Взгляд с обочины 3. Аглон (Долгий мир)

Хисайлин пошла в Химринг ещё до того, как Тинто договорил, тоже рассудив, что лучше потом отозвать отряд, чем опоздать с помощью. Потерять вдобавок к мужу ещё и сына она была не готова. В свою очередь, Майтимо, по-видимому, не хотел скармливать оркам племянника – или отчитываться потом об этом перед братом, - потому что отряд собрал быстро и без лишних вопросов, да ещё и сам его возглавил. Хисайлин навязалась с ними, аргументируя тем, что может потребоваться снова связаться с невезучими строителями. Лорд, похоже, думал запретить, но в конечном итоге только покачал головой и напомнил не лезть под руку в случае чего. Впрочем, Хисайлин и не стала бы подчиняться запрету: она, в отличие от Элесорно, ничьи приказы выполнять не клялась. Ехали быстро, молча и не растягивая плотную цепочку. Несколько раз сворачивали с дороги то вдоль ручья, то вверх по пологому холму, и вскоре снова выбирались на дорогу. Хисайлин только надеялась, что проводник их достаточно знает местность и не заблудится, срезая путь в сгустившихся сумерках. Майтимо ехал не первым, но его голова то и дело ярким пятном показывалась впереди – через несколько спин от Хисайлин. Один раз он обернулся, окидывая взглядом отряд, кивнул через головы замыкающему и так же молча двинулся дальше. Они были знакомы ещё в Амане – через Элесорно – хотя близко не общались. В Эндорэ тем более. Нет, Майтимо говорил ей обращаться, если что-то будет нужно, но Хисайлин знала, что что-то подобное он говорил семьям всех своих верных, и поехавших с ним тогда на злополучные переговоры, и пропавших раньше, как Элесорно. И потом, в Химринге, если не считать незначащих реплик о погоде, говорили они всего однажды и не слишком приятно. Первый дом тогда как раз перебрался на выделенные Тинголом восточные земли, но стоял пока одним лагерем в окрестностях будущего Химринга, не успев ещё разойтись по разным крепостям. Химринг строился, лорды решили, что лучше сначала поставить одну крепость, не растягивая силы вдоль всей границы на радость оркам. Когда подняли первые стены и спроектировали остальное, Майтимо поделил границу между братьями, и те начали понемногу перебираться на новые места, в первую очередь забирая с собой строителей и охрану. Хисайлин собрала тогда семейный совет, и мнения разошлись. Линталле думала ехать в Таргелион с Карнистиро, Тинто – ровно на противоположную окраину к Тьелперинкваро. Вельвелоссэ тоже, но и в Таргелионе никакой беды не видел, обронил только, что строители в любом случае будут кататься вдоль всей границы, так что какая разница. Сама Хисайлин, подумав, решила не переезжать вовсе. И к ней чаще будут заглядывать, и самой из центра удобней ездить до обеих окраин – и в гости, и по делам: кататься вдоль границы предстояло не только строителям. А на следующий день она пошла поговорить об этом с лордом Майтимо. Тогда тоже было лето, лорд сидел на ступеньках одного из первых построенных домов в будущей цитадели и возился с чем-то деревянным. Ступеньки накрывала ажурная тень от рябинки, росшей здесь ещё до прихода нолдор, и падавший сквозь крону свет играл бликами на лакированных досках и металлической руке Майтимо. Когда Хисайлин подошла, он как раз закончил простукивать боковые стенки и одним аккуратным движением вставил крышку, севшую в пазы, как влитая. Поднял голову. Главным образом, Хисайлин хотела объяснить, что думает остаться здесь, когда Карнистиро поедет дальше на восток, и эта часть беседы прошла гладко. Лорд не возражал, они немного обсудили сложности устройства полей и садов вдоль границы и необходимость их охранять, Хисайлин похвалила красивый узор на досках, оказавшихся почти готовым шкафчиком для письменных принадлежностей. А когда лорд решил, что разговор окончен, и взял из стопки дощечек очередную, с чередой пазов и выступов по скошенному краю, Хисайлин замялась, перестав улыбаться и не спеша уходить. Вторая тема для разговора сейчас казалась ей куда менее здравой, чем в теории. Майтимо взял вторую дощечку, тронул пальцем такие же пазы и выступы на ней и аккуратно установил её на первую. Подобрал лежащий у колена деревянный брусок и прошёлся, постукивая через брусок, вдоль всего верхнего края вертикальной дощечки, плотно усаживая её в пазы - прямо протезом вместо лежащего тут же деревянного молотка. - Ты что-то ещё хотела или просто интересно? – доброжелательно спросил он, видя, что Хисайлин не уходит, и от этого приветливого тона она опять заранее почувствовала себя сволочью. - Да, - сказала она всё-таки и снова замялась. – У меня есть один... личный вопрос. - Личный? - немного удивлённо переспросил Майтимо, откладывая брусок. - Ну что ж, задавай, постараюсь ответить. - Я заранее прошу прощения. И пойму, если ты не захочешь отвечать. Майтимо продолжал смотреть с тем же лёгким удивлением и вежливой готовностью помочь. Пока она не задала, наконец, вопрос. - Ты не знаешь, что случилось с теми из твоих верных, кто тоже попал в плен? Ты видел их потом? Теперь он помрачнел. Бездумно переложил с тихим стуком одну из дощечек, прежде чем заговорить. - Ты об Элесорно спрашиваешь? - Да. Хотя и о других есть кому беспокоиться. О других просто не решались спрашивать, только между собой обсуждали – ещё с Митрима, - гадая, удастся ли если не увидеть их, то хотя бы узнать, что с ними стало. Майтимо молчал, и Хисайлин думала уже извиниться и тихо уйти, когда он вынырнул из своих мыслей и снова взглянул прямо. - Элесорно я там не видел. – Он уже не хмурился, и голос звучал ровно. - Остальных... видел некоторых. - Кого? – тихо спросила Хисайлин, понимая, что она второй раз заговорить на эту тему не решится, а другие – тем более. Майтимо молча уложил в будущий шкафчик остальные дощечки, брусок, молоток – и встал вместе с ним, расправляя плечи. - Это неважно. Все, кого я видел, умерли. И я не буду вам рассказывать, как. Он наклонил голову вместо прощания и ушёл в дом, прежде чем Хисайлин подобрала слова извинений. Хуже того, ей этот разговор тоже ничего не дал, кроме чувства вины. Наверное, стоило ощутить облегчение, что Элесорно, возможно, ещё жив, но вместо облегчения только копилась усталость, и всё чаще казалось, что любая определённость лучше, чем такое безнадёжное ожидание. С тех пор определённости не добавилось. А тут ещё Тинто со своими новостями... До башни было всего несколько часов, но за это время короткая летняя ночь уже начала таять, трава по сторонам от дороги поседела от росы, а каменистая земля под копытами – потемнела. Небо бледнело, между холмами вились в безветрии ленты тумана, дырявясь об редкие кусты и вытягивая вверх прозрачные усы. Над голой каменистой вершиной впереди он поднимался особенно высоко и плотно, но