Глава 8. После концерта
6 марта 2017 г. в 21:02
В огромном зале постепенно стихал гомон. Зрители гигантской змеей просачивались сквозь главный вход, и эхо становилось всё сильнее. Утомлённые оркестранты лениво прятали инструменты в футляры и гулко щёлкали замками. Том Риддл любовно протёр свою палочку и ослабил узел бабочки.
- В целом, это было менее омерзительно, чем я ожидал, - довольно сообщил он всем, проводя платком по потной лысине.
Многие едва заметно выдохнули. «Менее омерзительно» означало, что оркестр сработал на редкость слаженно и ещё пару дней Риддл будет пребывать в относительно благодушном настроении.
- Я бы даже сказал, это было достаточно экспрессивно, - добавил Риддл нехотя.
При этих словах Крэбб уронил свою валторну, Август Руквуд чуть не прокусил трость от гобоя, Нарцисса Малфой прищемила пальцы футляром от виолончели, а Макнейр, сдувая пылинки с головки флейты, от неожиданности дунул так, что флейта издала жалобный фальшивый писк.
- Всё же нашему коллективу можно поучаствовать в весеннем выступлении на Трафальгарской площади, - удовлетворённо подытожил Риддл свои слова, - программу утвердим на следующей репетиции.
- Северус, зайди ко мне. Надо кое-что обсудить.
Тот угрюмо кивнул, задумчиво глядя на скрипку. Все прошедшие годы он искал этот инструмент, надеясь выйти на убийцу своего названого отца. И вот скрипка снова в его руках. Как она оказалась у Петтигрю? Профессор исподлобья взглянул на суетившегося ударника. Он не видел Питера со среды, когда тот передал ему скрипку.
Вернувшись в свою гримёрную, профессор оставил на рабочем столе футляр со скрипкой, запер дверь и отправился к Петтигрю, чтобы расспросить его. По дороге его перехватил Риддл.
- Разве я не сказал тебе сперва зайти ко мне? Никакого порядка!
Северус, ничуть не изменившись в лице, последовал за ним по широкому пустому коридору. Они вошли в кабинет Риддла. Северус молча вернул ему связку ключей от подсобных помещений, куда, по приказу Риддла, накануне уволокли старый рояль и кое-что из прочих негодных инструментов. Он хотел быстрее разобраться с делами и уйти, поскольку день был напряжённым, а обнаруженная скрипка требовала скорейших решений.
Дирижёр принялся ходить по комнате. Он был задумчив.
- В следующую пятницу состоится раут у одной политической шишки. Хотят скрипача. Обещают крупный гонорар. Тебе полезно было бы побывать в тех кругах, - добавил он после паузы.
Профессор ответил с сомнением:
- У меня академконцерты на следующей неделе.
Риддл нахмурился.
- Ты не знаешь, что важно, а что нет? Бросай эту бестолковую деятельность, если она мешает работе!
- Это тоже моя работа. Кто-то должен учить. Иначе вместе с нами умрёт и великое искусство исполнительства.
У дирижёра потемнело лицо.
- Ты имеешь в виду всех этих дешёвых девиц, вообразивших, что они второй Сарасате, Менухин или Ойстрах? На деле сплошная сентиментальщина и проклятые кружева! Ты же и себя загоняешь в рамки пошлого академизма и «правильного» исполнения. В твоей игре был ум! А что я слышал на прошлой репетиции? Солдафонскую фразировку, крещендо по будильнику! Осталось добавить бабские бантики из старательных трелей – и всё, я тебя уволю к чёртовой матери! Тебя все зовут гением? Так для гения ты слишком безмятежно живёшь! Влюбись, что ли… Иначе я тебя не то что Мендельсона, хэппибёздей не выпущу исполнять!
На лице Северуса проступило неподдельное изумление.
- Влюбиться? И это я слышу от вас?!
Риддл вскинул голову.
- Не жениться, а влюбиться. Разницу чувствуешь? Сердце рвать, а не строгать детей.
Дирижёр всегда стремительно перескакивал с одной темы на другую. Вот и сейчас он тут же добавил:
- И этот твой Малфой-младший! Он же бездарь! У меня от его галантерейного исполнения зубы сводит. Когда Люциус делал своего отпрыска, природа не отдыхала, а была в коме. По-твоему, я слепой и не вижу, как Малфои тебя обрабатывают? Так вот, запомни: я этого идиота в состав оркестра не приму! В Ковент-Гарден ему тоже делать нечего! Хочешь помочь своему выползню, возьми его в свою академию. Пусть там на скрипке пилит. Посредственности преподавать самое место.
