Взгляд с обочины 3. Аглон (Долгий мир)

По-осеннему унылый день густел до унылого вечера, когда Хейлан, зажимая под мышкой скрутку документов и пряча руки в рукава, вышел на середину небольшой площади, ограниченной с двух сторон домами, а с третьей – огромным валуном, разноцветным от пятен мха и лишайника и потёков талой воды с заросшей макушки. Этот валун Хейлану называли как примету, но обещанного "зимнего сада" рядом он не видел, только очередной странный дом с огромными окнами, у эльфов таких много. Огромные окна запотели, но внутри мелькали тени и свет, и Хейлан с сомнением покосился на белую дверь. В этой части цитадели ему ещё не приходилось бывать, но он охотно верил, что где-то здесь есть ещё один сад, хотя и не понимал, зачем уточнять, что сад зимний – зима же, они сейчас все зимние. И на входе он ожидал увидеть ворота или калитку, а не окна. Не за валуном же ворота? Хейлан ткнулся обойти его с одной стороны, с другой – но проходов не нашёл, только ещё одну дверь, в другом доме. Там окна были поменьше, но не светились, и Хейлан, посомневавшись ещё немного, пошёл от этой двери к белой, надеясь найти за ней если не проход в загадочный сад, то хотя бы эльфов, которые подскажут дорогу. На стук изнутри ответили что-то невнятно-утвердительное, парень всё ещё неуверенно потянул дверь на себя – и застыл на пороге, поражённый сперва тёплым влажным воздухом и запахами, а потом источниками этих запахов, свисающими, торчащими и тянущими к нему ветки со всех сторон. Мокрый снег падал на скруглённую крышу над пышной зеленью и таял; сквозь запотевшие стёкла в тонком переплёте смутно змеились ручейки, и Хейлан так и застыл, задрав голову и раскрыв рот. Нет, он видел на столах ягоды не в сезон, но после остальной эльфийской магии забыл обратить на это внимание и уж точно не думал, что эльфы умеют не то что отдельные ягоды, а целое лето запирать в таких стеклянных коробках! В спину толкнул резкий порыв холодного ветра, и Хейлан опомнился, шагнул внутрь и закрыл дверь. Искомый лорд Келебримбор в самом деле был здесь, обсуждал что-то с двумя девушками у большого стола, занимавшего почти весь свободный от растений угол зимнего сада, и подошедший Хейлан убедился, что их разговор хоть и на синдарине, а не квенья, но понятен с пятого на десятое. Что-то про несущие конструкции, допустимые нагрузки, монтаж стекла в переплёт... Его заметили, но бросать разговор и бежать к нему лорд не стал: он сам просил Хейлана показать, что там у него с планами шахты, и прекрасно знал, что спешить с этим уже поздно. Из трёх учеников в городе теперь был только один: Гвельвилос остался на том месторождении, куда возил Хейлана полюбоваться чужой работой, а недавно – наконец-то! – уехал и Норнолассэ, при каждой встрече смотревший с плохо скрываемым снисходительным недоумением: и как только человеческого выскочку занесло в ученики к феанорингу?.. А выскочка никуда не уезжал, продолжая возиться и с планами, и с переписыванием правил безопасности. Хотя в последнее время он наловчился управляться с пером так, чтобы не угваздать в чернилах себя и полкомнаты впридачу, и дело пошло на лад быстрей. Хейлан вздохнул, поудобней перехватывая скрученные чертежи начавшими оттаивать пальцами, и пристроился ждать по другую сторону стола от эльфов. На столе вперемежку с рассадой и подозрительного вида грязью в горшочках стояли кисти и краски, и одна из говоривших с лордом девушек рассеянно пыталась стереть с пальца ярко-синее пятно. На ней был выпачканный красками передник поверх платья, сизо-зелёного и не вышитого даже по вороту. У них по одежде и не поймёшь, кто лорд даже. Они ещё в первый приезд эльфов обсуждали это с Геби: тот ещё никак не мог поверить, что эти двое – важные господа. Тощие же оба, как коровий хвост. Неужели у них еды не хватает? Или глисты у них? Говорят же, что эльфы всякую живность любят – может, глистов выводить им тоже жалко? Лорд оглянулся на него и кивнул: мол, подожди, сейчас подойду, - Хейлан быстро отвёл глаза, как будто кто-то мог подслушать его мысли, и сосредоточился на разглядывании ближней к нему части стола, занятой коробками с сухими красками, набросками местных кустов и высокой чашкой с отмокающими в воде кистями. Красок было много, и таких ярких, что полгода назад Хейлан снова заподозрил бы магию, но с тех пор достаточно наслушался о разных минеральных "пигментах", как говорила Хелькасурэ. Нет, в Синих Камнях тоже знали не только мел, уголь и охру... - Любишь рисовать? – вопрос, хоть и дружелюбный, раздался над ухом слишком внезапно, и выдернутый из раздумий Хейлан едва не опрокинув чашку с кистями. Зажатые локтем другой руки чертежи опасно зашуршали, сминаясь, и парень принялся их поправлять, пряча смущение. Когда только эльф успел договорить и подкрасться? - Куда мне рисовать. Так, просто, с нашей медной синью сравниваю. Лорд неожиданно заинтересовался: - А откуда ты знаешь, что это не из вашего азурита? Хейлан смутился ещё больше и озадаченно уставился на мисочку. Поди объясни, откуда знаешь. Видно же. Но лорд продолжал ждать ответа, и он нерешительно попытался: - Ну... видно же. Наша не такая. Ничего более внятного эльф от него не добился: Хейлан мялся, всё больше досадуя на себя, что ни полсловом не получается объяснить, только и смог указать на мисочки с зелёными и синими красками из "своих" камней. Но когда лорд стал спрашивать его ещё и про другие краски – можешь ли отличить, какие из одного места привезены, а какие из разных? – Хейлан помотал головой: - Я наши камни знаю, какие у нас водятся. Откуда мне чужие знать? По лорду не было похоже, что это признание его разочаровало, наоборот, он заинтересованно хмыкнул и принялся было спрашивать, умеет ли Хейлан так же отличать другие товары из Синих Камней (например, бронзу) от привозных, но парень отвечал коротко и неуверенно и поспешил развернуть свои чертежи на свободной части стола между рисунками и ящичками с ростками, запоздало испугавшись ошибок в них уже после того, как