***
Вечером после отбоя троица отправилась на первую вылазку. Гермиона предусмотрительно убрала пару метел в свою зачарованную сумку, а Гарри достал мантию-невидимку. Накрывшись ею, они осторожно покинули башню Гриффиндора. До туалета плаксы Миртл ребята дошли без проблем. Закрыв дверь защитным заклинанием, они скинули мантию. К счастью, самой Миртл в туалете не было. — Готовы? — спросил Гарри. Напарники дружно кивнули. — Давай, Рон. — Все-таки жаль, что ты потерял свою способность к змеиному языку, — пробормотал тот и, подойдя к нужной раковине, попытался воспроизвести на парселтанге «Откройся». Получилось не сразу. Но в конце концов вход в Тайную комнату все же был открыт. Троица смело стала спускаться вниз. Все осталось, как они помнили из своего прошлого. И хотя для них это приключение уже осталось позади, повторять спуск вниз, чтобы лицезреть творение Салазара Слизерина, было неприятно. Гермиона невольно вспомнила, как они с Роном спускались сюда в последний раз — картинки воспоминаний любезно промелькнули перед глазами, а отголоски той боли, что все они познали, вновь появились в груди. — Ты в порядке? — тихо спросил Уизли, взяв девушку за руку. — Да, да, — быстро кивнула та и отвернулась, стараясь не показывать нахлынувших эмоций. Но Рональду не обязательно было видеть ее лицо, чтобы понять что она испытывает сейчас. Наконец, они добрались до цели — остатки василиска так и лежали на полу. Гарольд неторопливо подошел к скелету и вырвал один из клыков. Рон отрешенно посмотрел на друга. — Не думал, что когда-нибудь вновь окажусь здесь, — тихо произнес он. — Мы все не предполагали подобного, — грустно произнесла девушка. — А ведь здесь мы впервые поцеловались… Младший лорд поднял на нее свой взгляд. — Действительно. В тот самый день… Поттер подошел к супругам и обнял обоих. — Мы обязательно со всем разберемся. И больше никому не позволим играть с нашими жизнями, — твердо сказал он. Какое-то время они так и стояли, обнявшись. Вспоминали события восьмилетней давности — то, что перевернуло жизнь каждого из них и еще долго отдавалось в сознании. В тот момент Гарри был ослеплен желанием самопожертвования — лишь бы прекратить смерти близких людей. Только гораздо позже, переосмысливая произошедшее и скорбя по тем, кого потерял, гриффиндорец понял — многих можно было уберечь, можно было спасти. Если бы только Дамблдор не был таким самоуверенным, если бы он не прикрывался желанием уберечь мальчика-который-выжил… Чтобы потом расчетливо принести в жертву. Гермиона в очередной раз вспомнила тот день, когда вычеркнула себя из жизни своих родителей, заставив забыть о себе. Тот глобальный Обливиэйт, что она наложила на них, невозможно было снять или излечить. И этого ей уже никогда не забыть. И не простить. Рональд… Он потерял многих. Как и все. Но смерть Фреда обернулась для него потерей всей семьи. Его боль отдалила юношу от родителей, от братьев и Джинни… Он пытался справиться как мог. Разве была его вина в том, что выбранный способ не пришелся по душе никому из рыжего семейства? Он пробовал достучаться до них, стараясь сохранить то, что их связывало. Но холодное, отрешенное отношение к человеку, резко изменившемуся за столь короткий промежуток, сделало свое дело. Он стал изгоем. Единственным Уизли, которому не были рады в Норе. Потому что считали, что он предал память Фреда. А парень лишь пытался справиться с болью, душившей его, по-своему. Неужели просьба дать ему немного времени была чем-то запредельным? Рон так и не понял их. Но однажды просто закрыл для себя дверь в прошлое и сделал решительный шаг в будущее. Вместе с Гермионой и Гарри. Пройдя через все