Взгляд с обочины 3. Аглон (Долгий мир)

*** Обрадованный новостями Куруфинвэ до вечера зыркал на всех и зловеще молчал. На следующее утро уехал Карнистиро, забрав с собой большую часть охраны. Под вечер Куруфинвэ, всё больше раздражаясь от ожидания, попробовал уточнить у гонца, что на месторождении успели сделать до появления лаиквенди, выслушал сбивчивый доклад о предварительной разбивке на участки и остаток дня кипел так, что к нему снова старались не подходить. А ещё через день не выдержал и скомандовал выезжать, на осторожный вопрос Тьелпэ бросив, что с отрядом от Амбаруссар можно встретиться и по дороге. К тому же, даже за вычетом уехавшей в Таргелион охраны, их было восемь, не все из этих восьми одинаково плохо обращались с оружием, а южная граница куда спокойней северной. Тьелпэ только кивнул, хотя по-хорошему воинами можно было назвать из этих восьми разве что четверых. О своих воинских талантах он никаких иллюзий не питал, Тинто дрался немногим лучше него – успешное начало оказалось, в общем, последним его успехом на этом поприще. Куруфинвэ за прошедшие годы тоже немного научился сражаться, но ни времени, ни большого внимания этому не уделял – хватало других забот. Да и посланец от Росселе, как сообщил Тинто, из всех военных наук лучше всего освоил езду галопом. Впрочем, он как раз громче всех утверждал, что дорога вполне безопасна и даже следов орков на ней никто не видел. Они выехали утром, а вечером уже поднялись к перевалу и стали лагерем, чуть не доходя седловины. В этот раз тучи здесь не лежали, рваными клочьями пролетая высоко в небе, и на восток, откуда они поднялись, открывался прекрасный вид. Мимо их стоянки, укрытой от ветра в закутке между скалами, убегала обратно дорога, на подъёмах красновато поблёскивая в закатных лучах. Обращённые к закату вершины гор сияли тёплой рыжиной. А внизу уже лежали синие сумерки пополам с туманом, густея к горизонту, и из тумана кое-где торчали острые еловые макушки, рядами по гребням. Наугрим, как обещали, поделились с ними картой восточных земель, но сами они давно ни с кем с востока не общались, и даже про своих же родичей не знали почти ничего. Кроме, разве что, старшего из их семи домов, чей город был помечен на карте на квенья рукой Куруфинвэ: "Касаррондо", "пещеры наугрим". Он ещё сказал, что с названиями городов наугрим так же изобретательны, как с прозвищами. Помимо города на карте были леса, реки, горы и прочий ландшафт, а жил ли там сейчас кто - и если да, то где, - наугрим не знали. Или не хотели рассказывать. Низкое солнце за спиной сползло вбок, выглядывая из-за скалы, и бросило красноватый отблеск на туман внизу. Тьелпэ опять мимолётно пожалел, что с собой только грифель, а не краски. Удобней перехватил под мышку лесину, подобранную на дрова на ночь, и пошёл к шатрам, скребя сухими ветками по камням. Он ещё перед выездом от Белегоста думал спросить отца о планах, но тот был ну совсем не в настроении объяснять. По дороге это, вопреки надеждам Тьелпэ, тоже не прошло. На перевале их встретил присланный Амбаруссар отряд: три десятка. Куда столько?! Со слов гонца на том месторождении хорошо если полдюжины лаиквенди, и те приходят иногда, а не постоянно там сидят. А тут три десятка. Да их восемь. Да ещё все те, кто уже ждёт на месторождении. Он свернул за большой, сплошь обомшелый валун, к голосам и прозрачному дыму. Засохшее деревцо, волочившееся следом, неудачно зацепилось за куст, и несколько мгновений Тьелпэ его выпутывал, прежде чем подтащить его к остальным дровам, пройдя между умножившимися с приездом охраны шатрами и стараясь не цеплять ветками их растяжки. Тинто, ушедший за дровами в другую сторону от дороги, ещё не вернулся, зато у костра, дымившего подложенным для просушки сырым полешком, сидел отец. После ужина все разбрелись по лагерю, а он вот остался глядеть в огонь и молчать хмуро. Тьелпэ задумался на секунду, отряхивая руки от налипшей смолистой коры, и пошёл к нему. На бревне рядом с Куруфинвэ вполне мог бы уместиться ещё кто-то, а то и двое, но желающих составить ему компанию не нашлось. На подошедшего сына он коротко взглянул, сразу вернувшись к сосредоточенному пережёвыванию вяленого мяса. Мясо провялилось хорошо, а жевалось – не очень. Усаживаясь, Тьелпэ прикидывал, насколько можно к нему лезть с разговорами, и выбирая вопрос. О размерах присланного близнецами отряда? - Какой у тебя план? – начать он решил с другого. - Обеспечить нормальную работу карьера, - объявил Куруфинвэ со слишком подчеркнутой уверенностью, чтобы она не вызвала сразу же сомнений. - Ты знаешь, как можно переубедить лаиквенди? - Думаешь, пяти десятков воинов для этого не хватит? - А ты доверишь переговоры им? - Переговоры? – хмыкнул Куруфинвэ. - Я не намерен терять время на ещё одну порцию бесполезной болтовни. Похоже, война против Моринготто нужна только нам. Ну так если не хотят помогать, то пусть хоть не мешают. Тьелпэ удивлённо посмотрел на него, отгоняя совсем уж бредовые мысли о том, как именно отец будет обеспечивать отсутствие помех. Тот решительно пережёвывал мясо. - Ты думаешь постоянно держать охрану вокруг всего карьера? – спросил Тьелпэ, придумав, наконец, хоть сколько-то вменяемую версию. - Посмотрим. Может быть, они поймут с первого раза. Тьелпэ помолчал ещё. - Ты говорил об этом с Карнистиро? Что, если они разорвут отношения с Таргелионом? Вообще с нами. - А у нас были отношения? Обойдёмся без встреч раз в полгода и обмена фруктов на сталь. То есть, с Карнистиро он не говорил. Тьелпэ сомневался, что тот обрадовался бы такому плану: с соседями он, кажется, встречался немного чаще, чем раз в полгода. - А если они пожалуются Тинголу? - То что? – насмешливо поднял бровь Куруфинвэ. - Он тоже разорвёт с нами отношения? - Я не знаю, - признался Тьелпэ. - Может, он посчитает, что обязан вмешаться. - И как же он может вмешаться? - Я не знаю. - Тогда замолчи и займись чем-то полезным, - отмахнулся Куруфинвэ. - Хоть, вон, лошадей почисть. Тьелпэ кивнул, прожёвывая остаток сыра, и послушно исчез в указанном направлении, оставив отца мрачно вглядываться в присвистывающий от сырости костёр. Пусть Тингол и не рвался выходить из-за завесы, он именовал себя королём всех мориквенди. И ссора с местными в любом случае будет означать ссору с ним – хотя Тьелпэ не очень представлял, что из этого может следовать, когда отношений с Дориатом у первого дома действительно нет. Не начнут же они войну. Но и без того – думать, что отец нарывается на конфликт, Тьелпэ не хотелось. Только на хитрый план всё это как-то не очень походило. *** Лошадей тоже прибавилось, и ещё заметней, чем шатров. По большей части чистить здесь никого уже не требовалось: о лошадях позаботились сразу, как только разбили лагерь. Другое дело, что некоторые из них успели после этого на радостях поваляться в сухой траве, набрав полные гривы и хвосты сора. Видимо, чтобы хозяева не скучали утром, перед выездом. Те уже разошлись - к костру или бродить рядом с лагерем. Только в мелком, погнутом лавинами и красном сейчас от