Фильма.
Люси вздрогнула всем телом. Обстановка комнаты стала невероятно четкой, будто бы зрение девушки приобрели звериные черты. Она уже собралась встать и осмотреться по сторонам, чтобы убедиться, что все это ей привиделось, как перед её носом возникло тёмное пятно. — Очнулась? Пара секунд немого контакта глаза в глаза, а после женский визг наполнил каждый уголок помещения, заставив темный силуэт недовольно смухортиться, отпрыгнуть и зажать уши руками. Люси тяжело дышала, следя за незнакомцем обезумевшими от страха глазами. Сердце в груди опускалось в пятки и с каждым ударом подскакивало к самому горлу, заставляя трястись руки и ноги, а затем снова камнем падало вниз. Люси до искр из глаз вглядывалась в незваного гостя. Она узнает этот силуэт из тысячи. Из сотен тысяч. Потому что дрожащие от страха внутренности не обманешь — это он стоял за спинкой дивана, это от его давящего ощущения присутствия хотелось сжаться в одну точку и перестать существовать. Это его ухмылку она видела перед своим носом тогда, когда сердце отказалось работать от сковывающего страха, а после мир опустился в зияющую пустоту. Девушка не могла пошевелиться. Только смотреть, дрожать и смотреть. Страшно. Страшно, как никогда. Это не шло ни в какое сравнение с тем цирком, от которого она покрывалась мурашками на протяжении месяца. То были детские игры. Вот сейчас она чувствовала настоящий животный ужас. Его злобная ухмылка все ещё стояла перед глазами, хотя сейчас силуэт лишь недовольно хмурился, сводя брови к переносице, и с каким-то укором сверлил блондинку взглядом, хотя последняя этого абсолютно не замечала. Она могла думать только о том, как бы раствориться в воздухе, чтобы зловещий незнакомец перестал прожигать ее взглядом или сам бы исчез. — Зачем визжать, как ведьма на костре инквизиции? — раздался недовольный бурчащий голос. — Я же не кусаюсь. Обычно. Люси оторопело моргнула. — Что? — тупо переспросила она через пару секунд, уставившись в недовольное лицо незваного гостя, который убрал руки от ушей и потёр виски. — Не кричи так, говорю, — так же недовольно буркнул силуэт и посмотрел на Хартфилию. — Уши режет. Люси ещё раз моргнула. Сглотнула слюну, которая неприятным сгустком просачивалась по пересохшему горлу, протерла глаза кулаками и снова посмотрела на незнакомца. Темный силуэт никуда не исчез. Не галлюцинации. Люси открыло было рот, чтобы что-то сказать, как взгляд карих глаз зацепился за ещё одно небольшое пятно рядом с ней. — Привет, Люси! — пискляво промурчал синий кот, с дружелюбием в чёрных глазах смотря прямо в лицо бледнеющей Хартфилии. — Прости, что так напугали. Кот виновато опустил голову, а после с испугом уставился на пошатнувшуюся блондинку. — Святые плавники, она сейчас вырубится! — Ну уж нет! — силуэт подхватил за локоть падающую на спину девушку, предотвратив не слишком приятную встречу её затылка с полом, и слегка потряс за плечи. — Хватит в отрубе валяться! Открывай глаза! Йохт*, Хэппи! Говорил же, что надо подождать! — Ты сам перестарался! — возмутился кот по имени Хэппи, следя за тем, как парень тряс проваливающуюся в забытье его новую хозяйку и слегка хлестал ту по бледным щекам. От таких резких и наглых действий Люси широко раскрыла глаза и подавилась воздухом. Не понимая, что, собственно, делает, отпихнула локтями удерживающего ее парня, который послушно отцепил от нее руки и с интересом наблюдал за кашляющей девушкой. Воздух в легких кончался, а кашель и не думал отступать, поэтому Хартфилия быстро поднялась на ноги и прошлепала босыми ногами. Когда девушка вышла в коридор, незнакомец нагнулся к кошачьему уху. — Она в порядке? — прошептал он, прислушиваясь к кашлю и топоту по коридору. — Думаю, лучше