Амнезия

Санса пододвинула указательным и средним пальцем монетки, разложенные на исчирканной столешнице к небольшой стопке измятых банкнот. - Шестьсот семьдесят семь долларов двадцать девять центов. - Этого мало, - Петир стоял у окна, сунув руки в карманы джинсов. Закатное солнце из-за его спины окутывало его темный силуэт красноватой дымкой. - Неужели? - язвительно спросила она. – Когда-то ты оставлял вдвое больше только за ужин в ресторане. - Кошмарное транжирство, - ответил он. Лица его не было видно из-за солнца, но она слышала в его голосе усмешку. - Ладно. Нам нужен хоть какой-то план, - Петир отошел от окна, сел напротив на продавленный диван. – Зачем нам ехать именно в Юму? Санса пожала плечами. - Не знаю. Может, по дороге ты вспомнишь что-то. Ты говорил, что в Юме у тебя есть свой человек. - А если я ничего не вспомню? Как мы его найдем? - Если ты ничего не вспомнишь, - она взяла из переполненной пепельницы сигарету и затянулась. – Тогда нам вообще без разницы, куда ехать, Петир. Он вздохнул, запустил обе руки в отросшие волосы, взъерошивая их. Ей казалось, что седины в них за последние недели стало больше. - Тогда лучше в Вегас. Там проще затеряться и там весело. У тебя есть друзья? Родственники? Она покачала головой. - Я же исчезла для всех. Даже не знаю… Арья. Моя сестра. Но я не знаю где она. Она убежала, когда все это началось. Есть еще Джон, он служит где-то далеко, в Ираке. - А подруги? У тебя же должны были быть подруги? - Были, - кивнула она. – Дженни, Маргери. Я не знаю, где они сейчас. Учатся где-нибудь. - Ты не помнишь их телефонов, электронной почты? Она покачала головой. - Ты сказал, что мне нужно полностью прекратить все прошлые контакты, если я хочу остаться в живых. Я исчезла для всех на два года. Я все забыла… будто ничего и не было. Петир опять встал, заходил по комнате. - Ну должны же мы были хоть с кем-то общаться? Приятели? Знакомые? Санса усмехнулась. - Нет. Никого, кому мы могли бы доверять. Никаких друзей и приятелей. У тебя были только «свои люди», но ты никогда меня с ними не знакомил… Он подошел к старому, засиженному мухами круглому зеркалу с трещиной посередине. - Что же я за человек такой… Горечи и удивления в его голосе не было. Только какое-то недоумение, совсем слабое. - Уж какой есть, - пожала она плечами. – За эти два года я так и не поняла, какой ты, и что у тебя в голове. Петир обернулся на нее с улыбкой. - А сейчас понимаешь? - Нет. Сейчас тем более. Санса так и не спросила его, что он имел в виду, когда сказал, что любил ее. А он не стал продолжать. Просто сказал, заулыбался по-кошачьи и лег спать. Она в ту ночь долго ворочалась в постели, почти с ненавистью глядя на его спину, слыша его тихое сонное дыхание. Даже ничего не помня, он заставлял ее угадывать. Она ненавидела это. Дни будто слились в один – жаркий, душный, пустынный. Большую часть времени она ехали по прямой, как стрела дороге, убегающей в мерцающий маревом горизонт. По бокам расстилалась желтая земля. На трассу иногда выкатывались комки перекати-поля, вдоль дороги сидели какие-то птицы. Было жарко, глаза слезились от напряжения и беспощадно яркого солнца. Петир был еще слаб, быстро уставал, много спал в машине. Ей нравилось то время, когда он спал. Напряжение уходило, приходила отрешенность. Она не задумывалась, куда и зачем они едут, что вообще происходит вокруг, кто они и где они… Просто ехала, смотря на дорогу, искоса смотря на него – в спокойное усталое лицо, лишенное сейчас любой неправды. Ей бы хотелось, чтобы он всегда таким был – не вечно спящим, но настоящим. Мотели все были одинаковые – с серыми застиранными простынями и скрипучей мебелью, с вечно неработающими кондиционерами. Кофе и сигареты тоже были одинаковые, горькие, невкусные. Одежда провоняла переработанным бензином, глаза слезились к концу дня, поясницу ломило. Каждый день, просыпаясь, она с надеждой смотрела на Петира Бейлиша, ожидая, что он скажет свое привычное: «У меня есть план». Он всегда так говорил, даже когда они собирались просто пойти поужинать куда-нибудь. У него всегда был план. Она устала бояться и бежать, ей нужно было хоть немного побыть в безопасности, в уверенности в завтрашнем дне, побыть хотя бы несколько часов без съедающего изнутри страха. Но единственный человек, который мог дать ей эту безопасность, придать уверенности, на кого она могла бы опереться, был сейчас во много раз беспомощнее ее. Это напоминало бег белки в колесе. Бесцельно, бездумно, выматывающее. Куда и зачем они ехали? Единственное было понятным – если они остановятся, их ждет смерть. Она видела, как Петир пытается придумать хоть что-то, но учитывая его состояние это было сложно. Она надеялась, что в ближайшее время он все вспомнит, потому что она сама не могла вытащить их из этой передряги. Ему необходимо было вспомнить, или им придет конец.

