мусор

На полу. Юнги лежал и глядел в потолок. Чонгук лежал и глядел тоже. Холодно. — Со мной можно, хён, — он отвечал на ранее поставленный вопрос. — Так что говори. Юнги молчал. Руки — сцеплены замочком на груди. Расслаблен. Пластинка только-только закончила играть. Тарабанил дождь. Чонгук сказал, что ничего, если он вновь останется. Отец считает его поступки благородными. Юнги смешно. — Знаешь, я помню, каким маленьким ты был раньше. Я тебя на руках держал. Ты меня всего искусал, когда зубы резались, — просто заговорил Юнги. — Когда родители узнали? Юнги сморгнул. Перевёл взгляд в угол. — Сразу после случившегося. По мне, — Юнги вздохнул, — думаю, по мне видно было. А потом они так раструбили об этом на весь город, что — Да, я помню, — Чонгук поудобней устроился, нечаянно ударяясь макушкой о макушку Юнги. — Меня топили в ненависти, как котёнка в ведре с водой. А мне было плевать, — Юнги усмехнулся. — Я только одного хотел. — Чтоб его нашли, — прошептал Чонгук. — Именно. В итоге единственным, кто простудился, оказался Чонгук. — Боже, — Юнги вытирал ему сопли и заставлял пить обжигающе горячий чай с лимоном. — Не будь таким упёртым и иди домой, твоя мать может позаботиться о тебе. Чонгук улыбался, улыбался, улыбался, громко чихал, Юнги качал головой. Чонгук ребёнок, и Юнги вытирает сопли, поправляет воротник, одеяло, а потом, дождавшись, пока уснёт, уезжает. Бросает письма в почтовые ящики, бросает газеты под двери, видит Чимина в парке. — Куда ты так летишь? — Чимин кричит вслед. Юнги не отвечает. У Юнги дома Чонгук проснулся, лежит и смотрит в потолок. Эта комната для гостей ему чужда. Он помнит какую-то ещё, но не знает, где она. Та, где вместо обоев фото, в шкафу, на внутренней стороне, зеркало, пол холодный, но светлый, и комната светлая, прямо как его. (Хосок там стоял и крутился, «мне идёт? мне идёт? мне идёт?», Юнги улыбался, Чонгук играл с его полароидом) — Какого хрена ты тут забыл? — Юнги его отталкивает. Юнги зол и напуган. — Что? Прости, просто, — Чонгук растерян. — Я хотел проверить… — Не смей сюда соваться, — Юнги хватает его, мелкий злобный Юнги хватает его и тянет прочь, не пуская в запертую комнату на чердаке. Для Чонгука это вне зоны доверия. Досягаемости. Протянутой руки. Он предатель до тех пор, пока пытается узнать о Юнги что-то. Он не пытается, потому что знает всё. Спасибо архивам отца и Намджуну. Чонгука лихорадит, и Юнги списывает его больной бред на тридцать девять и два. Юнги не волнуется. Юнги кладёт холодный компресс на лоб, кладёт лёд вокруг него, Чонгука колотит. Юнги не волнуется. Чонгук беснуется. К утру проходит. Утром у Чонгука тридцать шесть и шесть, стандарт, норма. Юнги от «я знаю, как это делать, вот и всё», выдворяет его. Чонгука становится слишком много, и Юнги задыхается его запахом. Слишком.