд ли можно подготовиться, — все же сумела начать разговор я. — Мне очень хорошо с тобой, но если я останусь здесь и дальше, то потом нам будет еще труднее расстаться, — выдала я строго дозированную правду. — Мне хочется иметь детей, Льял. Отпусти меня, пожалуйста, — закончила я, прикусив чуть не до крови язык, чтобы привести себя в чувство и не разреветься. — Хорошо. Этот месяц коттедж в твоем распоряжении. Я уеду в командировку, так что собирайся спокойно. Будь счастлива, Лия, — и поцеловав меня в щеку, мужчина спокойно взмахнул палочкой, проверяя, не беременна ли я и, не оглядываясь, ушел из моей жизни. А я с удивлением наблюдала, как, после окончания действия диагностических чар, нити моей магии, до этого мгновенно образовавшие как будто бы щит вокруг золотистой искорки, потихонечку возвращаются на место. Результатом бессонной ночи стали две безразмерные сумки, в которые я сложила все свои пожитки уже к утру. Привела в начальный вид мастерскую, навела порядок в зельеварне, как и в спальне, впрочем. Было очень тяжело собираться, любая мелочь, взятая в руки, тянула за собой целый ворох счастливых воспоминаний. Обессиленная, я переместилась с помощью портключа в Эдинбург и устроилась в обычной магловской гостинице. Мне надо было искать жилье, и как можно быстрее. Утром в холле меня ожидал о-огромный такой сюрприз, весьма неприятного характера. — Поговорим, — впиваясь пальцами в мой локоть и настойчиво устремляясь к дивану, спрятанному за шторами, произнесла миссис Нотт. — Разве нам есть о чем говорить? — Неужели ты думала, что я не узнаю о твоем существовании? Оставь моего мужа в покое, или ты пожалеешь! — буквально прошипела молодая женщина. — Вы несколько опоздали, миссис Нотт, мы расстались, — не стала отпираться я. — Если вы так волнуетесь о своем статусе, родите, наконец, наследника, и никуда он от вас не денется. Вообще-то, разговор был на грани абсурда. Ей же, в общем-то, было даже выгодно мое существование, я не могла претендовать на официальный статус, она получала все пенки, и при этом муж не настаивал на выполнении супружеского долга. — Да что ты можешь об этом знать, поганая грязнокровка! — моментально взвилась волшебница. — То же, что и все. — Это для таких, как ты, ничего не стоит отказаться от волшебства, вы и умеете-то разве что люмос вызывать, — буквально шипела женщина. — Конечно, вы правы. Это все, что вы хотели мне сказать? У меня не было никакого желания ввязываться в дискуссию. Я из номера-то выбралась только потому, что гостиница была маленькой, и кушать приглашали в общую столовую. В моем положении непозволительно пропускать приемы пищи. Да, и стоило озаботиться приобретением свежей прессы. Не понимала я эту женщину, роди наследника и живи себе припеваючи, твори буквально все, что твоя душенька пожелает. Только что публично непростительными не бросайся и оргии на Косой аллее не устраивай, никто тебя уже тронуть не сможет. По крайней мере, до совершеннолетия сына. Год без волшебства — малая плата за это. — Я тебя предупредила! — и еще одна представительница семейства Ноттов исчезла из моей жизни.