скитания, разделив все трудности в борьбе с Волдемортом, они сплотились навсегда. Никто не мог понять их лучше друг друга. Их мысли часто совпадали, а идеи перекликались. Еще прячась по лесам в поисках крестражей, они хорошо усвоили суровую правду — друг друга надо поддерживать и оберегать. И в те дни, когда вся Магическая Британия приходила в себя, только они могли хоть ненадолго облегчить боль друг друга. Это и послужило первым толчком к их сближению и формированию будущего триумвирата. В какой-то момент друзья поняли, что мнение посторонних относительно их нетрадиционного союза, никого из них не волнует. Кто-то поговаривал, что это непотребство какое-то. Однако, Лорд Поттер довольно быстро заткнул всем рты. Каждый из трио стал собой и добился высот только благодаря поддержке близких, поддержке своей семьи. А семья у них была только одна — их триумвират. Семейство Уизли обозлилось не только на отколовшегося сына, но и на Гарри, который, по их мнению, был предназначен младшей дочурке, и на Гермиону, которую окрестили предательницей. Это стало еще одним испытанием для гриффиндорцев. Но лишь сильнее сплотило их. Сильнее сблизило. Границы практически перестали существовать. — Пожалуй, стоит уходить. Хватит, оставим все позади, — решительно произнес Гарольд, отстраняясь. Гермиона достала из расширяемой сумки пару метел. Одну из них взял Уизли, а вторую — Поттер. Сама она села позади Рональда. Через мгновение друзья взмыли вверх. Холодный ветер обжигал даже через плотную кофту — все-таки была зима. Осторожно приземлившись на Астрономической башне, Гарри помог девушке слезть с метлы. — Давайте, наконец, закончим начатое, — предложила она, поежившись. — Конечно, — кивнул брюнет, доставая мантию-невидимку. Накинув ее на спутников, парень присоединился к ним, и они отправились к Выручай-комнате. Та оказалась похожей на гостиную в их доме. В их будущем доме. Зайдя внутрь, Гермиона даже на мгновение застыла. — Превосходно, — выдохнула она, оглядываясь. — Что ж, каждому из нас не хватает нашего дома, — с грустью в голосе сказал Рональд, подходя к своему любимому креслу. — Но у нас еще будет время, чтобы вернуть утраченное. Гарольд занял второе кресло и с удовольствием в нем развалился, блаженно улыбаясь. — Может останемся на ночь? — невинно предложил он, хотя в его зеленых глазах загорелся нешуточный азарт. Грейнджер тяжело вздохнула и достала из сумки шкатулку с кулоном и клык василиска. — Не сейчас. Парни развели руками в капитулирующем жесте и подошли к девушке. Рональд открыл шкатулку и осторожно достал крестраж. — Ты ведь так и не слышал голос Реддла, с тех пор как мы очутились в этом времени? — спросил он у супруга, разглядывая вещицу. — Нет, — подтвердил Гарри. — Думаю, это из-за двух сознаний в одном теле. Наверняка этот неудачник страшно удивлен, что перестал меня чувствовать. Поттер протянул руку и забрал кулон. — Я должен сделать это сам. Очень осторожно гриффиндорец положил крестраж на пол, а затем поудобнее перехватил в руке клык. На лице юноши появился дьявольская ухмылка, а в следующее мгновение он пронзил кулон. Сперва раздался ужасающий крик умирающей души, а после кулон рассыпался в прах. — Ну вот и все, — тихо сказала Гермиона, положив руку на плечо супруга. — Минус один. — Впереди еще много работы, — мрачно ответил тот, поднимаясь с колен. — Может все же… — осторожно начал Уизли, подходя ближе к своим спутникам. Никакие слова не были нужны. Глаза каждого выражали самое главное — желание. Гарри осторожно коснулся плеча девушки, словно спрашивая разрешения. Леди Поттер-Блэк подняла на него чуть затуманенный взгляд. Здесь и сейчас никто не мог