солнца березняке виднелись какие-то фигуры, две или три, то ли переплетали гривы, то ли просто разговаривали с лошадьми. Ближе к шатрами с косичками возился Тинто, вернувшийся с дровами немногим позже друга, но решивший не встревать в чужой разговор. Три десятка охраны он тоже прекрасно рассмотрел, и даже успел с ними пообщаться. Зачем именно их позвали в таком количестве, подчинённые Амбаруссар не знали. Половина из них считала, что сурово стоять вокруг месторождения, добавляя лаиквенди сговорчивости, - скучно и ниже их достоинства. Вторая половина была рада и такому развлечению. Всё разнообразие, можно отвлечься от охоты и обучения новичков. Беспокоиться Тинто начал ещё позавчера, не столько из-за настроения Куруфинвэ – давно уже привычного, - сколько из-за беспокойства Тьелпэ, ходившего с непробиваемо вежливым лицом, как обычно, когда хотел что-то спрятать. Да и карту того месторождения Тинто тоже видел. Чтобы действительно его окружить, трёх десятков не хватит. А сурово стоять – хватило бы и куда меньшего отряда. Тинто помахал рукой, поняв, что иначе его снова проигнорируют: вежливое лицо хотя и шло к лошадям, но слишком задумчиво и слишком мимо, так что Тинто уже подумывал покричать или пойти наперерез, когда махание наконец помогло, хотя задумчивости с Тьелпэ не согнало. Видно, разговор с Куруфинвэ особенно удался. - Что он сказал? – спросил Тинто, когда Тьелпэ подошёл, кивнул и пристроился с другой стороны лошадиной шеи, молча взявшись переплетать вторую половину косичек. Смотрел он при этом не на косички, а поверх холки на костёр и отца. Понемногу темнело, и костёр был уже ярче гаснущего дня. - Тьелпэ? – переспросил Тинто, убедившись, что ответа не будет. - Что? – тот посмотрел с таким видом, как будто только сейчас его заметил. - Ты меня слышишь? – нетерпеливо уточнил Тинто. - Что он сказал? - А, извини, - рассеянно отозвался тот и попытался было вернуться к плетению, но лошадь тряхнула головой, высвобождая жёсткие пряди из пальцев. Он погладил бархатную холку и подобрал косичку обратно. - Мы едем проследить, чтобы с карьером не возникло проблем. - И для этого нам нужно три десятка воинов? Тинто успел взять с соседнего куста ленту и начал её вплетать, пока Тьелпэ придумывал ответ. Лишний раз подтверждая подозрения. - Я думаю, - сказал он, выбирая пряди для следующей косички и глядя потому в гриву, - он просто погорячился, когда говорил с Амбаруссар. И попросил слишком большой отряд. А теперь - не отсылать же их обратно. - Погорячился? – скептически посмотрел на него Тинто. - Нам нужен флюорит. - Тьелпэ пожал плечами. – А им нет. Думаю, это просто недоразумение. - Которое без нас не смогли выяснить? - Видимо, раз послали за нами. Но возможно, всё уже решилось – после того, как Росселе отправил письмо. Из чего Тинто заключил, что спорить бессмысленно: лорд добросовестно избегает сеять панику и лишние сомнения среди подчинённых, и поймать его на этом не получится. Но слушать официальную версию вместо честного ответа было обидно. За официальной версией можно было и к старшим лордам сходить. - Да ты сам в это не веришь, - всё-таки сказал Тинто, понимающе хмыкнув. Тьелпэ глянул коротко и опять пожал плечами. - Если само не решилось, то будем решать на месте. - Я только надеюсь, что решать мы будем всё-таки мирно. Тьелпэ помолчал, сосредоточившись на косичках. Тинто уже решил, что разговор окончен, когда он поднял голову. - Что бы ты ни думал, я действительно верю, что с отрядом он просто погорячился. И если даже сейчас ясного плана нет, то к приезду – будет. - Хорошо, - кивнул Тинто, хотя на самом деле это уточнение его насторожило ещё больше. Получается, у Куруфинвэ ещё и плана нет. Совсем замечательно. *** Росселе обнаружился на берегу одного из притоков Аскара, огибавшего будущий карьер по краю. Отмель на излучине даже отсюда казалась красноватой из-за вынесенных с месторождения и обкатанных рекой камешков. Начальник несуществующего карьера с самым беззаботным видом сидел посреди полегшей от дождей сухой травы и редких поздних цветов. - Так что, есть новости? Ты утром не успел сказать, – напомнил Ингасиндо, остановившись рядом и тоже разглядывая высокий берег напротив, пятнистый от мешанины тёмного ельника и золотящихся берёзок. Понизу его уже заливали длинные вечерние тени. - Нет, никаких новостей. – Росселе даже удивлённо поднял голову. – Откуда бы им взяться? Лорды ещё не приехали. Ингасиндо уставился на него недоверчиво: - И что, ты ничего не делаешь? Сам Ингасиндо задолго до приезда остальных устал безвылазно и бездельно сидеть на месте будущего карьера, от скуки складывая из камней всё более замысловатые башенки, и то и дело уходил осмотреться то в лес на юге, то к горам на востоке, как сейчас. В последний раз его привлёк водопад в двух днях пути, о котором рассказывали лаиквенди, и когда Росселе вместо начала работ отправил гонца к лордам, Ингасиндо следующим же утром собрал вещи, позвал Мириэт и исчез на неделю. Но он не ожидал застать всё без изменений, вернувшись. - А что мне нужно делать? – снова удивился Росселе, смахивая с брови принесённую ветром паутинку. - Думаешь, надо ещё раз попробовать поговорить с лаиквенди? Но и так видно же, что они не передумали, раз по-прежнему тут сидят. - Не знаю, - пожал плечами Ингасиндо. - Ты сейчас должен распоряжаться. И даже не попробовал договориться, пока меня не было? - Почему это я не пробовал? – обиделся Росселе. - Очень даже пробовал. Конечно, я ещё несколько раз попробовал договориться, но они стоят на своём и всё. Что же я сделаю, если они не согласны, чтобы мы тут устраивали карьер? - А что тогда сделает Куруфинвэ? Или кому ты там написал? - Ну, я написал просто в Таргелион, пусть уж там лорды сами разбираются, кому из них этим заниматься. Ингасиндо неопределённо пожал плечами, философски думая о странных критериях назначения начальства. Росселе, значит, хороший руководитель, да? Без спросу чихнуть боится, зато, наверное, отчёты хорошо пишет, каллиграфическим почерком. В Хесталассэ его эти качества почему-то не раздражали. Возможно, потому что Хесталассэ, прежде чем чихать, обычно советовался с ним, а не слал гонцов к лордам. - А ты с Мириэт к водопаду ходил, верно? – улыбаясь, продолжил светскую беседу Росселе. - Здесь неподалёку есть небольшие пороги, ниже по течению. Ты видел? Очень красиво, особенно, утром. Там ещё туман такой бывает... - Мы сюда приехали пороги смотреть? – очень уважительно смерил его взглядом Ингасиндо. - Я их лучше в Синих горах посмотрю. Он развернулся в сторону рощи, полюбоваться на лаиквенди, но Росселе ещё успел задумчиво продолжить ему в спину: - Ну так то в Синих, а здесь тоже много интересных мест. Попроси лаиквенди, они некоторые не против рассказать. Но догонять не стал, решив, видимо, что Ингасиндо направился выполнять предложение. История с лаиквенди завязалась ещё в начале лета, когда один из отрядов, проверявших состояние старой дороги наугрим, заметил в Гелионе такие вот красноватые наносы. Они же поговорили ещё тогда со случайно