Хисайлин, задумавшись, не обращала на него внимания, пока туда не стали один за другим поворачивать головы все остальные. Дорога вышла на гребень, и стало видно, как она вьётся по этому гребню дальше, к почти чёрной на фоне розоватого неба башне и растущему за ней столбу дыма. Не слишком густому, но слишком тёмному для костра. *** Под утро Тинто разбудила мама с вопросом, откуда над башней столько дыма, по-прежнему ли туда нужно ехать и можно ли по дороге или лучше оврагами. Многословные и невнятные спросонья объяснения её вполне удовлетворили, а Тинто окончательно проснулся уже после того, как разговор закончился – и запоздало удивился, что мама и сама приехала, получается... Снизу доносились подозрительные звуки, но когда Тинто выглянул с края настила, то увидел только лампу на ящике и скучающего Танверо, который задрал голову на шорох и успокаивающе зевнул. Тинто повозился ещё, глотнул воды, разбудил Хельянвэ и Тьелперинкваро, чтобы сообщить им о приближении отряда. Оба ограничились скучным "хорошо" и сразу легли обратно, оставив Тинто недоумевать: как можно спать, когда тут такое?! Через час его разбудило окончательно наступившее утро. Тьелперинкваро удивился, увидев во главе отряда целого Майтимо, а Хельянвэ - наоборот, но обоим не дали времени собраться с мыслями, требуя отчёта: куда делась охрана, есть ли потери, что случилось и в каком порядке. Вокруг сразу стало шумно. От конюшни снова слышно было лошадей, чуявших, что с прежними здешними жильцами случилось нехорошее, и потому дуривших. Целитель смотрел раненых – и, менее охотно, пленных, из которых половина, оказывается, успела за ночь тихо помереть. Все обменивались новостями со всеми, Тинто думал было послушать разговор Майтимо с Хельянвэ – пока не заметил возле лошадей маму. - Вы уже сами справились, я смотрю? – слегка улыбнулась Хисайлин, наобнимавшись и убедившись, что всё хорошо, как будто он смог бы скрыть что-то при осанвэ. - Справились, - кивнул Тинто и обиженно напомнил: - Я же говорил, что всё в порядке. - Ты говорил, что вы без охраны, а под окнами орки. У меня немного другие представления о порядке. Что с ними случилось, кстати? – она оглянулась к навесу, куда вытащили всех пленных, включая мёртвых. - У вас кончились стрелы, и вы топили их в спирте? - Они сами топились, - фыркнул Тинто. - Зачем-то. Спасибо, что так быстро передала всё лорду... Но тебе вообще-то незачем было ехать. - Как же незачем? Тогда с вами связаться было бы сложней. Да и мне спокойней, чем сидеть и ждать. - Ну просто если бы тут был бой... - ...то я постояла бы в сторонке, - спокойно закончила за него Хисайлин. - А до того отряду полезно было бы узнать, что впереди бой. - Я понял, - вздохнул Тинто. – Спасибо, - обнял. Осознавать, что за тебя переживают, всё-таки было больше приятно, чем обидно. - Уж удрать верхом я бы точно успела. Ну так ты расскажешь, что происходило-то? - Да ничего не было. Они появились непонятно откуда, мы успели закрыться в башне. - А зачем они спиртом отравились? - Я не знаю, мам. Мы вышли, а они уже такие, - пожал плечами. – Может, они сами объяснят? - Если будет, кому, - Хисайлин с сомнением посмотрела в ту сторону. - Целитель говорит, у них что-то с глазами теперь – у выживших. - Ещё бы. Если бы он хоть винный был... А что с ними делать теперь будут? - Не знаю. Лорд Майтимо решит. Отравившихся орков обсуждали не только они, и многие - оживлённее. Возле конюшни Кветимо рассказывал, что орки вообще хорошо так всё спланировали, они аж испугались. ("Говори за себя!", - тут же поправили его от лошадей.) Вот, рассказывал Кветимо, пограбили и часть утащили, бочку спирта вот, мы ещё гадали, зачем бы, что они там красить собираются. А они его пьют, оказывается. И главное, зачем в такой момент, когда у них всё так хорошо складывалось? Неужели, они не знали, как на них спирт действует?.. А ещё через час вернулась долгожданная охрана, умчавшаяся вчера гонять орков. Догнать они никого не догнали, но скачкой увлеклись, и когда поняли, что до темноты не успевают вернуться, то просто разбили лагерь там, где их застала ночь. Не успели они вволю поудивляться обилию новостей, как Майтимо потребовал их командира в башню и устроил разнос теперь ему, заодно повторно пропесочив Хельянвэ. Тот упрямо огрызался, что со своими подчинёнными разберётся сам, а отстранять его от командования или нет – решать его лордам, и напрасно глава дома лично вникает в такие мелочи. *** Несколько охотников с примкнувшим Тинто стояли у бочки с водой под краем навеса, с сомнением рассматривая лежащих в соломе пленных со связанными руками. Всерьёз связывать их поленились, пленных и до целителя-то дожило всего четверо, но один из них сейчас как-то странно подёргивался, а остальные выглядели ненамного лучше, морщась от света и резких звуков. Кто-то тихо поскуливал. И запах... Тинто ещё накануне поразился: как будто они бежали сюда неделю от самого Ангамандо и ни разу по дороге не мылись и не переодевались. Их уже успели расспросить - на синдарине, потому что квенья они не понимали вовсе, - но Тинто при расспросах не присутствовал, да и вопросы хотел задавать совсем другие, о знаках на камнях, а не о войне. Убогий вид пленных немного поумерил его оптимизм, но до конца погасить не смог. В противоположном углу лежали ещё орки, мёртвые. - Может, они теперь всегда так будут? – вслух подумал Танверо, разглядывая ближайшего орка, скорчившегося у столба и накрывшего лицо рукой. - Всегда точно не будут, - обнадёжила его Нинвен. – Даже если не добивать. - Как это добивать? – Тинто возмутился. – Что ты такое говоришь! - Ну, можешь отпустить, - великодушно разрешила девушка. - Только оттащи подальше, пусть мрут там, а не у нас под носом. Тинто сердито нахмурился на неё, но возразить было нечего. Он пробовал уже обсудить с кем-нибудь судьбу пленных, но все собеседники или говорили, что лорд решит, или пожимали плечами. А когда Тинто предположил, что можно взять их с собой в крепость, то проходивший мимо Хельянвэ обидно рассмеялся и рассказал, как на одной пограничной башне продержали так пленного почти полгода, пока он не сбежал, прихватив мешок еды и убив повара. А на следующую зиму на эту башню снова отважно напали орки – втроём, чтобы сдаться при первом же выстреле. Но командир там был уже другой, и ничего у них не вышло. Ни названия башни, ни имён Хельянвэ не уточнял, и Тинто подозревал, что всю историю он просто выдумал, но ясно было, что с ними говорить об этом бесполезно. На орков они смотрели один ласковей другого - особенно Нинвен, пол-утра просидевшая у трупа Айкале. С Тьелперинкваро снова заговаривать о знаках было некогда – тот спешил разобраться с прерванными работами, - а подходить прямо к Майтимо Тинто