I believe I can fly I believe I can touch the sky I think about it every night and day Spread my wings and fly away I believe I can soar I see me running through that open door (J2, I believe i can fly)
Резкий толчок в спину заставил меня буквально влететь в шатёр. Не удержавшись на ногах, я рухнула на четвереньки и тихо выругалась сквозь зубы, ощущая, как ссаднят ободранные при падении ладони. Боль в челюсти пульсировала. Я встряхнула головой, стараясь привести мысли в порядок, и поднесла дрожащие пальцы ко рту, которые тут же окрасились в черный цвет. Я судорожно выдохнула — мне до сих пор было странно, что теперь в моих жилая текла не красная кровь. Медленно поднявшись, я обернулась к воину, притащившему меня сюда. — Беллами! Он… — Жди здесь, — мужчина не дал мне договорить и быстро покинул шатёр. Нахмурившись, я поджала губы, машинально сделала несколько шагов к выходу и резко остановилась, не отводя пристального взгляда от раскачивающего полога шатра. Когда он наконец замер, в меня словно ударила молния, выводя из ступора, и я принялась оглядываться по сторонам. Для главаря такого большого войска шатёр был довольно маленьким. Он совершенно не походил на шатер Лексы, выглядевший по сравнению с этим, раза в четыре больше. На стенах висели тяжелые узорные ковры, призванные защитить от холода и непогоды. Узкая кровать, накрытая пушистым серым одеялом, три сундука, пара стульев, стол, заваленный рукописными книгами — вот и всё не хитрое убранство, освещаемое толстой свечой. Я должна сбежать отсюда. Я должна привести помощь. Я должна спасти моих друзей. Я должна спасти Беллами. Я подскочила к сундукам — все они оказались заперты на массивные замки. Затем быстро подошла к столу и оглядела его. Ничего интересного. Я досадливо перевела взгляд на пустую глиняную тарелку, напомнившую мне о том, как давно я ничего не ела. Желудок недовольно заурчал, будто соглашаясь со мной. Протянув руку, я взяла одну из книг в зеленом переплёте. Я пролистала пару страниц и догадалась, что она написана на тригедасленге. Хотя я и умела разговаривать на нём и знала, как некоторые слова пишутся, однако этот текст являлся для меня ребусом. Так и не связав воедино даже одно предложение, я громко захлопнула книгу, подняв в воздух облачко пыли. — У тебя нет на это времени, — сердито сказала я себе вслух, откладывая книгу в сторону. Ситуация, в которую мы попали, была на самом деле патовой. Судя по словам Редгрейва, альянса двенадцати кланов больше нет и все находятся на пороге войны. Небесный клан стал яблоком раздора. Вот только — сила, влияние, территория — какое всё это будет иметь значение через несколько месяцев? Радиации неважно из какого ты клана — она уничтожит всех. И вишенкой на торте являлся тот факт, что нас взяли в плен, намереваясь в дальнейшем убить. Горькая ирония состояла в том, что земляне думали, что, избавившись от Ванхеды и её приспешников, они принесут всем благо, хотя наша сорванная вылазка к «Байрону» была для них единственным шансом пережить новый апокалипсис. В голове крутились вопросы, но я заставила себя сконцентрироваться на одной задаче — я должна сбежать. Я повернулась к кровати и прощупала её на предмет чего-то, что могло бы мне пригодиться. Ничего не обнаружив, я опустилась на колени и излазила каждый сантиметр шатра. Я не знала, что искала, но мне необходимо было что-то делать, чтобы разум оставался ясным. В моем ботинке был спрятан нож, но этого мало — необходимо ещё какое-то оружие. Можно было бы сломать стул, и использовать его ножку, как кол, но я не хотела шуметь. Ещё нужна одежда, чтобы покинуть лагерь незамеченной. И еда… Ладно, еда необязательно. Пусто. Я вернулась к столу и опёрлась о него костяшками пальцев. Мне жизненно необходимо совершить побег и предупредить Кейна о целом войске, спрятавшемся в долине, укрытой со всех сторон лесом. Ему нужно быть готовым, чтобы спасти ребят из плена. Я в полной мере осознавала, что воинов Ледяной нации больше, чем Небесных людей, и что количество патронов у нас строго ограничено. Понимала, что в открытом противостоянии мы вряд ли выстоим, но я не могла безропотно идти в Квебек, зная, что мои друзья умрут. Я не могла сдаться без боя. Мы что-нибудь придумаем. Я вспомнила лежащего на земле Брайна. Вспомнила, как мучилась Рейвен, при спуске со склона. При мысли о Беллами, которого избивала толпа, я содрогнулась и помрачнела ещё сильнее. Я посмотрела на своё запястье, на котором уже проступили синяки. Беллами слишком крепко тогда схватил меня за руку, оставив на коже четкие следы своих пальцев, как доказательство того, что всё это не кошмарный сон. Нужно бежать. Думай. Думай. Думай. Сзади раздался шум. Не оглядываясь, я упала колени. — Больно! Больно! — захныкала я, держась за живот. Краем глаза я заметила, что вошедший мужчина бросился ко мне. Он был один. Фортуна на моей стороне. — Что? В чём дело? — Больно! — повторила я несчастным голосом, не поднимая головы. — Помогите! Землянин поставил на стол поднос с медным кувшином, который держал, и опустился рядом со мной на корточки, положив ладонь мне на плечо. — Очень больно? — глупо спросил он. — Очень, — согласилась я и, выхватив из ботинка нож, стремительно полоснула землянина им по горлу, целясь в трахею. Убить его через сонную артерию было бы проще, но я не желала купаться в фонтане крови. Вытаращив глаза, он схватился руками за горло, попятился от меня и упал на спину. Не теряя ни секунды, я прыгнула ему на грудь, зажала ладонью его рот и, не давая возможности сделать вздох, чтобы закричать, нанесла ещё один сильный удар в висок. Он затрясся в судорогах, будто эпилептик. Я испугалась, что он сбросит меня и повернула нож на девяносто градусов, заканчивая его агонию. Землянин ещё несколько раз дернулся и затих. Убедившись, что он мёртв, я выпрямилась и перевела дух. Самое легкое было позади. Теперь мне следовало переодеться, чтобы