пойти за ней, — в тон другу ответил кот. — Упадет, расквасит голову, помрет ненароком. Люди ведь такие хрупкие! Силуэт лишь ухмыльнулся в ответ на последнюю фразу, представляя, как это шумная блондинка врезается лбом в косяк и теряет много крови, но все же поднялся с пола и пошел следом. Кот не отставал. Блондинка стояла на кухне и жадно пила воду, облокотившись бедрами о столешницу. Заметив замерших на пороге двух странных индивидов, она сделала еще несколько смачных глотков и прикрыла глаза. Парень и кот выжидающе смотрели на хозяйку квартиры. — Ты, — хрипло сказала блондинка, указывая пальцем на сжавшегося от такой строгости в комок животного, — молчишь и слова не произносишь. Хоть писк — полетишь из окна. А ты, — парень сам невольно поежился от такого острого взгляда, — объясняешь мне, какого черта ты делаешь в моем доме. Парень вздохнул и страдальчески закатил глаза, услышав упоминание про черта. В слабом свете кухонного светильника девушка наконец могла рассмотреть источник ее страха. Это был парень на вид лет двадцати-двадцати двух, не больше, с диким розовым цветом волос, которые неаккуратно торчали во все стороны. Серо-зеленые немного раскосые глаза, четко выделенные брови, достаточно смуглая кожа с несколькими шрамами, обнаженный накаченный торс и мощные, сложенные на груди руки. Из одежды на незваном госте были только какие-то белые шаровары, которые, судя по поношенному виду, видели и куда более лучшие дни, и странный белый клетчатый пояс вокруг бедер. Ноги были… копытами. — Прекрати таращиться на мои ноги, — обиженно пробубнил розоволосый гость, облокачиваясь плечом о стену и недовольно вильнув не толстым серым… хвостом. С кисточкой на конце. — И, кстати, — Люси подняла взгляд на лицо парня, который дружелюбно улыбался, обнажая острые клыки. — Мы не познакомились! Студентка вздрогнула, когда странное существо слегка подпрыгнуло и зависло в воздухе, плавно подплывая к ней, сидя в позе лотоса. — Нацу, — улыбнулся гость и протянул шокированной Хартфилии руку, которую та чисто на автомате слегка сжала, не отрывая ошалелого взгляда от серо-зеленых гипнотизирующих глаз. — Люси, — выдохнула блондинка, сопротивляясь желанию тела снова упасть в обморок. — Люси Хартфилия. — Отлично! — обрадовался Нацу непонятно чему и сделал кувырок в воздухе. — Саламандр! — с упреком воскликнул молчавший до этого времени кот и топнул передней лапкой. — Прекрати пугать девушку! — Я не пугаю! — Пугаешь! — Нет! — Пугаешь! — Да не пугаю я! — Не пугает, — нервно хихикнула все еще находящаяся в ступоре объект спора под внимательные взгляды говорящего кота и непонятного летающего парня. Дурдом. Нацу расплылся в хитрой довольной улыбке, скосив взгляд на кота и недобро блеснув глазами, на что питомец только фыркнул. Под изучающими взглядами странных гостей Люси налила себе еще воды и залпом осушила стакан. Села на стул, ибо побоялась, что еще один финт ушами от этих хрен пойми кого, и ноги просто сломаются пополам, не выдерживая натиска информации и тяжести тела. — Так, — выдохнула хозяйка квартиры и сложила руки на столе, поднимая взгляд на парившего в воздухе розоволосого субъекта и синего кота. — Вы, черт возьми, кто? Нацу, лежавший до этого в воздухе на спине и закинувший руки за голову, снова недовольно нахмурился и перевернулся на бок, лицом к девушке. — Милая, давай-ка без этих твоих «чертей» и прочего. Раздражает. Люси замерла. Еще недавний образ улыбающегося странного паренька, который с наслаждением кувыркался в воздухе, сменился на холодную и отрешенную маску безразличия и чего-то еще, что пугало и заставляло стыть кровь в жилах. Парень еще немного смотрел в лицо девушке, после чего снова повернулся на спину и скрестил