Горемычная

Через две недели после нашего знакомства, совершенно случайно, раскрылась подоплека того, почему профессор Стерн выбрал в помощницы именно меня. В тот день, как обычно, мужчина приехал через час после того, как дом покинула Фелиция. Наши отношения стали более лояльными, и он уже не ограничивался исключительным: «Здравствуйте, вот новые кассеты, спасибо за дискету, до свидания». Впрочем, до светской болтовни, тем не менее, тоже было далеко. Уже покидая мой дом, неожиданно столкнулся с моей компаньонкой, которая что-то забыла дома и срочно вернулась. А вечером девушка рассказала, что лицо мужчины сильно обезображено, где-то видны участки пересаженной кожи, а кое-где зарубцевавшимися шрамами. Бедняга, очевидно, замучился уже наблюдать нездоровое любопытство на лицах машинисток, вот и уцепился за меня, как за манну небесную. Я ни о чем его не спрашивала, просто старалась делать свою работу в срок, а с Фелицией мы договорились, что если ей вдруг придется возвращаться, то она будет предварительно звонить, чтобы не смущать профессора. Спустя пару недель, Якоб впервые остался поработать у меня. Честно говоря я не понимала и половины того о чем печатаю. Что-то о молекулярной биологии, такая заумь, что язык заворачивается проговаривать все, что он мне рассказывал. С тех пор, по крайней мере два раза в неделю, профессор надиктовывал мне свои наработки, а не приносил кассеты. Каким бы отшельником он не был, но время от времени приятно услышать человеческий голос, а уж если на тебя при этом не пялятся, как на чудовище, то это вообще бесценно. Признаться, я тоже наслаждалась этими встречами, устав от собственного одиночества.

***

Я старалась напомнить о себе, как о мастере, но все же и до беременности нельзя сказать, что количество продаваемых мною творений поражало воображение. Как ни крути, а рынок волшебного мира довольно плотно освоен. Надо придумать что-то. Эх, а вот с придумками у меня было не сильно хорошо. Так что, не мудрствуя лукаво, я стала осваивать обычный мир. Ограничений на колдовство у меня теперь не было никаких. Даже поощрялось, чтобы мать и отец как можно больше колдовали в доме, где растут их дети, а уж если там и родовой камень есть… тут и детям польза и роду в целом. Так что я срочно осваивала гримуар, посвященный рукодельным чарам. Надо сказать, что мужчины были поначалу несколько озадачены моим выбором, а потом только снисходительно усмехнулись, переглянувшись между собой. Типа, ну все ясно, баба есть баба. Дурачье, мне семью кормить надо. Так что, очень скоро у меня в мастерской закипела работа. Пока дети спали, а за этими сорванцами теперь был глаз да глаз, в одном углу челночки плели кружево, а в другом крючок вывязывал шаль. К сожалению, я еще не настолько освоилась с чарами, поэтому приходилось довольно пристально следить за работой и вовремя зачаровывать на следующий цикл. Так что пока что выходило что-то довольно простое. Ну да, главное — это начать. А вообще я поняла, что, несмотря на огромнейшие возможности использования рун, мне ближе всего обережная магия, и все что связано с рукоделием. Зато в скором времени в небольших лавочках Лондона, Эдинбурга, Глазго, Манчестера, Ливерпуля, Плимута, Нотингема и Ковентри, торгующих одеждой и сопутствующими товарами, стали появляться мои поделки: где-то шали, где-то платья, особенно хорошо шли костюмы сказочных персонажей, пробовала я продавать и интересные рукотворные сумочки, даже рискнула сделать несколько кожаных. Все богато украшалось вышивкой и кружевом «ручной» работы. Еще я плела пояса и браслеты, а поскольку, как ни крути, вещи пропитывались моей магией, то покупателям они казались «теплыми» и шли на ура. Вот так и получилось, что работы в обычном мире было вагон и маленькая тележка, а для магического я чаще брала заказы, чтобы совершенствовать свое мастерство, ну и чтобы меня не забыли уж совсем. Все же хотелось, чтобы мои ребятишки не были там белыми воронами. Спустя полгода мое мастерство ощутимо выросло. Циклы плетения, которые получалось зачаровать, стали в несколько раз больше, следовательно, узоры существенно усложнились, что очень радовало владельцев магазинов. Кроме фриволите, кумихимо, крючка и спиц, я освоила работу с бердо. Для души, чтобы немного отвлечься от необходимости зарабатывать деньги, увлеклась кусудама. Правда, сколь ни стыдно это признавать, я немножечко жулила. Чтобы выполнить миниатюрные модельки, я увеличивала листы бумаги, складывала все по схеме, склеивала, и