встречными лаиквенди, расспросили, добывают ли они неподалёку флюорит и будут ли против чужих карьеров. Лаиквенди ответили не слишком внятно, упирая на то, что сами они такие вопросы решать не могут и надо бы с этим обратиться к лорду. Нолдор покивали и обратились - к своим, а те прислали Ингасиндо: проверить, точно ли здесь есть флюорит и стоит ли затевать добычу. Разведчики тоже не остались без внимания местных: скрываться от них нолдор не думали, а лаиквенди пусть не каждый день, но к своей северной границе наведывались. В этот раз наведавшиеся говорили менее приветливо, недовольные тем, что соседи продолжают топтать приграничную траву, так и не обсудив свой визит с местными лордами. До скандала тогда не дошло, Хесталассэ очень убедительно рассказывал, что без разрешения начальства никто ничего делать не будет, просто надо же убедиться, что месторождение хотя бы есть и стоит того, чтобы его обсуждать. Лаиквенди в конечном итоге согласились с его доводами - тем более, потенциальный карьер должен был располагаться по нолдорскую сторону границы, а лаиквенди переживали, главным образом, о том, что он испортит пейзаж и распугает зверьё. Но когда разведчики отчитались о результатах, из Таргелиона им написали оставаться на месте и ждать Росселе, чтобы помочь ему с разметкой. О переговорах с лаиквенди не было ни слова. Слать ещё одно сообщение Ингасиндо посчитал излишним, решив сперва дождаться Росселе, а лаиквенди на приезд Росселе с обозом и инструментами отреагировали ожидаемо. Но до скандала и теперь не дошло: Росселе сразу пошёл на попятную, пообещав срочно пригласить сюда лордов, а Ингасиндо в глубине души судьба карьера не волновала. Всё интересное он уже сделал, и ему было всё равно, почему ему можно будет, наконец, уехать: потому что разметка участков завершится - или потому, что добыча отменится вовсе. Тем более, с Росселе приехала Мириэт, которой можно было теперь показывать живописные окрестности - жизнь наладилась. Вокруг было ещё зелено, только тысячелистник и репейник торчали сухими метёлками, да в березняке насыпало золотых и ржавых листьев, с шорохом расползающихся, если подбивать их ногами. Чужих Ингасиндо заметил по звуку: мелкий кустистый ольшаник ещё не успел облететь и надёжно прятал одетую в коричневое и зелёное парочку. Но смех выдавал их так же верно, как сухие листья под ногами - Ингасиндо. Он вежливо улыбнулся, подойдя, и белоголовые лаиквенди приветливо заулыбались в ответ, наперебой здороваясь и с любопытством его разглядывая. - Ты с севера приехал? – доброжелательно спросила девушка. - Я тебя тут раньше не видела. - Ну что ты, - одёрнул её парень, - это из самого первого отряда, помнишь, в начале лета? - Да, летом, - подтвердил Ингасиндо. - Но я уезжал, сейчас вернулся. Ездил к высокому водопаду там, - махнул рукой. - В ущелье. - А весной ты там не был? – неожиданно заинтересовался парень. - Оттуда весной самый замечательный вид, когда всё только начинает зеленеть. - Ничего подобного, мне в июне гораздо больше нравится! – мечтательно возразила девушка. - Там в начале ущелья огромное поле маков, от водопада на чашу с краской похоже. Маков Ингасиндо не видел и даже задумался теперь, не съездить ли с Мириэт сюда ещё раз, в самом деле. Эти лаиквенди были незнакомые, но общаться с ними Ингасиндо нравилось: они, даже несмотря на обиду за пренебрежение нолдор к их пейзажу, совершенно не против были обсудить этот самый пейзаж с любым благодарным слушателем. Благодарный слушатель подошёл поближе. - А за водопадом пещера и что-то вроде ступенек к ней. Это вы сделали? - Нет, - покачал головой парень. - Это Калхон, он в верховьях Аскара живёт. Мы тут не так часто бываем. - На самом деле, он только ступеньки немного наметил, а так пещера там и была. - Ну, я имел в виду, лаиквенди. То есть, лаэгрим, - поправился Ингасиндо, вспомнив синдарское слово. - А зачем делали? Чтобы удобней к аметисту подобраться? Лаиквенди переглянулись. - Да нет, - неуверенно сказал парень. - Просто место красивое. Девушка доверительно подалась к новому знакомому: - Я слышала, в реке иногда аметисты находят, но только маленькие. - Ну да, - немного удивился Ингасиндо. - Чуть выше пещеры их особенно много, но и внутри тоже в потолке есть кое-где. И над пещерой, и в потолке аметисты были почти у самой поверхности, Ингасиндо их услышал сразу, чуть только выпрямившись после низкого входа и стряхнув дождь с волос. - В самом деле? – восхитилась девушка. - Как интересно. - А я аметисты не очень люблю, - отмахнулся парень. - Мне с искрами нравятся, пирит там или авантюрин. Они немного поспорили о сравнительной красоте разных камней (девушка представилась Фимдис, а парень – Фаэльдир) а потом девушка спросила Ингасиндо, за ножку крутя в пальцах жёлтый берёзовый лист: - Росселе говорил, к нему с севера должны привезти ответ на письмо, и тогда он уедет. А ты останешься? - Наверное, - пожал плечами Ингасиндо. - А вы почему сами флюорит не добываете? - Мы добываем где-то, - возразила девушка. - Кристаллы такие, фиолетовые и цветные, верно? А парень добавил: - Но здесь он же не такой, без красивых кристаллов. - Так для производства стали кристаллы и не нужны, - пояснил Ингасиндо. - А без больших кристаллов он встречается гораздо чаще. И добывать проще. Лаиквенди, как по команде, уставились на него пустыми глазами без единой мысли, кроме вежливого любопытства. - То есть, вы не для этого его добываете? – растерялся Ингасиндо. - По правде говоря, сами мы не очень представляем, зачем его добывают, - сознался в очевидном парень. - А вам он зачем? – спросила девушка. - Вам даже такой некрасивый нужен? Ингасиндо раскрыл было рот, чтобы вслух поразиться чужой глупости, начиная с Росселе – вот как он с ними обсуждал? – но вовремя сообразил, что обсуждать Росселе мог и не с этими. И кому он вообще нужен, этот Росселе. - Всё зависит от того, для чего его применять, - начал рассказывать Ингасиндо, выбирая кочку помягче и усаживаясь. - Вообще флюорит - это очень интересный камень... За следующие полчаса он успел рассказать им в густеющих сумерках, какие виды флюорита бывают, какие интересные у него бывают кристаллы разного цвета и как он полезен даже в некристаллической форме обычных красноватых голышей. Как он помогает плавить сталь, как из него можно получать разные полезные вещества, кислоты, краски, делать эмали... Новые знакомые смотрели на него с детским интересом, как будто он раскрывал им великие тайны мироздания. Правда, вопросов не задавали, то ли ничего не понимая, то ли зачарованные голосом, но раскрывать тайны мироздания Ингасиндо понравилось, и продолжил он уже по дороге в лагерь, заманив гостей обещанием интересного. Лагерь лежал на взгорке у реки, и от воды тянуло осенью и холодным влажным ветром. У костра рядом с кухонным навесом несколько лаиквенди пытались чего-то добиться от Росселе, но тот в ответ только бубнил, что гонца лордам отправил, ждём, чего ещё вам нужно? Покидать чужой лагерь с наступлением ночи никто из лаиквенди не спешил. Жили они всё