Куда нас злодейка-судьба разбросала?

Ласковые лучи ослепляющего солнца освещали небольшую кухонку. За столом завтракали четыре человека. Темноволосый мужчина, довольно высокого роста, прекрасная девушка, с вьющимися каштановыми волосами и глубокими карими глазами. А так же двое сорванцов - голубоглазый мальчик лет семи и его младшая сестрёнка, как две капли воды похожая на него. -Мам, а куда мы сегодня поедем? Маленькая темноволосая девочка за обе щеки уплетала вкусную кашу, а её старший брат, украдкой скидывал ей в тарелку свою порцию. -Ну, не знаю. А мы должны были куда-то ехать? -Да, конечно. Сегодня же воскресение! -А я хотела убираться... -Ну, маааааааам! - брат и сестра обиженно взвыли - Так не чеееееестно! -Не честно, не честно! - передразнила своих малышей Авдеева Русакова. - Ладно, вымогатели, поедем Лёшке вещи для школы покупать. Поедем? - переспросила она мужа. -Ну, а куда мы денемся, раз ты пообещала? Мужчина умилённо посмотрел на своих детей. -Уррраааа! - малыши закричали так громко, что казалось, стёкла разлетятся в дребезги. -Ладно, ладно, не орите. Так, Алексей, ещё раз увижу, что ты Соне в тарелку кашу скидываешь... Лёша обиженно засопел, а сестра шепнула ему на ухо: -Лёшка, скидывай, я всё равно не наелась! Мальчик с благодарностью посмотрел на любимую сестрёнку. *** -Привет, Лёш... -Здравствуй, сестрёнка. Опять плакала? -Лёша, я кажый день плачу! Вот уже двадцать грёбаных лет! Ночью в подушку, утром за завтраком, днём на работе, вечером у тебя. Лёш, когда же это кончится? Мужчина ничего не сказал. Оба прекрасно понимали, что - никогда. Пожизненный срок-как клеймо. Никогда не освободишься от позора, который лёг на тебя и твоих близких. И чем дальше-тем хуже. А главное - это тяжелая ноша безысходности, когда ты понимаешь, что - всё. Конец. По УДО не освободят, с близкими видишься не более десяти минут, а с бабушкой и вовсе, лишь перестукиваешься условным ритмом. Жутко, но он смирился. За двадцать тяжких лет смирился. Благодаря ей - Тасе. Без неё он сошёл бы с ума в этой серой, пропахшей плесенью дыре. Он нашёл бы способ убить себя, ни смотря на все правила и запреты. -Тасюш, ну чего ты? Не плачь. Всё будет хорошо, слышишь? Он протянул свою тяжёлую, грубую от работы ладонь к щеке сестры, стёр её набежавшие слёзы. Девушка слабо улыбнулась и сжала руку брата. Так сидели они долго, не следя за временем. Пока Лёша тихим шёпотом не нарушил сладкую тишину: -Ну, ты не будешь плакать? Малышка покачала головой. Да, пусть ей давно уже двадцать восемь лет, для Лёши она всегда - малышка. Пожалуй, она -единственное, за что он раскаивался. Она расплачивается за его ошибки. Расплачивается собственным счастьем. Она - единственное, за что он ругал себя. Тася, Тасенька, Тасюша... -Время свидания окончено! Резкий голос охранника заставил ребят встать. -Ну, ладно, Лёш, до завтра! -До завтра! Ты только не плачь! Слышишь, сестрёнка? -Не буду, я сильная. -Я знаю, всегда знал. Я люблю тебя! - последние слова он уже выкрикивал из за спины охранника. -Я тебя тоже, братишка...