кастовала финиту. У меня в руках оставалась милая, миниатюрная вещица. Эти поделки я дарила своим новым знакомым работодателям. Их восхищению не было предела. Облизывалась на канзаши, уж больно красивые цветы из ткани получались у мастеров. В принципе чем-то похоже на кусудама, только из шелковых лент. Вот их уже можно будет и продавать. Несколько раз ко мне обращались с просьбами сшить праздничные наряды для тематических вечеринок или на день рождения маленьким детям. Так что без работы я не сидела. Нередко, отдав работу, задерживалась на часок, другой в книжных магазинах, подыскивая книги по рукоделию. Каюсь, покупала далеко не всегда. Частенько, сначала снимала копию, потом просматривала книгу дома, и только потом, если она оказывалась стоящей, приобретала оригинал. Так что постепенно моя библиотека пополнялась не только магической, но и обычной литературой. Руки чесались попробовать поработать с прялкой, но все же в сутках всего 24 часа, а дети тем временем подрастали и меньше спали. Так что я старалась как можно больше внимания уделять близнецам. А то деньжищ заработаю, а дети, став взрослыми, спросят «Вы собственно кто, тетенька?» Детям необходимо внимание, а так… есть что поесть, не голые, крыша над головой и в этом нежном возрасте большего, из материальных благ, им и не требуется. В общем, мы вместе ползали, катали мячики, плюхались в ванной и мучили кота в шесть рук. Книзл героически терпел и, если и царапал, то исключительно психованную мамашу. Флоппи кота не мучила, но во многих играх принимала активнейшее участие. Не представляю, что бы я делала, если бы ее не было. Последнее время все хозяйственные хлопоты легли на ее плечики. Так что с возвращением магии в мою жизнь, навалилось столько хлопот, что вечером я падала, как подкошенная, засыпала и сны мне не снились. Сказать по правде, я этому радовалась, потому что, особенно первые месяцы после расставания, мне раз за разом снился сон, повторяющий наш последний разговор с Льялом. Бывали, конечно, и другие сны-воспоминания, напоминающие о том, как хорошо нам было вместе, однако, вспоминать об упущенном счастье в любом случае было тяжело. Магистр начал слегка сердиться, сетуя на то, что я занимаюсь ерундой и слишком мало внимания уделяю учебе. У меня не получалось достучаться до него, объясняя, что моей главнейшей заботой являются дети. В сердцах он прошипел о том, что именно поэтому мастера терпеть не могут брать в обучение женщин, Блэк пропал на долгих полгода. Правда, потом вернулся, я предлагала ему сообщить о портрете потомкам, но в этом вопросе он оставался по-прежнему непреклонен. В принципе, его можно было понять. Если бы кто-то хотел его отыскать, то уже отыскали бы. Да и портрет директора Блэка мог бы подсказать, где искать строптивца. Лето подходило к концу, когда по радио в очередной раз с пафосной речью выступил директор Хогвартса. Главной идеей его выступления было: я все готов отдать детям, дети — наше будущее, я даже отказался от поста министра магии, лишь посвятить всю жизнь им. Спустя неделю после выступления, был принят закон, запрещающий педагогам и руководителям образовательных учреждений заниматься политикой. Вот это был удар не в бровь, а в глаз. После своего эпохального выступления по радио, Альбусу ничего другого не оставалось, как торжественно сложить с себя полномочия председателям МКМ и «со слезами на глазах» покинуть зал Визенгамота. Еще спустя неделю, от Марволо прилетел Император… ну, я так и не узнала как зовут эту величественную птицу… Надо сказать, что мы уже довольно давно не общались. Всю информацию, которая только была в моей голове, он давненько оттуда выпотрошил, а больше ничего интересного у меня не было. Тем удивительнее было читать пусть и довольно лаконичное, но все же, сообщающее весьма любопытные новости, письмо от сильнейшего политика магической Британии. Вкратце, Альбус при вступлении в должность схимичил, воспользовавшись тем, что один из членов совета был ему должен, и не произносил клятву. Вот еще, добровольно вешать на себя обеты, которые были продуманы еще теми параноиками, Великими Основателями. Теперь же, побоявшись, во-первых, лишиться последнего значимого поста, во-вторых, ославиться на всю Британию, Дамблдор вынужден был принести соответствующие клятвы, да еще и в присутствии всего попечительского совета. Поправка в кодекс школы была внесена, отныне вступление в должность должно было происходить в присутствии не только совета, но и всей школы. Риддл решил