Северус возразил:
- А в результате не останется ни одного талантливого исполнителя.
- Чушь! Талант сам в себе найдёт силы преодолеть все преграды. Он всю жизнь идёт к самовыражению, к новому видению искусства, и ему уж точно не нужно видение, навязанное унылыми стереотипами преподавателя.
Профессор рассердился.
- А если бы детей учили люди талантливые, вам не пришлось бы говорить о стереотипном исполнении.
- Право, Северус, ты меня умиляешь. Ты преподаёшь сколько? Пятнадцать лет? Хочешь сказать, что из твоего класса вышло больше талантов, чем из класса этого идиота Макнейра? Может, и больше, - жестом остановил он желающего возразить Северуса, - но только потому, что ты нутром чувствуешь себе подобных.
- Учителя необходимы, - возразил Северус спокойно, - а хорошие учителя – большая ценность. У детей должен быть кто-то, за кем они могут последовать без боязни, чтобы избежать ошибок и сделать свою жизнь лучше. Кто-то неравнодушный.
- Вот и будь неравнодушным! Играй! Всем своё место. Я хочу видеть тебя здесь! Хочу, чтобы ты занимался своим делом! У тебя не осталось ни одной эмоции! Я хочу шторм, - кричал Риддл, - а слышу один грибной дождичек! Ты скоро превратишься в Малфоя! Довольный стал, скоро пузо начнёшь отращивать! Я хочу видеть голодного волка, а не полудохлого пуделя!
Риддл брызгал слюной, багровел, вытирал платком потеющую лысину и тыкал указательным пальцем профессору в грудь.
Северус даже бровью не повёл.
- Слушаюсь, сэр.
И тут Риддл разъярился так, что Северус испугался. Ему показалось, что дирижёра сейчас хватит удар.
- «Слушаюсь»? «Слушаюсь»?! Это всё, что ты можешь сказать? Да лучше бы ты мне в морду дал! Тогда бы я не боялся, что в ответственный момент лишусь своего лучшего скрипача!
Маэстро, уже какого-то свекольного оттенка, замолотил кулаком по столу.
Профессор торопливо подошёл к графину с водой на столе и наполнил стакан.
- Я в порядке, - отрезал дирижёр. – И уж точно бодрее твоего мальчишки-Малфоя! У него по роже видно, что он дрыхнет по десять часов в сутки! Северус, пожалуйста! Хочешь подтирать кому-то сопли – вперёд. Только вернись к жизни! Ты стал каким-то изжёванным. Всё, иди, у нас ещё дел полно. Ты вроде хотел поговорить с Петтигрю? Вот иди и не тяни. Время позднее. Ах да, ты едешь на вечер?
- Нужно сдвинуть кое-что в расписании.
- Побыстрее, - в голосе Риддла снова послышались раздражённые нотки.
Профессор склонил голову и вышел. Быстро свернув в соседний коридор, он направился к комнате, где обитали ударники.
За углом он налетел на Нарциссу Малфой.
- Северус… - низким голосом произнесла ослепительной красоты блондинка с точёными чертами лица. – Северус, как чудесно, что я тебя встретила.
Нарцисса всегда говорила немного жеманно. Легкий французский акцент только усиливал это впечатление. Мадам Малфой походила на ухоженную болонку. Розовая лента на её шее подчеркивала сходство, и профессор невольно улыбнулся. Прелестная дама опустила хрупкую, нежную ручку на локоть Снейпа.
- Северус… - от постоянного упоминания своего имени томным прононсом «Северус» ощутил раздражение, - ты не отвезёшь меня домой? Люциус уезжает на приём. Драко занят. Я осталась совершенно одна.
Северус мысленно поморщился и вежливо отказал.
Нарцисса с тяжёлым вздохом отряхнула невидимые пылинки на длинном, нежно-розовом платье и добавила в пьесу новую ноту:
- У тебя планы? Мне очень нужно поговорить о субботнем концерте и о Драко.
Северус отшатнулся от неё. Уже пару недель как Нарцисса прилипла к нему словно банный лист. То напрашивалась на чай, то предлагала поужинать. Он старательно увиливал от встреч наедине. Семейство Малфой доставляло ему немало сложностей, хотя он и дорожил этой дружбой.