***

Они обедали в какой-то забегаловке, под лениво вращающимися лопастями потолочного вентилятора, который только гонял по кругу душный воздух. - В этом штате похоже, вообще нет ни одного работающего кондиционера, - сказал Петир, лениво ковыряясь в тарелке. Он всегда был привередой в еде и ее сильно раздражала его презрительная гримаса, когда она заказывала что-то недорогое и непритязательное – гамбургеры и жареную картошку, например. - Ешь быстрее. Он вздохнул как ребенок, обреченно и печально. За длинной стойкой сидело двое мужчин, о чем-то негромко разговаривая. По стеклу ползали мухи. - Нам надо поменять машину, - сказал Петир. – Мы слишком долго ей светим. - У нас нет денег, если ты забыл. - Значит, надо их раздобыть. Она аккуратно поставила чашку с кофе на стол и вытерла губы салфеткой. - Я внимательно выслушаю твои предложения, Петир. Он откинулся на спинку стула с полуулыбкой-усмешкой. - Видишь тех парней? – он кивнул на мужчин за стойкой. - Ну? - Обычные парни, а? Она быстро оглянулась через плечо. - Ну да. - У одного из них часы за десять тысяч долларов. Не подделка, смею тебя заверить. И дорогущие ботинки, хоть и пыльные. А второй светит печаткой весом в граммов в пятьдесят. Не уверен, что золотое, надо рассмотреть поближе. И тот мерседес на стоянке наверняка их. Богатенькие ребятки гоняли в Вегас развлечься тайком от жен. Санса в изумлении уставилась на него. - Ты что, их ограбить решил?! - Ну не совсем… А ты что предлагаешь? Можно поработать на заправке пару месяцев, но, думаю, наши друзья совсем близко и времени у нас нет… И я даже не буду заикаться о возможности использовать твою красоту для привлечения заскучавших дальнобойщиков. Это слишком оскорбительно. - Заткнись, Петир, - прошипела она. - Господи боже. - Успокойся. Все, что тебе надо сделать – познакомиться с ними поближе. - Петир, не надо! – умоляюще произнесла она. - Еще проблем с полицией нам не хватало. Он снисходительно улыбнулся. - У нас уже проблемы с полицией, дорогая. В больнице сообщили куда следует о наших фальшивых документах и страховке. Я вообще удивлен, что нам до сих пор так везло. Нам нужна новая машина, документы, деньги и желательно оружие. - Оружие? Где ты возьмешь оружие? И документы тоже? - Давай решать проблемы по мере их поступления, окей? Сначала раздобудем немного денег. У меня есть план… Она вздрогнула, когда он это сказал. Петир заметил, вгляделся в ее лицо, сощурившись. - Что? - Ничего, - улыбнулась она. – Выкладывай свой план.