лорд начал разглядывать, прижав край ладонями. Второй край держал Хейлан, напряжённо переводя взгляд с лица лорда на чертежи и обратно. Чертить у него получалось плохо, он и сам это видел в сравнении с чужими работами, и хотя оценивать лорд должен был не аккуратность, а предложенные изменения в обустройстве штолен, Хейлану было мучительно стыдно за каждую грязно прочерченную линию. И когда лорд нахмурился, он приготовился к худшему. - А это что за подписи? – не оправдал его опасений Келебримбор, указывая на одну из многочисленных пометок. - Ну... - Хейлан снова смутился. – Это для подсказки, что где. Он не горел желанием напоминать лорду, что никто в Синих Камнях такие чертежи читать не умеет, а буквы всё-таки некоторые знают. И уж точно знают по имени каждый закуток своей шахты – Хейлану и самому удобней было ориентироваться по таким именам, чем по самым подробным эльфийским картам, содержавшим уйму полезных сведений, но ничего привычного и напоминающего о с детства знакомых местах. Про знакомые места и их названия Хейлану всё же пришлось сбивчиво объяснить, то и дело напоминая себе, что эльфам неинтересно, за какие заслуги эта выбоина в стене зовётся кислой вишней и как люди узнали, что она кислая, но лорд слушал с вежливым интересом, кивая своим мыслям, а потом снова его огорошил: - Но почему тогда ваши карты штолен такие неточные, если вы каждый камень в лицо и по имени знаете? - У нас есть карты штолен?.. – поразился Хейлан, прежде чем задумался, стоит ли говорить это вслух – или лучше не ронять человеческое достоинство ещё ниже. Зато новых вопросов о картах не последовало, лорд только хмыкнул, возвращаясь к изучению чертежа. Окончательно сбитый с толку Хейлан предложил поубирать названия, если не положено, но лорд от этого предложения отмахнулся и начал придираться уже по делу: где-то сквозняк слабый будет, где-то нужно проверить, чем сложен потолок, прежде чем думать, как его укреплять... Из зимнего сада Хейлан вышел уже в сумерках, довольный тем, что не такой уж он и дурак, как опасался, и предвкушая, как сейчас быстро всё исправит. Нужно только зайти к этому торговцу тканями сначала, набрать новых лоскутков. Торговец, в отличие от эльфов, яркую одежду и сапоги очень любил, и Хейлан снова задумался о странных обычаях и одинаковых нарядах для всех. Уж эльфы-то могли бы наряжаться так, чтобы глаза слепило! А у них часто о цене одежды напоминает разве что мелкое плетение ткани. Хотя, наверное, потому они и не наряжаются повычурней, что на одежду у них у всех денег хватает, так что особо ею и не похвастаешься. Неудивительно, что они пропажи со складов так поздно обнаружили – всем хватает же, не то что кто-то последние сапоги накануне зимы вытащил. *** Стоило солнцу свалиться за горы Дортониона, как, словно по команде, пошёл снег, от которого на улице стало даже светлее, чем днём до заката. Уютно было смотреть на падающие хлопья из окна кабинета. Тинто ещё немного полюбовался и снова взялся взрыхлять землю в горшочке с растением, свесившим зелёные членистые стебли, как низки плоских продолговатых бусин. Названия Тинто не помнил, поэтому про себя звал его "зимним" за привычку цвести именно зимой. Но пока что вместо цветов он выпустил лишь несколько новых "бусин", как светло-салатовые шишечки на кончиках стеблей. Превращать кабинет в оранжерею Тинто не собирался, но пустой горшок с черенком пиона смотрелся слишком одиноко, всё время бросаясь в глаза и напоминая – в том числе и о том, что он понятия не имеет, как выращивать пионы. Может быть, что-то ещё зимой с ними надо делать? Вдруг он за зиму вообще умрёт, а бестолковый садовник так и не узнает об этом до самой весны, продолжая исправно поливать сухой черенок раз в месяц. Тинто задумчиво нахмурился, пытаясь сообразить, что ещё он мог забыть. Может, на дно горшка под грунт нужно было какие-то определённые камешки класть? Он подумал было, что можно узнать это всё по осанвэ – посмотреть, как делала мама. У мысли были отчётливые интонации Тьелпэ, уже который век советовавшего упражняться, и Тинто привычно отмахнулся, предпочитая думать, что причина в настырности друга, а не в том, что слушать мамины вещи он просто не решается. Многое он помнил и так – жаль, что не о пионах. Какие цветы лучше ставить у окна, какие в тени; какие из них делают воздух в спальне свежей, а какие – более влажным... Он как раз озадачился, не поспрашивать ли у кого-то об удобрениях для пиона, когда в дверь постучали – и затопотали по полу в ответ на рассеянное "да, войдите". Первым в комнату вошёл торжествующий Эгиль, уже несколько раз подходивший к Тинто с предложениями помощи и заверениями, что воры не уйдут от правосудия, затем двое незнакомых, затем Хейлан со скрученными в трубку и немного помятыми документами под мышкой... - Что случилось? – удивлённо поморгал Тинто, оборачиваясь к ним от окна. Но Хейланом поток посетителей не закончился, ввергая Тинто во всё большее недоумение с каждым очередным кланяющимся человеком в плаще приграничной стражи, пока он не ужаснулся подозрению, что стражи намерены ввалиться в небольшую комнату полным составом. Реальность оказалась не так жестока, и шестой или седьмой человек всё же оказался последним. Убедившись, что дверь за его спиной закрылась и уже не открывается, Тинто облегчённо выдохнул и воткнул, наконец, измазанную в земле палочку в горшок. Вошедший в числе первых Эгиль всё это время что-то говорил, принося извинения за вторжение и за нарушенный досуг, и Тинто только рассеянно кивал, вытирая руки об фартук, пока в словах человека не мелькнула, наконец, цель визита: - Мы поймали воров! – объявил Эгиль, сияя гордостью, и одним широким жестом обвинил набыченного Хейлана и незнакомого полного человека с куцей бородкой на красном от возмущения лице. Во второй руке у Эгиля была увесистая сумка из потёртой тиснёной кожи, которой он со значением потряс в воздухе, не то предлагая Тинто ознакомиться с брякнувшим содержимым, не то просто хвастаясь. - Сами