стеснялся. Тем более, тот постоянно с кем-то говорил, не влезать же в чужой разговор. По другую сторону навеса раздались голоса, шаги, потом стукнул и металлически звякнул поставленный на землю ящик и пленные вразнобой заныли, подтверждая сомнения в их способности говорить членораздельно, но так просто сдаваться Тинто было обидно. Начать он решил с простого, сев рядом с одним из орков и как можно понятней спросив: - Ты меня понимаешь? Сначала ничего не происходило, потом орк издал какой-то звук, но связан ли он с вопросом, было непонятно. - Дайте ему воды, - велел Тинто, не оглядываясь. В числе зрителей захмыкали от командного тона, но Танверо, стоявший ближе всего к бочке, всё же зачерпнул из неё и передал ковшик. Опыт по вливанию воды в орка сначала пошёл успешно: тот даже глотнул пару раз, но потом часть воды вылилась изо рта обратно, и пленный к разочарованию Тинто отрубился снова. - Дались тебе эти знаки, - насмешливо протянула Нинвен. - Ладно тебе, - неожиданно вступился за него Танверо. - Вдруг и правда чего интересного узнает. Может, они пишут друг другу тайные послания? - Знаю я их тайные послания, - буркнула Нинвен. - "Близко вода" и "ходим тут". Что они тут ходят, я и так пойму, что бы они ни нарисовали. - Да ну? – скептически посмотрел Тинто. - А что тогда значили эти круги там, на камне? - Где? – спросил Кветимо. - Там, - махнул рукой Тинто. - Объяснил, - хмыкнул Кветимо и вопросительно обернулся к Нинвен, поняв, что с Тинтаэле толку не добьётся. Девушка недовольно пожала плечами: - Пять кругляшей нарисованы, кривенькие. – Повернулась к Тинто: - Они значат, что орки подошли достаточно близко, чтобы их нарисовать. Тинто её проигнорировал и повернулся к Кветимо: - А ты знаешь, что они значат? - Ну... – протянул Кветимо. - Думаю, Нинвен отчасти права. А так – нет, не знаю. - А я вот хочу узнать, - упрямо повторил Тинто, заново оглядывая навес – и наткнулся взглядом на ещё одного орка, самого мелкого из всех, сидевшего у самой стены. Он подозрительно поглядывал из-под бровей и молчал: то ли просто боялся привлекать внимание, то ли обещание добить или вид мёртвых товарищей пришлись ему не сильно по вкусу. - Ты меня понимаешь? – без особенной надежды спросил Тинто, но пленный кивнул, и он мигом воодушевился: - Я знаю, вы рисуете разные знаки, которыми что-то обозначаете. Ручей, дорогу... Ты знаешь эти знаки? - Да. - Нарисуй, какие знаешь. - Я нарисую, - закивал орк, - я знаю. Руки надо... – он неловко шевельнул связанными за спиной руками, и Тинто с сомнением нахмурился. Сомнения разрешила Нинвен, решительно объявив, чтобы даже и не думал, в крайнем случае можно вытащить вон туда, поближе к охране, и привязать за одну руку, и если орк хотя бы ухом дёрнет... Он не дёргал. Видимо тоже подсчитал вооружённых эльдар вокруг и решил, что хочет жить. Только болезненно щурился на яркий свет, чужих воинов и вручённый Тинто прутик, пока его привязывали за левую руку к столбу. От навеса с ними пошли только Нинвен, Кветимо и Танверо, остальные частью остались стеречь других пленных, частью разошлись кто куда. Орк продолжал беспокойно коситься на зрителей, но и Тинто злить не решался, так что быстро начертил по его команде несколько картинок на утоптанной земле. Родник, брод, враг, день, какими метками просто дорогу отмечают... - А так? – неожиданно поучаствовал в дискуссии Кветимо, нарисовав носком ноги перечёркнутый кружок. - День. - Всё равно день? – удивился Кветимо. - А в чём разница? Орк замялся, подбирая слова. Ткнул в свой кружок, с точкой: - День. - Ткнул в перечёркнутый: - Ещё день. – Широким жестом обвёл оба рисунка: - Два дня. - Замечательно, - буркнула Нинвен. - Только уроков арифметики от орков нам не хватало - Мы видели такие кружки там, - махнул рукой Тинто. - На камне. Что они там значили? - Там шесть дней, - сообщил орк, проследив за рукой. - Шестой день с новой луны приезжают новые демоны. Вы четвёртый день приехали, неправильно. - Неправильно мы приехали, ты посмотри. Так вы следили за этой башней? - Да, следили. - Зачем? Чего вы хотели? - Почему хотели? Приказ был, враг, надо следить. - Про это их спрашивали уже, - снова встряла Нинвен. – Им ничего не объясняли, приказывали только следить или нападать, а подробностей они или не знают, или врут. Командир их должен знать, но он уехал обратно на север с награбленным. Говорят, не доверил никому без присмотра спирт везти. А их оставил забрать остальное и догонять, но они успели из бочки пару фляжек нацедить и задержались поэтому. - А спросили, зачем они его пили-то вообще? – Тинто обернулся к девушке, но ответил вместо неё Кветимо. - Спросили, да. Они странно отвечали, как будто не понимают вопроса. Или не верят, что мы всерьёз спрашиваем. - Они не понимают разницу между древесным и винным, как я поняла, - добавила Нинвен. – У них и тот, и другой только краденый, потому что сами делать не умеют. - Крепкая бормотуха, у нас нет. Редко добудут, всё сами пьют, а мне нет, - пожаловался орк в подтверждение и снова повернулся к Тинто напомнить: – А я ещё знаки знаю. Много знаю. - Ага, - оживился Тинто. - А вот если вам надо оставить сложное послание? Не просто, что это родник, а, например, что там только весной вода есть. Или что по дороге эльфы попадаются. Ты можешь это вашими значками написать? - Я всё могу, - заверил его пленный, усаживаясь поудобней. - Ты корми, я буду всё говорить. - Ну так пиши, – поторопил Тинто, невольно заулыбавшись от его наглости и невесть откуда взявшейся важности в голосе. Зрители, похоже, больше смеялись над ним самим. Орк оценивающе их поразглядывал, поковырял землю палочкой, но всё-таки нарисовал загогулин. Потыкал в одну, в другую: - Вода весной. Демоны, мало. Вода была похожа на те завитки, как Нинвен рисовала накануне атаки, но спросить о них Тинто помешал Халион, подошедший сообщить, что отряд скоро выезжает обратно в Химринг, и неплохо было бы перед этим помочь с уборкой и сборами. - Я занят, - отмахнулся Тинто. - Занят, ага, - передразнила Нинвен. - Ты хоть понимаешь, что он тебе что угодно наврать может? Если бы несколько их по отдельности допрашивал, ещё куда ни шло. - Я сам разберусь! – недовольно отозвался Тинто. - Ага, - кивнула она, и все трое ушли за Халионом, поверив не столько в способность Тинто разобраться, сколько в неспособность орка сбежать. - Я не вру, - забеспокоился орк, зло проводив Нинвен взглядом. - Она врёт, я всё знаю. Всё скажу. - Это мы выясним, всё или не всё, - пригрозил ему Тинто, с неудовольствием сообразив, что насчёт вранья Нинвен может быть совершенно права. Он поспрашивал ещё, можно ли менять значки местами, есть ли какие-то правила про их порядок, но ни правил, ни порядка, похоже, не было, хоть вразброс по всему