не раздувать скандал, пока что, и все преподнесли под соусом, а давайте устроим детям праздник, а то когда они еще такое смогут увидеть. Скрипя зубами, Великий Светлый маг вынужден был подчиниться. Постепенно, в школу вернулись все предметы, упраздненные нынешним руководством. Надо сказать, что, как и любые нормальные люди, зарабатывающие деньги, аристократы расставались со своими кровными со скрипом. Только понимание того, что скоро там окажутся их собственные наследники, побуждало их действовать уже сейчас. Потому как в один год вернуть все на круги своя будет невозможно. Да и не единомоментно же эти детишки рванут в Хогвартс. А я тем временем, воспользовавшись знакомством, задала еще вопросик: нельзя ли заменить многометровые эссе, или хотя бы какую-то часть, задачками на сообразительность. Ну, например, а возможно ли чем-нибудь заменить в таком-то зелье, такой-то ингредиент? Если да, то чем, и какими свойствами обладает новый компонент. Ну и по другим предметам что-нибудь в том же духе. В конце концов, и мои дети очень скоро пойдут в школу. Адриан и Айли росли как на дрожжах. Игрушки приходилось либо приобретать, либо трансфигурировать в двойном экземпляре, в противном случае в скором времени беспарного страдальца разрывало стихийной магией. Делиться малыши не желали категорически. Зато, если игрушка была в двойном экземпляре, то они очень хорошо играли вместе. За домом появился небольшой детский лабиринт, в котором прятались разные волшебные игрушки. Как только детки туда заползали, а высоту я сделала такую, что встать там в полный рост детям было невозможно, внешняя оболочка становилась полупрозрачной, чтобы либо я, либо Фло могли контролировать маленьких пострелят. Тем временем, пользуясь тем, что летом дети много времени проводят на воздухе, закупив материалы, я принялась перекраивать свой дом по давно лелеемым эскизам. Удалялись лишние стены, расширялось имеющееся пространство. Всего за 2 недели я сделала супер-пупер-сказочную детскую. Конечно, камни-накопители были приготовлены заранее. Отныне детская могла стать летней лесной полянкой, морским пляжем на берегу Карибского моря, снежным городком с чудесной горкой и ледяными скульптурами и милой зеленой долиной, на горизонте которой виднелись величественные горы. Ну и просто могла оставаться обычной комнатой, разве что одна из стен представляла собой огромный аквариум, имитирующий коралловый риф, а то что это за сапожник без сапог, непорядок! Рыбки были настоящими, аквариум в пространственный карман не убирался, а только камуфлировался. Игрушки также присутствовали, но везде были чуть-чуть разные, помимо этого, конечно, всюду присутствовала та или иная мебель. Даже в зимней сказке можно было посидеть в шубках и выпить чашечку горячего шоколада. Самое смешное, что снега там не было от слова абсолютно. Немножечко трансфигурации, самую чуточку иллюзии, охлаждающие и скользящие чары, а все остальное — дерево. Так что, когда в Англию с новой силой вернулись осенние дожди, то дети ничуть не расстроились, а бросились осваивать новую территорию. Случалось, они и засыпали прямо там первое время. Мне хотелось, чтобы близнецы смолоду привыкали к чуду единения с магией. Поэтому, несмотря на их нежный возраст, все ритуалы благодарения и основного круга мы проводили вместе. И, по-моему, Великой было это по сердцу, хотя случалось, что мои сорванцы и шкодничали, но, вот уж диво так диво, исключительно после того как отзвучит последний катрен. До того, как пострелятам исполнилось пять лет, мы особенно никуда не выбирались, по крайней мере, надолго. Хотя, в зоопарки и аквапарки мы сходили, как в магловскую, так и в магическую части. Так же я с удовольствием договорилась с семьей сквибов, которые владели фермой, и Адриан с Айли в три годика сноровисто кормили домашнюю птицу и кроликов, с неослабевающим интересом следили как доят коз и коров, и обожали ходить с дедушкой Августом в лес (на опушку, конечно, какой лес в их нежном возрасте) и жарить там, на костре, хлеб и запекать картошку. Детские книжки я читала им разные, как магического мира, так и магловского, причем, договорившись с мистером Блотсом, обогатила свою библиотеку книгами разных стран. За эти годы из-под моего пера вышли еще две небольшие книги, которые на удивление неплохо раскупались. Одна была для молодых мамочек, опять маглорожденных, конечно, в которой рассказывалось как можно буквально подручными средствами, нитка да иголка, защитить своих деток, украсив их одежду