помешать им насладиться друг другом. Никто не станет вмешиваться. И она уже была готова поддаться соблазну. Нужен был лишь крошечный толчок. И нежный поцелуй Уизли стал тем спусковым механизмом, после срабатывания которого не было возможности остановиться. Сама не понимая что делает, она потянулась к рубашке мужа, судорожно пытаясь расстегнуть неподдающиеся пуговицы. Гарольд чуть рыкнул и просто разодрал её. Тем временем Рон освобождал от ненужной одежды свою Леди. Еще пара мгновений и все трое оказались полностью без одежды. Младший лорд предусмотрительно трансфигурировал диван в широкую кровать, и брюнет тут же перенес Гермиону на нее. Их ласки и поцелуи становились все откровеннее. Руки молодых людей вовсю ублажали девичье тело. Грейнджер пыталась вернуть им ласку, поочередно целуя каждого, но страсть, разгоревшаяся сейчас, требовала куда большего. Низ живота скрутило в тугой узел, отчего потребность ощутить каждого мужа в себе была просто неимоверной. Взгляд диких карих глаз в этот момент ответил на все невысказанные вопросы лордов. Гарри перекатился на спину и потянул за собой девушку, которая тут же уселась на него. Осторожно направив в себя твердую плоть, она тихо охнула, наконец, открыв для этого тела мир плотских утех. Пару мгновений юная ведьма не двигалась, пытаясь заново привыкнуть к ощущениям. Первый раз в их времени прошел куда более плавно и осторожно. Но сейчас ей не хотелось осторожности. Хотелось страсти. Чуть привыкнув, она сама начала медленно приподниматься и опускаться обратно. Руки Рона не переставали ласкать нежную кожу супруги, а поцелуи, которые он оставлял на ее шее помогали расслабиться и отвлечься от дискомфорта. Увидев, что Леди снова стала двигаться, бывший Главный аналитик быстро пробормотал очищающие и расслабляющие заклинания. И только после этого осторожно переключился на ягодицы девушки, нежно лаская ее вход. — Пожалуйста, Рональд… — едва слышно выдохнула Гермиона. Желание затуманивало разум, стирая все границы дозволенного. Ей было необходимо почувствовать не только кого-то одного. Она хотела каждого из них. — Как скажешь, любовь моя, — хрипло ответил парень, врываясь в теплый плен ее тела. Почти единогласный стон огласил Выручай-комнату. Это было непередаваемое ощущение. У них не было времени на долгие ласки и прелюдии. Да что говорить — им этого и не хотелось. Было только дикое желание воссоединиться, стать ближе друг к другу, перемешивая потоки магии. Едва заметный кокон из магических вихрей закручивался вокруг них — триумвират был скреплен и в этом времени. Узы обновлены. Достигнув вершины, трое обессилено откинулись на спину и молча лежали какое-то время. Сил не было. Зато каждый ощущал себя просто превосходно. — Теперь наш союз консуммирован, — лениво произнес Гарольд, поглаживая плечо супруги. — Наконец-то, — выдохнул Уизли, потянувшись к губам девушки, а руки его снова начали ласкать женственность Гермионы. Та сдавленно застонала ему в рот. Поттер не смог остаться в стороне, ощущая, что снова возбуждается от одного только стона гриффиндорки. Его руки по-хозяйски легли на упругую грудь и стали ласкать уже вновь набухшие горошины. Девушка неосознанно подалась назад, плотнее прижимаясь к Старшему лорду. Ощутив его возбуждение, она довольно застонала и опустила руку на твердый член юноши. — Если мы… не остановимся… нас скоро хватятся… — хрипло произнесла она между поцелуями. — Плевать! — рыкнул Гарольд, перемещая одну из рук на ягодицы. — Плевать на всех! — Забудь обо всем, моя Леди, — вторил ему Рональд, входя уже тремя пальцами в нежное лоно. — Есть только мы… — О, дааа… — застонала она в голос, когда в нее