камню пиши. У разных племён часть знаков была разной, часть совпадала – впрочем, "день" с точкой и перечёркнутый орк тоже называл одинаковыми, так что о степени совпадения по его словам сложно было судить. Длинные и непонятные слова (когда Тинто, забывшись, начинал говорить сложнее) он игнорировал. Впрочем, угадывать общий смысл ему это обычно не мешало, про враньё, вон, сразу главное вычленил. В таком духе они общались ещё с полчаса – и общались бы дольше, но суета в башне и между сараями начала стихать, лошадей начали готовить в дорогу, а потом и к Тинто пришли напомнить об обеде. - Узнал что-нибудь интересное? – спросил Тьелперинкваро. Тинто, сидевший рядом с пленным на земле, исчёрканной знаками уже в четыре слоя, тут же вскочил, радуясь слушателю, схватил его за локоть и затараторил, отводя в сторону, к штабелю камня, и вдохновенно блестя глазами: - Ты понимаешь, у них есть зачатки письменности! Пока что только знаковой, но это всё равно очень интересно, если только всё это записать, может быть, изучить различия, у каких племён какие разные знаки есть... Попроси лорда, чтобы он разрешил мне его с собой взять! - Куда с собой? На Аглон? – удивился Тьелперинкваро. - Я знаю троих лордов, которые будут против. Четверых, если считать Майтимо. - Но это же не опасно! – отчаянным шёпотом объявил Тинто. - Ну что он там сделает? - Откуда я знаю, что? Я бы не додумался, что они могут древесного спирта напиться. Но за ним нужно будет постоянно следить. Кто будет этим заниматься? - Я кого-нибудь попрошу. - Проси, - хмыкнул Тьелперинкваро. - Я найду кого-нибудь! – убеждённо объявил Тинто. - И вообще, я не так часто бываю вне крепости. И он же мне не навсегда нужен! Но сейчас я всё не успею, я только самые поверхностные вопросы успел задать пока что. А мне это надо записать, систематизировать, ещё вопросы появятся... - Я верю, что это не последний орк в твоей жизни. - А вдруг они неграмотные попадутся? Сколько их ловить надо будет, пока нужного поймаем. - Если так подумать, то это из каждого племени надо хотя бы по паре орков расспросить. Чтобы проверить сведения. - Ну, из каждого племени будет сложно... - Только не говори, что ты собираешься селить на Аглоне их всех, - хмыкнул Тьелперинкваро. - Нет, конечно! – Тинто ответил чересчур поспешно и чересчур живо, так что лорд усмехнулся ещё шире. - Я могу, конечно, поговорить с Майтимо, - сказал он, помолчав. - Но даже если его убедить - я не думаю, что кого-то удастся убедить на Аглоне. И я не думаю, что Хельянвэ согласится по дороге доверить охрану орка тебе или выделить для этого кого-то из своих. - Убить его никогда не поздно, - пожал плечами Тинто. - И лучше сделать это после того, как ты привезёшь его домой и убедишь, что если он будет объяснять знаки, то его никто не обидит? - Я его не собирался ни в чем таком убеждать... - Или ты хочешь его выпустить после того, как он хорошенько изучит Аглон? Или держать там, пока он не умрёт от старости? Сколько они живут? Тинто насуплено молчал. Ни один из этих вариантов ему не нравился. И как тут убеждать всяких лордов, если они, вон, коварные вопросы задают?.. От столба с орком послышался какой-то шум и обиженный звук, Тинто оглянулся – и кинулся туда опрометью. - Что ты делаешь?! Но было уже поздно. Нинвен придирчиво оглядела кинжал и убрала в ножны. - Ты бы хоть следил за ним, что ли, - недовольно сказала она подбежавшему Тинто. Тинто неверяще уставился на пленного. Тот всё так же сидел у столба, обмякнув, с застывшими испуганными глазами. На грязной старой куртке даже не сразу удалось понять, какая прореха свежая и какое пятно – кровь, а не грязь. - Что, не надо было ему мешать развязываться? Тинто развернулся к ней, сжимая кулаки. - Он же сдался! Как так можно?! - А сколько они наших убили, вчера и вообще, тебе плевать? – неожиданно вспылила Нинвен. - Ничего мне не... - Что они с нашими пленными делают, ты видел? Вынь нос из книжек уже и посмотри по сторонам! - Ничего мне не плевать! И что, что они делают? Нам что, тоже теперь всё то же самое делать, что ли?! Он же сдался! - Пойди, лорду скажи, чтобы отменил приказ, - огрызнулась Нинвен. - Но он же сдался! – беспомощно повторил Тинто. - И ничего он не сбежал бы, он отвечал на все вопросы... - Новых наловишь, они тебе втрое больше наврут, - уже равнодушно посоветовала девушка. - Заканчивай тут. - Сами заканчивайте, - отмахнулся Тинто и пошёл к башне, не оглядываясь. *** Везти куда-то погибших по летнему теплу было сложно - и незачем: из всех только у Ристэ и ещё одного строителя была родня в Эндорэ, но далеко: кто у Макалаурэ, а кто и в Таргелионе. Поэтому следующее утро началось с похорон. Выбрали место над ручьём, на невысоком холме, увенчанном прозрачной берёзовой рощей, и какое-то время постояли потом молча, глядя на четыре небольшие груды камней в ажурной тени (пятое тело так и не нашли, и Тинто не хотел даже думать, зачем орки забрали его с собой). Тинто неловко переминался с ноги на ногу рядом с лордами, отогревал замёрзшие от мокрых камней пальцы, чувствуя сквозь тонкие штанины, как ветер приминает мокрую траву, и было ему странно. Все пятеро погибших были ему знакомы, с Ристэ и Айкале он даже общался, но от их смерти было не столько горько, сколько... неправильно. Всё это неправильно: война, бестолковые стычки без толку и смысла, как позавчерашняя, да ещё с убийством безоружных пленных. Неизвестность: возродятся ли погибшие? Когда? Можно ли будет их ещё увидеть когда-то, или дорога в Аман закрыта теперь навсегда? Про родню Ристэ он даже не знал ничего до сегодняшнего дня... Стоявшая справа от него мама вдруг отвернулась от могил и пошла вниз по склону – Тинто удивлённо обернулся, поколебался и пошёл следом. Недалеко. Не пройдя и полсотни шагов, Хисайлин остановилась посреди склона, глядя куда-то перед собой и наглаживая левый локоть правой ладонью. Тинто остановился рядом. Ручей чуть слышно журчал где-то впереди, невидимый за камышами. - Ты про папу думаешь? – негромко спросил Тинто. Хисайлин отпустила руку. - Я его не слышу, - так же тихо ответила она. – Несколько месяцев назад поняла, что не знаю, жив он или нет. И не знаю, с какого момента. Что на это отвечать, Тинто не знал. Сам он давно не слышал отца и как-то незаметно смирился. Пошевелил траву ногой, глядя вниз и пытаясь найти какие-нибудь слова. - Тьелперинкваро говорил, - сказал он, - что лорды тоже не всегда слышали Майтимо. - Может... - Помолчала. - Ты знаешь... может, так было бы и лучше. - Как? Она помолчала ещё. - Где бы он ни был до сих пор, вряд ли в Чертогах хуже. Тинто подумал, что зато оттуда сюда не вернутся, а из плена – как знать. Но вслух говорить не стал, только обнял молча, и несколько минут они стояли так, слушая