вы воры! - вскинулся Хейлан, перекрывая радостно загудевших стражей и бубнящего что-то себе под нос второго "вора". - Разбирались бы, прежде чем кулаками махать! - Тихо-тихо-тихо. – Тинто примирительно поднял ладони, и люди неохотно послушались, продолжая неприязненно зыркать друг на друга. - Расскажите по порядку. Кого и где вы поймали? Просьба помогла только отчасти: Эгиль действительно начал рассказывать с начала и по порядку, но в этот рассказ вклинивались то остальные стражи с подбадривающими выкриками, то возмущённый Хейлан, то незнакомый человек принимался тыкать в Эгиля ответным обвиняющим пальцем, притопывая от избытка чувств ногами в ярко-красных сапогах, отчего с расшитых голенищ на пол сыпались брызги. Но суть дела Тинто понял. Эгиль искал виноватых уже второй месяц – едва только узнал, что господин Тинтэль спрашивает о пропажах вещей со складов. Но повезло ему только позавчера, когда один из его товарищей услышал в кабаке о предстоящей встрече Кальва (он указал на алые сапоги) с неизвестным другим вором, которому он должен был продать сразу много краденого. Поэтому сегодня Эгиль и другие стражи с самой ночи ждали у дома Кальва в засаде, а когда тот наконец вышел, то к нему сразу же кинулся Хейлан – а следом и стражи. - И что бы ты думал? В мешке краденое эльфийское добро со складов! Вот! – Эгиль снова торжествующе брякнул сумкой и принялся развязывать слишком затянувшийся мокрый шнурок. - Да я вообще за лоскутками пришёл! – не выдержал Хейлан, которого уже дважды дружескими тычками в бок просили не перебивать. - А они сразу в рыло! - Кхм. – Тинто недоумённо оглядел всех, задержавшись взглядом на втором обвиняемом, Кальве. Это кто вообще такой?.. Но начать расспросы он решил с простого: - За какими лоскутками? Кальв заметил, что Тинто на него смотрит, и живо включился в разговор: - Клевета это всё! Я ни в чём не виноват! - Ну... – замялся Хейлан. - За всякими. - Наверное, они ещё и ткани у вас крадут! – уверенно объяснил вместо него Эгиль. - Зачем тебе лоскутки? – Тинто попытался разобраться хотя бы в одном вопросе до конца, но ответил ему снова Эгиль, не давая Хейлану вставить ни слова, а Тинто – уйти от главного: - Господин, ты сам посмотри, сколько у него добра! – он снова потряс сумкой, суетливо переступая на месте от нерастраченной энергии и от досады, что разговор норовит свернуть на какие-то бесполезные лоскутки. - Разве у честного человека было бы столько ваших ремней или ножей вот? Для чего? И кто бы ему дал столько? Может, на складах у вас тоже кто-то нечист на руку, в сговоре с ними? - Подожди, - Тинто поднял руку, останавливая его. И спросил Кальва, сдавшись: - Ты кто вообще? Тот с готовностью шагнул вперёд и принялся так уверенно рассказывать свою родословную и названия родных мест, что Тинто снова растерялся, отчаявшись уловить логику или хотя бы понятные слова. К счастью, второй раз останавливать человека не пришлось, он и сам всё-таки перешёл к делу: - Торгую помаленьку у вас тут, который год уже – всё без обмана, это я перед людьми и богами в любом суде скажу! Ничего не воровал, а что мне продают, так откуда мне знать, где оно взято? - Как же, честный! – насмешливо прервал его Эгиль. - Да весь рынок знает, что ты эльфийским добром торгуешь! Тинто кивнул – оба человека приняли кивок на свой счёт и торжествующе заулыбались. - А у кого покупал? - Да мало ли у кого, - отозвался Кальв, игнорируя Эгиля. – Бывает, что и приносят иногда разное. - И что, никого не вспомнишь? – усомнился Тинто. - Где ж мне всех помнить, кто приходил в лавку? – развёл руками Кальв. - Это ж сколько народу каждый день. Вот он, - торговец мстительно указал на одного из товарищей Эгиля, - сапоги эльфийские приносил как-то раз. Может, и ещё кого вспомню... Он назвал ещё одно или два имени, но Тинто их едва расслышал за взметнувшимися возмущёнными голосами. Громче, но и невнятней всех ("ах ты, да я тебя сейчас!") возражал предположительный владелец сапог. - Да чего его слушать! – поддержал товарища Эгиль. - Врёт он всё! – И напустился на Кальва: - А ну живо говори, кто тебе по многу приносит! Кетиль? Сигват? Вот этот вот? – ткнул пальцем в сторону Хейлана. - Да я-то тут при чём! – снова возмутился тот. - Вы бы ещё всех прохожих похватали! - Тихо! – Тинто снова вскинул руку, прекращая ругань. - Хорошо, я понял. У него вы нашли вещи. А Хейлан тут при чем? - Вот именно, ни при чем! – шагнуть вперёд Хейлану снова не дали, и он только возмущённо уставился – почему-то на Тинто, а не на стражей или Эгиля, продолжавшего, как ни в чём не бывало: - Так это они вдвоём что-то торговать хотели! Мы все слышали, Хейлан его окликнул и напомнил что-то, мол, куда ты уходишь, договаривались же. И с Кетилем он постоянно пьёт! - Да с Кетилем полгорода пьёт! – снова не выдержал Хейлан. - А Кетиль тут при чём? – вклинился Тинто, пока на него не вывалили ещё десяток незнакомых имён и непонятных подробностей. - Так это главный вор! – взмахнул рукой Эгиль. Стражи согласно загудели, подтверждая, что один только Тинто во всём городе и не знает такой очевидной вещи. - Вон, Хейлана прижать как следует, всё расскажет! Обо всех. Хейлан шумно, возмущённо вздохнул, и тут же вступил Кальв, почуяв слабину: – Клевета! Клевета одна! Только и умеют честных людей хватать почём зря! Тинто помотал головой. - Постой, я что-то не совсем понял, что там с Хейланом. Он что, что-то купить хотел? - Точно хотел, - уверенно кивнул Эгиль. - Был у них с Кальвом уговор, мы все слышали. - Чего вы слышали? – Хейлан дёрнулся к нему, но один из стражей заступил ему дорогу, и он только беспомощно выкрикнул, вытягивая шею из-за чужого плеча. - Ничего вы не слышали! Тинто посмотрел на Хейлана с лёгким удивлением. Это что же, у него появились деньги? Откуда бы, в самом деле? - А что вы слышали? – спросил он, решив разбираться с непонятным по порядку. - То и слышали, - охотно продолжил рассказ Эгиль. - Хейлан его догонять побежал, мол, куда ты уходишь, договаривались