слиться с толпой — на что мой желтый плащ не годился. Я посмотрела вниз на свою жертву. Совсем молодой воин. Не старше меня. На миг я испытала сожаление. Я искренне стремилась к миру с землянами, но обстоятельства постоянно вынуждали делать выбор не в их пользу. Мне было несложно решиться на очередное убийство. Правду говорят, что с каждым разом всё легче убивать. Его одежда оказалась мне велика. У штанов пришлось отрезать сантиметров пятнадцать — благо, нож был острый, и остатки ткани запихать в сапоги, чтобы заполнить излишнюю пустоту. Длина серой кожаной куртки достигала середины бедра, а рукава я подвернула чуть ли не до локтя. Наверняка эта куртка придавала мне нелепый вид, но я боялась слишком сильно задержаться в шатре, потому решила не мучиться и оставить всё как есть. Нож я положила в правый рукав. Несколько раз взмахнула рукой и убедилась, что он не выпадет из-под водолазки. Быстрыми движениями заплела себе косичку — упрощенную версию того, какую прическу носило большинство воинов Ледяной нации. Финальным шагом моего нового образа стала на редкость уродливая черно-белая маска с клыками. Повертев её в руках, я не смогла придумать аналогии, какого зверя она имитировала. Просто некрасивая маска, призванная скрыть нижнюю часть лица. Убитый мною воин имел при себе меч, изогнутый в букву С, который заставил меня немного приободриться, когда я закрепила его на поясе. Он выглядел намного внушительнее, чем обычный складной нож. В случае чего, защищать им будет проще. Оказавшись у выхода из шатра, я глубокого вздохнула. «Я смогу это сделать. Однажды мне удалось сбежать из плена горы Везер, и тем самым спасти своих друзей. Я сделаю это снова. Я спасу всех нас. Никто не сгорит на костре», — проговорила я про себя. Выпрямив плечи, будто это могло сделать меня выше, я вышла на улицу. От свежего воздуха закружилась голова. И хотя было пасмурно, мои глаза жгло, словно я смотрела на солнце. Не обращая внимания на неожиданный дискомфорт, я направилась вперед, молясь, чтобы воины вокруг не узнали меня. Наверное, никто и подумать не мог, что через час после заключения пленница решится на побег из лагеря, кишащего людьми, и потому шатёр никто не охранял. Количество воинов поражало. Кажется, их стало даже больше, чем я видела до этого. Они ели, тренировались на мечах, чистили доспехи, переносили разнообразные вещи. Человеческая река, через которую необходимо было переплыть. Со всех сторон до меня доносился гвалт, подобный тому, что слышишь на рынке. Вот только это была не простая бытовая суета. В воздухе чувствовалось напряжение. Эти люди чего-то ждали. Обходя многочисленные палатки и шатры, я думала, что в одном из них может находиться Беллами. Я могла пройти совсем рядом с ним. Но я никак не могла ему помочь. Единственное, что я могла — это привести вооруженный отряд Кейна. Но для этого я должна была оставить Беллами и остальных ребят, запертых в какой-то клетке. Я вернусь. Я обещаю вам. Идти не спеша оказалось сложно. Страх быть пойманной настойчиво о себе напоминал бешеными ударами сердца. В какой-то момент я удивилась, почему никто не слышит, как быстро и громко оно бьётся. Боль и гул в ногах вернулись. Ладони вспотели от напряжения, а в горле пересохло. Знакомый склон, откуда мы пришли, я увидела сразу, сориентировавшись по крутому обрыву, на котором я не так давно стояла и смотрела на удручающую панораму. Где-то там находилась тропа, ведущая наверх. Я не знала, как скоро земляне обнаружат моё исчезновение. Мне нужно было совсем немного времени, чтобы успеть подняться на склон, а затем я смогу побежать во всю силу своих легких. В конце концов, в случае погони, я спрячусь в лесу или заберусь на дерево. Сейчас главное — не привлекать внимание. А потом только несколько часов отделяет меня от брошенного ровера. Проведя после событий на горе Везер три месяца в лесу, я кое-чему научилась. Так что я знала, что смогу вернуться по нашим многочисленным следам к машине, несмотря на моросящий дождь, шедший утром. Я надеялась, что запасные ключи так и лежат под солнцезащитном козырьком и мне не придётся путешествовать до «Аркадии» пешком. Перед глазами замаячила картинка раскачивающегося оранжевого брелока от ключей в замке зажигания. На миг я мысленно перенеслась обратно в прошлое. Я снова сидела рядом с Беллами в ровере. Снова смотрела на его строго очерченный профиль в предрассветных сумерках. Снова позволила ему покинуть машину. Снова вышла за ним следом. Снова проигнорировала инстинкт, подсказывающий, что двое землян у поваленного дерева — это как минимум странно. Я испытывала дикое желание перемотать время назад и заставить Беллами сдать обратно. Я хотела вновь оказаться в ту минуту, когда выбрала поворот направо без стопроцентной уверенности. Я бы встряхнула старую версию себя за плечи и потребовала включить голову. — … не согласятся, — услышала я, проходя мимо одного из костров, у которого полукругом сидели воины, поедая мясо руками. — Они скорее умрут, чем примкнут к восстанию. Они верны Древесному клану. Одна из женщин с выбритой наполовину головой возразила: — Клан Широкого листа и Озерные люди тоже были верны. Однако теперь они с нами. Я замедлила шаг, прислушиваясь к их разговору, а затем остановилась в метрах пяти от костра и медленно опустилась на землю, делая вид, что поправляю ремешки на левом сапоге. — Ты недооцениваешь их преданность. Этот клан был первым, что вступил в коалицию, и он будет последним, кто её покинет. — Перед лицом смерти они откажутся от своей преданности, — не сдалась женщина. Ещё один мужчина произнес: — Утром вернулись посланники с ответом от их лидера. Скоро всё решится, я надеюсь. А то мне уже надоело сидеть тут без дела. Разрозненные кусочки мозаики начали складываться в картинку. Я ещё не всё понимала, но теперь знала, что тот отряд ждал не нас. Раз мы на территории клана Светящегося