ветер в кронах и ручей, пока Хисайлин сказала тихонько: - Идём? - Да, идём. Собравшиеся наверху начинали расходиться, не заметив их отсутствия. Только Тьелперинкваро убедился, что они вернулись, но подходить и заговаривать не спешил. Тинто сам не знал, рад он этому или не очень. С одной стороны, не хотелось, чтобы кто-то лез сейчас с дурацкими вопросами, но с другой – заканчивать разговор с мамой на такой приятной ноте тоже не хотелось. По дороге, конечно, ещё успеют о чём-то другом поговорить, но всё равно... Ничего умного не придумывалось, и, пока они шли обратно к башне, Тинто принялся говорить о чём попало, спрашивать, как там сад, так же много ёжиков или меньше стало? Не все яблоки перетаскали? Что значит - зачем им яблоки? Не будут же они червяков без гарнира есть! А что с тем лесом, под вырубку всё-таки? Лес пострадал в прошлом году от каких-то расплодившихся жуков, название которых Тинто благополучно забыл ещё в прошлом же году, и за зиму не оправился, так что теперь только вырубать, да, и насаживать новый. - А мне малинник жалко, - задумчиво протянул Тинто. - Он там отличный был, между сухими-то деревьями. - Ну, малинник быстрей вырастет, чем сосны, - улыбнулась Хисайлин. - Думаешь, уже к следующему нашему приезду? - Вернусь - как раз займусь этим лесом. Ещё надо вывоз брёвен организовать... А вы куда теперь? Ко мне заедете? - Конечно, договаривались же! Я ещё рассчитываю попробовать пироги из той смородины, которую мы собирали. - Договорились. Там много чего ещё насобирать надо. Я соседей уже подрядила, но там ещё столько же останется. Кстати, ваша охрана любит лазать по фруктовым деревьям? - Вот ещё! Я сам туда полезу. - Ты лопнешь, - серьёзно предостерегла его Хисайлин. – Даже если Тьелперинкваро будет помогать. - Вот когда лопну, тогда и зови остальных. *** Делиться с братьями потрясающей новостью Куруфинвэ не спешил. Смыл с себя мыло, оделся и попытался собрать вещи. "Попытался", потому что одеяла, миски, выстиранная одежда и тубусы с письменными принадлежностями, которые он зло покидал в сумку, там не улеглись толком и теперь топорщились буграми, не давая завязать шнуровку. Нинкветинко только глянул в его сторону и продолжил оттирать котелок песком. Куруфинвэ то ли заметил взгляд, то ли просто вспомнил что-то приятное, приглушённо выругался, схватил сумку за дно и тряхнул, так что только что собранные вещи снова разлетелись по всей полянке. Что-то звякнуло, упав под ноги Малторнэ. Тот нагнулся, подобрал небольшую украшенную чеканкой деревянную шкатулку и протянул её лорду. - Да зачем мне теперь это всё?! – Куруфинвэ оттолкнул его руку вместе со шкатулкой, та снова упала, на этот раз раскрывшись и горстью искр разбросав по траве украшения. Сам лорд на них едва глянул, тряхнул сумку ещё раз, но какое-то одеяло застряло поперёк горловины и вытряхиваться не хотело. Вытаскивать его Куруфинвэ не стал, вместо этого швырнул на землю всю сумку и рявкнул: - Нинкветинко! Что ты там застрял?! Собери вещи, наконец! И не дожидаясь, пока тот подойдёт или хотя бы обернётся, развернулся и ушагал к загону с лошадьми. Проводив его взглядом, Малторнэ присел на корточки, раздвинул траву и поднял тонкий браслет из сапфировых бусин, почти без оправы. Камень был сине-зелёный, как морская вода на мелководье в солнечный день, и в довершение сходства пронизанный тонкими золотистыми нитями - точь-в-точь водоросли, пригибаемые течением. Мастер только нарезал одинаковые пятигранные бусины, отшлифовал и собрал в браслет тонкими серебряными сцепками, сохранив и природный цвет сапфира, и необычный рисунок. - Это они делали для Тингола. Ещё в Хисиломэ. – Нинкветинко сел рядом с открытой шкатулкой в руках, аккуратно убрал внутрь подвеску с тёмно-синим круглым камнем, в центре которого пересекающиеся лучи складывались в звезду. Помимо неё в шкатулке уже лежали какие-то кольца и даже небольшая изящная диадема, больше похожая на венок из ивовых веток с вплетёнными в него цветами. Их Малторнэ уже не стал разглядывать, положил сверху браслет. - Ну и обойдётся. - Обойдётся, конечно, - хмыкнул Нинкветинко. – Я слышал, у него такого добра полный дом. – Закрыл шкатулку, встал и озабоченно посмотрел в ту сторону, куда ушёл Куруфинвэ. – Сходил бы ты за лордом, что ли. Вдруг его понесёт куда. Тут, конечно, не север, но кто его знает… - А ты пока вещи соберёшь? – Малторнэ тоже встал. - Ну, кому-то нужно это делать… Куруфинвэ, однако, никуда не понесло. Он нашёлся почти сразу, стоило подняться на поросший травой пригорок, откуда прекрасно было видно петлявшую среди камышей реку и широкий заливной луг, часть которого как раз и отдали лошадям. Лорд стоял около деревянных прутьев, служивших оградой, и гладил по шее подошедшего поздороваться коня. Малторнэ уже собрался было окликнуть, но заметил механические движения и отрешённый взгляд и передумал, усаживаясь вместо этого на склоне холмика, сорвав травинку и сунув в рот. Пусть поговорит. Глядишь, успокоится. Майтимо отозвался сразу же. "Есть новости?" "Есть, - похоронным тоном сообщил Куруфинвэ. - Тингол узнал про Альквалондэ." Последовала небольшая пауза, пока старший переваривал новость и прикидывал последствия. Спросил, наконец: "Он тебя принял?" "Нет. И не примет. Ни меня, ни кого-то ещё из первого дома. Об этом нам сообщили на границе." "Вот, значит, как, - вкрадчиво протянул Майтимо. – А из других, значит, примет?" "Очевидно. Вряд ли они ему про себя что-то неприятное рассказывали." "Например, о том, что в Альквалондэ были не только мы?" "Да, например, об этом." Майтимо снова помолчал, прислушиваясь к настроению младшего, и уточнил: "Насколько всё плохо? Есть вероятность выправить отношения? Хотя бы в той мере, чтобы он поддерживал нас в войне." "Откуда я знаю?! – Куруфинвэ с силой сжал пальцы, и прут жалобно хрустнул. - Меня туда не пустили! Там были только арафинвиони! Может, у них спросишь, что они наплели своему родственничку? Потому что мне они не признаются!" "Курво. Скажи мне, пожалуйста, что мы не разорвали отношения ещё и с третьим домом." – У Майтимо, видимо, были догадки, в каких выражениях брат требовал признаний. Первым ответом Куруфинвэ был просто поток злости, не оформленный ни в какие слова, но потом он всё-таки достаточно совладал с эмоциями, чтобы ответить внятно: "Нет. Не разорвали. Хотя, может, и стоило бы. Зачем они нам теперь?" "Пригодятся. Ты предпочёл бы, чтобы мы сражались с Моринготто в одиночестве?" "Да с такими союзничками..." "Других у нас нет, – резко оборвал его брат. - Обратно вы едете вместе?" "Не знаю, – обиженно огрызнулся Куруфинвэ. - Мы как-то на другие темы говорили." "Так поговори на эту. – Он снова сделал паузу, но не настолько долгую, чтобы младший успел встрять с