же, что продашь. Остальные стражи закивали: мол, да, всё так и было, но теперь их перебил Кальв: - Да лоскутки он взять хотел! Сказано же вам. - Да! – с жаром поддержал его Хейлан. Тинто отогнал мысль, что все эти люди нарочно над ним издеваются, и спросил снова, почти не надеясь уже на ответ: - Да что за лоскутки-то? - Всякие, - подробно объяснил Кальв. - Просил разных с плетением потоньше. Раз уже брал, на той неделе, но у меня не всех сортов были, вот я и сказал в другой раз зайти. - А кому тогда ты собирался продавать вот это? – Тинто кивнул на сумку. Кальв поколебался, но в этот раз назвал имя, уже упомянутое Эгилем: - Сигвату. Хейлан и пара стражей посмотрели на него удивлённо, как будто этого имени не ждали, но зато Эгиль засиял ещё ярче. - А его вы не видели? – повернулся к нему Тинто. - Нет, не видели. Но мы не знали, с кем он встречаться должен. – Тот немного растерял запал. Покосился на Хейлана. - С ним, вон, встретился же. Кто-то из стражей заворчал всё то же "да врёт он всё, выгораживают друг друга", но на этот раз Эгиль его не поддержал, и ворчание быстро улеглось. Тинто снова кивнул, уже почти убедившись, что Хейлан там оказался случайно. А вот что делать с Кальвом?.. Этот вопрос неожиданно поставил его в тупик. В поисках виноватых он как-то не задумывался о следующих шагах. Ладно ещё забрать складские вещи и, может, деньги – хотя и тут надо определиться, какая часть всего этого получена нечестно. Но дальше-то что? Гнать виноватых из города? И кто вообще должен принимать такие решения? Склады, конечно, в его управлении, но люди-то не на складах служат. Такой вот Кальв и брать оттуда вещи не вправе был. И кто ему Тинто, чтобы как-то им распоряжаться? Наверное, надо звать кого-то из лордов, но кого? Тьелпэ хотя и ближе всего, но формально мирными делами занимается его отец, который точно не обрадуется нелепой истории с хищением трёх ботинок и двух ножей. А если замешаны окажутся и стражи, тогда и вовсе к Тьелкормо идти, наверное?.. Или вовсе не вмешивать лордов, а решить самостоятельно?.. Тинто вдруг обнаружил, что до сих пор стоит в измазанном землёй фартуке, быстро стянул его, бросил на спинку стула, но тут же поднял, попытался сложить грязными частями внутрь и сунул на полку рядом с пионом. Кто-то из почтительно наблюдавших за этими манипуляциями людей собрался заговорить, но Тинто уже обернулся: - Мне придётся о тебе рассказать лорду Куруфину. - Так мы их придержим пока? – воодушевился Эгиль, торжествующе глядя на понурого Кальва и снова набычившегося Хейлана. - А ты потом уж скажешь, что лорды велят с ними делать. - Ты что, поверил им? – неубедительно возмутился Кальв, впервые, кажется, испугавшись. - Они сами толком сказать не могут, в чём нас обвиняют! - Да, поверил. – Тинто коротко кивнул на сумку с вещами. - Просто так столько ножей ниоткуда не возьмутся. И если ты хочешь, чтобы я поверил, что ты их не сам украл, то вспоминай, откуда они. - Помилуй, как бы я их крал! – Бородка Кальва мелко затряслась. Он схватился за неё, отпустил, снова дёрнул, продолжая лепетать: - Я и близко не ходил к вашим складам! А приносили разные, больше всего вот Сигват... Нужно всех вспомнить, кто приходил? – Кальв судорожно заозирался, словно высматривая тех, кого надо вспомнить. - Кто за последнюю неделю-другую приходил, я вспомню, а может и больше... В подтверждение он быстро назвал ещё пару незнакомых Тинто имён и снова неуверенно умолк. - У него в лавке ещё больше можно найти, наверное! – уверенно объявил Эгиль. - И у Сигвата, и у Кетиля, и у подельников. Всех проверить надо! И кто им на складах выдавал помногу! У вас там людей не работает? - Нет, - качнул головой Тинто. Задумчиво тронул пальцем косой срез черенка и принялся распоряжаться. Эгилю – показать дорогук лавке этого Сигвата, Кальву – вспомнить и записать всех, кто может быть связан с пропажами со складов... Хейлан растерянно переминался с ноги на ногу, не понимая, почему про него забыли, но не спеша напоминать. Кальв, услышав поручение, немного приободрился, зато забеспокоился Эгиль, подозрительно на него оглядываясь: - Господин, а охрану оставить? Позволь я хоть троих людей оставлю, чтобы их стерегли. А лучше повязать и в погреб, для надёжности. - Зачем? – удивился Тинто. - Ты думаешь, он сбежит? - Конечно, сбегут! – ещё больше него удивился Эгиль. - Это же воры, подлый народ, они и друг друга продадут, и наврут с именами этими, всё проверять нужно. И сами сбегут, и как бы отсюда ещё не прихватили чего ценного! - Нечего всех по себе мерить! – запротестовал Хейлан, пока Тинто озадаченно соображал, что у него в кабинете может быть ценного. Пион? - Где это видано, хватать людей без суда посреди улицы! Нашёлся честный! Ещё и дружков себе подобрал таких же, хоть сейчас на большую дорогу, проезжих ловить! - Тихо! – Тинто хлопнул ладонью по столу и кивнул, довольный эффектом: - Хейлан тут ни при чем, мы же выяснили. Но раз ты думаешь, что Кальв может сбежать, то хорошо, оставь тут кого-нибудь. - Чего это вы выяснили? – недоверчиво обернулся к нему Хейлан. - Отпустишь меня, что ли? - А ты считаешь, что не нужно? – Тинто в конец отчаялся понять этих эдайн. Но Хейлан, видимо, считал всё же что-то другое, и теперь настала его очередь растеряться и умолкнуть. Под усталым взглядом он окончательно скис и поспешил распрощаться и отгородиться от Тинто дверью, пока тот, чего доброго, не передумал. Кальв явно хотел бы поступить так же, но пока только заверял в своей готовности вспомнить всех, кто хотя бы смотрел в сторону эльфийских вещей. Если понадобится, до самого утра вспоминать. Тинто хмуро кивнул в ответ на поток клятв, накинул на плечи куртку и, увлекаемый Эгилем, вышел в снегопад. *** Прогулка до рынка пользы принесла мало, разве что Эгиль во главе своих стражей сиял от гордости, раздувшись под удивлёнными взглядами встречных, как токующий глухарь. Всю дорогу он уверял Тинто в том, что если в одной сумке было столько вещей, то в лавке наверняка весь погреб забит