обережными узорами и рунами. Вторая была сборником, казалось бы, магловских сказок для малышей, но к каждой сказке давались пояснения для детей и для взрослых, что это скорее отзвуки нашего, магического, мира, приводя конкретные примеры. Когда близнецам исполнилось пять лет, я познакомила их со своими подругами. Дело в том, что до этого возраста считается вредным присутствие рядом с маленькими детьми сильных волшебников с «чужой» магией. По этой же причине с ними избегали посещать места с сильным магическим источником, исключением был нейтральный хогвартский. Родители, крестные, сквибы и слабые маги, вот и все с кем они могут общаться с рождения и до пяти лет. В этот период происходит адаптация магического ядра к внешним условиям. Целители, которых приглашают к малышам, имеют специальные артефакты, которые помогают им не допустить нанесения вреда таким крохам. Безусловно, взрослые сильные маги, умеют контролировать свою магию, НО, когда сами того хотят. Так что, в принципе, достаточно принесения соответствующих клятв и общайся, почти с кем хочешь (предатели крови не в счет). Вот только нормальные маги избегают обвешивать себя обетами всеми силами. У Эйлин был уже совсем большой сын, еще два года*, и он поедет в Хогвартс. Парень рос очень любознательным, немножечко сам в себе. Попусту болтать не любил и частенько пропадал с матерью и дедом в зельеварне. Тем не менее, и букой его назвать было нельзя. Близнецов он принял очень тепло, с удовольствием играл с ними в саду, откуда то и дело раздавался заразительный смех всех троих. (* У меня в фике Эйлин родила на год раньше, чем в каноне, в 1959 году.) Девчата оценили лабиринт, который существенно расширился. Поппи взяла с меня обещание, что в самое ближайшее время я сделаю такой же у нее за домом, чтобы и ее малышка могла так весело развлекаться. Не обошли они вниманием и детскую. Сначала я была затискана, а потом побита, за то, что посмела зажилить такую чудесную идею. Я попыталась защищаться, напомнив, что у Эйлин игровая гораздо эффектнее, на что мне ответили: «Ну, она же все время одинаковая, Лия!» Северус особенно оценил зимнюю версию игровой и практически в приказном порядке велел матери обязательно сделать такую же. Эйлин мне потом со смехом написала, что в комплект к новой игровой была стребована сестра. Там же, по секрету, мне поведали, что это все очень вовремя, поскольку они с Альфардом идут с опережением графика и не знали, как сообщить об этом сыну, опасаясь, что он может начать ревновать. А в августе 1968 неожиданно подал в отставку директор Альбус очень много имен Дамблдор. Конечно, выступив с красивой речью, что надо уступать дорогу молодым, а он бы хотел заняться исследованиями, которые совсем забросил, всего себя отдавая подрастающему поколению. Посетовал, что слишком тяжело ему далось противостояние с Гриндевалдом, и здоровье уже не то. Я, естественно, не удержалась, и поинтересовалась подробностями у Риддла, всей своей любопытствующей женской сущностью надеясь, что меня не пошлют в далекое пешее… Оказалось, что одной из составляющей обетов директора было соблюдение ритуалов, а поскольку Дамблдор искренне не верил во всю эту «средневековую чушь», то они давались ему очень тяжело. В результате, Альбус стал стремительно стареть. Поняв, наконец-то, чем ему это грозит, он подал в отставку. Еще Марволо добавил, что директору открытым текстом сказали, что если он не уйдет добровольно, уволят по статье, поскольку занимать столь высокий пост может только магистр, но никак не мастер. Дамблдор же за столько лет так и не смог получить это высокое звание. Мне потом Эйлин объяснила, а я за столько лет ни сном, ни духом, что это перстень мастера вручают по решению совета магистров, а вот их самих испытывает Великая и ей же они приносят обеты. Вот и стало ясно, почему меня, появившуюся из ниоткуда, никто не завалил на испытаниях. Спрашивали строго, но потом честно вручили перстень, в противном случае получили бы нехилый такой магический откат. По этой же причине всевозможные экспертные заключения заверялись исключительно магистрами, которые, если не желали остаться сквибами, никогда не опускались до фальсификации. Буквально через неделю в «Пророке» появилась огромная статья, посвященная лорду Гонту, который назначается директором Хогвартса и приглашает всех желающих в школу, где 20 сентября состоится торжественное вступление в должность, а затем все желающие могут поучаствовать в праздновании Мабона. Вот такие пироги.