Нарцисса улыбнулась, бросив на собеседника взгляд из-под ресниц, подошла ближе. Скользнула тонкой рукой по его рукаву и запрокинула голову. Её прелести были достаточно привлекательны, но она была замужем и замужем за его другом. Северус мягко отстранил её руку.
- В другой раз - непременно.
- Ты обещаешь? – кокетливо спросила она, продолжая стоять почти вплотную.
- Да! – сказал он нетерпеливо.
- В среду тебя устроит?
Северус опешил. Она не приняла вежливого отказа, и теперь ему оставалось или соглашаться или грубить.
- Устроит, - буркнул он сердито. Да что ей понадобилось?
С триумфом на лице Нарцисса удалилась, помахав на прощанье кончиком розового кисейного шарфа.
Петтигрю на месте уже не оказалось. Профессор вернулся в свою гримёрную, решив поговорить с ударником завтра. Надев пальто, он подошёл к столу, где оставил скрипку. Футляра не было. Инструмент исчез.
Северус быстро вышел за дверь и вскоре столкнулся с уже одетым, идущим к выходу Питером.
- Скрипку украли!
Петтигрю остановился, округлив глаза, и дрожащим голосом пискнул:
- Украли?
- Я оставил её на столе, запер гримёрную и пошёл к тебе. Где тебя носило?
- Зашёл к Белле.
- Я иду к охране, велю никого не выпускать. Вызывай полицию.
Петтигрю метнулся к телефону, сперва набирая номер Сириуса Блэка и раздумывая, как бы сообщить ему о пропаже.
Крошечный, морщинистый инспектор Скотланд-Ярда Филиус Флитвик прибыл уже после полуночи вместе с несколькими констеблями. Он собрал всех оставшихся в пустом концертном зале, недовольно посмотрел на присутствующих и буркнул:
- Все остальные, небось, уже как тараканы разбежались?
- Мы предупредили охрану, как только я обнаружил пропажу, - сообщил Северус.
Флитвик потряс головой и поинтересовался:
- Так это вас обокрали?
Расспросив всех, инспектор отпустил Риддла, Беллатрису Лестрейндж, Макнейра, Нарциссу, Петтигрю и ещё нескольких человек из оркестра.
- А вам, профессор, придётся проехать с нами.
- С какой стати?
- Ну как это, - ухмыльнулся инспектор, - скрипка была у вас в гримерной? У вас. Вы где-то отсутствовали полчаса? Отсутствовали. Где были, отвечать отказываетесь.
- Я же сказал: я виделся с Риддлом!
- Десять минут, по его же и вашему свидетельству. Где были ещё двадцать?
Профессор поджал губы.
- Вот то-то же, - удовлетворённо закончил Флитвик, - и экзерциции на скрипке не играли. Может, вы вообще её сразу после концерта припрятали.
Северус поморщился.
- Вероятно, вы имели в виду экзерсисы?
- Неважно, - отмахнулся Флитвик, - мы с вами немного побеседуем. Наш штатский сотрудник вас проводит.
- Штатный, - мрачно поправил профессор снова, подходя к двери. – Я звоню своему адвокату.
- Звоните, - рассеянно отозвался инспектор, - он вам понадобится.
В Скотланд-Ярде арестованного отвели в мрачный кабинет с тёмно-серыми стенами. Стол, два стула и яркая лампа составляли всю его обстановку. Северуса промурыжили в допросной всю ночь. Хмурые мужчины с колючими глазами сменялись один за другим, слепили ярким светом лампы, курили до густого тумана, заставляя Северуса кашлять, и злыми, настойчивыми голосами осведомлялись, куда он спрятал скрипку.
Защитник так и не появился. Северус сначала холодно, затем повысив голос, требовал адвоката и отказывался отвечать на вопросы. К утру арестант был настолько измотан, что, не обладай железной волей, подписал бы что угодно и признался бы даже в содействии исламским террористам.
На рассвете его отвели в камеру, и Северус вздохнул с облегчением, забывшись беспокойным сном человека, попавшим в серьёзную переделку.
Ему не дали отдохнуть и часа. Снова оказавшись в сером каземате, профессор наотрез отказался говорить.