сапогами и куртками. Тинто слушал вполуха, думая больше о том, что Кальв действительно никак не мог брать вещи со склада сам, а значит, кто-то ему их носил и продавал. И как теперь выяснить, кто? Вопрос был слишком сложным, а дорога – слишком короткой, так что поиск решения пришлось отложить. Лавка Сигвата стояла не на самом рынке (уже затихшем и обезлюдевшем на сегодня), а в одном квартале от него, и Тинто, представлявший себе именно лавку, чуть не прошёл мимо – хорошо, Эгиль вовремя указал на нужную дверь. Торговля у ювелира, похоже, и в самом деле шла бойко: небольшой дом под красной черепицей, припорошенной сейчас снегом, выглядел уютно. Но окна оставались тёмными, труба бесполезно торчала в небо, не только не дымясь, но и обрастая понемногу снежной шапкой, так что гости не слишком удивились, когда на стук никто не открыл. Ничуть не смутившийся этим Эгиль разослал своих людей по соседям, и уже вторая попытка расспросов увенчалась успехом. Выглянувшая на порог женщина, кутаясь в платок, посетовала, что они опоздали совсем немного: Сигват уехал всего несколько часов назад, получив из деревни какое-то известие. Приболел у него, что ли, кто-то, так что он даже лавку закрыл, отпустив слуг. Но обещал вернуться через пару недель. - Но как тогда он мог встречаться с Кальвом? – недоумённо нахмурился Тинто, оборачиваясь к Эгилю. - Кальв снова врет? - Может и врёт, - озабоченно признал Эгиль. - Но про Сигвата у нас давно подозрения были. А когда это он уехал? – подозрительно осведомился он у женщины, и Тинто только теперь пришло в голову, что во внезапную болезнь человек не поверил. - Уж этого я не знаю, - покачала головой соседка. - Вроде, после обеда собирался. Эгиль неловко переступил с ноги на ногу, вдруг заподозрив, что Сигват потому и сбежал, что заметил слежку за подельником. Но ответил о другом, не желая выставлять своих людей дураками: - Надо его лавку обыскать, там наверняка что-то нечисто! Тинто с сомнением посмотрел на запертую дверь, живо представив, как люди её выбивают, а он потом извиняется перед злополучным Сигватом, вернувшимся от родных в разгромленный дом. Даже если там и было что-то краденое, теперь уже наверняка нет. Он задумчиво потеребил нагревшийся об руку браслет и решительно скомандовал возвращаться, поблагодарив женщину за помощь. Тем более, что в голове неожиданно возникла идея. Пусть Эгиль тоже запишет свои подозрения, лишними не будут. Особенно, если кто-то из людей будет в обоих списках, и у него, и у Кальва. О ювелире, как рассказал Эгиль на обратной дороге, давно ходили слухи, что он даёт хорошую цену за эльфийские вещи, не задавая вопросов, и сам перепродаёт потом - от одежды до украшений. Но поймать его за руку товарищам Эгиля ни разу не удалось, как и узнать, кто именно носит ему краденое со складов. - Послушай, - остановил его Тинто, отчаявшись разобраться. - Если вы всё это знали, почему нам никто не говорил? - Так ведь слухи всё это. – Эгиль развёл руками. - Отпираются все! Всего-то нескольких честных людей найти, чтобы за самыми подозрительными проследить. Так-то надёжней будет, если с поличным взять. Мы подельника Кальвова надеялись взять, правда... - Так значит, есть подельник-то. И кто это, если не Хейлан? Говорите уже, какие там слухи у вас ходят. - Ну вот Сигват явно не случайно уехал. Кого Кальв называл, про некоторых мы тоже слышали. А Хейлана сразу в оборот взял один скользкий тип, Кетиль его зовут. И ещё с его же деревни несколько. Вот о них тоже слухи ходят, что они продают и покупают всякое, а у Кетиля ещё любовница есть, как раз лавку держит. Всё, значит, среди своих крутят. И у Хейлана деньги завелись, как он с ними пить начал. Вы ведь, прости, господин, в некоторых вещах, как дети, всем верите. Нельзя так с людьми. Воодушевившийся Эгиль готов был продолжать ещё долго, но Тинто остановил его, не дослушав перечень и до середины (чем очень его огорчил) и пообещал поговорить со всеми перечисленными. Этого Эгилю показалось мало, и он хоть и перестал сыпать именами, зато принялся убеждать господина Тинтэля, что нужно приставить ко всем подозреваемым охрану, а то прослышат же, что эльфы ищут виноватых, и тоже поразбегутся, а надо же наказать, чтоб неповадно было! С необходимостью навести справедливость Тинто был вполне согласен, но крайне смутно представлял себе, что именно для этого нужно делать. Эгиля послушать – так половину людей надо взять под охрану второй половиной. И кто тогда служить будет? И как выяснять, кто виноват? Не обыскивать же все лавки в городе, в самом деле... *** Когда через полчаса один из стражей, многозначительно ухмыляясь, постучался к Тинтэлю и придержал дверь для снова вызванного Хейлана, эльф сидел за столом, просматривая какие-то два документа и время от времени спрашивая то Кальва, то Эгиля о непонятных местах почерков. Хейлану он приветливо улыбнулся, не замечая с каким мрачным и набыченным видом тот топчется у двери, ожидая объяснений: зачем-то же его притащили опять сюда, едва отпустив. Спасибо хоть чертежи успел домой отнести, а то ещё одной прогулки под снегопадом они могли и не пережить. В чём его теперь собираются обвинять, Хейлан не понимал – не в пьянках с Кетилем же! – а бояться второй раз не тянуло, тянуло злиться на непоследовательного Тинтэля, неспособного даже решить, отпускать кого или нет. Дочёркав до конца листа, Тинтэль поблагодарил своих помощников и попросил их подождать за дверью, а Хейлана пригласил подойти и садиться, и Эгиль одарил его цепким многообещающим взглядом: мол, в этот раз так просто не отделаешься! Ответное фырканье Хейлана удачно заглушила закрывающаяся дверь. - Вот, смотри. - Тинтэль повернул свои записи так, чтобы занявшему освободившееся кресло человеку было удобней читать. Тот послушно вгляделся в два незнакомых почерка - один беглый и мелкий, другой покрупней и красивее, - складывавшиеся в списки имён с пометами. Красивый почерк постепенно мельчал к низу листа, по мере того как бумаги оставалось всё