копыта, вперив взгляд в потолок. — А как думаешь? — ехидно спросил он. — Мне самой варианты предлагать? — Ага. Люси поерзала на стуле и еще раз окинула взглядом левитирующего над столом парня. Розовые волосы, длинный гибкий хвост, копыта, маленькие рожки, торчащие из розовой шевелюры, которые раньше девушка не заметила. В остальном он ничем не отличался от человека и по всем людским меркам был очень даже симпатичным — что лицо, что тело были будто высечены талантливым скульптором: ни одной лишней линии, ни одного недостатка. Даже рваные шрамы на боку, щеке и шее смотрелись так, будто бы они и должны быть здесь. Люси мысленно стукнула себя за затянувшееся молчание. — Демон, — уверенно сказала она и удивленно вскинула брови на ухмылку парня. Тот начал вертеть рукой в воздухе, подначивая продолжать строить догадки. — Дьявол? Сатир? — Нацу все больше ухмылялся и продолжал крутить рукой. — Черт? Парень одернул руку, развернулся на живот и вплотную приблизился к лицу Хартфилии, почти касаясь её носа своим. — Я же просил, милая. Никаких «чертей». — Он очень не любит это слово, — вставил свои пять копеек Хэппи, не отрываясь от вылизывания лапы и искоса поглядывая на друга и блондинку. Люси, не выдержав такого близкого расстояния, отодвинулась на стуле. Парень хмыкнул и плавно опустился на сидение напротив, подперев голову рукой и выжидающе глядя на девушку. — Тогда сдаюсь. — Ни одно из перечисленных и все сразу, — равнодушно бросил парень и стал водить взглядом по стенам. — То есть? — Хэп, какой сейчас год? — внезапно встрепенулся «черт», наткнувшись взглядом на календарь. — Две тысячи шестнадцатый. Саламандр с восторгом присвистнул, а на его лицо вернулась маска весельчака и улыбчивого парня. — Неплохо же я поспал! — продолжал радоваться розоволосый, отчего его серый хвост заходил ходуном из стороны в сторону. — Да, — согласился Хэппи и улыбнулся, запрыгивая на стол. — Бьешь все рекорды. — Так, стоп, — спохватилась Люси. — Я так и не поняла, кто вы и на кой в моей квартире! — Потом, — беззаботно отмахнулся Саламандр, — долго рассказывать. Позже объясню, — улыбка сползла со смуглого лица, сменившись хищным оскалом, от которого студентка снова ощутила липкие щупальца страха и сухо сглотнула. — Если захочу. — Нацу! Кот укоризненно хмурился, встав между парнем и блондинкой. Страшный оскал мигом сполз, возвращая на место широкую улыбку. — Четыреста лет сна — не шутки! — Нацу самодовольно закинул руки за голову и облокотился о спинку стула, продолжая улыбаться во все зубы. — Люси, у тебя есть еда? Сейчас помру от голода! «Хрень какая, прости Господи», — думала про себя Хартфилия, на ватных ногах приближаясь к холодильнику и заглядывая в его содержимое, стараясь сообразить, чем можно накормить проснувшегося после четырехсотлетнего сна демона-черта-Бог-знает-кого-еще, и еще больше удивляясь про себя, почему она вообще это делает. — «Это от шока», — уверяла себя девушка, разогревая недавно сваренный суп и ставя тарелку перед Саламандром, который жадным голодным взглядом следил за всеми манипуляциями хозяйки квартиры и давился слюной, вдыхая запах приготовленной еды. «Пожрет — выгоню. Объяснится и уйдет, да». Так думала Хартфилия, сидя напротив внезапно ворвавшегося в ее размеренную студенческую жизнь розового недоразумения, который с аппетитом поглощал представленную ему еду. Вот только у блондинки всегда все идет не по плану, и она это прекрасно знала.***