новым выпадом. - Курво, я понимаю, что ты зол. Меня всё это тоже не радует – тем более, Кано утверждал, что проблема решена и Нолофинвэ согласился не лезть с этими сведениями куда не следует. Но это не значит, что мы можем отказаться от всех союзников из-за неудачи с одним Тинголом. В одиночку мы в этой войне точно не победим." "А союзники ли они нам?" "Ты уверен, что Тингола просветили именно арафинвиони?" "Это, по-твоему, совпадение?" "Даже если они. Одно дело, если это просто игры за власть среди нолдор, - и совсем другое, если они готовы вовсе отказаться от войны с Моринготто. Младшие дома в любом случае пришли сюда не из любви к нам. Но избежать войны им не удастся, сколько ни отказывайся. И для этого им тоже нужны союзники. Тебе не интересно, насколько хорошо они это понимают?" Куруфинвэ выдохнул. Обнаружил, что конь ушёл к другому краю загона, где ограждения недавно переставили, захватив новый кусок луга с ещё несъеденной травой. Потёр запястье, морщась, и снова сосредоточился на осанвэ. "Как тебе удаётся всегда сохранять спокойствие?" "А я не сохраняю, - Майтимо, кажется, усмехнулся. - Я талантливо притворяюсь." Ничего особенного в его голосе не было, но Куруфинвэ почему-то прикусил губу: "Прости." "Обязательно прощу. Особенно, если мы не разругаемся ещё и с третьим домом. Подумай лучше вот о чём: если арафинвиони добьются от Тингола военной помощи без всяких усилий и затрат с нашей стороны – тем лучше." "Да. Ты прав." "Удачной дороги. И терпения, - голос снова заулыбался. - Держи меня в курсе, если ещё что-то изменится." "Да, хорошо. – Куруфинвэ вздохнул, покрутил на пальце кольцо. - Как там Тьелпэ?" Майтимо ответил вроде бы после секундной заминки, но уверенно: "Хорошо. Я пытался ему объяснить, что необязательно так много работать, но он только непонимающе смотрит и говорит, что спит достаточно. Ты никогда ему не говорил, что в жизни теоретически могут быть ещё и другие занятия?" Куруфинвэ хмыкнул вслух и ответил мысленно: "Оставь его в покое, ему так нравится." "Кого-то мне это напоминает." "Ладно, привет ему." "Передам." И закрыл сознание. Куруфинвэ тоже успел подустать с отвычки, хоть здесь, на юге, и не так сильно бил в виски диссонанс. Тряхнул головой, огляделся, заметив Малторнэ на холме. Кивнул сам себе, оттолкнулся от деревяшки и пошёл обратно к лагерю. Снова говорить с арафинвиони. Может, даже извиняться. Как так выходит, что подставляют тебя они, а виноват оказываешься ты? Но Майтимо прав, союзники нужны, пусть даже такие. *** От башни выехали вместе (Тинто всю дорогу недовольно подглядывал на Нинвен – она притворялась или правда не замечала, мрачно глядя вперёд), и только под самым Химрингом половина отряда свернула вдоль речки к югу, где стояло на отшибе несколько домов, мамин в том числе. С дороги, впрочем, виднелся лишь постепенно светлеющий лес, и даже когда он расступался, давая место полям, за ними снова поднимались деревья, а не крыши домов, и поворот к ним легко можно было пропустить, если не знать. Из отряда многие здесь уже бывали, а кто не бывал – тем объяснили, и всю последнюю часть пути Хисайлин рассказывала, где и что поспело в огромном саду, что уже успели обобрать предыдущие отряды, где брать вёдра, куда сносить потом собранное, и какую часть можно забрать с собой. Теплиц успели наставить хоть и много, но всё-таки не по всей границе, и в каждом отряде до сих пор попадался хоть кто-то, кто южных фруктов не ел чуть ли не с самого Амана. Отряд собирался задержаться здесь на пару дней, и все не спеша разбрелись по посёлку обедать и приводить себя в порядок. В домах для всех места не нашлось бы, но до вечера было ещё далеко, шатры поставить недолго. Дом Хисайлин стоял чуть в стороне от того самого огромного сада, чтобы было куда при необходимости спрятаться от очередных борцов за урожай, и окна дальних комнат выходили уже в лес, прозрачный и затянутый понизу сплошным ковром ягод. Брусника ещё не поспела, зато черники нашлось видимо-невидимо, и пока Хисайлин ходила за мылом, полотенцами и чистой одеждой, пальцы и губы у обоих гостей успели стать насыщенно-фиолетовыми. После обеда их отрядили перетаскать к сараю дрова и уложить в поленницу, а Хисайлин ушла гонять остальных гостей, убедившись, что эти при деле. Тинто вышел из дома первым и остановился на террасе, оглядываясь. Над ступеньками зелёным гротом вился дикий виноград, от него убегала через некошеный луг тропинка, огибая болотистый пруд с кувшинками и уходя дальше в сад. Когда они заезжали сюда в прошлый раз, деревья только начинали цвести, даже листьев ещё не было, а сейчас за ними не видно даже той каменной башенки, которую кто-то сложил возле старой груши. Вдоль границы таких башенок много попадалось, одна затейливей другой. Не хотелось ничего складывать, хотелось залезть на грушу по теплому шершавому стволу и сидеть там в удобной развилке, объедая плоды с самых верхних веток, где под солнцем они самые сладкие... Дверь позади тихо шорхнула по полу, пропуская Тьелперинкваро, и пришлось всё-таки идти сперва в сарай за тачками, а потом через луг к повороту дороги, где светлели в бурьяне сваленные грудой дрова. Полешки к дому свозили из того самого соснового бора, съеденного короедом. Строевой лес увозили сразу, а что на стройку не годилось – там же пилили, чтобы часть оставить здешним садовникам, а часть отправить дальше, в Химринг. - А пироги - это приманка, да? – спросил Тьелперинкваро, пока они раскладывали по тачкам аккуратно напиленные чурбачки. - Конечно, - фыркнул Тинто. - Те, кто поопытнее, уже знают и не ловятся. - Ты поймался. - У меня выбора нет, - вздохнул Тинто, укладывая последние две дровины, и махнул рукой: - Везём вон туда, за дом, к сараю. До дома по гладкой тропе тачка катилась легко, а от дома к сараю вела между деревьями тропинка поуже, и ходить по ней было куда приятней, чем возить подпрыгивающую на каждом шагу тачку, норовящую прицельно плюнуть полешком кому-нибудь в ногу. Так что Тинто одним махом вывалил всё ещё на подступах к сараю, решив считать особенно бодрый подскок тачки сигналом к остановке. - В крапиву-то зачем? – спросил Тьелперинкваро, которому он удачно загородил дорогу. - Да она тут везде, - махнул рукой Тинто, щедро причислив к крапиве и лопухи, и лебеду. Но посторонился. - Заодно придавим, все равно таскаться тут к навесу. - А ты складывал уже? – Тьелперинкваро увёз свою тачку дальше и теперь оценивающе разглядывал почти пустую пристройку к сараю, усыпанную разноразмерной щепкой. Только в дальнем углу оставалось несколько полешек. - Тут есть какие-то правила? Кроме того, чтобы не развалилось? - Ну... Правила есть, и они как раз для того, чтобы не развалилось, - улыбнулся. – В общем, надо класть так, чтобы