Амнезия

Несмотря на потерю памяти, Петир Бейлиш остался очень проницательным. Он, сощурившись, смотрел на нее, на то, как она заметалась по палате. - Что случилось? Санса подхватила сумку с пола, выпавшие ключи от машины. У нее в запасе было всего несколько минут. - Что ты там увидела? «Смерть, Петир Бейлиш. Нашу с тобой смерть». И, скорее всего, далеко не самую легкую и быструю. Она посмотрела на него, и увидела, каким непривычно растерянным он был. Петир смотрел на нее с надеждой, так, как никогда не смотрел. Она была единственной его ниточкой к прошлому. Потом она перевела взгляд на капельницу, из которой ему в вену капала какая-то прозрачная жидкость. Она не могла взять его с собой. Он был болен, он ничего не помнил и только мешал бы ей. Потом она подумала, что Григор Клиган непременно найдет способ вытащить его из больницы, отвезти на какой-нибудь заброшенный склад и срезать ему кожу кусочек за кусочком, ломать пальцы и выкалывать глаза, до тех пор, пока Петир не вспомнит, как он готовил грандиозную подставу для Ланнистеров и как Санса пустила всю эту грандиозную подставу под откос, убив Джоффри. Может быть, они даже отвезут его самой Серсее. Санса содрогнулась, представив, как он будет кричать, не понимая, что вообще происходит. Петир Бейлиш за все свои прегрешения вполне заслуживал подобного, но он хотя бы должен был знать, за что именно. Она посмотрела в его растерянные глаза, и поняла, каких сил ему стоит сохранять спокойствие. Черт бы его побрал. Она не могла его вот так бросить. - Слушай, - Санса нагнулась к нему близко-близко. – Нам надо уходить. Немедленно. - Уходить? Зачем? Она схватила его за воротник больничной широкой пижамы, притянула к себе и сказала слова, которые услышала от него самого два года назад: - Ты хочешь жить? Петир всегда отличался сообразительностью, но в этот раз его словно заклинило. Он молчал и смотрел на нее. - Если хочешь жить, то нам надо уходить. Немедленно. Или ты сейчас встаешь и идешь за мной, или умираешь. Все просто. Слово в слово, именно так он ей и говорил, пытаясь оттащить от трупа отца. Больше она ничего ему не сказала, торопливо схватила со стула свою куртку, и направилась к двери. - Подожди, - хрипло сказал Петир. – Помоги мне. В длинном больничном коридоре было пока пусто и тихо. Она оглянулась по сторонам и двинулась сторону пожарной лестницы. - Сюда. И поторапливайся. Она толкнула его в спину, не скрывая уже раздражения и страха. Петир был чертовски медлителен и с каждым движением морщился от боли. Его качнуло в сторону, и она подхватила его, закинула его руку себе на плечо. Хорошо, что он не обладал крупным телосложением, но все равно был довольно тяжел. Они дошли уже до запасного выхода в конце коридора, когда их догнала Ширен. - Он очнулся! Я говорила тебе, что он очнется! Глазенки у нее блестели как у ребенка, получившего заветный подарок на Рождество. Санса, ругаясь про себя на чем свет стоит, напряженно оглянулась. В коридоре все еще было пусто, но они наверняка уже поднимались по лестнице. - Здравствуйте, мистер Стоун, - благовоспитанная Ширен чуть ли не сделала реверанс. - Привет, - сказал Петир. - Он сильно захотел покурить, и мы идем на улицу, - сказала Санса, подталкивая его в спину к двери на пожарную лестницу. – Не сдавай нас врачу, хорошо? - Конечно! – Ширен была счастлива, осознавая себя соучастницей нарушения больничного режима. - Я никому не скажу. Потом Ши взяла ее за руку и потянула к себе. Санса нагнулась. Все это было совсем не вовремя, но она решила пожертвовать Ши несколько секунд. - Спроси его потом, видел ли он тоннель и прочее? – прошептала Ширен, не сводя глаз с Петира. - И слышал ли тебя? - Обязательно спрошу. Нам нужно идти, ладно? Санса неловко