Последняя банка пива

      — Знаешь, что прекрасного во всем этом? А ничего.       Это стекло. Оно холодное и впивается в мои пальцы, а в желудке отдается тысячей иголок. Голова идет кругом. Это все проклятое стекло, которое я зарекаюсь не брать больше в руки — сотый раз уже, но когда-нибудь станет миллиардным, но последним. Голова раскалывается. Я принимаю две таблетки. В голове туман, ничего не понимаю. Как плохо. Окна в зеленовато-розовом цвете. Так ярко и темно одновременно.       Конечно же, я напился. Я не из тех, кто не обращает на такое внимание или проглатывает. Ненавижу Джерарда. Ненавижу.       Когда прозвенел звонок, я тут же вылетел из класса, на ходу кидая тетради в рюкзак в сопровождении удивленного взгляда Джерарда. Не хочу никого видеть.       Почему я так реагирую на все? Даже на не значительные вещи.       Голос Джерарда касается моей спины, но я слетаю по лестнице вниз. Куда мне бежать? Единственное место для меня сейчас это курилка. Сигарета в зубах — я почти что дышу — так сладко и мгновенно приносит облегчение, мне намного лучше после того как я две сразу уничтожил. Руки трясутся. В лёгких холод.       Голова начинает кружиться от того, что давно не курил. Как приятно. Как же мне нравится, что моя голова кружится. Слегка пошатываясь, дрожащими ногами возвращаю себя обратно с заднего двора в здание, прохожу огромный серый коридор и захожу в столовую. К моему счастью, людей практически нет, я их и по пути не встретил. Мне начинает казаться, что начался урок, потому что слишком тихо для перемены. Плевать, в общем. Беру салат с картофелем фри и колу. Есть мне не хочется, но я все равно зачем-то запихиваю в себя все без остатка. Нет. Я знаю. Я пытаюсь проглотить злость.       Мне кажется, я только искал повод для злости.       Желания возвращаться совершенно нет, но я знаю, что если прогуляю из-за такого пустяка, то буду чувствовать себя тряпкой и трусом еще острее чем обычно. И я вхожу в класс, к счастью, когда уже начался урок, сажусь подальше от всех и от Джерарда. Удивленные большие глаза моего друга так и тянут к себе, чтобы разобраться в «моем странном поведении» и «что я тебе сделал, Фрэнк?». Внутри себя я нахожу кусочек чувства, которое дает мне понять, что я хочу все-таки сесть рядом с Джерардом, но есть и полностью противоположное чувство, в котором я не хочу сейчас ни с кем находиться. Я так и остаюсь в одиночестве, время от времени замечаю, как Джерард поворачивает голову в мою сторону.       В тишине и спокойствии провожу оставшиеся уроки, меня никто не трогает и мне становится легче.       Когда звенит последний гребаный звонок на сегодня, я хватаю свой рюкзак и сваливаю, стараясь сделать это как можно быстрее. Мне стало немного легче, но злость все еще разливается внутри меня как бушующие волны в шторм, у меня до сих пор руки нервно дрожат. Я сжимаю рюкзак так что у меня белеют костяшки пальцев и стискиваю зубы до скрипа. Прикрываю глаза, выдыхаю, закрываю глаза и открываю, вдыхаю, снова выдыхаю. Нужно расслабиться. Раздражаюсь еще больше от мысли, что я слишком много значения придаю пустякам и загоняюсь.       Голова все еще кружится от алкоголя. А Джерард не успел меня догнать, ха-ха. Передвигаю ногами по асфальту в направлении своего дома, брожу взглядом по всему, что вижу. На улице мне всегда становится лучше, злость окончательно испаряется, и я понимаю, что злился я не обоснованно даже по отношению к Джерарду. Да и вообще я начинаю чувствовать теперь стыд не из-за дурацкой фотографии, а из-за своего глупого поведения. Я могу вообще реагировать на что-нибудь нормально? Решаю погулять еще немного вокруг квартала.       Когда я подхожу к своему дому вижу знакомую фигуру, курящую на ступеньках и наблюдавшую за мной. Я сажусь рядом, беру у него сигарету и затягиваюсь.       — Ты вроде бы не куришь, — выпускаю дым изо рта.       — А ты вроде бы не пьешь, как обещал, — сухо отвечает Джерард.       Опускаю глаза от внутренней встряски. Я же обещал. Я совсем забыл.       — Да. Извини, — я поворачиваюсь к нему. — Я психанул. Я знаю, что повел себя сегодня как придурок.       — Как и всегда. Ничего.       Я засмеялся первым. Напряжение постепенно начало отступать.       — Да, ты прав, — снова затягиваюсь, улыбаясь, — я все время себя так веду.       — Расскажешь из-за чего психанул? — Джерард тоже улыбается, но я вижу, что его глаза внимательно на меня смотрят, ищут.       — Это связано с той дракой. Мне бы не хотелось об этом говорить сейчас. Забей, в общем, мы же договорились не вспоминать и начать сначала.       Джерард понимающе кивнул. Мы докуриваем, выбрасываем окурки, и я приглашаю друга зайти ко мне, я знаю, что точно не услышу отказа.       Мы проходим на кухню и Джерард сразу же принимается обыскивать ее на предмет алкоголя. Он как-то тревожно вздыхает, но спиртного не находит и смотрит на меня. Я достаю остатки пиццы, и мы начинаем есть. Я наблюдаю за Джерардом, за его движениями, руками, глазами, губами. И внутри меня что-то сжалось в тугой узел.       — Слушай, Фрэнк, — осторожно начинает Джерард. — У тебя все хорошо? Мне кажется, у тебя проблемы.       — Почему ты так думаешь? — удивляюсь я. — Все в порядке.       — Ты все время такой… — начинает и запинается он, отводя взгляд. — В общем, у тебя всегда такое переменчивое настроение. Последние дни ты выглядел счастливым, но сегодня это снова проявилось. Я не знаю, как это понимать.       Я не знаю, что ответить ему. Просто смотрю на Джерарда и проваливаюсь в его взгляд на доли секунды, но этого хватает, чтобы я задохнулся и утонул. Легкие сжимаются в панике, а сердце отбивает ритмы страха и тошноты, чего-то еще, но я не понимаю, чего еще. Чувствую дрожь в районе живота и в руках. Кладу кусочек пиццы на тарелку, опускаю руки под стол и до боли сжимаю ноги, чтобы руки перестали дрожать. Перестают только на время.       — Почему ты так заботишься обо мне? — жалко выдавливаю из себя.       Джерард дергается от неожиданности и краснеет. Я застал его врасплох. Да-аа. Я уставился на него и не могу опустить глаза. Я почти удовлетворен, если не считать предательски выпрыгивающих из меня внутренних органов. Так колотится сердце, я чувствую его у себя в глотке.       Джерард приподнимается и наклоняется ко мне. Я был уверен, что он меня ударит и даже зажмурил глаза на мгновение. Но он меня не ударил. А когда я открыл глаза…       Он меня поцеловал.       И мои внутренние органы перестали колотиться, замерев в тот же миг и похолодев. Живот скрутило еще сильнее спазмом и отпустило. Внутри меня все замерзло, а изнутри меня накрыло жаром.       Осторожно и неуверенно коснулся моих губ своими.       И я даже сам не заметил, как уже я его притянул к себе, сжимаю рукой его лицо, прижимая к себе сильнее, зарываюсь в его волосы рукой и чуть сжимаю от желания и жадности. Его горячий рот принял мой язык и меня больше не существовало.