равно южнее, за пару часов не дойти, а сюда явились из любопытства: посмотреть на нолдор и послушать об их загадочных планах. И о дивной стране за морем, конечно. Предложенному Ингасиндо развлечению обрадовались, кажется все. Во всяком случае, к костру подтянулись не только лаиквенди, но и Росселе и некоторые другие нолдор, включая Мириэт. Росселе тут же раздобыл где-то лопату, которой извлёк из костра пышущий жаром большой камень и гордо понёс его в темноту за навес сквозь почтительно расступающуюся публику. За навесом камень был прямо на лопате уложен на землю, а Ингасиндо, дождавшись, пока зрители образуют вокруг лопаты круг, с видом предельно таинственным уложил сверху небольшой кирпично-красный осколок. - И что теперь? – спросил кто-то из круга. Ингасиндэ загадочно улыбнулся. - Теперь ждём и смотрим, - ответила вместо него довольная Мириэт. Она этот фокус уже видела, но не против была посмотреть ещё раз. Сначала смотреть было не на что. С одной стороны их укрывал от ветра полог навеса, с другой – светлели в сумерках стволы молодых осинок, шелестевших вполголоса о своём. Лопата в центре круга лежала смирно – как и булыжник на ней. Но красноватый осколок на булыжнике быстро нагревался и, прежде чем зрители стали разочарованно переминаться с ноги на ногу, он начал светиться. Кто-то из зрителей восторженно ойкнул. Камешек налился сперва бледно-зелёным светом, стекающим от тонких краёв с центру, потом бледно-голубым. - Вот поэтому мы от костра ушли, - довольно пояснил Ингасиндо, когда бледно-голубой стал понемногу переходить в бледно-лиловый. – Свет неяркий, у огня видно не было бы. Ну, уже почти всё. Но зрители не уходили к костру, наблюдая, как камешек тускнеет, покрываясь сетью мелких трещин, дробящих тихое сияние на отдельные искры. Даже нолдор залюбовались, хотя на лаиквенди это представление произвело ожидаемо больший эффект. Который Росселе поспешил закрепить, перехватив у Ингасиндо инициативу и многословно рассказывая, какой это полезный камень, как часто используется в металлургии, как можно полезных вещей нолдор смогут сделать с его помощью для себя и для своих союзников. Под этот рефрен они вернулись обратно к костру, растеряв при этом большинство зрителей. Большинству было интересней вспоминать общих знакомых и слушать пение лаиквенди, чем обсуждать флюорит, но один из гостей – представившийся Гвастаром, неожиданно заинтересовался. Рассказы Ингасиндо он слушал, кивал и говорил, что если даже сам он рудное дело знает плохо, то другие – вполне. А раз этот камень такой полезный, то, может, король и вовсе не захочет отдавать его нолдор, и лаэгрим сами его добывать и будут, на продажу – для нолдор, так уж и быть, в благодарность за разведку. - Добывать? – Ингасиндо приподнял брови. Надо же, как они о торговле заговорили. У наугрим нахватались, не иначе. - В самом деле? У вас хоть один карьер есть вообще на все ваши реки? - Конечно! И песчаный есть, и для камня – там целых полсотни мастеров работает, между прочим! - А-а, ну тогда конечно, - насмешливо протянул Ингасиндо. И принялся рассказывать, сколько карьеров и шахт есть у нолдор, и сколько мастеров работает там. И сколько флюорита они собираются добыть здесь до зимы. Гвастар слушал недоверчиво, поглядывая на остальных нолдор, но никто не смеялся. - Зачем вам столько? - потрясённо уставился он на Ингасиндэ, убедившись, что его не разыгрывают. - Я же объяснял, - утомлённо повторил Ингасиндо, - он нужен для изготовления оружия. А его много нужно на границе. Вы разве не заметили, что орков стало меньше сюда заходить? Гвастар обиженно пошевелил губами и укоризненно объявил: - Но тогда мы тем более не можем позволить вам здесь его добывать. Вы же весь холм разроете! А деревьев сколько под топор? - Ну это же не так делается! – возмутилась Мириэт. – Смотрите, прежде чем вскрывать участок и брать щебень, мы выкапываем с него кусты и деревья, срезаем дёрн, убираем в сторонку. А потом, когда проработаем участок, то переходим на следующий. Первый участок, отработанный, засыпаем шлаком со второго, накрываем дёрном, сажаем кусты-деревья... Или вы думаете, нам нравится смотреть на мёртвые отвалы вместо леса? Мы же не орки какие! Ингасиндо, сначала немного опешивший от взрыва красноречия с неожиданной стороны, быстро оправился и подхватил, не давая лаиквендэ вставить и слова: - А флюорит, кстати, на треть уменьшает температуру плавления стали. Вы представляете, насколько меньше при этом топлива требуется, чем без него? Мы же не только наконечники стрел делаем, мы целые армии одеваем в доспех и вооружаем. Да ещё излишки остаются, чтобы вам поставлять. На мгновение ему показалось, что удалось убедить лаиквенди, но потом кто-то из них пробурчал, что вечно эти аманские выскочки смотрят на всех свысока. Было бы чем гордиться – войной! - Да, мы не умеем перекапывать живые холмы на горы отвалов! И что, это плохо? Они ещё немного поспорили, всё больше распаляясь, пока скандал не остановил Росселе. Оказывается, пока Ингасиндо общался с новыми знакомыми, он общался со старыми, которые сообщили ему, что тоже послали за своим лордом и по расчётам тот должен приехать уже сегодня-завтра. Об этом Росселе и напомнил всем участникам перепалки, как и о том, что кричи не кричи, а решать всё равно будут лорды. И уж если они не придут к единому мнению, то ничего не поделаешь, придётся нолдор уезжать ни с чем. А жаль. *** Какой у тебя план. Куруфинвэ и сам бы хотел знать, какой у него план. Пока что он знал только, что ужасно устал окольными путями убеждать якобы союзников в том, что войну нужно вести не только на словах. И что её вести нужно. Понятно, наугрим удобно устроились под своими горами и твёрдо намерены оставить за эльдар право решить все проблемы самостоятельно. Чтобы потом выйти и помогать выжившим восстанавливать порушенное. За самую скромную плату, разумеется. Но если бы так считали только наугрим! Сперва кузены. Что один, что второй. Эти-то зачем шли через льды? Чтобы прятаться от Моринготто в потаённых городах? Ну так и оставались бы в Тирионе, потаённей некуда. И дядюшка, который всё это разрешил. Странно, что сам не спрятался. Хотя, может, просто планирует понастроить крепостей на Эред-Ветрин, чем не завеса? Почти как у Тингола. А теперь ещё зелёные! Столько лет отсиживались за спинами нолдор, что вообще забыли, как орки выглядят! И вместо благодарности… "Что ты там вытворяешь? Почему мне близнецы жалуются, что скучают в тылу, пока ты берёшь у них три десятка воинов и ведёшь развлекаться?" Осанвэ старшего резко выдернуло Куруфинвэ из мыслей. Он вздрогнул, вскинул голову, едва не начав оглядываться по сторонам. Выпрямил спину, как будто Майтимо мог его видеть, и ответил, не тратя время на игры в "ты о чём" и "я тебя не понимаю". "Я обеспечиваю возможность продолжать войну." "С лаиквенди?" – Брат тоже явно не был расположен шутить. "Если потребуется, то и с ними." Ехавший рядом командир охраны покосился было вопросительно, но понял, что вопросов задавать не стоит, и придержал коня. Теперь