леса, то, значит, переговоры о сотрудничестве шли с ними? И земляне не в курсе, что Небесный клан собирался на север. Эта новость принесла облегчение, но и она же заставила меня волноваться по другой причине: Ледяная нация заручалась поддержкой других кланов, чтобы бороться с Древесным кланом и его единомышленниками. Поэтому Кейн назвал такие сжатые сроки для сбора лагеря? Не хотел, что мы попали в эпицентр военных действий? — Я слышал, что посланники привели с собой Небесных людей, — сказал первый мужчина, покашливая. Его голос заставил меня отвлечься от своих мыслей. — Серьезно? — удивилась женщина. — Как они здесь оказались? Так далеко от своего лагеря? — Не имею ни малейшего понятия. Но думаю, теперь у нас будет много свежего мяса, — он довольно загоготал. — Свинина меня уже порядком достала. Я поморщилась. Омерзительная шутка. УУУУУУУУУУУУУуууууууууууу. Вздрогнув, я вскочила на ноги и оглянулась назад. Люди за костром тоже резко повставали со своих мест. Все земляне вокруг смотрели в ту сторону, откуда доносился протяжный звук рога. — Это сигнал для сбора? — спросил кто-то за моей спиной. — Уже? — Нет, — ответил новый голос. — Напоминает сигнал тревоги. Но это странно. Кто мог напасть на лагерь? — Что случилось? — из палатки вышел сонный воин, на ходу натягивая куртку из-под которой поблескивала кольчуга. Я похолодела. Была у меня догадка. Не теряя зря времени, я развернулась и уверенно пошла мимо недоумевающих воинов, не сводя взгляда со склона. Я успела пройти только треть пути до него. А ещё меня ждал сложный подъём. Я еле сдерживалась, чтобы не ускориться и не побежать, хотя разрастающаяся паника стремительно толкала меня в спину. Рог продолжал издавать свою страшную песню. Отовсюду разносились вопрошающие возгласы. Воины стремительно собирались, проверяя в порядке ли их доспехи и оружие. Смятение, непонятным для землян сигналом, возрастало, приводя лагерь в состояние переполоха. Дважды в меня врезались люди, грубо отпихивали и шли дальше. Один раз я почти упала, споткнувшись о брошенный кем-то щит. Сосредоточься. Возьми себя в руки. За спиной послышались крики, которые, будто догоняя меня, становились всё громче. Они были подобны разбивающейся о скалы волне, что растекается по песку, не оставляя за собой сухого места. Неразборчивые поначалу звуки начали сформировываться в слова, а слова в предложения, от которых у меня забегали по коже мурашки. — … Небесные… снять маски… — … награда поймавшему… — … женщина со светлыми волосами… Волнение среди землян становилось всё ощутимее. Они начали суетиться и осматриваться. Я напряглась. Моя маска закрывала только половину лица, и у меня не было капюшона, чтобы спрятать волосы. Положив ладонь на рукоять меча, я призвала себя к спокойствию. Вдалеке на склоне уже угадывалась тропа. Оставалось потерпеть совсем немного. Из-за происходящего вокруг, я смогла позволить себе идти быстрее, всячески изображая, что также всматриваюсь в чужие неприветливые лица, выискивая мифическую женщину. Когда я увидела светловолосого человека, у которого была белая лента в волосах, мне показалось, что моё сердце ухнуло вниз, а затем резко подскочило вверх, застряв в горле. Я узнала этого человека. Его имя крутилось у меня на языке. Не так давно он не дал тому глупому землянину сцепиться с Брайаном. Высокий и жилистый воин обладал широкими плечами. Он был одет в легкие светло-коричневые кожаные одежды, под которыми угадывались мускулы. На поясе у него висел меч в ножнах с красивой рукоятью, украшенной большими ярко-красными камнями. Я отвела взгляд в сторону, надеясь, что украденные доспехи собьют его с толку и он заметит меня, не станет присматриваться. Я преодолела ещё метров тридцать, когда женский голос с другой стороны окликнул меня. — Эй, ты! Черт побери. Только этого не хватало. — Стой, я тебе сказала! — прозвучало сердито. — Разве ты не слышал, что все должны снять маски? Делая вид, что это не ко мне обращались, я решительно продолжала свой путь. Нужно было уйти подальше от того мужчины. Он не должен увидеть моё лицо, иначе наверняка всё пропало. Вдруг я почувствовала, как тяжелая ладонь хлопнула меня по плечу. — Ты оглох? Сбившись с шага, я остановилась, чувствуя, как ручеек пота стекает по позвоночнику. Из-за доспехов она считала, что я мужчина, но стоит мне повернуться к ней, как она поймет, что я женщина, и это определенно вызовет вопросы. Но несмотря на то, что позади находился воин с белой лентой, у меня ещё был шанс оказаться не узнанной. Я оглянулась на голос, готовясь броситься наутёк, если меня раскроют. Крупная женщина выглядела закалённым бойцом. Всё её лицо было разрисовано шрамами. Длинная черная коса свешивалась до пояса. Если бы не коса, вряд ли бы кто-то признал в ней женщину. В руке она держала булаву на цепи, что меня смутило так же сильно, как и подозрение в прищуренных глазах. Стоит ей взмахнуть этой штукой и полголовы как ни бывало. — Сними маску, — нахмурившись, приказала она. — Живее! Моя рука дрогнула, когда я подняла её к лицу. Во рту пересохло. Стало тяжело дышать. Ухватившись за маску, я резко сняла её, недовольно поджала губы и склонила голову набок, не желая выходить из роли до самого конца. Боковым зрением я заметила, что мужчина с белой лентой с кем-то разговаривал, стоя ко мне спиной достаточно далеко от меня. Это несколько воодушевило, и я как можно более небрежно произнесла: — Довольна? Она молча разглядывала меня. Не дожидаясь её ответа, я хотела уже отвернуться, но тут она вдруг громко спросила, продолжая пристально смотреть. — Ты женщина? — удивлённо протянула она. — Но одежда… И волосы… Я раскрыла рот, чтобы осадить её за любопытство, но в этот момент мужчина с белой лентой обернулся и уставился прямо на мой профиль. Я почувствовала, как язык буквально онемел. Мой раж испарился. Я вонзила ногти в маску, мимолетно подумав, что могу проткнуть её насквозь. Нужно