одновременно вошли оба супруга. Следующий стон заглушил поцелуй Уизли. Оба почти сразу набрали бешеный темп, синхронно даря непередаваемые ощущения своей любимой женщине, которая только успевала стонать под их умелыми ласками. Ее острые ноготки до крови впились в плечи Младшего лорда, оставляя яркие полосы. — Быстрей! — крикнула она, чувствуя, что вот-вот перестанет существовать и в этом времени. А через мгновение ее сознание померкло, осыпавшись мириадами осколков. Где-то на задворках сознания она зафиксировала, что оба парня, гортанно простонав, излились в нее. Только сейчас каждый ощутил, что голод, терзавший каждого из них, наконец, слегка притупился. — Теперь нам точно пора, — довольно ухмыльнулся Рональд, оставляя невесомый поцелуй на губах девушки, когда дыхание слегка выровнялось. Та только промычала что-то нечленораздельное. — Думаю, ничего страшного не произойдет, если мы побудем здесь пару часов, — тихо произнес Гарри. — Пусть отдохнет. — Он осторожно накрыл всех наколдованным покрывалом. — Пожалуй, ты прав, — согласился его супруг, прикрывая глаза.***
Молодой человек почти всю ночь не спал. Образ ненавистной Грейнджер преследовал его не только наяву, но и во снах. И в этих снах они вовсе не были врагами. Они были… любовниками. Все свои желания подобного поворота Малфой искренне списывал на действие амортенции. За окном начало светать, когда юноша вновь задремал. — Драко… — девушка выдохнула ему на ухо. — Милый, ты скучал? Нежные пальчики уже вовсю выписывали узоры на его плечах. — Грейнджер, — выдохнул он. — Что ты со мной делаешь?! — крикнул парень, рывком подминая под себя гриффиндорку. — Только то, что ты сам пожелаешь, — хихикнула она. А затем облизала губы. Нарочно. И Малфой тут же набросился на них с поцелуем. Его язык на правах хозяина требовательно ворвался внутрь, исследуя и властвуя. Рука парня спустилась к внутренней стороне бедра, нежно поглаживая бархатную кожу. — Драко, — простонала Гермиона. — Пожалуйста! Блондин хищно ухмыльнулся. — Проси, Грейнджер, проси! — Прошу… — тихо выдохнула она. — Прошу тебя… — Чего ты хочешь? — низким голосом спросил он, обдавая нежную кожу горячим дыханием. — Тебя! — Конкретнее, Грейнджер, — с наслаждением замедлил ласку парень. — Конкретнее, дорогая… — Хочу тебя внутри! — захныкала девушка. В ней было уже так горячо и тесно. Она была готова к нему, она хотела его, а не только его пальцы… И это заставляло желать эту девчонку еще сильнее. Ни одна из его пассий никогда не была столь восхитительной в подобные моменты. Рыкнув, слизеринец резко вошел в нее. Она лишь тихо охнула и распахнула глаза. — Драко… — Давай, стони мое имя, кричи! — приговаривал блондин, набирая темп. — Да! Да! Малфой! Он резко вышел из девушки. Та возмущенно огрызнулась. — Имя. Зови меня по имени, — четко приказал молодой аристократ. — Драко, пожалуйста! — умоляюще произнесла гриффиндорка. Он довольно осклабился в своей манере и вновь оказался в ней, продолжая рваные толчки. Еще немного, и он окончательно начал терять контроль. — Драко! Драко!.. Кто-то упорно тряс его за плечо. — Драко! Драко! Слизеринец неохотно открыл глаза — перед ним стоял Забини. — Какого черта, Блейз?! — возмутился он. — Ты так стонал, что я подумал, будто тебе приснился кошмар, — посмеиваясь, ответил мулат, а сам взглядом указал на простыню друга. Тот растерянно опустил глаза и увидел, что результатом его сна оказался некий конфуз… Итальянец тактично отвернулся, давая другу возможность привести себя в порядок. — И кто же заставил тебя так стонать? — полушутливо спросил он. — Не твое дело, — зашипел Драко, приводя себя в порядок. Опозориться таким образом