впереди вовсе никого не было, если не считать маячивших вдали разведчиков. Но их было всего четверо, а вокруг расстилались бесконечные холмы под пожухлой травой с ещё зелёными рощицами в распадках. Впрочем, любоваться пейзажем Куруфинвэ было некогда. "Не тебе решать, с кем нам требуется война, а с кем нет, – безапелляционно заявил Майтимо и тут же приказал, не давая даже шанса заартачиться: - Доложи ситуацию." Обычно такой приказ подразумевал вполне определённый ответ, и Куруфинвэ даже удивился, насколько мало его волновало недовольство старшего. Он ещё раз окинул взглядом холмы и спокойно ответил: "Пока нечего докладывать, мы ещё не доехали." "Что там за карьер?" "Флюорит." – Добавлять подробностей он не стал, считая, что брату должно хватить знаний, чтобы понимать важность минерала. А если не хватит, то помогать ему Куруфинвэ не собирался. Майтимо чуть помолчал. То ли действительно понял, то ли просто не стал углубляться в детали. Спросил вместо этого: "Из-за чего спор с лаиквенди? Они считают, что месторождение на их земле? "Они считают, что месторождение испортит пейзаж." "Что ты собираешься делать?" "Начать добывать флюорит." - Вновь это странное чувство уверенности. Куруфинвэ твёрдо знал, зачем едет, и ему было безразлично, как к этому отнесётся Майтимо. Или насколько будут возмущены лаиквенди. Настоять на своём у тех всё равно не получится, а вежливыми расшаркиваниями он был уже сыт по горло. "На сколько веков ты хочешь переселиться на юг к Амбаруссар?" – Майтимо явно уловил отголоски этих мыслей. И тут Куруфинвэ прорвало. Да сколько можно? Ладно наугрим, ладно зелёные, но родные братья? Сперва заигравшийся в торговлю Морьо, теперь вот Майтимо, приравнивающий военные приготовления к выходкам близнецов. "Я что, один тут помню про войну и клятву?!" – Куруфинвэ так сжал колени, что лошадь дёрнулась было вперёд, не понимая, то ли подниматься в галоп, то ли этот двуногий сам не знает, чего хочет. "Ты меня ни с кем не перепутал? – холодно и жёстко одёрнул Майтимо. - Прекрати истерику. Да, флюорит нам нужен. А война с лаиквенди - нет. Я знаю, что ты можешь уладить ситуацию, и не собираюсь тебя инструктировать. Хоть яблоками перед ними жонглируй. Но если они останутся недовольны..." "То им придётся смириться. – Куруфинвэ похлопал лошадь по шее, выпрямился, хмурясь и потирая запястье. - Всё, я не собираюсь больше спорить. Мне надоело, что я всех уговариваю помочь нам с войной, а мне только ставят палки в колёса, как будто их это всё не касается и как будто орки будут убивать выборочно только первый дом. И как будто этот флюорит нам нужен на украшения, а не для стали, чтобы их же и защищать. Если они этого не понимают, то мне всё равно, будут они довольны или нет." "Курво, ты меня плохо слышишь? Или тебе показалось, что это была просьба? Отчитаешься по результатам." Майтимо оборвал осанвэ так резко, что ответить Куруфинвэ не успел. И, наверное, к лучшему. С наугрим или Тинголом хотя бы понятно, почему проявлять изобретательность, убеждая выйти из безопасных укрытий и присоединиться к далёкой от них войне. Но с какой стати уговаривать зелёных, которых именно нолдор и защищают? Уж тут-то никаких игр в торговлю и дипломатию Куруфинвэ устраивать не собирался, но так ответить старшему означало бы открытое неподчинение, а к такому он пока не был готов. Что бы ни происходило, но бунт внутри семьи… Хорошо, что Майтимо не стал требовать подтверждения. А с лаиквенди как-нибудь разберёмся. *** Месторождение находилось недалеко от впадения Аксара в Гелион, в виду старой дороги наугрим, и это было одной из причин, почему Куруфинвэ обрадовала находка. Флюорит не так редок, чтобы устраивать на него охоту по всему Белерианду, но чистое большое месторождение, да ещё и близко к поверхности и дорогам - редкость куда большая. И отступаться только потому, что каким-то мориквенди жалко ёлок, которые они и видят раз в полгода? Да ещё и тогда, когда старое месторождение возле Аглона окончательно истощилось? Ищите дураков! За время пути Куруфинвэ несколько раз спрашивали, что планируется делать на месте, но тот только огрызался более или менее резко. На месте и увидите. А на подъездах сказал строиться в походный порядок, как при марше через опасные земли. На самом деле, никакого плана он так и не составил и надеялся, что у лаиквенди хватит ума при виде вооружённого строя извиниться и уйти. Тьелпэ постоянно маячил рядом, время от времени будто невзначай поглядывая на отца. Непонятно, наболтал ли он что-то отряду сопровождения, но их командир тоже сперва поинтересовался, что же всё-таки им предстоит делать, и получил заверение, что в нужное время обо всём узнает. Кажется, это его не слишком обрадовало, но спорить он пока не решался. Когда до месторождения оставалось минут десять ленивой рыси, передовые начали высматривать дозорных Росселе: выставлять их было так же обязательно, как брать с собой охрану в дорогу, тоже ещё со времён Митрима. Но первым признаком близкого лагеря стал не дозор, а каменный мостик, перекинутый через одну из безымянных речушек. Особой необходимости в нём не было, выше по течению старая дорога пересекала речушку по другому мосту, а немного ниже был довольно удобный брод. Зато здесь мостик смотрелся живописно: в ажурной тени крон, невесомо парящий над водой без опор – и без раствора, как оказалось, когда отряд пересекал речку. Тьелпэ даже прислушался, убеждаясь, что раствора и в самом деле нет, зато услышал автора: Ингасиндо. Совсем ему скучно было, похоже. Вот Куруфинвэ ещё сильней разозлился от этого напоминания о безделье подчинённых и потерянном времени. Подкованные копыта звонко процокали по светлому известняку и мягко ступили на тропу, проминая влажную почву. А за поворотом тропы обнаружились дозорные. Сначала один встал помахать отряду рукой из зарослей, а по ближайшем рассмотрении их оказалось аж пятеро. Причём знакомых – всего двое из пяти, остальные трое - и вовсе лаиквенди, две девушки и парень, вполне освоившиеся, похоже, на правом берегу Аксара. Во всяком случае, когда спешившийся Куруфинвэ (а также увязавшийся за ним Тьелпэ с увязавшимся за ним Тинто) подошёл ближе, на ровной полянке посреди зарослей ольхи все пятеро весело переговаривались, а один из дозорных передавал одной из девушек фляжку – хотелось бы надеяться, что с чаем. При виде лорда дозорные встали, но без лишней резвости. Приветливо заулыбались, второй помахал рукой ещё и охране за спинами у лордов, кого-то узнав. На строгий взгляд Куруфинвэ они охотно отчитались, недоумённо поглядывая на три десятка охраны: да, стоим тут дозором, но всё тихо, только к мостику иногда ходят полюбоваться. Эти трое? Да нет, почему мешают. Наоборот, помогают: десять глаз лучше четырёх. Они как раз к мостику ходили, на обратной дороге задержались. А Росселе должен быть вон за теми ёлками на горушке, там, кстати, маслят – тьма. Кстати, лаиквенди тоже своего лорда позвали, мы вас заждались уже. По мере этого жизнерадостного доклада, перемежаемого восторженными, хотя и короткими, отзывами