меньше, а имён – нет. Хейлан снова фыркнул, не сомневаясь уже в авторстве, а чтение "обвинений" в пометах ещё больше утвердило его в этом мнении. Знакомых имён в обоих списках было немного, но в меньшем знакомые отличались манерой сорить деньгами, а в большем к ним приписали ещё и всех недостаточно почтительных насмешников, во главе с Кетилем. Некоторые имена встречались на обоих листах, и именно их Тинтэль и подчёркивал – в более длинном и подробном списке Эгиля. Половина помет вовсе никак не была связана с пропажей вещей со складов, наводя Хейлана на мысль, что оба доносчика вписывали всех своих обидчиков без разбору, полагая, видимо, что не могут же такие нехорошие люди не воровать. - Так меня только Эгиль вписал, - обвиняюще поднял голову Хейлан, закончив разбирать чужие буквы и убедившись, что его имя не обведено. - И меня, и весь город. - А вот эти, которых оба написали, - показал Тинтэль, рассеянно кивнув. - Ты их знаешь? - Подожди, так меня ты обвиняешь в чём-то? – грозно нахмурился Хейлан, недовольный попыткой увильнуть от главного. Что будет, если он не сдаст всех по примеру Эгиля? Выпорют и выгонят, или как? - Нет, - не оправдал его ожиданий Тинтэль. - Тебя я прошу помочь мне разобраться со всем этим. Огорошенный Хейлан на несколько мгновений умолк, а потом взглянул на список по-новому, уже не выискивая там собственное имя. Тинтэль озабоченно хмурился, крутя в пальцах перо, потом заложил было его за ухо, но сразу же вытащил. - Послушай, - вздохнул он, - я знаю, что ты когда-то что-то такое тоже делал. – (Хейлан снова напрягся, вскинув глаза от списка.) - Один или несколько раз, это я не знаю. Тогда же, когда ты на рынке мешки носил. А потом Тьелпэ... ринкваро тебе дал работу, и ты перестал таким вот заниматься. И про продажу лишних вещей ты же мне подсказал. Так что я и подумал, что ты, наверное, не против нам помочь тут разобраться. Или я ошибся? Работу (не считая тех мешков с зерном) Хейлану пока давал только один эльф здесь, так что он больше смутился напоминанием о куртке, чем непонятным именем, и неопределённо пошевелил плечами. - Ну нет, я помогу... – он снова заглянул в список и честно признался: - Но я мало что знаю. - Вот смотри, - благодарно кивнул Тинтэль, склоняясь над тем же листом. - Эгиль, понятно, написал всех, кто хотя бы говорил плохо про нас. Но Кальв-то явно кого-то из настоящих воров знает. - Я с Кальвом почти и не знаком вовсе, - неохотно сказал Хейлан. Сдавать Кетиля почему-то не хотелось, хоть и предупредил его, что не будет выгораживать. Но что там сдавать, в самом деле? Ничего внятного он не знал. - Ну, Сигвата я видел, хотя тоже не сказать, чтоб хорошо знаком. Он и правда торговал всяким таким, наверно... – Здесь он замялся уже по другой причине, опасаясь вопросов, почему раньше не сказал, – и быстро закончил: - Но он же сбежал, так что что толку. Тинтэль кивнул и стал спрашивать про другие обведённые имена, Хейлан хмурился, вглядываясь и безуспешно вспоминая. Многие имена он видел впервые, про одного или двух честно сказал, что если и продавали, то по разу, так что денег не заработали (а что заработали, то немедленно превратили в пиво). Тинтэль продолжал сосредоточенно кивать, делая пометки, а Хейлан чувствовал себя Эгилем. Но не говорить же эльфу, что не хочешь своих сдавать! Да и чего там "своих" – это воров, что ли? - Слушай, это всё ерунда! – не выдержал он наконец, решительно припечатав стол ладонями, и быстро продолжил, чтобы не передумать под удивлённым взглядом Тинтэля. - Ну да, можно понаходить виноватых. Но беда не в том, что кто-то там особенно бессовестный. Обычно люди себя так не ведут. Это у вас тут здоровенный город, можно приехать и уехать, и никто тебя не заметит. Половина ваших и вовсе людей не различает. И у вас слишком много всего, и вы сами это всё в руки пихаете. Конечно, многим завидно. И хочется себе тоже красивой одежды и чего там ещё. А вы ещё и не следите, кто чего сколько взял. Вы начните следить, и всё, воровства не станет. Вы же золото и серебро только что в поле не сеете: подходи, бери кто хочет. Было б тут двадцать домов, ещё ладно бы, всё равно все на виду. Но так-то! А за куртку я деньги отдам. И ничего я не брал лишнего со склада, я и не собирался. Но как мне было Калайнис объяснить, куда прошлая куртка делась? Если она мне новую суёт! Не ожидавший такой вспышки Тинтэль, тем не менее, не перебивал, внимательно слушая и даже прекратив крутить в пальцах перо. Когда Хейлан выдохся и умолк, уже сомневаясь, стоило ли всё это говорить и напряжённо вглядываясь в эльфа, тот как нарочно не спешил отвечать. Убрал перо в подставку, почесал висок, поправил висюльку в волосах. - Так мы же вроде следили, кто берёт что, - сказал он наконец. - Записывали вон даже. - А толку? – пренебрежительно фыркнул Хейлан. - Вам что говорят, то вы и записываете. А та девушка со склада, Глаэрет, – я вот помнил, что куртку это она мне тогда давала. Но она-то не помнит! - Да, она вас в лицо не различает. Так и многие люди эльфов плохо различают, что ж тут удивительного? А как нам ещё записывать, если не то, что говорят? Хейлан помолчал. - Не знаю. – Он покачал головой, усаживаясь обратно. - У нас такого не было. У нас все друг друга знают. И толку брать чужое, если все всё равно знают, какие вещи чьи. Тинто кивнул: - Может, кого-то из людей взять на склад? Думаешь, поможет? - Ну... – Внезапное предложение застало Хейлана врасплох. Это зачем? Чтобы по совету Эгиля у воров был свой человек на складе? Или самого Эгиля и ставить, чтоб наверняка? - Смотря кого из людей. Но я не знаю, а сколько людей всего тут? Может, столько и никому невозможно запомнить. Тинто подумал. - Ладно, у меня есть ещё пара мыслей, как всё исправить. Но сейчас нам всё равно нужно найти виновных. Может, не всех, кто продал одну куртку, те просто деньги вернут, и всё. Но есть же кто-то, кто постоянно это делал. - Ну, точно я ни про кого не знаю. А слухи пересказывать - Эгиль лучше справится, - не удержался