было ей что-то сказать, но заготовленная подколка вылетела из головы. Я растерялась, лихорадочно соображая узнал ли меня тот воин. — Какое твоё дело? — наконец выпалила я. Мужчина с белой лентой сделал шаг ко мне. Второй, третий. Градус моего показного спокойствия стремительно приближался к отметке нуля. Всё моё тело превратилось в один сплошной оголённый нерв. Ноги словно приросли к земле, как если бы я была деревом, пустившим корни. В голове барабанной дробью застучало: «беги, беги, беги». Он продолжал идти. Женщина что-то говорила, но я уже её не слушала. Время замедлило свой темп, и мне показалось, что я вижу себя со стороны: маленькая девушка в несуразных доспехах посреди людского муравейника, к которой неминуемо приближался враг. Не выдержав, я посмотрела на него, встречаясь с ним взглядом. Я поняла, что он узнал меня. Когда мужчина вдруг мне улыбнулся, я попятилась и побежала, вытаскивая набегу меч. Ветер лупил меня по щекам. Крики за спиной действовали, как хлыст, заставляя буквально лететь, сломя голову. Я ощущала себя стрелой, выпущенной из лука. Я сконцентрировалась на дороге, перепрыгивая разбросанный хлам и снаряжение, что было на моём пути. Некоторые земляне передо мной расступались, но это мало помогало. Мне приходилось петлять и обегать воинов, чтобы попросту не снести их. Я не могла позволить себе снизить скорость или оглянуться. Я не могла дышать, я задыхалась. Меня догоняли. Звуки становились всё ближе и ближе. Какая-то молодая полноватая девушка, совсем ещё ребенок, возникла прямо передо мной из ниоткуда и сбила меня с ног. Я повалилась на землю, ощущая, как она пытается вывернуть мне запястье, чтобы я выпустила меч. Свободной рукой я резко ударила её кулаком в нос, вкладывая в это движение все силы, что у меня ещё оставались. Она закричала от боли и отпустила мою руку. Кое-как оттолкнув её от себя, я попыталась отползти в сторону, но она потянула меня за лодыжку, и я распласталась по земле, как перевернутая на спину черепаха. Девушка уселась мне на живот и замахнулась кинжалом, намереваясь вонзить его в мою плоть. Но прежде, чем ей удалось сделать это, я взмахнула мечом и почувствовала, как легко острая сталь прошла через её горло, будто нож по маслу. В ту же минуту произошло сразу несколько вещей. Кровь брызнула из её горла, заливая мне лицо и грудь. Затем девушка, издавая страшные клокочущие звуки, упала на меня, придавив всем своим весом к земле. Мне удалось спихнуть её с себя, как вдруг неожиданная боль ослепила — кто-то пнул меня ногой по голове, вырывая с моих губ нечеловеческий вопль. На меня обрушилась ещё пара ударов. Я выпустила из рук меч и обхватила голову руками, пытаясь защититься. Один удар был настолько сильным, что я решила, что лишилась глаза. — Прекращай, — холодно произнёс какой-то человек сбоку. — Командиру она нужна живой. Совсем рядом я услышала свист, и жуткие хрипы, издаваемые девушкой, резко оборвались. Очередной пинок в плечо заставил меня ахнуть. — Сука зарезала Пираду, — возразил тот, кто бил меня. — Живой она отсюда не уйдет. — Это Ванхеда, — влез кто-то третий. — Командир с тебя шкуру сдерет, если она отправится к праотцам. Мой мучитель замер, а потом процедил: — Ванхеда? — он сплюнул. — Тогда тем более! Снова удар, но уже в ребра. Я заскулила. — ХВАТИТ! — рявкнул третий человек. — Я тебя сам зарежу, если ты не остановишься. — Но… — Ты будешь оспаривать приказ командира? Мужчина прошипел что-то на тригедасленге и отошел от меня. Слёзы застилали мне глаза. Кроме ярко-красной пелены я ничего не могла разглядеть. Только смутные тени. Я тяжело и рвано дышала. Всё болело. Голову будто сдавил обруч с шипами. Я не убирала с неё рук, боясь, что меня вновь начнут бить. Не менее сильной была боль от понимания, что мой побег провалился. Отчаяние охватило меня. Я не смогла привести помощь. Я всех подвела. Кто-то сел около меня на корточки. — Ты должна подняться. Я задрожала и крепче обхватила голову. — Ты хочешь, чтобы мы тебе помогли? — его тон не предвещал ничего хорошего. Вставай, Кларк. Не позволяй им увидеть тебя слабой. — Нет, — мой голос охрип и был похож на воронье карканье. — Я сама. С трудом отняв от головы руки, я открыла глаза. Зрение вернулось. Всё вокруг ещё было не совсем четким, как будто я надела очки с диоптриями. Я медленно села и тыльной стороной ладони вытерла лицо от крови. Глядя на свои окровавленные руки, я содрогнулась, поняв, что сегодня убила двух человек по сути зря. Я не сбежала, и они погибли ни за что. Я вернулась к тому, с чего всё началось. — Ну же! — человек, находящийся рядом со мной, резко поднялся, утягивая меня за собой. От неожиданного подъёма, голова закружилась и меня сильно замутило. Я согнулась пополам, облокотившись о колени. Пустой желудок свело судорогой. Не выдержав, я наклонилась ниже и меня стошнило бледно-желтой желчью. Когда я наконец достаточно пришла в себя, чтобы стоять относительно ровно, я увидела, что нас окружила плотная толпа землян, взгляды которых не предвещали ничего хорошего. Я посмотрела на склон, который, находясь так близко, стал для меня недосягаемым. Мне не хватило каких-то ста метров до него. Каких-то нескольких минут. — Пойдем, — воин потянул меня за локоть, разворачивая спиной ко склону. И я пошла.***