о мостике, брови Куруфинвэ сползались к переносице, смущая докладчиков. Но громогласно возмущаться он не стал – как подозревал Тьелпэ, больше от удивления, чем от сдержанности и заботы о дружбе с соседями. Доклад его скорей озадачил, чем успокоил, и распускать походный строй он не спешил, послав вместо этого одного из дозорных за Росселе. Одна из девушек тут же вызвалась составить компанию, а остальные двое продолжили с детским интересом разглядывать вновь прибывших нолдор и задавать уважительные вопросы об опасной северной границе, вдоль которой приходится ездить с таким большим и так хорошо вооружённым отрядом. Дозорный вернулся через четверть часа, приведя с собой не только Росселе, но и Ингасиндо. - Что тут происходит? – хмуро приветствовал их Куруфинвэ, едва они подошли достаточно близко, чтобы для разговора не требовалось кричать. - Ничего не происходит, мы же вас ждали. – Росселе, немного удивившись вопросу и тону, запнулся было, но быстро оправился и отшагнул, давая дорогу незнакомцу в кожаной куртке - видимо, лаиквендо. При виде которого сидевшие на полянке белобрысые бездельники не то чтобы встали, но сели немного ровней. А Росселе продолжил: - Вот, лорд, разреши представить, это лорд Эктельхон, родич короля Денетора, сына Ленвэ. Он приехал за несколько дней до тебя специально для обсуждения вопроса с флюоритом. - В твоём письме было написано, что вам тут мешают работать. Прозвучало это как обвинение: Куруфинвэ пока никаких помех не видел. Или Росселе жаловался на то, что лаиквенди отвлекают их от работы песнями? - Мы уже решили эту проблему, лорд, - с готовностью встрял Ингасиндо. - Оказалось, что Росселе недостаточно подробно объяснил лаэгрим, что мы собираемся делать и зачем это нужно. Но мы уже всё уладили, правда? – он посмотрел на Эктельхона. - Всё объяснили и договорились, правда, пока в самых общих чертах - Да, мы согласны принять от вас часть флюорита в дар, - благосклонно кивнул Эктельхон. - Зачем? – Куруфинвэ поперхнулся. - Вы собираетесь сами выплавлять сталь? - Мне объяснили, - Эктельхон мягким кивком указал на Росселе и Ингасиндо, - что ювелирный флюорит вас не интересует. Если здесь вы его найдёте достаточно много, мы можем взять плату им. Если нет, то другими, столь же ценными товарами. Украшениями или инструментами и оружием из стали, которую вы и в самом деле, вероятно, умеете выплавлять лучше нас. - То есть, - Куруфинвэ всё ещё недоверчиво переводил взгляд с одного на другого, - мы можем начинать добычу? - Конечно, - кивнул Ингасиндо. - Я уже разметил участки. - Мы только тебя ждали, лорд, - подхватил Росселе. - Чтобы ты подтвердил то, что мы обсуждали с Эктельхоном. Если у тебя нет возражений, конечно. Куруфинвэ строго нахмурился, отчего Ингасиндо посмотрел на него с недоумением, а Росселе принялся судорожно думать, в чём оплошал. Но дело было, конечно, вовсе не в них. Просто перейти от настроения "разогнать всех пинками - и будь что будет" (а заодно выместить копившуюся десятилетиями злость за всеобщую нерешительность) к обсуждению незначительных деталей незначительного соглашения было сложно. Конечно, поставка оружия – это тоже хорошо. В перспективе. Но если всё так радужно, то с какой стати эти идиоты потеряли столько времени?! За плечом осторожно кашлянул Тьелпэ и сказал, когда отец на него недовольно обернулся: - Возможно, удобней будет продолжить разговор в лагере? Я думаю, Росселе и Ингасиндо вполне успели всё обустроить, и там есть где отдохнуть с дороги. Не лучше будет говорить с лордом Эктельхоном предметно, посмотрев разметку участков и оценив масштабы? - Да, конечно же, - смутился Росселе, - прошу прощения, что не сказал сразу. Я уже распорядился, чтобы подогрели обед... Куруфинвэ недовольно дёрнул щекой, но мысль была здравая. Он обвёл взглядом толпу лишних слушателей и небрежно кивнул Росселе, который сразу заулыбался и засуетился, показывая дорогу и рассказывая о том, как замечательно удобно устроен лагерь. *** Показывать ни в лагере, ни на будущем карьере было особенно нечего, если только не вникать в технические подробности. Сейчас это были просто рыжевато-зелёные осенние холмы, покрытые кое-где перелесками, и Эктельхон их прекрасно разглядел ещё до появления здесь нолдор. Но доклад Ингасиндо о разметке участков выслушал с интересом, переводя доброжелательный, но цепкий взгляд с одного нолдо на другого. - Конечно, мы только что приехали и не успели вникнуть, но здесь могут и другие минералы быть, - развлекал его Тьелпэ, пока Куруфинвэ разглядывал карту, остановившись над очередным овражком, заросшим непролазным малинником. – Сфалерит, например. Он иногда красивые кристаллы образует, и разного цвета. Ещё из него можно получать цинк. Но кроме флюорита здесь вряд ли много полезного найдётся. Навскидку только доломит слышно, немного чистого кальцита... - Где ты кальцит услышал? - перебил его Ингасиндо. - Вот здесь, – отозвался Тьелпэ, показывая на небольшой холм слева, достаточно отвесный, чтобы на осыпистом склоне не смогла удержаться трава. - Я проверял, там кальцит только в других породах. Преимущественно, в доломите. - Возможно. - Тьелпэ кивнул, не собираясь спорить при госте. – Безусловно, у тебя было больше времени проверить. Ингасиндо недовольно скривился, но продолжить спор ему помешал Куруфинвэ, теперь уже сам принявшись заговаривать гостю зубы обещаниями огранить для лаиквенди весь кристаллический сфалерит, какой найдётся. Вы пробовали его гранить? При такой хрупкости это требует огромного мастерства, и если у вас нет достаточного опыта, то можете вполне довериться нам... После прогулки настроение Куруфинвэ заметно улучшилось, и когда Эктельхон предложил обсудить детали соглашения наедине, Тьелпэ не стал ни напрашиваться с ними, ни думать над способами подслушать. Росселе с сожалением посмотрел лордам вслед – он уже привык считать успех переговоров наполовину своим, а тут то Ингасиндо лезет, то лорды не приглашают с собой, - и ушёл ужинать. А Ингасиндо, скучавший всю последнюю часть прогулки настолько отчаянно, что даже Тьелпэ заметил, неожиданно предложил сходить к тому холму и выяснить, есть ли там всё-таки чистый кальцит. Тьелпэ тоже было интересно, Тинто пошёл за компанию, а по дороге присоединилась ещё и Мириэт, спеша защитить Ингасиндо от предвзятого лорда. - Поспорили? – налетела она сходу на обоих. – Опять ему не нравится, как ты делаешь? Предвзятый лорд удивлённо хлопнул глазами, но ответить не успел, потому что Ингасиндо взял девушку за руку и сказал успокаивающе: - Подожди, мне самому интересно. Пусть ищет. В своей правоте он, видимо, не сомневался, а посмотреть на копошащегося в земле лорда – почему бы и нет. Мириэт глянула на него возмущённо, но нападать на лорда перестала. По крайней мере, вслух - только смотрела по-прежнему с праведным негодованием. Впрочем, Тьелпэ этого уже не замечал: с полминуты он возился в прохладной каменистой почве, перебирая мелкий щебень, но в конце концов встал, счищая комья земли с очередного мутно-белого камешка с гладкими