Новые понятия или "Бог, адепт, храм"
7 октября 2016 г. в 20:57
Напряженная тишина прошивала каждый нерв колючим разрядом тока. Даже тиканье часов казалось неуместным и слишком громким.
Люси сидела на иголках. На коленях Нацу, который в полном молчании перебирал её слегка подрагивающие пальцы, с неподдельным интересом осматривая каждый сантиметр бледной кожи.
Хэппи сидел чуть в стороне, не сводя немигающего взгляда с этой парочки, благодаря Йохта за то, что блондинка не предпринимает попыток возразить Саламандру.
Сейчас с ним лучше не спорить.
— Ты веришь в кого-нибудь?
Внезапно прозвучавший вопрос со свистом рассекающего воздух лезвия разрезал уплотнившуюся тишину, заставив девушку едва заметно вздрогнуть.
— В какого-нибудь Бога? — уточнил парень, мягко проведя указательным пальцем вдоль маленького мизинца Хартфилии.
Которая была абсолютно сбита с толку. Она непонимающе следила за тягучими движениями его руки и прокручивала в голове вопрос, пытаясь понять, что ей нужно ответить.
Верит ли она в Бога.
— Нет, — выпалила блондинка, когда краем глаза заметила активно мотающего головой Хэппи.
Уголки губ Нацу дрогнули в молниеносно похороненной попытке улыбнуться, что не осталось укрытым от девушки, и та сама еле подавила желание собственной брови удивленно взметнуться вверх. Что могла означать эта не подавшаяся на обозрение улыбка? Какая она была бы: хищная или добрая?
Пока Люси предавалась этим незамысловатым раздумьям, Нацу решил продолжить.
— Вы называете таких, как я, по-разному, — Саламандр откинул голову на спинку, смотря прямо в карие глаза, выдергивая их обладательницу из собственных мыслей. — «Сатана», «демон», «Бог», — парень хмыкнул. — Даже «призрак» и «вампир». Но это только ваши — человеческие — названия. Сами себя мы никак не окрестили.
— Не понимаю, — созналась девушка, не уловив никакой мало-мальской связи между всеми перечисленными названиями и последним заявлением розового чуда.
— И не поймешь, — ухмыльнулся Нацу. — Пока я не объясню.
— Тогда объясняй.
Люси смотрела прямо, не отводя решительно настроенного взгляда выпытать всю подноготную из уст этого розоволосого бедствия. Его же это откровенно забавляло и приводило в какой-то восторг. Спустя пару секунд острого взгляда карих глаз Нацу продолжил.
— Я порождаю культы, — задумчиво обронил он, заставляя крутиться шестеренки в светловолосой голове с удвоенной скоростью, — новые веры. Люди — слабые существа, которые хотят, чтобы кто-то их оберегал и наказывал, чтобы им было кого проклинать, когда им больно, и кому молиться, когда им страшно. Это могут быть Боги, демоны — кто угодно. Они просто должны быть сильнее людей и внушать страх и уважение. Я становлюсь таким существом и даю людям возможность подчиняться.
Люси вздрогнула, когда парень поднес ее руку к своим губам и слегка прикусил подушечку пальца, расплывшись в хищном оскале.
— А еще вы вкусные.
— Нацу.
Кот строго окликнул задумавшегося о чем-то друга, не сводя с того черных глаз.
— А, да, — встрепенулся Саламандр, вытащил палец изо рта и окинул быстрым взглядом побледневшую Хартфилию, когда туманная дымка спала с зеленых глаз. — Отвлекся.
Розоволосая «нечисть» быстрым движением скользнула по сидящей на нем девушке, проверяя, не лишилась ли его собеседница сознания. К своему удивлению и какому-то странному удовольствию, оценка состояния блондинки уверенна держалась где-то между «хорошо» и «удовлетворительно», лишь слегка колеблясь.
Еще бы ей не колебаться. Он только что заявил ей, что они — люди — вкусные! Вкусные, мать вашу! Он ел людей?! И, что самое интересное, он ее тоже съест?!
— То есть, — начала блондинка и прочистила горло, ибо внутри неприятно давил какой-то комок непонятных ей самой эмоций, — ты — Бог?
— В этот раз — да.
— Что значит «в этот раз»?
— То и значит. В прошлый раз я был демоном сатанинской секты, — Люси непроизвольно поежилась, слегка двигая бедрами на коленях «Бога», когда в голове невольно пронеслась картинка: одетые в черные балахоны люди, темное помещение, кровавая пентаграмма на полу, черные свечи и это недоразумение в центре круга с улыбкой маньяка. Да уж, у него как раз подходящая внешность для статуса демона. Бррр…
Саламандр расплылся в улыбке — на этот раз лучезарной и по-детски наивной — и продолжил перебирать тонкие женские пальчики.