Мягкими, почти невесомыми, прикосновениями я аккуратно ощупывала своё лицо. Когда землянин бил меня, то совсем не жалел сил, и теперь моё лицо, должно быть, представляло собой поле боя. У меня не было зеркала, но неприятная ноющая боль, возникавшая при каждом движении пальцев, наводила на мысль, что выглядела я, так же ужасно, как и чувствовала себя. Дотронувшись до разбитой губы, я раздраженно зашипела и моментально ощутила, как снова закровоточила ранка. Когда меня вновь приволокли в личный шатёр к Редгрейву, всё ещё было раннее утро. Труп успел исчезнуть, и затем я несколько часов просидела, напряженно ожидая своей участии и держа в руке длинный неровный черепок, который я добыла, разбив забытую глиняную тарелку о тупой край стола. Складной нож у меня отняли. Так что хотя бы такое оружие. Но утро сменилось днем, день — вечером, и вот, теперь настала глубокая ночь. Я не знала, как расценивать это — было ли удачей-то, что, казалось, обо мне все забыли? За всё это время никто не зашёл ко мне внутрь, но я могла периодически слышать невнятное бормотание снаружи — меня охраняли. Кувшин с водой, который принес первый убитый мной молодой человек, я сразу же осушила по возвращении в шатёр и теперь изнывала от жажды. Не говоря уж о навязчивом подсасывании под ложечкой. Есть хотелось неимоверно. Устало вздохнув, я откинулась на спинку деревянного стула и посмотрела на свои испачканные руки с обломанными ногтями, под которыми были частички запёкшейся крови. Мне пришлось снова переодеться в свою одежду, потому что чужая была перемазана кровью и землёй. Но у меня не было возможности оттереть от них свою кожу полностью, волосы висели отвратительными багровыми сосульками, заставляя чувствовать себя ещё более ужасно. От зловония, исходящего от меня самой, я никак не могла укрыться. Я думала, что даже попади я в душ, то никогда не смогу отмыться. Этот запах пропитал моё тело. Запах смерти и краха. Полог шатра зашевелился, и я резко вскинула голову, напряженно вглядываясь вперёд. Но никто не зашел, и я поняла, что испугалась порыва ветра. Долгое ожидание действовало на меня угнетающе, а мысль о том, что может происходить в данную минуту с Беллами и ребятами и вовсе сводила с ума. Единственной надеждой оставались слова Редгрейва, что нас отведут для публичной казни в Квебек, что означало, сейчас никто не умрет. Но земляне могут что-то сделать с ними, и это «что-то» не давало мне возможности расслабиться. Внутри меня словно была натянута струна, обещающая вот-вот лопнуть. Мой побег потерпел неудачу, и я опасалась, что вряд ли вскоре мне представится ещё один шанс для новой попытки. Я прокручивала в голове снова и снова каждое своё действие во время побега. Я искала свою ошибку, приведшую к провалу. Если бы я не медлила. Если бы я шла дальше, а не подслушивала чужой разговор, теряя драгоценные минуты. Если бы я не обернулась на оклик той женщины. Если бы я уклонилась от нападения девушки с кинжалом. Слишком много «если». Я не знала, что мне теперь делать. Смириться и дать себя сжечь? Не в силах спокойно сидеть, я вскочила на ноги, и, в который раз за этот день, принялась мерить шагами шатёр: двадцать шагов от одной стены до другой. Я чувствовала себя зверем в неволе. Наконец, утомившись, я остановилась у стола. Я посмотрела на одинокий огарок в маленьком железном подсвечнике и протянула к нему руку, ощущая приятный жар, чуть обжигающий кожу. Ему оставалось гореть ещё пару часов, а потом я окажусь в темноте. Что с тобой, Беллами? Ты жив? Тепло ли тебе? Ты боишься, так же, как и я? Глаза невольно налились слезами, и я порывисто сглотнула, стараясь оставаться спокойной. У меня ещё будет время поплакать, но не сейчас. И не тут. Неожиданно огонёк весело заплясал под ладонью, и я скорее почувствовала, нежели услышала, что я теперь была не одна в шатре. Я медленно обернулась ко входу и увидела стоящего в полумраке человека. Он молча глядел на меня, скрестив на груди руки. На его губах вновь блуждала легкая ухмылка, и взгляд оставался холодным и серьезным — так смотрят люди, которые всегда находятся начеку, но хотят усыпить твою бдительность фальшивой улыбкой. Когда я видела Редгрейва в прошлый раз, он показался мне весьма опасным и подозрительным, но теперь его крупная и высокая фигура, словно заполнившая собой половину шатра, как будто излучала угрозу и нервировала, лишая привычного контроля. И даже черепок, лежавший в кармане плаща, уже не мог вернуть мне былой уверенности в собственных силах. Я всё это время ждала появления главаря вражеского лагеря, а когда он пришел, то оказалась совсем не готовой к встрече. У меня на языке крутились десятки вопросов. Я хотела знать о Полисе, о всей ситуации с Роаном и восстании. Меня действительно тревожило то, что Небесный клан может стать разменной монетой в этой надвигающейся войне. Но был лишь один вопрос, ответ на который мне нужен прямо сейчас. Но Редгрейв сохранял молчание, и мне пришлось прервать тишину первой: — Мои друзья… Они живы? Он выпрямился и прошёл внутрь шатра, остановившись в паре метров от меня. — Сегодня ты убила двух моих людей, — недовольным тоном ответил он. — Как ты считаешь, живы ли твои друзья после этого? Я нахмурилась. — Я думаю, они живы, — произнесла я спокойно, стараясь не выдать волнения. Какое-то время он ничего мне не отвечал. Возможно, он прикидывал, стоит ли заставить меня помучиться неведением. Наконец он проговорил, кивая головой: — Сначала я хотел убить их, — он равнодушно пожал плечами. — Но потом я подумал, что было бы неплохо привязать тебя к себе. Чтобы пресечь любые мысли о побеге по корню. — О чём ты? — я растерянно заморгала. Редгрейв снисходительно улыбнулся, демонстрируя мне свои зубы. — Если ты снова попытаешься сбежать, я убью твоих друзей. Но сначала я буду собственноручно пытать их. Я с каждого сдеру кожу, а мясо скормлю свиньям. На пороге смерти я заставлю их проклинать твое имя. Я облизала пересохшие губы. У меня задрожали руки, и я сжала их в кулаки. — Им в любом случае не жить. В Квебеке ты всё равно отправишь их на костер. — Ну, умереть сейчас или потом — тоже есть разница, не так ли? — парировал он. — Когда они умрут, теперь будет зависеть от тебя, Ванхеда. Я молчала, ощущая себя связанной по рукам и ногам. Я не могла позволить им умереть из-за меня. Но и не могла рисковать Небесными людьми, которые вскоре покинут «Аркадию». Возможно, мой выбор поворота увёл нас в сторону от маршрута Кейна. И тогда Небесные люди так и не узнают, что приключилось с нами. Они