гранями. Разочарованно протянул находку Ингасиндо. - Да, ты прав. Доломит. Ингасиндо обернулся от Мириэт, которой как раз что-то тихо шептал на ухо, от чего девушка хихикала, почти забыв про лорда и его несправедливость, взял камешек, подбросил на ладони и великодушно признал: - Всё равно неплохо. Росселе даже не заметил. Тьелпэ хмыкнул, оценив похвалу. Он бы ещё с Тинто сравнил. У которого можно, спросить кстати, была ли это попытка обидеть, а то что он молча любуется, не спеша помогать. Мириэт торжествующе наставила палец на Тьелпэ: - Вот! Сам ничего не можешь, а к другим цепляешься! - Что значит не может? – неожиданно возразил Ингасиндо. - Он много чего может. И многое лучше меня. Тьелпэ тоже удивлённо на неё уставился, но ничего умнее "Что?.." сказать не придумал. Ингасиндо громко окликнули от дальнего шатра, он обернулся, высматривая, кому понадобился, и Мириэт, пользуясь моментом, продолжила восстанавливать справедливость: - А ничего! Он мне всё рассказал, как ты к нему придираешься постоянно! То отчёты тебе не тем цветом написаны, то доклады не тем голосом! Ингасиндо обернулся, хмурясь, но от дальнего шатра его позвали второй раз, теперь на два голоса и упоминая какие-то образцы, так что он всё-таки сказал "я сейчас" и ушёл, на прощанье махнув рукой куда-то в пространство между собеседниками, но ближе к Мириэт. Которая вопреки надеждам Тьелпэ, осталась смотреть на него обвиняюще. Тьелпэ растерянно посмотрел сначала на неё, потом на Тинто за пояснениями – но тот то ли не понял взгляда, то ли не хотел объяснять при всех, и только неопределённо шевельнул плечами. - Он мне уже давно отчёты не сдаёт, - сообщил Мириэт Тьелпэ, отчаявшись разобраться в происходящем и решив внести ясность просто на всякий случай. – И спор несущественный: нам ни доломит, ни кальцит, в общем, не нужны. - Конечно, - фыркнула Мириэт. – Будешь доказывать, что несущественный, раз проспорил. Тьелпэ снова беспомощно обернулся к другу, который на этот раз ответил: - Ей скучно просто, вот она и цепляется. Пойдёмте лучше чай пить. Мириэт тут же вздернула носик, но Ингасиндо всё ещё не возвращался, так что она с видом большого одолжения позволила себя увезти. По дороге заявив гордо: - И ничего мне не скучно. Мы с Ингасиндо к водопаду ездили. Он там аметисты нашёл, целую друзу, - гордо покосилась на Тинто, ожидая реакции на умное новое слово, но не дождалась и начала, помолчав, уже на другую тему: – Но вы всё равно договаривайтесь уже с этими лаиквенди скорее, а то сил уже нет здесь сидеть. Даже у меня, хоть я совсем недавно приехала. А Ингасиндо и подавно. - Ему разве не нравится заниматься разведкой? – удивился Тьелпэ. Они шли к костру напрямую, через рощу, и палые листья шуршали под ногами даже мокрые. - Да вроде, нравится, - без особой уверенности сказал Тинто. За душевным равновесием Ингасиндо он как-то не очень следил. Его, конечно, Тьелпэ просил присматривать за всеми, но одно дело – за всеми, а другое – за Ингасиндо. Который к Тинто относился не то чтобы плохо, но как-то... Тинто предпочитал, чтобы к нему относились хорошо. Так что быстро перевёл тему: – И вообще, он не жалуется. Это только Мириэт без мощёных дорог шагу ступить не может. Помнишь, как мы первый раз тебя из Тириона в лес взяли? - А ты вообще не влезай, - воинственно предупредила Тинто Мириэт. – А то я про тебя тоже могу рассказать всякое! Как ты зерно у голубей забирал... - И как ты собак выселяла? – охотно поддержал Тинто, и Мириэт обиженно надулась. - А что за история с зерном и собаками? – поинтересовался Тьелпэ. Мириэт надулась ещё обиженней, а Тинто заулыбался. - Ну, вообще, это две истории. Я в детстве сырое зерно любил и таскал его из папиных запасов для голубятни. Думал, родители не знают и ругаться будут, пока они на один из мешков не повесили табличку "для Тинто". Теперь заулыбался Тьелпэ, невольно представив, как Хисайлин планирует, подписывает и вешает эту табличку. Может, это и не неё идея была на самом деле, но незнакомого Элесорно представить в этой роли было сложней. И скучней. Тем временем они пробрались всё-таки к костру, лавируя между эльдар и увешанными сушащейся одеждой кустами, и несколько минут потратили на поиски своих чашек, очередь к котелку с чаем и поиски сухого места, где сесть. - А вторая история? – спросил Тьелпэ, когда они уселись на свёрнутый запасной полог, а Мириэт, расстроенная неудачным шантажом, начала надеяться, что опасность ответного миновала. Тинто весело покосился на неё, покачивая чай в кружке. - Ну... Это её потеряли как-то раз, когда она ещё мелкая совсем была. Весь дом обыскали, все окрестности, к нам тоже заходили – мы же рядом жили. Главное, её родители слышат, что всё нормально с ребёнком, но дозваться не могут – так крепко спит. А у них собака была, здоровая такая. И у собаки своя лежанка с одеялом. Так Мириэт, как оказалось, собаку согнала, сама улеглась, в одеяло закопалась и уснула – а собака рядом на голом полу. Мириэт недовольно пробурчала, что ну и ладно, ну и что, ну, спать хотелось, и нечего тут смеяться. Но послушался её только Тьелпэ, который и так не смеялся, а только улыбался. Впрочем, всерьёз обижаться девушка не думала, и разговор окончательно свернул с обсуждения потенциально обиженного Ингасиндо на других общих знакомых и детские воспоминания. Тьелпэ преимущественно молчал под треск дров и слушал, хотя без очередной вдохновенной лекции Тинто о загадочной орочьей письменности и не менее загадочном языке наугрим вполне мог бы обойтись. Но перебивать не спешил: в конце концов, Тинто слушал его вдохновенные лекции о теплопроводности очередного сплава и тому подобных поразительных открытиях. Мириэт слушала на удивление заинтересованно: оказывается, в городе им не удалось достаточно подробно обсудить этот животрепещущий вопрос перед её отъездом с Росселе на месторождение. А когда Тинто принялся чертить эти самые знаки, Мириэт даже оглядываться на будущий карьер перестала, хотя Ингасиндо оттуда по-прежнему не вернулся. - Слушай, а я правильно помню, - неуверенно начала Мириэт, морща лоб, - что вы с Нертейоном ещё в Тирионе какую-то книжку читали, ну, про орков, какие есть разные версии их происхождения и всё такое. Может, там и про знаки это что-то было? Жалко, сейчас в библиотеку не сходишь уже... Тинто на мгновение задумался и с сожалением покачал головой: - Нет, про это там точно не было. - Уверен? - Ну да, я вообще книжки хорошо помню. Интересно, ходит сейчас кто-то в ту библиотеку? На нашей улице, кажется... Одна семья только осталась. - Ой, а на нашей я и не знаю даже... Нет, кто-то оставался... - Если про нолдор говорить, - неожиданно встрял Тьелпэ, - то семь из десяти ушли, если не больше. Значительно больше половины. Про других я не знаю, но всё равно, там много теперь должно быть таких улиц. Тинто согласно угукнул: - Столько лет прошло... В моей комнате, наверное, всё пылью заросло. - Хорошо если не деревьями поверх пыли, - хмыкнул Тьелпэ, задумчиво глядя в костёр. Ему тоже эта идея только что пришла в голову – до того Тирион