внешний край чуть выше получался... Складывать поленницу было ненамного сложнее, чем крепостные стены, и дело спорилось. Ещё несколько раз сходив с тачками к дороге и вырастив поленницу примерно до пояса, они перервались на прогулку в цветник за домом, где стояла открытая сейчас теплица - и колодец со вкусной водой. Они как раз обсуждали, куда идти оттуда: в лес за ягодами или в сад за грушами, - когда Тинто остановился, как вкопанный, и дёрнул друга за рукав, с невнятным возгласом тыкая пальцем вправо. За теплицей росло роскошное дерево, обложенное по кругу довольно крупными, с голову, камнями. В первый момент Тинто показалось, что даже в прошлый приезд его здесь не было, но потом он сообразил, что нет, видел уже и не раз, но сначала это был маленький саженец, который потом попадался на глаза или весной, когда он только начинал цвести вместе с ранними вишнями, или в конце лета, когда на нём висели какие-то плоды. Кажется. Или осенью-зимой, когда дерево и подавно не привлекало внимания. Сейчас на одних ветках тоже были только листья, но на других... Вишня, слива, алыча разного цвета и разной спелости... Обогнув теплицу, оба снова остановились, уставившись на дерево. Тинто совсем по-детски задрал голову и раскрыл рот. И ещё больше обалдел, убедившись, что ему не кажется, ветки действительно растут все от одного ствола. Тьелперинкваро медленно обошёл по кругу, явно тоже проверяя, не кажется ли. Под ногами сладко пахло падалицей и чернели следы от той, которую уже успели собрать. Они переглянулись. - Ну... Я знал, что мама делает всякие эксперименты... Но такое. – Тинто улыбнулся. - Интересно, так только с фруктами можно? - Понятия не имею, - лорд тоже улыбался. - Это музыкой надо, наверно? Я думал, Хисайлин просто знает, как что выращивать, без музыки. - Это и не музыкой сделано, - неожиданно осознал себя знатоком Тинто. - Ты уверен? – Тьелперинкваро с сомнением задрал голову, переводя взгляд с одной ветки на другую. - Ага, я видел пару опытов... В начальной стадии. – Он расплылся в довольной улыбке. - Видишь, вот тут кору надрезали? Но до сих пор она ветки одного вида присаживала. Тьелперинкваро подошёл вплотную, положил ладонь на гладкую кору. Там, куда ткнул Тинто, ветка резко сужалась, образуя ступеньку в полпальца шириной, но и только. - А это дерево ты не видел раньше? – Тьелпэ обернулся. - Ему же явно не один год... А ты тут чаще меня бываешь. - Видел, но как-то не в сезон. И листья разные не замечал. Хотя... они, вон, похожи все, листья... Неизвестно, сколько они стояли бы так, разглядывая разномастные ветки и не решаясь сорвать что-нибудь и попробовать, если бы не Хисайлин. - Всё сложили уже? – спросила она над ухом, приобняв сына за плечи. - Мама, ну ничего себе! – обернулся тот. - Нравится? – Хисайлин улыбалась, довольная произведённым эффектом. - Ещё бы! Тьелперинкваро так даже подумал, что это ты с музыкой работала! Как Яванна! (Тьелперинкваро подумал вовсе не это, но поправлять не стал. Результат впечатлял в любом случае.) - А они съедобные? – сразу же продолжил Тинто. Хисайлин рассмеялась. - Ну а ты как думаешь? Это всё самые обычные косточковые, просто разных сортов. И никакой музыки. - Это уже здесь успели столько разных вывести? – спросил Тьелперинкваро. - Если ты про нолдор, то не успели, конечно. Но лаиквенди и синдар можно убедить поделиться веточкой-другой. Если вежливо. - А на вкус? – вернулся к важным вопросам Тинто. - Друг с другом смешиваются? - Нет, не смешиваются. Да вы попробуйте, тут спелого хватает. Вишню давно пора обобрать... На следующие несколько минут разговор прервался: после вишни нужно было попробовать сливу, черешню, всех сортов... Что-то, правда, ещё не поспело, а что-то переспело, но это никого не останавливало. Тьелперинкваро жевал с таким сосредоточенным видом, как будто ставил сложный опыт. Тинто ему радостно улыбнулся: вот, а ты не верил, что без музыки! - Здорово, - серьёзно сообщил испытатель в промежутке между абрикосами. - Я такого раньше не видел. Но в Амане такие деревья тоже есть, наверное? Просто у нас в Форменосе не было? - Ну, вообще есть. Груши с яблоками я видела, и разные сорта персиков на одном дереве тоже. Но точно такое - вряд ли. Я не уверена, что все здешние сорта есть в Амане. - Я не видел, - поддержал Тинто. - А это только с фруктами можно? - Дело не в том, что это фрукты... Хисайлин сорвала ещё несколько вишен и продолжила с перерывами то на еду, то на пополнение запасов в горсти рассказывать, что тут важно, чтобы виды были близкие, но тоже есть тонкости. Абрикос лучше прививать на абрикос, хотя если на сливу, как здесь, то плоды даже крупней получаются. А на грушу прививаются почти все семечковые. И всё потому, что о плодах, которые должны на них расти, помнят не корни, а ветки, даже почки. Зато корни умеют выживать, поэтому южные фрукты прививают на местные дикие, иначе они и первую зиму не переживут... - В общем, это долгая история, и Тинто её уже слышал, - оборвала себя Хисайлин, улыбаясь. – Только не запомнил. Но если интересно, я могу показать даже план этого дерева, куда я что прививала и в какой последовательности. Что у вас там с поленницей, закончили? - Ну... - Тинто покосился к поленнице, вспомнив: - Почти. - Ясно, - улыбнулась Хисайлин. - Ну заканчивайте, и приходите ужинать. Заканчивать оставалось и в самом деле немного, тачки стояли в крапиве пустые, и под навесом полешек почти не осталось - с дюжину, прикинул Тинто, подбирая очередное. - У тебя что-то осталось? – спросил Тьелперинкваро поверх поленницы. - Подай парочку. - Ещё чего! – звонко отозвался Тинто. Ему тоже было лень идти через весь луг за новыми. - Привези себе. - А эти ты себе на память отложил? - подошедший Тьелперинкваро наклонился их подобрать, но Тинто ревниво заступил своё имущество: - Эти я в следующий слой положу! Они как раз подходят. Но когда Тьелперинкваро вместо продолжения войны за ресурсы просто взял тачку и пошёл к дороге, как-то сразу стало понятно, что укладывать поленницу в одиночку ничуть не увлекательней, чем ходить к дороге, и через несколько шагов Тинто его уже догнал. На повороте дров оставалось уже немного, и их быстро собрали в две неполные тачки, оставив в траве только щепки и кусочки коры, и на всякий случай обшарили в поисках незамеченных полешек жужжащий и стрекочущий бурьян. - Тинтаэле! – вдруг окликнул его лорд. Тинто сморщил нос на щекотную травинку, выпрямляясь с находкой, - и удивлённо уставился на оказавшуюся прямо перед лицом руку с сидящим на рукаве коричневым кузнечиком. - Тебе не надо? – деловито поинтересовался Тьелперинкваро. Тинто недоумённо уставился на него, прежде чем вспомнить и фыркнуть. Кузнечик сидел неподвижно, только усами шевелил – но