прождут нас какое-то время, а потом отправятся к военной базе в Канаду, решив не искать пропавших восемь человек. В конце концов, на кону стоит жизнь всего нашего народа. Но если поворот был нужным… То они должны быть предупреждены. Я не знала, как подавить в себе чувство беспомощности. Побег был последней надеждой на спасение для всех. «Надежда — глупое чувство, Кларк», — прозвучал в голове тихий голос Беллами. «Ты прав, — согласилась я с ним про себя. — Но за что мне ещё цепляться?» Редгрейв пристально на меня посмотрел и вдруг поинтересовался: — Почему у тебя черная кровь? Это невозможно, — он поджал губы. — Когда Роан притащил тебя связанную в Полис, кровь была красной. Я сам видел. Его вопрос показался мне самым нелепым и глупым, что только можно было спросить. Но неожиданно у меня появилась сумасшедшая идея, которую я поспешила озвучить: — Почему — сейчас неважно. Главное, что мои люди могут сделать твою кровь такой же, как и у меня. Или кровь вашего нового Командующего, — лихорадочно затараторила я. — Я знаю, что Командующий должен обладать черной кровью, чтобы занять престол. Мы… Мы… Мы можем прямо сейчас выдвинуться в «Аркадию», и больше не потребуется никакой войны. Вам не нравится король Роан? Отлично, черная кровь поможет свергнуть его. И мы все сможем жить в мире… Громкий искренний хохот прервал поток моих слов. Я осеклась, так и не договорив, чувствуя, как во мне возрастает раздражение. Моя идея была не лишена смысла, как попытка сохранения мира среди всех кланов. Другое дело, что этот мир продержался бы до весны, пока радиация не убила бы всех. — Послушай, — решительно заговорила я, — сейчас не время для войны. Не время для мести. Через несколько месяцев жизнь в этих землях станет невозможной из-за радиации. Ты должен отпу… — Заткнись, — вдруг приказал он, перебивая меня на полуслове. — Я ничего не должен ни тебе, ни Небесным людям. Ты готова убить, готова солгать — лишь бы спасти себя и своих людей. На самом деле я от тебя, Ванхеда, ничего иного и не ожидал. Редгрейв медленно подошёл ко мне, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Я глубоко вздохнула. — Я не лгу. — На самом деле это неудивительно. Небесные люди известны своей пафосной ложью о мифическом мире. Ты истинный представитель своего народа. — Для поддержания мира нужны старания обеих сторон, — я рассердилась. — Не нужно обвинять во всех ошибках нас. И я была бы рада узнать, что всё, что я сейчас сказала — ложь. Но к сожалению, это всё — правда. Редгрейв сделал ещё один шаг ко мне, и я еле сдержалась, чтобы не отойти от него подальше. Близость этого человека действовала на нервы. Выражение его глаз меня встревожило. Нам с ним никак не договориться, поняла я. Любые мои слова для него — вздор. Он мне не поверит, даже если сам увидит взрыв на электростанции. Мне никак не добиться сотрудничества и понимания. Не выдержав недовольного взгляда, я посмотрела вниз, на его руки, и замерла, заметив разбитые в кровь костяшки пальцев. Ещё утром, я была готова поклясться, они были целыми. «С тобой, Беллами Блейк, у нас будет очень длинный разговор. Нам предстоит многое обсудить», — именно так сказал Редгрейв Беллами. Каковы шансы, что жертвой этих рук стал Беллами? Редгрейв протянул руку к моему лицу и приподнял пальцами подбородок, вынуждая меня посмотреть ему в глаза. — Ванхеда, — в это слово, казалось, он вложил всё своё презрение и отвращение, — я слышал, как ты сладко лжешь. Теперь я хочу услышать, как ты кричишь. — Что? — непонимающе переспросила я. — Я хочу услышать, как ты кричишь, — терпеливо повторил он и подался вперёд. Струхнув, я резко отступила назад и тут же почувствовала, как крепкие ладони Редгрейва легли на мои плечи, разворачивая к нему спиной. Он опрокинул меня на стол, прижав щекой к его поверхности. Я задёргалась, стараясь вырваться. Я вспомнила о спрятанном черепке и попыталась вытащить его из кармана плаща, но Редгрейв заломил мне руку, и я сдавленно ахнула, успев только скользнуть пальцами по нему. — Что это у нас тут? — спросил он, похлопывая меня по карману. Он нащупал черепок и достал его. Землянин удивлённо присвистнул, вертя в руке свою находку. — Забавно. Жаль, он нам не пригодится. По глухому стуку в другом конце шатра я догадалась, что Редгрейв откинул черепок подальше. Я поняла, что очень глупо лишилась своего единственного оружия, и опять задергалась изо всех сил. Редгрейв приподнял мою голову за волосы и тут же несколько раз опустил, сильно ударяя лбом о столешницу. Из глаз посыпались искры. Я застонала от боли, ощущая, что голова вот-вот взорвётся. Землянин задрал мой плащ до талии. Он прижался ко мне, и его пальцы расстегнули молнию на моих джинсах, спуская их одним движением до колен. Нащупав ткань трусов, Редгрейв быстро стащил их, и я почувствовала, как холодные руки обхватили мои ягодицы, крепко сжимая их. Тошнота подступила к горлу. Я задрожала от отвращения. С трудом сфокусировав взгляд, сквозь слёзы, я разглядела под одной из книг блестящие зубцы алюминиевой вилки, которую непонятным образом не заметила ранее. Я вытянула вперед руку, желая схватить её, но Редгрейв навалился на меня и рванул за локоть назад, пригвождая к столу намертво. — Если ты будешь вести себя хорошо, то я оставлю тебя при себе, — с придыханием сказал он, резко шлёпая меня по бедру ладонью. — Я не отправлю тебя обслуживать палатки воинов. Никто не прикоснётся к тебе. Только я. Во рту пересохло. Облизнув солёные губы, я пыталась сообразить о чём он говорил. Мысли путались. До его слов я даже не могла подумать, что из меня могут сделать шлюху для всего лагеря. Сердце в груди затрепыхалось, как бешеное. Адреналин ударил в голову, приводя в панику. Я не верила, что всё это происходит в действительности. Он ослабил хватку и завозился за спиной, раздвигая коленом мои ноги. Я попробовала свести их, но он пресёк это движение. Я услышала, харкающий