***

Разыграть ссору оказалось просто. Они начали разговор на повышенных тонах, потом она влепила ему пощечину, Петир плеснул в нее кофе и вышел, бормоча ругательства себе под нос. Она немедленно разрыдалась. Когда он проходил мимо витрины на улице, она заметила на его лице удовлетворительную усмешку – мужчины уже хлопотали вокруг нее, наперебой предлагая помощь. Она использовала все свое обаяние на полную катушку. Притвориться глупой, любящей развлечения легкомысленной дурой было несложно. Она благодарно улыбалась то одному, то второму, застенчиво сжала локоть одного из них, и, разумеется, они предложили подвезти ее до дома – она соврала, что живет здесь, и указала первый попавшийся дом через две улицы. Идея пригласить ее вечером в бар пришла к тому, что помоложе – коротко стриженный, почти альбинос, с красными веками, он считал себя настоящим мачо – это она сразу почувствовала. Он и носил эти часы. Санса, немного помявшись для приличия, согласилась, заметив, как они подмигнули друг другу. Времени до вечера хватило, чтобы подготовиться и как следует обговорить все еще раз. Ровно в семь она стояла у того дома, наряженная в коротенькую джинсовую юбку и открывающий все, что только можно топ. Санса увидела, как разгорелись их глаза, когда она залазила к ним в машину. В баре они долго пили и танцевали, ей пришлось пару раз отлучиться в туалет, чтобы очистить желудок от алкоголя. Петир сидел в темном углу, внимательно следя за ней. Они были уже порядком пьяные и в танце позволяли себе много лишнего – она лишь смеялась, запрокинув голову, извиваясь между их потными телами, позволяя трогать себя везде. Узнать, где они остановились, и стащить у них ключи от номера не составило большого труда. Она передала их Петиру, когда в очередной раз отошла в туалет. - Сделай это быстро, - шепнула она. – Они уже невменяемы. - Я мигом, детка. Ей было противно, до ужаса противно, но она терпела. Они лапали ее бедра, грудь и задницу, когда Санса, расположившись на диванчике между ними, делано смеялась от их пьяных шуток. Шептали непристойности ей в ушко, обдавая ее горячим алкогольным запахом, а она кокетливо заигрывала, сдерживая тошноту. Через полчаса Петир передал ей ключи в толпе, проходя мимо. Парни уже порядком набрались, когда предложили ей поехать к ним в отель и «закончить вечер как следует». - Я сейчас, мальчики, - пьяно улыбнулась она. – Только сбегаю попудрить носик. Они загоготали. Она специально оставила на столе дешевую сумку со всякой ерундой, которую купила еще днем – помада, зеркало, две бумажки по десять долларов для того, чтобы они не заподозрили неладного. Петир ждал ее за углом бара. Она подошла, не глядя на него, оперлась рукой на холодную стену и ее стошнило. - Ты в порядке? – спросил он, когда она выпрямилась. Санса замотала головой, уже не сдерживая дрожь и слезы унижения. Петир подался вперед и обнял ее. - Ну все, девочка. Больше не нужно будет. Прости. Санса вцепилась руками в его футболку на спине, уткнулась ему в шею – запах у него остался прежний, теплый, успокаивающий. - Скажи мне, что это было не напрасно. - Нет, не напрасно. Я еще почистил их машину. - Мне нужно в душ. - Нет, милая. Нам нужно ехать. И они уехали, и ехали всю ночь на раздобытом заранее добротном синем форде. Служивший им верой и правдой из своих последних автомобильных сил бьюк был брошен у отеля, и она даже пожалела его. Санса впервые доверила руль Петиру, это было опасно, особенно ночью, но она не могла сейчас вести машину. Она была немного пьяна, и у нее раскалывалась голова. Ощущение жадных мужских рук на теле не покидало ее, и каждый раз, когда она засыпала, сильно вздрагивала через несколько секунд, отчетливо ощущая их прикосновения на своей коже. Когда слева от горизонта забрезжил рассвет, она уснула. Санса плохо помнила, как Петир перенес ее на руках в кровать в очередном отеле, как укрыл одеялом и как поцеловал ее в лоб.

***

Утром она сидела за столом с мокрыми еще волосами, подравнивая пилочкой ногти. Петир отчаянно зевал, лежа на диване, взлохмаченный и помятый. Он вел машину всю ночь и не выспался. Но задерживаться им было нельзя. - Они не заявят в полицию? - Не думаю. Учитывая, при каких обстоятельствах их обнесли, они предпочтут молчать. Да и деньги для них не такие уж и большие. Восемь тысяч… Даже если заявят, я не оставил ни одной зацепки. Ни следов взлома, ни отпечатков, зашел в отель с черного входа. Меня никто не видел. Камер вроде бы не было. - Ты всегда был очень аккуратным, - она с улыбкой глянула на него из-под полуопущенных ресниц. - Расскажешь как-нибудь, каким я был? Он улыбался, но в глазах виднелась тревога. Ему было еще трудно воспринимать все происходящее вокруг. - Расскажу, - кивнула она. – Ты ничего не вспомнил? Он покачал головой. - Мне снятся иногда какие-то несвязные обрывки. Какие-то люди, разговоры. Я ничего не могу понять. - Может, это возвращается память? – с надеждой спросила Санса. – Доктор говорил о чем-то подобном, что сначала будет непонятно, но потом все встанет на свои места. С каждым собственным словом в ней расцветала надежда. Конечно, он вспомнит! Уже совсем скоро, не зря же ему это снится. Вспомнит, станет прежним Петиром и придумает, как им выбраться из всего этого. Ей нужно будет только слушаться его, и все будет в порядке. - Эй, - тихо позвал Петир. – Все будет хорошо. - Да, - улыбнулась она и поверила, что так и будет. Это была робкая, первая, слабая, но настоящая надежда. Которая рухнула, как карточный домик, когда двадцать минут спустя в утренних новостях показали их лица под красной размашистой надписью «Разыскиваются».