погладила ее по голове. - Папа сегодня не приехал, - сказала Ширен и впервые в ее глазах Санса увидела долго скрываемую боль. – Но на следующих выходных… - Знаешь что? – Санса быстро сняла браслет и вложила его в маленькую ладонь. – Это тебе. А папе своему скажи, что он говнюк. Скажи, что это я передала. Только обязательно, ладно? Ошарашенная Ширен только приоткрывала и закрывала рот. - Ши, а сейчас иди в свою палату. Чтобы ты не услышала, кто бы о чем не спрашивал, ты ничего не видела и не слышала. Поняла? Ширен поджала губы и свела тонкие бровки. - Он не твой дядя, да? - Да. И нам срочно нужно идти. Мы еще обязательно увидимся с тобой. Ей показалось, что она услышала со стороны лестницы громкие мужские голоса. Времени не осталось. Санса торопливо поцеловала Ширен в щеку и они с Петиром, наконец, вышли на пожарную лестницу, полутемную и пыльную. - Удачи! – крикнула Ширен им в след и в ее голоске слышались слезы. Будь у Сансы побольше времени, она бы тоже заревела. А вот удача им обоим точно бы не помешала. - Вниз! – скомандовала она. Перед тем, как выйти на улицу, она прислушалась к звукам из-за двери. А потом осторожно выглянула – оказалось, Клиган был не слишком умен, чтобы поставить кого-то у запасного выхода. Надеялся на внезапность. Это бы прокатило, если бы ей не повезло увидеть их в окне. - Жди здесь! Командовать им было непривычно, но Петир был очень послушен. Судя по его виду, протестовать у него просто не было сил. Слава богу, что она припарковалась не на парковке перед больницей, а с обратной стороны на улице, ей было просто лень пройти пешком пару десятков метров. Ноги у нее подкашивались от страха, когда она направилась к машине. Вокруг было тихо и сонно, жарко, ни единой живой души. И все же она пригибалась, перебегая от машины к машине, чтобы ее не было видно издалека. Когда она подъехала к пожарному выходу, Петир стоял на том же месте, опираясь рукой о кирпичную стену. У нее не было времени особо его рассматривать, но бледность на его лице бросалась в глаза. Он был совершено белый, как свежевыпавший снег. - Садись! Он сел, чуть не упав с тротуара, и Санса, не дожидаясь даже, когда он закроет дверь, тронулась. Заехать в мотель было бы большой глупостью, хотя там остались ее вещи. Все деньги и документы она таскала с собой в сумке, поэтому сразу направилась к выезду из города. Когда они миновали знак, она облегченно вздохнула, не отрывая глаз от зеркала заднего вида. Кажется, пронесло. - Куда мы едем? – спросил Петир, глядя по сторонам. Голову он поворачивал очень медленно и осторожно, словно боясь расплескать ее содержимое. - В Юму, - буркнула Санса. – Ты помнишь что-нибудь про Юму? - Почему я должен что-то помнить про Юму? – он дотронулся до виска, сморщившись. - Ты говорил, что там можно отсидеться в случае чего. - В случае чего? Отсидеться? Ты можешь объяснить, что вообще происходит? Голос у него слегка дрожал, и она видела, что ему не просто дается сидеть спокойно, а не удариться в панику. Санса глубоко вздохнула, не отрывая глаз от дороги. Времени и условий, чтобы смягчить Петиру «психологические стрессы», у нее не было. - Ты преступник. Наемник, который работает на крупную мафию. Она не стала говорить, что конкретно он делал для Ланнистеров и прочих, должен же он догадаться, чем обычно занимается мафия. Петир помолчал, закусив губу, но, похоже, не особенно был шокирован. - Круто. Ну, я помню кое-что урывками. - И мы… ошиблись кое в каком деле с очень опасными людьми, и теперь они нас преследуют. А тебя в самый неподходящий момент угораздило попасть под машину. Сегодня они нас нашли, поэтому мы сейчас уезжаем. В Юму, потому что больше некуда. Это так, вкратце. Петир посидел некоторое время, покручивая