Хейлан. - Эгиль вон сколько всего написал. – Тинто потряс списком. - А если одни и те же слухи слышали он, Кальв, ты... Значит, это не просто слухи. "Ну чего ты от меня хочешь?" – с тоской подумал Хейлан, неловко поёрзав. - Мне все говорят, что ты вот с Кетилем общаешься, - решил облегчить ему задачу Тинто. - Про него что-то знаешь? - Ну, общаюсь, - неохотно признал Хейлан. - С ним все общаются. - Я не об этом спросил. - Так я же уже сказал, что ничего точно не знаю, - уныло повторил Хейлан. Перебрал в памяти свои разговоры с Кетилем, снова не вспомнил ничего определённого и неохотно сказал: - Ну, это он у меня тогда куртку купил. Тот разговор, наверное, и навёл его впервые на мысль, что с заработком у стражей нечисто, но ведь ничего особенного Кетиль тогда не сказал. Говорил ещё обращаться, если что нужно будет, помощь предлагал – редкостный злодей, словом. - Ну, купил... – разочарованно протянул Тинтэль, тоже не спеша приравнивать покупку к воровству. - Ладно, хорошо. Если что, я к тебе зайду. - Так я могу идти? - Хейлан выдохнул с облегчением. - Да, конечно. В смежной комнате по-прежнему маялся Кальв под бдительным взором Эгиля, не спешившего отпускать от него охрану, и мысли Хейлана скакнули совсем в другую сторону. Это где же теперь лоскутки брать? Попросить у Кальва, чтоб выдал, пока его в погреб не заперли? Пообещать взамен носить пиво в обход Эгилевой охраны? И с чертежами шахты ничего не сделал за вечер из-за этой возни. Интересно, посчитает ли лорд возню веским оправданием? Или наоборот, сразу выгонит, на всякий случай? Интересно, что это за прозвище у него такое – "тьелпэ", - думал Хейлан, спускаясь по резным ступенькам и старательно отгоняя мысли о порке и позорном изгнании. Он слышал как-то, что лорд Куруфин окликал младшего лорда этим словом, но до сих пор подумал бы, что это значило "сын" или что-то подобное, а не прозвище – да ещё такое, которым можно пользоваться и не благородным, как ему настойчиво повторяли про Тинтэля. От дверей он свернул налево и нырнул в закуток между большим домом и конюшнями, срезая дорогу. В проулке висел запах лошадей и сена, особенно тёплый в зимнем уже воздухе, но не всех животных уже завели внутрь: молодой жеребчик скучал в углу левады, кося глазом на Хейлана и сосредоточенно грызя верхний брус забора. Нет, снова говорить с Кетилем не о чем. Только если притворяться, что всё в порядке. Угрожать ему не хотелось, предупреждать тоже. Да и о чём? Что его по-прежнему подозревают? Теперь аж в двух списках, это важное изменение. Хейлан вздохнул, запуская пятерню в волосы. Вроде и правильно всё, но так противно... *** Ночью снова выпал снег и теперь уже не спешил таять, всем своим видом намекая на зиму и – как следствие – отсутствие новых докладов от разведчиков по меньшей мере до весны. Из развлечений оставалась только переписка с братьями, от которой Куруфинвэ тоже хорошего не ждал. Карнистиро в последних письмах только здоровался, прилагал урезанный вдвое список запрошенных Куруфинвэ металлов и заготовок и просил предать дальше отдельное письмо для Кирдана. Их дружескую ругань о ценах на соль разбавляли малопонятные споры о том, какие паруса лучше для каких манёвров да при каком ветре, и взаимные намёки на некомпетентность в больших и малых парусниках соответственно. (Куруфинвэ разок заглянул из любопытства в эту переписку и больше такой ошибки не повторял.) Майтимо отвечал всё реже и всё короче объяснял, почему отвергает очередной план штурма и что ещё нужно построить в тылу, прежде чем идти в атаку на Ангамандо. А почерк близнецов и Макалаурэ он и вовсе уже почти забыл. Съездить на охоту с Турко? Он же звал. Правда, охотится он последнее время всё больше на Ард-Гален и на двуногих, но это даже где-то и хорошо. На жаровне вскипел чайник, Куруфинвэ бросил прямо в кружку щепотку листьев, поленившись искать сетчатый шарик, и открыл лежащий на столе альбом. Последние несколько страниц занимали наброски долин, ущелий и хребтов Железных гор, а также схемы внутренних помещений Ангамандо – настоящие, виденные разведчиками с соседних склонов, и додуманные Куруфинвэ по косвенным признакам. На последнем рисунке был тщательно вырисован внутренний двор и часть стены в разрезе, остальное – набросано крупными штрихами. Куруфинвэ недовольно поморщился, глянул на закрытую чернильницу, так и оставшуюся с вечера пустой. Быстро пролистал альбом к началу, иногда останавливаясь, разглядывая какой-то из рисунков и сравнивая с более поздней и более подробной версией. Хоть так заметно, что эти годы не прошли совсем уж впустую. На стол вдруг скользнул лежавший между первыми страницами листок с десятком разномастных восьмиконечных звёзд. Куруфинвэ озадаченно нахмурился на одну из них, перечёркнутую странной загогулиной – под локоть его толкнули, что ли? – перевернул листок боком и усмехнулся: загогулина оказалась застёжкой на изнанке звезды-фибулы. Надо же. Давно же это было. Когда у них ещё оставалось время и желание на такую ерунду. На обычную жизнь, которая продолжается, вопреки всем пророчествам валар, вопреки Моринготто. Вопреки клятве. Бросив листок в недра альбома, Куруфинвэ с шумом его захлопнул, встал и вышел из кабинета. Конечно, можно послать за чернилами Нинкветинко, но сидеть и ждать было невыносимо. Да и вообще, когда он последний раз выходил из цитадели – особенно, не верхом и без Турко? А ведь это и его город. Вроде бы. На улицах снег таял – под ногами, копытами и колёсами, - но сверху в таком количестве сыпал новый, что к утру не растопчут. Цитадель Куруфинвэ прошёл быстрым уверенным шагом, будто не гуляет, а спешит куда-то, и за воротами замедлился, чтобы не пробежать насквозь и весь город. Нижние улицы были оживлённей, чем дворы цитадели, и под неожиданным снегопадом на них оказалось полно гуляющих. Снег валил, отчего казалось, что город непрерывно моргает светящимися окнами, отделённый этой белой завесой не только от большого мира с идущей где-то войной, но и от окрестных