После того, как Нацу набил свой воистину бездонный живот (Люси надеялась, что это последствия сна длиной в четыре века, а не его индивидуальная особенность), девушку нестерпимо сильно потянуло в сон. Поэтому она строго-настрого наказала не шибко желанным гостям своей квартиры сидеть в гостиной и не выходить за её пределы, а сама направилась в спальню, решив, что утро вечера мудренее, в тайне надеясь, что все случившееся — не самый приятный сон, который развеется с наступлением нового дня. — Спит? — Ага. Хэппи плавной кошачьей походкой прошел в гостиную, где Нацу с интересом рассматривал книжный шкаф, задумчиво потирая подбородок пальцами и легонько подергивая кончиком хвоста. Если какое-то произведение завладевало его вниманием, парень едва заметно шевелил указательным пальцем, и книжка с тихим скрипом выезжала из стройных рядов полки и спускалась в стопку своих сестер на полу. — Нацу, — тихо позвал друга кот, которому надоело наблюдать, как розоволосый копался в стопках бесполезной, на взгляд животного, макулатуры. — А? — Ты ведь проснулся. — Ну да, — отрешенно отвечал парень, открывая очередной том и бегло скользя взглядом по строчкам. — Ты уже знаешь, что будешь делать? Нацу вздохнул, отбросив книгу за плечо, даже не проводив ту взглядом — книга летела с бешеной скоростью, в конце пути мягко приземлилась на пол, а после с тихим шелестом испарилась и вновь оказалось на прежнем месте в шкафу. — То же, что и всегда, Хэп. — Кто на этот раз? — заинтересованно спросил синий кошак, запрыгивая на диван и укладываясь на мягкие подушки. — На этот раз, — задумчиво протянул Саламандр, вновь бегая по строчкам и снова с тихим вздохом отправляя книгу в полет через плечо, — Бог. Если бы у Хэппи были брови, он бы обязательно вскинул их наверх в полном шоке. Но пришлось ограничиться только расширенными зрачками. — Бог?! Нацу, это добром не кончается! — Да ладно тебе! — улыбнулся парень и взмыл в воздух, будто бы укладываясь на мягкую постель, заложив руки за голову. — Будет весело. — Тебе бы только повеселиться… — Еще и эта блондинка, — Нацу сощурил глаза и хищно облизнулся. — Однозначно, Хэппи. Это будет очень весело. — Не сомневаюсь, — буркнул себе под нос синий кот, уверенный, что его все равно услышат.***
Люси проснулась оттого, что кто-то нагло щекотал её щеку чем-то мягким и ворсистым. — Еще пять минут, — буркнула Хартфилия и, не открывая глаз, перевернулась лицом к стенке. — Не-а, — радостно отрезала причина пробуждения блондинки. — Я хочу есть. Люси приоткрыла глаза и приподнялась на локтях, сонно смотря на розовую макушку, пытаясь вспомнить, что это такое. Сморгнув пелену сна, девушка опустила глаза немного ниже и врезалась взглядом с два серо-зеленых лукаво сощуренных омута. Она смотрела в них секунд пять, пока ее зрачки не расширились и, издав вопли раненого медведя в брачный период, не упала лицом в подушку, сжимая одеяло до побелевших костяшек. — Блин! Блин! Я так надеялась, что это ночной кошмар! Черт! Нацу продолжал самозабвенно щекотать щеку убивающейся блондинки кисточкой своего хвоста, но, услышав последнее слово, вся его веселость тут же пропала, и он одним движением руки развернул ошарашенную такой резкостью Хартфилию лицом к себе. — Последний раз повторяю, милая. Никаких. Чертей. Его голос был похож на отбойный молоток. Нет. На ледяные клинки, разрубающие кости и сухожилия. В эти несколько секунд Люси видела в зеленых глазах реки, океаны крови, бездонные и безбрежные. Он до боли сжимал ее плечо своими пальцами, парализуя, и Люси перестала даже дышать. Только смотрела в эти глаза, которые пронизывали все её естество насквозь, будто бы желая забраться ей под кожу и разорвать изнутри нежную юную плоть. — Ты поняла? Блондинка смогла только кивнуть, не в силах отвести взгляд хоть на миллиметр. А что произошло потом, Хартфилия вообще не уразумела, потому что ее подхватили на руки со звенящим смехом и потащили в сторону кухни. Ну, как потащили… Нацу просто подпрыгнул с