представлялся по детским воспоминаниям, да и Форменос тоже живым, а не пожарищем. - Там не на чем деревьям расти, - возразил Тинто. - Там книжки одни. Ну и перья ещё, разные. Насчёт своей комнаты Тьелпэ не был так уверен. Бывший Форменос мог и в самом деле зарасти лесом, пусть и редким пока. Зола вообще хорошее удобрение. Остальные молчали, думая, похоже, об одном. О пустом Тирионе, брошенном почти всеми жителями. О запущенных парках, покосившихся оградах, траве сквозь щели в мостовой, хлопьях старой краски на стенах. Интересно, там живёт кто-то или все ушли? Или наоборот, зазвали соседей в освободившиеся дома? Выкидывать чужие вещи, обживать чужие комнаты. От полешка со щелчком отскочил красный уголёк и, зашипев, упал под ноги. Всё-таки, отлично удаётся поддерживать разговор, думал Тьелпэ, прутом подталкивая его обратно в огонь. Странно, что Тинто сразу с Карнистиро в город не поехал, предпочтя такую сомнительную компанию. Ещё и отец в таком настроении... Поговорить с Тинто он ещё тогда думал, но тот заговорил первым, о поездке на месторождение, и Тьелпэ решил отложить неприятный вопрос до Таргелиона, а потом отвлёкся на три десятка охраны. Но теперь с флюоритом, вроде бы, решено... Куруфинвэ приводил Эктельхона ужинать и на вопрос сына рассеянно кивнул: да, договорились, всё хорошо, спокойной ночи. Мириэт ещё немного посидела и тоже ушла то ли спать, то ли искать Ингасиндо. Позже, когда костёр уже почти прогорел, а Тинто ушёл болтать с лаиквенди, из безлунной темноты в светлый круг вдруг вынырнул Ингасиндо. Сказал, что перепроверил тот холм, и чистый кальцит там действительно где-то слышится, но то ли глубоко, то ли мало, то ли и то, и другое. И надо бы при случае проверить. - Я не уверен, что успею, - с сожалением отозвался Тьелпэ. Ошибиться оказалось куда менее обидно, чем он ожидал, но он и в самом деле соскучился по интересной работе. – Это вскрывать надо, а послезавтра мы уже поедем, наверное. - Я тебя и не звал, - пожал плечами Ингасиндо, поддев носком сапога торчавшую из костра толстую ветку, и подпихнул её к центру, вздымая фонтан искр. – Сам справлюсь. Тьелпэ кивнул, но тот уже не смотрел. Сдул с рукава пёрышко пепла и повернулся уходить. - Спасибо за помощь с лаиквенди, - сказал ему вслед Тьелпэ. Ингасиндо недоумённо нахмурился, обернувшись, и равнодушно бросил через плечо: - Было бы с чем помогать. Только такой идиот, как Росселе, мог с ними поругаться. Он ушёл, а Тьелпэ подумал, глядя вслед, что со светлыми волосами и в коричневой с прозеленью одежде на местный манер он сам больше похож на лаиквендо, чем на нолдо. *** Из леса пахло сыростью и грибами. После вчерашнего дождя и того, и другого там накопилось предостаточно, как Тинто уже успел убедиться. За те пару дней у будущего карьера дел ему так и не нашлось, так что он с чистой совестью выспался, выслушал рассказы синдар про водопад, понял, что даже одним глазком посмотреть не успеет, и в качестве компенсации облазил оба берега реки, каждый раз с некоторой опаской переходя по новому мосту. Вряд ли, конечно, Ингасиндо сумел подстроить так, чтобы он рухнул именно под Тинто, но мало ли. Западный берег был круче, песчанее и щедро порос ельником, задушившим весь подлесок, так что если ходить там, продираясь сквозь сухие нижние ветки ёлок и не глядя вверх, то начинало казаться, что лес вообще мёртвый. А потом из толстого мягкого слоя палой хвои вдруг выныривали блестящие шляпки с налипшими хвоинками, причём выныривали там, где ты только что проходил и ничего не было, а отошёл на два шага, обернулся – вон они, блестят на солнце. Как только не наступил ещё. С утра, видимо, бездельем маялся не он один, потому что к его возвращению в лагерь с полной корзиной маслят Тьелпэ уже корпел над второй такой же. Подцеплял ножом липкую плёнку и, аккуратно стянув со шляпки, бросал в мусорную кучу, а розовый гриб – в котелок. - С маленьких можно не снимать, - Тинто поставил свою корзину рядом и тоже сел, доставая нож. – Только промыть от иголок. Тьелпэ глянул почему-то хмуро. Странно, вроде бы с утра ничего ещё не успело случиться. Будь какие-то неприятности, вряд ли он бы тут грибы чистил. Тинто подождал ещё и уточнил на всякий случай: - Всё в порядке? - Да. – В мусор шлёпнулась ещё одна плёнка. – А они не будут горчить? - Маленькие – не будут, – уверил его Тинто, принимаясь сортировать свой улов. – Мне они так даже больше нравятся, с плёнкой. Вкус у них другой, что ли… Следующие полкотелка они чистили молча, изредка обсуждая только, считается ли такой-то гриб маленьким или уже нет. Тинто ополоснул очередной маслёнок, разгоняя накопившиеся в чашке кусочки сухих листьев, иголочки и прочий мусор, и уже начал прикидывать, хватит ли на всех или лучше сходить за речку ещё раз, когда лорд вдруг спросил, не поднимая головы: - Ты решил, останешься в Таргелионе или едешь на Аглон с нами? - Не знаю, - Тинто удивлённо глянул на склонённую макушку и вытер щёку рукавом. - Мне кажется, Карнистиро вряд ли предложит теперь. - Если ты решишь остаться, он вряд ли будет возражать. - Но и вряд ли будет поручать мне что-то интересное. - Тинто пожал плечами, всё больше удивляясь выбору темы. За последними событиями Таргелион и Линталле с семьёй отступили на второй план, и Тинто не то чтобы окончательно передумал там оставаться, но давно не вспоминал про эту возможность. А лорд вон, оказывается, помнит. - Значит, не останешься? - А что? - Ничего. – Тьелпэ вдруг глянул неожиданно зло, в упор. - Скажи уже да или нет! Тинто так и замер с ножом в руке, ошарашенно глядя в ответ. Не то чтобы он, как многие, считал, что эмоций Тьелпэ не испытывает, но до сих пор не приходилось видеть столь бурного их проявления. Особенно по такому дурацкому поводу. И что сказать теперь, он совершенно не понимал. - Ты чего? – выговорил он, так и не придумав ничего умнее. Но Тьелпэ уже опустил голову, возвращаясь к недочищенному грибу. - Извини. – Неудачно резанул, сколупнув изрядную часть шляпки вместе с плёнкой. Пару-тройку маслят они снова молчали, но лорд сидел смирно и предметами не швырялся, так что Тинто перестал бросать на него недоумённые взгляды и пожал плечами: - Ну я не останусь. Тьелпэ недоверчиво покосился сквозь упавшую на глаза прядь, дождался нового пожатия плечами, теперь уже демонстративного, и кивнул: - Хорошо. - Немного расслабился. А Тинто снова посмотрел удивлённо. Правда, что ли, так переживал из-за этого? Кто бы мог подумать. И чего молчал?.. Маслят оставалось ещё полведра, и пока в ведре не начало проглядывать донышко, Тинто всё думал, как бы спросить, почему его это так волновало. Спросить, почему он просто не сказал, мол, не оставайся тут, мне будет обидно? Тинто тихонько усмехнулся про себя, покосившись на лорда. Так он и объяснит, как же. А может, не спрашивать? Может, наоборот объяснить, что всерьёз про Таргелион и не думал, и вообще, интересно же с ними. Это вам не Карнистиро, который сидит под Рериром безвылазно. А Тьелпэ с отцом то и дело по всей границе ездят, то к наугрим, то ещё куда. И вообще...