холмов, и Куруфинвэ начал надеяться, что прогулка и правда поможет если не вернуть хорошее настроение, то хотя бы отвлечься, отмечая на ходу, где нужно заменить истрепавшийся флаг, а где подновить краску... Спустившись полукруглой лестницей к извилистой улочке, Куруфинвэ обнаружил, что такой ерундой недосмотры не ограничиваются, скопившись под нижней ступенью в огромную лужу, достающую дальними отмелями аж до противоположного дома. Куруфинвэ остановился на берегу этого стихийного бедствия, высматривая причину и виновных, но навскидку обнаружил только товарищей по несчастью, по стеночке пробирающихся мимо лужи, брезгливо подбирая полы одежды. Шумная компания молодёжи, возникшая со стороны парка со смехом и пением, растерялась ненадолго и качнулась было обойти подворотнями, но кто-то весёлый и нахальный вместо этого направился вброд, увлекая за собой остальных, и форсированная лужа поднялась им немногим выше подошв. Могли бы хоть деревянный настил бросить, раз стоки не справляются, - мрачно подумал Куруфинвэ, обещая себе сегодня же найти автора этих стоков и как следует разъяснить ему основы проектирования. И заодно устроить разнос Тьелпэ, который сам почему-то разъяснениями не занялся. А обходя лужу краем, он обнаружил, что деревянный настил здесь был – но какой-то уличный торговец стащил его за угол, сложил там аккуратной стопкой и уложил на неё свой товар, уберегая от сырости. Самого этого находчивого человека (что это человек, Куруфинвэ не сомневался) на месте сейчас не было – к его счастью, и Куруфинвэ обругал уже себя, что вообще пустил торговцев в свою когда-то военную крепость. Сидел бы сейчас на стене на перевале, планировал атаку… - Лорд! Куруфинвэ сначала не обратил внимания на голос, его часто окликали на улицах по мелочам, с которыми он, не вникая, гнал всех к Тьелпэ, но после второго оклика всё-таки скользнул взглядом по противоположной стороне улицы – и отвернулся, увидел всего лишь Тинтаэле. Но через несколько шагов тот снова окликнул, целеустремлённо лавируя между лужами и прохожими, и Куруфинвэ остановился, удивлённо нахмурившись. Похоже, "лорд" относилось всё-таки к нему, а не к Тьелпэ, которого поблизости и в самом деле видно не было. - Мне надо поговорить, - подтвердил подозрения Тинтаэле, нагнав. - О чём? – недовольно обронил Куруфинвэ, ожидая очередной стопки документов на подпись от Тьелпэ. - Это по поводу склада и пропажи оттуда вещей. - Каких вещей? – Куруфинвэ нахмурился ещё сильней, непонимающе. Тьелпэ за все эти годы не научил его рассказывать связно и по порядку? - Ну я узнал, что некоторые люди берут много лишних вещей со склада и продают их. Потом я узнал, кто именно это делает. Определил нескольких. И теперь надо решить, как их наказывать. Чтобы и другим неповадно… - А ты куда смотрел? – резко одёрнул Куруфинвэ, с каким-то удовлетворением наблюдая, как мальчишка замолчал и озадаченно вылупился. - Ты всем подряд что угодно раздаёшь, что ли? - Ну, - Тинтаэле растерянно потеребил браслет, сработанный явно Тьелпэ. - Если они приходят и говорят, что куртка, скажем, прогорела от костра, то что ж, не давать и пусть мерзнут что ли? Так что ли? - Это я должен об этом думать? – рыкнул Куруфинвэ. - И лично разбираться, кто мёрзнет, а кто продаёт? Ты чем занимаешься целыми днями вообще? А ведь и Турко ругался недавно на склады и лично на Тинтаэле. Надо было внимательнее слушать тогда, а то лишь в общих чертах запомнил, что с выдачей снаряжения были какие-то проблемы. И вот, понятно теперь, что за проблемы. Совсем распустились! Куруфинвэ раздражённо поджал губы. Будь Тинтаэле простым мастером, он бы знал, что сказать. Но он вроде как служил Тьелпэ, а тот вовсе не умеет следить за подчинёнными. - Я разобрался уже, я же сказал, - повторил Тинто с таким видом, как будто это его время тратят на всякую чушь, а не наоборот. - Мне нужно наказать виновных. Мне что, самому решить, как? Судя по тону, решать сам он не возражал, спрашивая только подтверждения, и в другой ситуации Куруфинвэ охотно отмахнулся бы: мол, делай что хочешь. Но если этот остолоп раздаривает склады кому ни попадя без проверок, то какие решения ему вообще можно доверять? - А что за люди? – Куруфинвэ с лёгкой надеждой уточнил: - Торговцы? – отличный был бы повод выгнать их из города. - Некоторые да, а ещё стражи с границы. Со стражами дело обстояло сложнее, формально решения по ним мог принимать только Турко. Но ему тоже доверяться опасно: ещё выкинет что-то такое, что поток эдайн, желающих поступить на службу, совсем иссякнет. Или вообще отмахнётся: подумаешь, для стражей лишней пары сапог не жалко. Как всегда. Если нужно, чтобы что-то было сделано правильно, приходится делать это самому. Хотя, стоило немного подумать, и план уже начал складываться. Пока без подробностей, конечно, и ещё надо продумать, как подвести к нужному решению Турко… Как это надоело за столько лет! Родился немного позже – и всю жизнь мучиться! Он тряхнул головой и обнаружил, что Тинтаэле так и стоит перед ним, глядя вопросительно. Кивнул коротко: - Составь список стражей. А у торговцев отбери деньги или что у них там и гони взашей. Хоть всех. Всё? - Хорошо, - как-то слишком согласно кивнул Тинтаэле. Как будто только этого и ждал. - И режим работы склада поменяю. Он что, сам так и хотел сделать? И добивался от лорда нужного решения? Куруфинвэ раздражённо двинул челюстью. - Для этого тебе тоже нужно моё разрешение?! - Нет. - Ну так иди работай! На складе бардак, а он тут по улицам разгуливает! Чтоб за неделю порядок навёл и всё пропавшее вернул, а то пойдёшь из города вместе с людьми. Видеть, как самоуверенность сменяется удивлением и испугом, было на редкость приятно. Куруфинвэ позволил себе ещё махнуть рукой, указывая примерное направление к складу, и пошёл дальше, уже не оборачиваясь. В том, что Турко легко выставит Тинтаэле из города по его слову, Куруфинвэ не сомневался. Как и в том, что Карнистиро не станет возражать, если обнаглевшего мальчишку отправят к нему.