звук и почувствовала, как его ладонь коснулась моего лона, растирая по нему слюну. — Замечательно. Собственная беспомощность и страх запульсировали в висках, отдаваясь дрожью по всему телу. Из последних сил я пыталась сохранить холодную голову. Глотая слёзы, я тихо всхлипнула и снова задергалась, когда толстые пальцы проникли в меня. Отчаянно сопротивляясь, я старалась прогнать панику и придумать, что мне делать. Неожиданно я ощутила болезненный удар кулаком между лопаток. С глухим вскриком я обмякла, глотая ртом воздух. — Будь доброй девочкой, — ласковым голосом попросил он. Редгрейв приставил к моему влагалищу член и резко, одним рывком, вошёл в меня, вырвав с моих губ сдавленный вопль. Дикая боль возникла между ног, увеличиваясь с каждым его движением. Слёзы нескончаемым потоком полились по щекам. Перед глазами всё потемнело и поплыло. Я крепко стиснула челюсти, решив не доставлять ему удовольствия услышать мои крики. Расширенными от ужаса глазами, я смотрела на вилку, которая была словно издевкой судьбы. Если бы я только могла дотянуться до неё! Его пальцы слишком сильно сжимали мои бедра — наверняка после них останутся синяки на ягодицах. Край стола впился мне в кожу бедер под его сильные и рваные толчки. Я думала, что боль разорвёт меня на мелкие части. У меня не осталось сил, чтобы бороться. У меня не осталось сил, чтобы даже дышать. Страдание наполнило моё сердце. Я желала бы потерять сознание и отключиться, но ничего такого не произошло. Я перестала сопротивляться и постаралась представить, что весь этот ужас происходит не со мной, а с кем-то другим. Боль не вечна. Она пройдёт. Пройдёт. Пройдёт. Мне казалось, что я не выдержу и умру. Умру вот так несправедливо после всего того, через что я прошла. Я хотела помочь выжить всем людям на Земле, а потом найти новый дом для себя и своих людей, где было бы спокойно и безопасно. Я была бы готова умереть, борясь за свою или за чью-то жизнь, или за высшее благо, но не так — не за что, будучи изнасилованной этим чудовищем. Умереть таким образом — очень нечестно. Эта мысль всколыхнула моё естество, и я ухватилась за неё, будто она была нитью, а мой гнев — клубком. Вероятность моей смерти без какой-либо значимости взбесила меня, и я заскрипела зубами, трясясь от ярости. Я почувствовала, как в груди разгорается пламя, вытеснявшее страх. Боль на самом деле не может длиться вечно. Рано или поздно мученье прекратится — Редгрейв не посмеет убить меня до прибытия в Квебек, и мне ещё представится шанс отомстить ему за то, что случилось сегодня ночью. Когда бы мне не пришлось умереть, этот мужчина не проживет дольше меня — его жизнь я заберу с собой. Чего бы мне это не стоило. Вдруг я ощутила, что всё закончилось. Я услышала удовлетворенный стон, подействовавший на меня, словно пощечина. Мне захотелось закричать от омерзения. Захотелось развернуться и выцарапать ему глаза. Редгрейв буквально рухнул на меня, придавив своим весом к столу. А я молча лежала, чувствуя на зубах собственную кровь. Я так сильно кусала губы, стараясь сдерживаться и не издавать звуков, что ненароком ещё сильнее разодрала ранку, и теперь кровь стекала по подбородку к шее, смешиваясь со слезами. Какое-то время он не двигался, а потом поднялся и отстранился от меня. Я быстро выпрямилась, игнорируя боль, и затекшими руками натянула джинсы. Дрожащие пальцы плохо слушались, и чертова пуговица никак не хотела застегиваться. Я собиралась отойти подальше от Редгрейва и даже сделала шаг в сторону, но его руки схватили меня за талию, притянув спиной к его животу. — Куда ты так спешишь? Мы только начали веселье. — Кто бы сомневался, — прошипела я. Я не собирала огрызаться, но слова вырвались сами собой. Я не видела его лица, но знала, что он улыбается. Он убрал прядь моих волос мне за ухо и прошептал, обдавая щеку несвежим дыханием. — Ты ещё тогда, в Полисе, мне понравилась. Была вся такая независимая, гордая, хотя и стояла перед этой древесной сукой на коленях. Да ты и сейчас такая же… Я молчала, напряженно ожидая, что последует за его словами. Я боялась, что он захочет трахнуть меня снова. — А знаешь, кто не гордый? Беллами Блейк. Сердце пропустило удар. Дыхание перехватило. Я, не мигая, уставилась на вилку. — Он прямо-таки умолял тебя не трогать. На коленях ползал, — Редгрейв навалился на меня и облизнул мою мочку уха. — Буквально. Его слова отдавались во мне эхом. — И утром я расскажу ему, как поимел его любимую женщину. Я медленно закрыла и открыла глаза. Не спеша выдохнула, желая сохранить остатки самообладания. К черту. Я быстро нагнулась вперед и протянула руку к вилке, схватила её и со всей силы вонзила эту вилку в его бедро. Редгрейв закричал и отпустил меня. Разворачиваясь к нему лицом, я выдернула вилку из его плоти и замахнулась ею, стараясь попасть ему в глаз. Но он моментально схватил меня одной рукой за запястье, а второй с размаху влепил мне пощёчину. От удара мир завертелся перед глазами, и я упала на колени. Редгрейв резко поднял меня на ноги за волосы вверх, и новый удар заставил моё тело, ставшее сосредоточием жуткой боли, пролететь над столом, увлекая за собой на пол книги и свитки. Падая, я сбила рукой и огарок. Шатёр погрузился во мрак. Рот наполнился кровью. Я закашлялась, чувствуя, что в прямом смысле слова вот-вот захлебнусь ею. Перед глазами всё поплыло разноцветным туманом. Земля вокруг вертелась, будто сошедшая с ума карусель. Я хотела перевернуться со спины набок, но не могла пошевелиться. Тело перестало принадлежать мне. Вилка из моей ладони куда-то исчезла. Гнев покинул меня, а страх вернулся. Его непрерывные волны накрывали одна за одной. Где-то в голове жужжала мысль, что, наверное, всё же сегодня мне не выжить. И уж тем более я не смогу сдержать данное себе недавно слово — я умру, а этот монстр останется в живых. Редгрейв присел около меня и нанес удар мне в живот, заставив сдавленно