Тот, кто его допрашивал, - высокий, худой мужчина с сигаретой в зубах, - насмешливо заметил:
- Будете продолжать молчать, вам не дадут спать.
У Северуса не было сил на гнев. Он только слабо махнул рукой и сказал:
- Я не крал скрипки. Вы продержали меня здесь всю ночь. Это незаконно! Пропустите моего адвоката. Иначе я подам на вас в суд.
- Подавайте, - фыркнул допрашивающий. – Вы эту ночь мирно спали. Кто беспокоил спящего? – и он оглядел пустой каземат.
Северус, стиснув челюсти, молчал.
В комнату вошел пожилой мужчина с всклокоченными, полуседыми волосами. Бросив на него усталый, но внимательный взгляд, Северус понял, что у вошедшего стеклянный глаз.
- Ты, Стив, иди отдохни пока, а мы тут потолкуем.
- Я не стану ничего говорить, - отрезал Северус.
Одноглазый сел на второй стул и, отвернув от лица арестованного лампочку, примирительно крякнул:
- И не надо. Замучили вас, сэр? Бестолочи!
Вытащив пачку сигарет, он протянул её Северусу. Тот покачал головой. Одноглазый закурил и продолжил:
- Вызовем сейчас вам защитника и разберёмся.
В лице Северуса ничего не изменилось.
- Так вы не брали скрипку?
- Нет! – ответил Северус раздражённо.
- Ну что ж, - пожал плечами одноглазый. – Раз так… Вы проедете со мной. С вами хотят побеседовать. Не волнуйтесь, как только беседа состоится, к вам пропустят адвоката.
Северус понимал, что спор был бы бесполезен и не в его интересах. Его вывели на улицу, и он глубоко вдохнул прохладный свежий воздух. На ватных ногах он дошёл до машины, ничуть не удивившись тому, что его усадили в сверкающий полированными боками, огромный внедорожник с тонированными дочерна стеклами. Машину повёл одноглазый, сосредоточенный и насупленный. На осторожные расспросы он не реагировал и даже не назвал своего имени.
Внедорожник долго ехал по Ист-Энду и остановился у крупного казино. Северус скептически оглядел крикливую вывеску. «Империя». Он понимал, куда и зачем его привезли. Петтигрю доставал антикварные инструменты у бандитов.
У входа их встретила сердитая худая девица.
- Вот, передаю из рук в руки, - буркнул одноглазый и тут же исчез.
- Зачем меня сюда привезли? – спросил Северус настойчиво, впрочем, не рассчитывая на ответ.
Девица небрежно зыркнула на него.
- Прошу за мной, профессор Снейп, - сказала она вежливо, но равнодушно.
Не оглядываясь, она вошла в казино. Северус постоял и двинулся вслед за ней. Выхода у него не было. Под кожаной курткой девицы он разглядел очертания пистолета.
Северуса пропустили в чей-то кабинет. У противоположной от двери стены стояла тележка с едой, а рядом с тележкой стоял молодой человек не старше двадцати и голыми руками, как макака банан, держал кусок мяса. Его лицо показалось профессору знакомым. Юноша воровато сунул кусок мяса в тарелку, как это делают дети, застигнутые на месте преступления. Он поднял взгляд, и Северус испытал странное чувство. В наглых, насмешливых глазах где-то в глубине пряталось что-то лихорадочное, напряжённое, как будто их обладатель ожидал непременного удара исподтишка. Он уставился на Северуса, сверля взглядом, и Северус догадался, что он непременно хотел победить в этой дикарской игре «отведи глаза». Ну уж нет. Северус спокойно смотрел на него, как это делают опытные дрессировщики, успокаивая взбешённую собаку. В его глазах не было эмоций – Северус вообще не был склонен проявлять их открыто, а сейчас ему нужно было очистить сознание, успокоиться, чтобы трезво рассуждать. Поэтому он словно потушил окружающий мир, сосредоточившись на чужих глазах, на расширенных чёрных зрачках. Юноша не так уж уверен в себе, как хочет показать. Глаз не отводит, но кажется, что в море плещутся чёрные киты. У него дрожат ресницы. Во всём его облике сила и горячность. Он нетерпелив, а значит - ждать придётся недолго. Северус едва сдержал удовлетворённую улыбку, когда мальчишка, устав драться глазами, перешёл к словесной атаке:
- Профессор Снейп… Наша мировая знаменитость…