было выше его сил. Единственное желание, которое сейчас у него было — найти грязнокровку и заставить сварить противоядие. — Кажется, она с Гриффиндора? — невинно поинтересовался Блейз, наигранно разглядывая свои ногти. — Я прав? — Иди к драклам! — взревел Малфой. — Если ты хоть кому-нибудь… — Перестань! — резко осадил его Забини уже совершенно иным тоном. — Мы — друзья. Я никому ничего не собирался рассказывать независимо от твоих угроз! — Хорошо, — с облегчением выдохнул блондин. — Так ты ничего не хочешь рассказать? — Грейнджер опоила меня амортенцией, — неохотно признал слизеринский принц. — Опоила? — удивился мулат. — Но когда? — На Зельеварении. Она подменила кубки. Блейз напрягся, припоминая тот день. Он совершенно точно помнил, что Гермиона стояла достаточно далеко от стола, чтоб незаметно поменять местами зелья, а вот Малфой… Он сам поставил свое зелье к ним на стол, а потом сам же и забрал… — Ладно, — согласился парень, решив не обострять ситуацию для друга. — Что тебе мешает выпить противоядие? — Пробовал. Не помогает, — мрачно ответил Драко. — Ты варил зелье вместе с ней. Не заметил, что она туда добавила? — Да, кажется, она слегка отступила от общепринятого рецепта. Но я не придал этому значения — она же заучка, а у меня с зельями всегда было не очень, — пожал плечами итальянец. — Жаль. — А почему ты просто не попросишь ее сварить противоядие к этой амортенции? Она ведь должна знать как. — Она не собирается этого делать, чертова грязнокровка! — раздраженно ответил Малфой. — Так может ты не просил, а требовал? — резонно возразил Забини. — И, кстати, с каких пор амортенция настолько сильно влияет на человека? — У неё спроси! — взвился блондин. — Эта сучка явно специально туда что-то добавила! Друг только с досадой покачал головой. — Она изменилась. Не только внешне. Мне кажется, что теперь она далеко не та всепрощающая заучка с Гриффиндора. Тебе придется научиться уважению, если ты не хочешь свихнуться. — Просто перекрасила свои волосы и, наконец, расчесала их. Делов-то. — Пробурчал аристократ. — Можешь думать, что хочешь. Но, мне кажется, это не так. У нее стал другой взгляд. — А ты раньше часто разглядывал ее, что ли? — Не так чтобы очень, — отмахнулся Блейз. — Но сейчас — она другая. Смирись. И отнесись к ней, как к равной. — Равной?! К этой грязнокровке?! — возмутился Драко. — Дружище, ты что пил?! — Еще раз тебе повторяю — посмотри внимательнее. Это уже не та Грейнджер. Что-то с ней произошло. Но не знай я, что она магглорожденная, то решил бы, что эта девушка — чистокровная волшебница. Просто взгляни на нее со стороны — на ее поведение, на ее походку, манеру говорить. Малфой нахмурился. Его друг озвучивал мысли, которые уже давно крутились в его голове, но юноша старательно отгонял их от себя, не позволяя поверить, что такое могло произойти. Что-то случилось за каникулы, что все трио резко преобразилось — они стали отстраненнее. А их идиотское, бездумное самопожертвование и все, что к нему прилагается, куда-то делось. — Мне пора, — угрюмо сказал Драко и вышел из спальни. Забини только недовольно поджал губы. Что бы ни случилось с Гермионой — ему перемены в ней были вполне по душе.***