— Я создам новый культ, в котором буду Божеством. Нечасто представляюсь людям Богом, — «Бог» взял вторую руку блондинки и провел по ней большим пальцем, замечая, как завороженно Люси следит за его движениями, — но в этот раз устрою все с размахом. Будет весело!
Розоволосый хохотнул и лукаво улыбнулся. Нехорошо как-то улыбнулся.
— Новая религия — новые обряды.
— Обряды?
— Ритуальные танцы, песни, праздники, — будничным тоном перечислял Нацу, играясь с ладонями девушки, — жертвоприношения.
Вдруг его взгляд оторвался от столь интересного занятия и медленно скользнул к лицу блондинки.
Хартфилия снова почувствовала тонкую холодную змейку, опоясывающую её внутренности — в зеленых глазах выступали алые крапинки. Жуткие кровавые блики, будто бы отблески виданной этими самыми глазами крови, которые притягивали взгляд и сжимали ледяной хваткой все естество попавшего под их губительное влияние человека.
Люси снова стало страшно.
Она видела такой взгляд. Ей было восемь, и в выходные родители повели маленькую девочку в обещанный зоопарк, куда Люси бежала чуть ли не вприпрыжку.
Она наконец смогла увидеть воочию длинношеего жирафа, исполинских серых слонов-великанов и прекрасных птиц, чье оперение было будто бы сказочными сокровищами. Каждое новое открытие приводило малышку в полнейший восторг, и она с благоговением останавливалась перед каждом невообразимо прекрасным животным. Тот день запомнился девушке переполнявшим её детскую душу счастьем.
И в тот день Люси познакомилась со своим страхом.
Её страх медленно полз по застекленному вольеру, не сводя своего немигающего гипнотического взгляда с вжавшегося в угол смертоносной клетки кролика. Он дрожал, и Люси тоже дрожала, смотря на длинное, плавно передвигающееся блестящее чудовище.
У её страха были зеленые глаза с вертикальным разрезом зрачка. И взгляд убийцы, который неторопливо подбирался к своей жертве, который знал, что она никуда не денется.
Что он убьет её.
Хэппи выгнул спину дугой, сурово вперив взгляд в лицо Саламандра.
— Нацу, — прошипел кот, обнажая белые острые клыки и щуря глаза с опасно сузившимся зрачком. — Не вздумай.
Парень даже не пошевелился, проигнорировав предупреждения друга, продолжая смотреть в карие глаза, в которых паническим блеском отражался настоящий ужас.
Люси перестала чувствовать свои руки, которые Бог все еще сжимал в своих ладонях. Она вообще перестала чувствовать всю себя, лишь только колотящееся у самого горла сердце и позвоночник, скованный цепями холодного страха.
Нацу хохотнул, закрывая глаза и роняя голову на спинку кресла.
— Ты слишком забавная для того, чтобы быть жертвой, — просто сказал Нацу, будто бы говорил о погоде, и снова заулыбался во все тридцать два зуба.
«Почему они такие белые, если он не чистит зубы?» — пронеслось в блондинистой голове, а после девушка тут же дала себе мысленную затрещину.
«Он только что думал о том, чтобы тебя убить! Идиотка! О чем ты думаешь?!»
— Люси! — радостный голос Нацу вывел девушку из собственных мыслей и заставил сфокусировать зрение на улыбающемся смуглом лице.
Господи, почему его настроение скачет туда-сюда в совершенно не поддающемся логике алгоритме?
— Я придумаю, какие хочу жертвоприношения, и скажу тебе, — продолжал улыбаться парень и снова завертел в руках девичьи ладони.
На один момент их пальцы переплелись, и Люси вздрогнула, приходя в себя, одергивая руку.
— Зачем?
— Потому что ты будешь моим адептом и подпишешь договор.
— Кем-кем я буду?
— Йохт, — обреченно вздохнул Нацу и устало поднял взгляд к лицу Хартфилии. — Ты не знаешь, что такое «минет» и не знаешь, что такое «адепт». Ты вообще что-нибудь знаешь, глупая Люси?
— Не называй меня глупой! — взъелась блондинка, вознамериваясь слезть с колен охамевшего божка, но осуществить задуманное ей не дала сильная рука, пресекшая все попытки освободиться просто опустившись на её ногу. — И просто скажи, что такое «адепт», блин!
Нацу снова вздохнул.
— Адепт — главный приверженец культа. С него начинается любая вера, — парень старательно разжевывал подробности нового для девушки слова, с нажимом смотря в карие глаза, будто бы так было легче донести до её мозга информацию. — Для того, чтобы существовать, мне нужна вера. Без нее я не смогу стать Богом. А ты, глупая Люси, до последнего не хотела в меня верить! Я даже устал за этот месяц показывать тебе, что я есть! — Нацу смешно выпятил губу и нахмурился, и Люси не смогла не улыбнуться, глядя на обидевшегося Бога. — И меня жутко бесят твои раскиданные по всем комнатам чашки!
— Так это ты их хреначил о стены?!