брыкающейся девушкой на руках и полетел по воздуху, пока блондинка визжала и цеплялась за него со всей силы, жмуря глаза и молясь о том, чтобы этот рогатый идиот не разжал руки и не дал ей упасть. Опустив чуть подрагивающую от испуга и злости девушку на пол кухни, Нацу с довольной миной уселся за стол и подпер голову рукой, не сводя взгляда с блондинки. Которая смотрела на него совсем ничего не понимающим взглядом. Полминуты назад она читала в его глазах явное желание вырвать её слабое сердце собственными руками. А после — это же существо хохотало, как радостный ребенок над новой игрушкой. — Ты рехнулся. — Ага. — Ты больной. — Не стану отрицать. — Я чуть не умерла! — Оу, — Нацу нахмурился и вытянул губы трубочкой, а после задорно дернул плечами. — Но не умерла же! И я все еще голоден. — Ты ночью съел всё, что было в холодильнике! — Не проблема, — пожал плечами парень и щелкнул пальцами. Ничего не произошло. Люси недоверчиво сощурилась. — И? Нацу провел рукой по воздуху, и дверца холодильника призывно открылась, демонстрируя ломящиеся от обилия продуктов полки. Хартфилия перевела взгляд на улыбающегося Саламандра. — И почему ты не можешь сделать так себе готовую еду? — Потому что я хочу, чтобы ты мне приготовила. Люси глубоко вздохнула, подавляя волну раздражения. — Ты выдернул меня из постели для того, чтобы я тебя покормила? — Ага. — И ты сам можешь сделать столько еды, сколько захочешь? — Точно. — И с какой радости я должна тебя обслуживать, напомни-ка? Нацу откинулся на спинку стула и оценивающе пробежался взглядом по сложившей на груди руки Хартфилии, от кончиков пальцев ног до светлой макушки. Парень ухмыльнулся. Давненько с ним так не разговаривали. А ведь девчонка даже не представляет, с кем имеет дело. Он, конечно, мог бы ей пригрозить, что разорвет ее пополам, если бунтарка не будет слушаться таких маленьких, по его мнению, просьб, но в голову пришла другая идея, которая явно развеселила Саламандра, и тот расплылся в лукавом оскале. — Если сделаешь мне завтрак, я расскажу тебе о нас с Хэппи, — промурлыкал он, наблюдая за изменениями в лице девушки. Светлая бровь слегка дернулась. Рыбка попалась на крючок, потому что в следующую секунду девушка со вздохом полезла в холодильник, а Нацу довольно скалился, провожая голодным взглядом мечущуюся по кухне Хартфилию. Только вот голод у него был явно не по еде.***
— Ну? Нацу вопросительно выгнул бровь, всем своим видом показывая, что не понимает, что от него хотят. Люси раздраженно фыркнула, продолжая чистить зубы. — Ты обещал. — А что ты делаешь? — внезапно спросил паривший в своей любимой позе Саламандр, разворачивая лицо к блондинке и с интересом наблюдая за движениями странной штуки, которую девушка зачем-то засовывала себе в рот. — Зубы чищу, — буркнула та и сплюнула белую пену в раковину. — Зачем? Девушка уставилась на розоволосого дурака через зеркало, внимательно всматриваясь в его лицо. — Ты никогда зубы не чистил? — осторожно спросила она. Нацу активно замотал головой. — Ах, точно. Ты же четыре века спал себе сном младенца. Саламандр лишь фыркнул на эту колкость, продолжая смотреть через отражение прямо в карие глаза. Внезапно девушке пришла в голову идея, от которой на губах заиграла ехидная улыбка. — Опустись-ка. — Зачем? — Надо. Спустись. Нацу недоверчиво нахмурил брови, но все же принял вертикальное положение и коснулся копытами плитки ванной комнаты. Люси в это время открыла зеркальную дверцу шкафчика и шарила там рукой в поисках нужного ей предмета, после чего выудила на обозрение такую же щетку, как у нее в руке, только другого цвета. Выдавила на неё немного мятной пасты, подтащила все еще хмурившегося парня за руку поближе к раковине и всучила