раздолбанную ручку бардачка. На лбу у него блестели капельки пота, а цвет лица из белоснежно-белого стал зеленоватым. - А ты кто? Почему ты со мной? Это был вопрос, на который она сама не могла толком ответить. Она молчала несколько минут. - Я? Ты помог мне однажды, и я теперь… - Останови машину, пожалуйста, - вдруг сказал Петир. Они уже давно мчались по пустой трассе, но останавливаться было опасно. Черный лендровер в любую секунду мог показаться на дрожащем жарким маревом горизонте позади них. - Останови, - повторил Петир сквозь зубы. Он выглядел так плохо, что она все же притормозила, выруливая на обочину. Он не дождался, пока машина остановится, открыл дверь, и его стошнило прямо на дорогу. Просто замечательно. Просто, мать вашу, замечательно. - Держи, - она сунула ему бутылку с теплой водой, когда он закончил, но та выскользнула из его рук. Выглядел он совсем отвратительно - глаза у него закрывались, и он сильно вспотел, так, что на кончике носа повисла мутная капля. - Давай-ка, ложись на заднее сиденье, - Санса помогла ему пересесть туда и положила свою свернутую куртку под голову. – Если будет еще тошнить, скажи мне. Она достала носовой платок, смочила его водой из бутылки и обтерла его лицо. Он был холодный и мокрый, закрыл глаза и дышал тихо-тихо. Ее пробрала дрожь от мысли, что он может умереть прямо здесь, в машине. - Не вздумай мне тут коньки отбросить, - сказала Санса. – Только не теперь, не после всего, что мы пережили. - Нет, - пробормотал Петир и приоткрыл глаза. – Не надейся. Не до тех пор, пока ты мне все не расскажешь. Охуительная история, если хочешь знать... В глазах у него была такая беспомощность, и в тоже время крохотный осколочек привычной ей усмешки. От этого на сердце стало спокойнее и теплее. - Дурень, - улыбнулась Санса и неожиданно для себя очень ласково провела рукой по его небритой щеке. «Не до тех пор, пока ты мне не расскажешь, зачем вернулся тогда, Петир…»

***

Комнатка в мотеле была маленькой и грязной, почти полной копией той, в которой она жила всю предыдущую неделю. По совету Петира они свернули с трассы на вспомогательную дорогу и долго ехали в сторону, остановившись в третьем по счету городке, когда уже огромное красное солнце село за идеально ровным горизонтом, даруя этой скудной и выжженой земле недолгую ночную прохладу. Почти всю дорогу Петир проспал на заднем сиденье, или просто лежал с закрытыми глазами, она не знала. Иногда он выглядел совсем мертвым, из-за качающейся машины не видно было, шевелится или нет его грудь при дыхании. Санса откидывалась назад и трогала его рукой, всегда паникуя, – он вздрагивал и приоткрывал глаза, смотрел на нее успокаивающе-больными глазами. Пару раз его тошнило. «Может быть, ему нужно просто отдохнуть, - думала она. – Просто отоспаться». Она буквально затащила его в комнату, помогла улечься на кровати с продавленным матрасом и серыми, застиранными простынями. Петир повернулся на бок, сунул руки под мышки и затих. - Ты хочешь есть? Может, кофе? Или чай? Примешь душ? - Нет, - хрипло ответил он. – Меня тошнит. Санса нашла в сумке пару таблеток обезболивающего. Он выпил их, чуть приподняв голову, пролив на себя всю воду и опять свернулся. Она приняла душ, вскрыла банку газировки, покурила, приоткрыв окно, выгоняя дым на улицу. Оглянулась на него. Несмотря на то, что Петир был в таком состоянии, еле ходил, блевал на каждом шагу и ничего не помнил, одно его присутствие придавало ей спокойствия и уверенности. Все будет хорошо, непременно будет. Санса накрыла его одеялом, и осторожно, стараясь не потревожить, вытянулась на краешке кровати, чуть касаясь его спиной. Он был такой привычно теплый. Впервые за долгое время она быстро заснула, ощущая, что он рядом.