В башню Гриффиндора триумвират добрался только ближе к утру. Довольные и счастливые они тут же улеглись спать. И почти проспали завтрак. Войдя в Большой зал, они увидели, что многие ученики уже поели и разбредались по делам. Ребята уселись за полупустой стол Гриффиндора и, поздоровавшись со всеми, с аппетитом принялись за еду. — Ты никогда не опаздывала на завтрак, — заметила Джинни, подозрительно глядя на подругу. — Кажется, я проспала, — широко улыбнулась та. — Гермиона Грейнджер проспала? — изумленно воскликнул Симус. — Да это же просто невероятно! Его громкий возглас услышали даже за столом слизеринцев, которые тут же начали пошло хихикать, отпуская едкие комментарии. Малфой стиснули кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Однако ни один из трио не удостоил стол соседнего факультета ни единым взглядом. Они уже собирались уходить, когда к ним подошла Полумна. — Гарри, тебя ждет профессор Дамблдор, — сказала она, обратившись к парню. — Спасибо, — вежливо поблагодарил он, а затем обменялся мимолетными взглядами с супругами. Не сговариваясь, они трое встали из-за стола и направились к выходу. Уже почти в дверях их догнал Драко. — Грейнджер, можно с тобой поговорить? — холодно спросил он. Один снисходительный взгляд карих глаз и его выдержка снова полетела в пекло к драконам. — Хорошо, — ответила она. Повернувшись к мужьям, добавила. — Я догоню вас. Рон и Гарри неохотно кивнули, но все же ушли, понимая, что вопрос со слизеринцем действительно нужно решить. Как только парни скрылись из виду, блондин завел девушку в одну из ниш. — Что с тобой случилось на каникулах? — медленно спросил он. Последовав совету Забини, аристократ весь завтрак следил за девчонкой. В конце концов он вынужден был признать, что друг прав — она изменилась не только внешне. И теперь он не знал ее слабых мест, не знал на что может надавить. Тогда как сам находился в довольно обременительной зависимости от нее. Поэтому Драко справедливо решил, сначала договориться с ней, а уж потом как следует поквитаться за свое унижение. — Ты ведь не об этом хотел поговорить, — мило улыбнулась Гермиона, в очередной раз удивив его своим поведением. Юноша ожидал резкости, грубости, высокомерия, но отнюдь не такого спокойствия — будто она знает его лучше, чем он сам. Малфой шумно вдохнул, стараясь не растерять самообладания — они стояли достаточно близко, и он отлично чувствовал ее запах… Едва уловимый парфюм… Сводящий с ума. С этим определенно надо было заканчивать. — Ты права. Мне нужно противоядие. — Выдавил слизеринец. Грейнджер чуть склонила голову набок и внимательно стала разглядывать собеседника. Она чуть приблизилась к нему и медленно провела по его щеке тыльной стороной руки. — Ты этого хочешь? — тихо спросила она. — Да… — едва слышно выдохнул он, прикрывая глаза от нахлынувших эмоций. Часть его ненавидела эту грязнокровку, но гормоны, затопившие его до краев, вымывали остатки рационального мышления. — Чего именно ты хочешь? — коварно улыбнулась гриффиндорка, обводя пальцем его губы. — Тебя! — распахнул глаза блондин, чуть наклонившись. Гермиона довольно улыбнулась и отстранилась. — Вечером в восемь на Астрономической башне. Не опаздывай. Она уже собиралась уйти, но Малфой схватил ее за руку. Она вопросительно посмотрел в ответ. — Поцелуй, — хрипло произнес он. Глаза его горели сумасшедшим желанием. А затем парень почти обреченно добавил, проклиная себя за свою слабость. — Всего один поцелуй… Прошу. В глазах девушки мелькнуло сочувствие. Лишь на мгновение. И вновь снисходительный взгляд. — Забудь. Ты еще такой мальчишка, Драко, — покачала головой она. Эти слова были хуже пощечины. Его пальцы разжались, выпуская точеную руку. А в голове возник образ счастливого трио, входящего сегодня утром в Большой зал. Все трое так светились, будто между ними что-то произошло этой ночью… Жгучая волна ревности захлестнула сознание. — Не опаздывай, — повторила Гермиона, а затем покинула нишу.***