щетку. Нацу посмотрел на невиданный им ранее странный предмет, понюхал белую штуку, которую Люси выдавила из другой штуки, и с интересом уставился на блондинку, слегка склонив голову набок и помахивая хвостом. — Засунь это в рот, — уверенно сказала Люси и выпучила глаза, когда Нацу послушался её слов, поднес щетку к губам и положил её в рот… полностью. И, судя по движению кадыка, проглотил. — Ты что творишь?! — Ты сама сказала: «засунь это в рот», — обиженно ответил парень, не понимая, что он сделал не так. — Как я, Нацу! Чуть-чуть засунуть, а не глотать! — Как во время минета? — невинно осведомился розоволосый, еще сильнее наклоняя голову. Слова возмущения, которые Хартфилия собиралась в неограниченном объеме вылить на этого придурка, застряли в горле. Нацу выжидающе смотрел на блондинку, которая застыла каменным изваянием, и только стремительно краснеющие щеки указывали на то, что она, в принципе-то, живой человек. Саламандр недоверчиво окинул взглядом застывшую девушку. — Ты не знаешь, что такое «минет»? Девушка не шелохнулась, что начало немного напрягать и даже пугать. — Люси? Ноль реакции. — Ты, что, умерла? Хочешь попробовать? Сказала бы нормально… — Нет! — воскликнула девушка и прикрыла руками пылающее лицо, тяжело вздыхая. — Ты в курсе, что о таких вещах говорить неприлично?! — Почему? — удивился розоволосый, убирая ладонь смущенной девчушки от её лица. — Потому что! — парировала Хартфилия в лучших женских традициях и вылетела из ванны, оставляя позади себя озадаченного парня. После этого коротенького и не особо содержательного диалога Нацу был озадачен еще полдня, пытаясь разобраться, что с этим временем не так, если тут стыдно говорить о таких естественных вещах. Вот в Древней Греции таких проблем не было, там к этому все относились спокойно. Да и в Египте. И во многих других местах. — Странные сейчас люди, — бурчал себе под нос Нацу, исподлобья задумчиво следя за тем, как светловолосая барышня разбирает ящики стола. — И Люси странная. — Кто бы говорил. Хэппи иронично хмыкнул, переводя взгляд с одного забавного субъекта на другой. Он-то все эти четыреста лет прожил бок о бок с людьми и, естественно, разбирался в их поведении и негласных правилах, так что с неким злорадством наблюдал за тем, как его друг пытается втянуться в ритм современного общества. — Милая? — Боже, Нацу, — тяжело вздохнула блондинка и засунула стопку тетрадок в выдвинутый ящик. — Прекрати меня так называть. — Почему? — Потому что нельзя. — Мне можно. — На каких это правах? — На правах Бога. — Чего? — Люси улыбнулась снисходительно, будто маленькому ребенку, держа в руках словарь и смотря на Саламандра, который развалился в кресле и подпер голову рукой, вперив в нее взгляд. — Рада, что ты пытаешься шутить, но пока что выходит так себе. — Я не шучу. — Ну да, конечно, — хмыкнула блондинка и сдула мешающую прядь волос с лица. — Очень приятно познакомиться, Бог. Нацу сощурился. Поднял руку и махнул в сторону — словарь вырвался из пальцев студентки и рухнул на пол. Тут же сделал жест рукой — тело Люси быстрым движением преодолело расстояние между столом и креслом, на котором сидел Саламандр. Девушка только пискнуть успела, как Нацу ловко надавил большими ладонями на её бедра, заставив сесть себе на колени. — Ты что… — начала возмущаться блондинка, сгорая в огне праведного гнева. — В этот раз я буду Богом, милая. Я же обещал тебе рассказать о себе и Хэппи, — Нацу взял в свою руку маленькую девичью ладонь и стал задумчиво перебирать её пальцы, поочередно осматривая каждый. Его тон стал снова ледяным, с нотками опасности, отчего у Люси пробежался холодок вдоль позвоночника. Парень оскалился. — Не раздражай меня, сиди ровно и слушай.