от протянутого Тинто пальца сразу шарахнулся и канул в траву. - Ну и ладно, - отмахнулся Тинто. - Всё равно кормить некого. Думаешь, мне ещё одну сойку надо завести? - Я не уверен, что у тебя будет время ловить ей кузнечиков, - задумчиво сказал Тьелперинкваро, пока они возвращались через лопухи на дорогу. - Ну... Да, наверное. – Тинто первым выбрался из зарослей и развернулся спиной вперёд, не останавливаясь. - А всё равно жалко, что она тогда улетела. - Ты ведь сам говорил, что они всегда так делают, - напомнил Тьелперинкваро, останавливаясь на обочине, чтобы снять со штанины прилипшую пушинку иван-чая. - До конца лета с родителями, а потом молодёжь сбивается в стаи. - Ну, говорил... Но это же не значит, что мне не жалко. – Ходьба спиной вперёд кончилась закономерной, но внезапной встречей с тачкой, и Тинто печально вздохнул, помахивая над ней полешком, прежде чем положить его к остальным. И неожиданно сказал: - Слушай, я тут подумал... Зови меня Тинто. Сколько можно. Тьелперинкваро удивлённо обернулся к нему, но почти сразу растерянность сменилась улыбкой. А когда довольный Тинто уже взялся за свою тачку, разворачивая её к тропе, он вдруг продолжил: - Ты тоже. Можешь звать меня Тьелпэ. - Да? – теперь растерялся Тинто. - Спасибо. Но вообще ты ведь не обязан. - Я догадываюсь, - хмыкнул Тьелперинкваро. – Пойдём, а то не успеем второй раз за ягодами засветло. *** - Ну давай, просыпайся уже, - Калайнис бросала бусины по лункам гораздо быстрей, будто не задумываясь, и потом нетерпеливо смотрела на медленного лорда. Стояла уже осень, солнце теперь садилось рано, и когда Тьелпэ обернулся к окну, небо за ним уже стало синим поверху и жёлтым – у горизонта. Посередине эти цвета смешивались, как в желтовато-голубых сапфирах, которые находили недалеко от Форменоса. Здесь, в Эндорэ, такие пока не попадались. Тьелпэ кивнул, покрутил свои бусины в кулаке, задумчиво глядя на полированную доску с четырьмя рядами лунок, почти в каждой из которых лежала одна или по нескольку таких – белых или чёрных. Белых было больше, Калайнис выигрывала. С другой стороны, победитель получал право сразиться в финале с Тинто и уж там проиграть наверняка, но второе место тоже неплохо. В комнате стало заметно темнее, так что Тинто, ленясь зажигать лампу, пересел с книгой к окну. Тьелпэ ещё посмотрел на лунки, подсчитывая, на какой из них нужно закончить ход, и как тогда изменится соотношения сил в игре, но принять решение так и не успел. Открылась дверь и запыхавшийся Фанайво объявил, что приехал Куруфинвэ. Отца ждали ещё с начала осени, когда он сообщил, что расстался с отрядом третьего дома и начинает подъём на перевал. С тех пор новостей не было, Тьелпэ несколько раз проверял только, что всё в порядке. Сезонные работы почти закончились, отчёты собраны, новые месторождения отмечены на картах, стройку свернули почти везде – где-то доделали, где-то сделали паузу до весны. Всю прошлую неделю дождило, а на этой вот выдалось несколько погожих дней. Хорошо, что они как раз успели проскочить перевал. Ещё на пару недель позже – и пришлось бы зимовать в Дортонионе. - Спасибо. – Тьелпэ положил свои бусины на стол и встал. Кивнул Калайнис "потом доиграем" и пошёл встречать, перебирая в голове отчёты и новости. Что рассказать отцу прямо сейчас, а что подождёт, карты и отчёты точно можно показать позже... Оставался только вопрос с Ингасиндо, и Тьелпэ так и не придумал, как сообщить отцу, что поменял его решение. Жилые дома на Аглоне стояли чуть южнее и ниже основных укреплений, но и тут перевал был слишком узкий, чтобы разместить все постройки на одном уровне, так что вся крепость лепилась к склону, а строения перемежались узкими лестницами-улицами, ведущими от дома к дому, и только у главного здания внизу была небольшая площадь. Туда Тьелпэ и шёл, шагая через ступеньку. Но не успел всё равно. Отряд уже заехал во двор и спешивался, Тьелкормо обнимался с братом, так что Тьелпэ остановился на ступеньках в ожидании своей очереди, хмурясь на стражников, которые больше глазели и слушали, чем закрывали ворота. Надо будет с ними поговорить. Пусть ворота и внутренняя стена пока ни разу не пригождались, но не зря же их построили. Куруфинвэ отмахнулся от вопросов, подтвердив только, что переговоры не состоялись, а подробности подождут до хотя бы после бани. - Ничего, я тебе расскажу, - тут же пообещал улыбающийся Малторнэ. - В красках. - А, ну и отлично, – не стал отказываться от добровольной помощи Куруфинвэ. - Пусть он и рассказывает. И пошёл, наконец, обнять сына. Тьелпэ радостно улыбнулся, обнял в ответ. - Доехали спокойно? - Да, перевалы ещё проходимые. Попали один раз под снегопад, но уже на спуске. - У нас тоже тихо. – Тьелпэ кивнул. - Было несколько нападений на отдельно стоящие башни, но ничего серьёзного. За лето семнадцать погибших. Из охраны, часть из строителей. - Кто из мастеров? - Ристэ. Куруфинвэ поморщился, стягивая перчатки. - Понятно. В следующем сезоне Ристэ должен был уже стать старшим мастером, ехать куда-то самостоятельно. - Ремонт закончили, - продолжил Тьелпэ. - Геологи тоже все уже вернулись. - Есть что-то интересное? - Куруфинвэ отдал плащ и перчатки Нинкветинко и пошёл к лестнице, ведущей в обход главного здания и выше, к бане. – Циркон подтвердили? - Да, но там пласт залегает глубоко, и содержание совсем маленькое. – Тьелпэ пристроился следом, пропустив отца на шаг. – Если больше нигде не найдём, придётся повозиться. Больше ничего особенно интересного по месторождениям не было, хотя хорошие результаты есть. Да, ещё, помнишь орочью дорогу у Синих гор, я рассказывал? Карнистиро отправил туда отряд следить. - И что, там что-то новое? На дороге. - Насколько я знаю, там довольно давно никого не видели. То ли у них тоже сезон кончился, то ли они что-то заметили. - Ясно. На карте все новые находки отмечены? - Да. Я как раз на днях закончил сводить предварительные результаты. В отрядах я немного поменял состав. К Ингасиндо поставил командиром Хесталассэ. Куруфинвэ удивлённо обернулся. - Он же вроде сам командовал... - Оказалось, что сам он только слушал камень, а организацией и отчётами всё равно занимался Хесталассэ. В следующем сезоне можно поменять обратно. Или сделать ещё один отряд. Эта новость отца как будто не удивила. Он кивнул только и продолжил подниматься по ступенькам. - С тобой он не спорил? - В начале немного. Но против назначения Хесталассэ не возражал. Да, это он нашёл орочью дорогу. Потому и вернулся ещё в середине лета. - Хорошо. Карту тогда посмотрю завтра. Я надеюсь, на нагрев воды у вас дров хватает? - Да, - Тьелпэ улыбнулся. – Даже чистые полотенца должны быть. Куруфинвэ почему-то хмыкнул, как будто он сказал что-то смешное, и скрылся за дверью.