ахнуть. Он что-то говорил, но я ничего не понимала — слова отлетали от моего сознания, словно горох от стены. Вдруг он приподнял меня за ворот плаща и резко опустил вниз. Я подумала, что моя голова лопнет, как воздушный шар. Боль была до такой степени кошмарной, что я не могла закричать. Я не понимала, как еще не умерла от этого оглушающего звона в ушах. Момент, когда я внезапно оказалась на ногах, прошёл мимо меня. Затем я чуть не ослепла от не пойми откуда взявшего света — Редгрейв вывел меня из шатра, и я увидела огни костров и изумленные лица людей. А потом вдруг я снова обнаружила себя на коленях и уже двое воинов держали меня под руки по обе стороны. Картинка перед глазами не двигалась — я будто смотрела фильм из стоп-кадров. Слух медленно возвращался ко мне сначала неясными звуками, и вскоре — отдельными словами. Я смогла различить «не повезло», «небесная шлюха» и почему-то постоянно повторялось «наконец-то». А ещё смех. Много смеха. Я не знала, что смешного в моём виде, но их смех ранил меня сильнее всего. Я растерянно смотрела в лица воинов заплывшими глазами, всё ещё в должной мере не в силах уразуметь, что вокруг происходит. Однако были люди, которые даже не улыбались. Их губы были плотно поджаты, и вряд ли они находили что-то забавное во всей этой ситуации. Один землянин глядел на меня с настоящим сочувствием, и я впилась в него взглядом, признав в нём воина с белой лентой в волосах. Почему он не смеялся вместе с остальными? Длинная тень нависла надо мной, и я устало посмотрела наверх на её обладателя. — Воины Ледяной нации! — неожиданно громко произнёс Редгрейв. — Сегодня в наши руки попали Небесные люди, и среди них оказалась Ванхеда, Командующая смертью. Послышались радостные возгласы, и я внутренне сжалась, чувствуя себя мышью, попавшей в яму ко змеям. — Эта женщина — символ войны. Она всегда была там, где умирали наши мужчины, женщины и дети. Спустившись с неба, она принесла с собой только боль и смерть. Под личиной мира она занесла в наше общество, словно заразу, сумасбродные мысли, которые расшатали отношения двенадцати кланов. Небесные люди не имели права указывать нам, как жить. Не имели права решать за нас! И они привели женщину в красном! Они обещали мир, но вместо мира мы увидели лишь кровь. Нам пришлось сражаться друг с другом, выполняя её приказы. Мы убивали своих родных из-за прихоти Ванхеды и ей подобных, — Редгрейв указал на меня указательным пальцем. — Но сегодня Небом нам был дан знак. Больше никакого ложного мира с этими людьми. Само провидение послало в наши руки Ванхеду. И это значит, что теперь смерть не будет командовать нами. Теперь мы будем командовать смертью! Воины одобрительно заулюлюкали. Некоторые мужчины начали трясти над головой оружием. Редгрейв посмотрел мне прямо в глаза и улыбнулся. Открыто и дружелюбно, будто происходящее было уморительной комедией. Будто бы я не была изнасилована и избита. Будто его нога не кровоточила от моего удара вилкой. — Я думаю, что нужно закрепить решение Неба за нами. Нужно, чтобы каждый мог воочию увидеть, что судьба Ванхеды в руках Ледяной нации. Он махнул рукой, отдавая кому-то за моей спиной команду. Один из воинов подошёл к нему и протянул длинный, тонкий, цилиндрический прут с округлой плоской пластиной на конце ярко-оранжевого цвета. Сначала я не могла разглядеть, что это такое, но когда до меня дошло, то волосы на затылке у меня встали дыбом. Я забилась в руках у воинов в бесполезной попытке вырваться. — Пожалуйста, не надо! — прохрипела я в панике. — Не нужно этого делать! Редгрейв помахал перед моим лицом пластиной, в которой угадывались какие-то буквы. — О, Ванхеда, я считаю, что всё же нужно. Я поставлю на твоё лицо клеймо. Такие же клейма стоят на моей скотине. А ты, в сущности, ничем не отличаешься от свиньи или овцы, — сказал он и более громко добавил, обращаясь к остальным: — Теперь, если она снова сбежит, каждый сможет, посмотрев на её лицо, узнать беглянку. Чья-то сильная рука обмотала мои волосы на кулак и запрокинула мне голову, обнажая лицо и шею. Я старалась извернуться, но держали меня крепко, и никак не удавалось уклониться от приближающего прута. — Жаль портить такое личико, — с искренней досадой сказал Редгрейв, — но, что поделать? Ты такая непослушная. — Не надо, пожалуйста, — зашептала я, глотая слёзы. — Пожалуйста. Я буду послушной. Я больше не доставлю проблем. Пожалуйста, не надо. Не надо. Мой шёпот перетёк в рыдания, но я продолжала молить пощадить меня. — Ванхеда, — протянул он, — у каждого поступка есть своя цена. Тебе ли не знать? Я не успела ничего сказать, даже не успела ни о чем подумать, когда раскалённая пластина коснулась моей щеки. Я закричала от боли, чувствуя, что он клеймит не просто мою кожу, но и мою душу. Я не знала, как долго это длилось. Возможно, несколько секунд, а возможно — целую вечность. Понятие времени потеряло для меня всякое значение. Кларк Гриффин исчезла. От неё осталась лишь нескончаемая боль, которой не предвиделось конца. Она вытеснила из моей головы все мысли и воспоминания. А потом внезапно всё прекратилось. Прут пропал из поля зрения, и меня больше никто не держал. Обмякнув, я повалилась на землю. Больно было везде. Болела голова и щека. Болели ноги и низ живота. Было скверно и гадко внутри. Мне хватило сил лишь на то, чтобы подмять под себя ноги и свернуться в позу эмбриона в ожидании очередного удара, который станет для меня роковым. Рядом раздавались голоса, но я даже не пыталась расслышать и собрать воедино то, о чем они говорили. Я безучастно смотрела на языки костра немигающим взглядом, стараясь оказаться мысленно где-то далеко от этого ужасного места. Неожиданно я почувствовала, как кто-то поднял меня на руки, прижимая к груди, будто маленького ребенка. «Всё закончилось», — утешающе шепнул мне внутренний голос. «Нет, — равнодушно возразила ему я, — всё только началось».