— Потому что они бесили!
— Ты должен мне двенадцать чашек, Нацу, — строго отчеканила Хартфилия, вырывая руки из его хватки и складывая их на груди, — новый телек и пару клубков нервных клеток.
— Нет уж, — фыркнул Саламандр и сложил руки на груди точь-в-точь его блондинистый оппонент. — Ты эти кружки опять будешь везде раскидывать!
— Это мой дом, что хочу, то и делаю!
— Это мой храм, в нем нельзя так делать!
Люси непонимающе хлопнула глазами, отчего складка между бровей автоматически разгладилась.
— Твой храм? — переспросила девушка, ибо лучше уж сразу выяснить всю правду, которую даже не очень-то хочешь слышать.
— Люси, ты очень глупая, — широко раскрыв глаза констатировал Саламандр. — Богу нужен храм!
— Я не глупая и прекрасно это знаю, но причем тут моя квартира?!
— Так это и есть мой храм!
— Чего?! Ты совсем сдурел, что ли?! С чего ты взял, что это твой храм?
— Потому что я так хочу.
— Нет уж, Нацу, — Люси мотнула головой и продолжила, попутно вставая с колен Бога на столь желанный для стоп пол. — Это не твой храм, а мой дом, из которого ты должен, кстати говоря, свалить и…
Запястье будто обожгло — Люси сама бы себе не поверила, если бы ощущение не повторилось — ледяным пламенем. Хозяйка квартиры так и замерла в неудобном положении — одна нога на полу, вторая все так же перекинута через Саламандра, который, кстати говоря, и обжигал ее кожу, схватив девичье запястье.
Хартфилия дернула руку на себя, но не сдвинула ее ни на миллиметр. Она уже хотела возмутиться, что этот идиот в конец обнаглел, чтобы он немедленно ее отпустил и сам бы в лучших английских традициях вышвырнулся за порог ее дома. Хотела, но не смогла, потому что зеленые глаза заволокла легкая дымка.
— Это мой храм, милая, — его тон снова сменился на непроницаемо холодный и колкий, как пики льда, и ласковое обращение нисколько не смягчало фразу. Наоборот, от каждого сказанного им «милая» блондинка покрывалась гусиной кожей, предчувствуя что-то неладное. Вот и сейчас — он держал ее за запястье, не позволяя отодвинуться от него ни на дюйм, ни на йоту дальше, а его взгляд снова покалывал кожу лица. Люси сглотнула, мысленно умоляя себя смочь дослушать то, что он скажет, и не сжаться в комок. — И ты не можешь ни прогнать меня, ни уйти сама. Я — твой Бог.
Бум.
Что это было?
Кажется, сердце ухнуло куда-то вниз, больно ударяясь о ламинат. Это оно так стукнуло?
Люси бы точно подумала, что оно. Если бы собственной пятой точкой не ощутила внезапно приблизившийся к ней пол, который с характерным звуком поздоровался с женским задом.
— Ха-ха, Люси! Ты так смешно плюхнулась!
Блондинка с недоумением уставилась на хохочущего до колик Саламандра, у которого в уголках глаз выступили слезы от приступа смеха. Чего это он, кстати, ухахатывается?
Ах, да. Кажется, Хартфилия от недавнего заявления этого придурка потеряла точку опоры в виде собственных ног, вот теперь и сидит на полу и чувствует, как завтра ее мягкие женские формы будут украшать два синяка.
Что он там говорил? «Я — твой Бог»? Он ведь пошутил, правда? Или же…
В голове жутким видением пронесся взгляд зеленых глаз, в которых не читалось ничего. Абсолютно. Ни язвинки, ни азарта, ни, тем более, намека на шутку.
Я — твой Бог.
«Прекрасно», — думала про себя девушка, подбирая собственное тело с пола и потирая ушибленный зад, попутно косясь на все еще заходящегося смехом Нацу, который пытался поделиться своими мыслями обо всей этой ситуации с другом. — «У меня дома застряли ополоумевший Бог с явным психическим заболеванием и синий говорящий кот. Поздравляю, Люси. Скоро ты переедешь отсюда. В дурку.»
Примечания:
Вот такие пирожки. :3
Нацу потихоньку выходит на сцену в своем полном великолепии "Бога".
И я бы хотела кое-что уточнить.
Тема веры для многих людей очень деликатная, поэтому: я ни в коем случае не хочу задеть ничьи чувства. Под понятием "Бога" здесь по большей части фигурирует его языческое определение, но никак не понятия трех мировых религий. Нацу будет далеко не самым добрым и приятным Богом.
Поэтому, прошу, отнестись с понимаем, так как идея данного фанфика - всего лишь идея, один из амплуа Нацу, в котором я его представила.
И, конечно, всем, кому неприятна данная ситуация - советую не продолжать чтение. Для вашей же психики и моей чистой совести.
И, в общем-то, приятного прочтения тем, кто пойдет дальше. ;)