Гарольд уже почти дошел до Директорской башни, но перед последним поворотом притормозил. Ему предстояло встретиться с тем, кто был одним из виновников прошлых событий. Тот, кто лишил его единственного родного человека. Хоть и сознался в этом — было слишком поздно. Сириус был уже мертв. И не только он… Цена за самоуверенность Дамблдора была высокой. Непомерно высокой. Молодой человек отбросил в сторону лишние эмоции — нужно было сыграть свою роль. И он сделает это блестяще. Ведь ему не привыкать. За десять лет им пришлось пройти и не через такое. Быстрым шагом он дошел до башни. Горгулья, охранявшая вход, тут же выкрикнула: — Пароль! — Лимонные дольки. Проход открылся. Через несколько мгновений Лорд Поттер-Блэк вновь оказался в кабинете Директора. Воспоминания неохотно всплыли в сознании. — Гарри! — поздоровался Дамблдор. Юноша обернулся. — Профессор! Полумна передала, что Вы хотели меня видеть. — Кто-то снова открыл тайную комнату, Гарри, — начал издалека маг. — Ты случайно ничего не знаешь об этом? — Это были мы, профессор, — подтвердил гриффиндорец. — Зачем вы туда отправились? — внимательный взгляд волшебника буквально пронзал ученика. — Я снова его слышал, профессор, — вполне серьезно заявил Гарольд. — Я слышал Волдеморта. И потому мы спустились в Тайную комнату, чтобы проверить. — Что именно? — Я думал… думал, что Нагайна там. Альбус долго смотрел в глаза мальчишки, надеясь найти ответы на свои вопросы. Но ничего подозрительного так и не увидел. — Ты должен обезопасить свой разум от Волдеморта, Гарри. Он может использовать тебя. — Я понимаю, — согласился Поттер, мастерски изображая обеспокоенность. — Ты часто слышишь голос Темного Лорда? Он что-то еще говорил? — Нет. Больше ничего. Только неразличимые отрывки и шипение, — пожал плечами юноша. — Поэтому я и решил, что это могла быть Нагайна. Особенно после нападения на мистера Уизли. — Гарри, ты не должен что-то предпринимать сам, — предостерег юношу директор. — Если вдруг ты снова услышишь что-то в своей голове, приходи сразу ко мне. — Конечно, профессор! — заверил того Гарольд. — Ваше внешнее преображение беспокоит меня, — тактично добавил Альбус. — Вы уверены, что это не влияние Волдеморта? — Это неудачный эксперимент Гермионы, — пояснил гриффиндорец. — Все каникулы она продолжала учиться. Вы ведь знаете ее… — Ничто не мешает все обратить… — Честно говоря, мне до безумия надоели мои очки. Да, и так я стал менее узнаваем, — равнодушно ответил Поттер. — Вся эта слава сейчас… Многие ведь не верят, что Волдеморт возродился и считают меня лгуном! Директор бросил еще один оценивающий взгляд. — Понимаю. И зайди вечером к профессору Снейпу, — вдруг сказал он. — К Снейпу? Зачем? — быстро сориентировался Старший лорд, изобразив неприязнь. — Он будет обучать тебя окклюменции. Ты должен научиться защищать свой разум, Гарри. — Но Снейп… — Это не обсуждается! — резко прервал его маг. А затем добавил уже более мягко. — Это для твоего же блага, Гарри. А теперь тебе пора. Поттер бросил возмущенный взгляд напоследок и вышел из директорского кабинета. Гриффиндорец ушел, но Альбус еще долго сидел в задумчивости, поглаживая свою бороду. Определенно здесь было что-то не так. Мальчишка изменился не только внешне — старик это чувствовал. Но никаких магических доказательств этого не было. Равно как и присутствия Темного лорда в нем. Что могло так повлиять на юного Поттера, что он решил сменить не только внешний вид, но вести стал себя иначе — явно взрослее. А еще из его зеленых глаз пропало безграничное доверие, которое было всегда. Словно он знал куда больше, чем раньше. Мог ли Волдеморт каким-то образом переманить на свою сторону того, чьи родители были им жестоко убиты? Директор вздохнул — оставалось надеяться, что Снейп сумеет осторожно распознать причины подобного…