"Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!"

Мне снились красивые, одинокие сны, где я был совсем один, где никого не было. - Пьер, - звал меня кто-то из-за спины, и я обернулся, - с днем рождения, маленький. На меня смотрели теплые глаза янтарного цвета, а рядом я еле различил силуэт профессора и кого-то еще, кого я уже рассмотреть не мог. Для меня все было, как стоп-кадры: чик раз, чик другой – и изображение меняется. Я чувствовал тонкий аромат цветов, деревьев, лета из открытого окна, но не видел его, просто знал, что оно открыто. Сейчас я мог различить лишь его красивое лицо, красивые глаза. Странно, но, наверное, даже в кромешной тьме я бы узнал его силуэт. Даже если бы не видел его, я бы его почувствовал. Его губы коснулись моего лба, а большая ладонь нежно провела по волосам. То, что я чувствовал, было не любовь, а что-то другое; что-то куда большее, будто я это составляющее его, а он моего. Нам не нужно было быть вместе, чтобы доказывать свои чувства друг другу, не нужно слов. Я обрел то умопомрачительное чувство рядом с ним, он вознес меня до небес и теперь я счастлив. - Одиннадцатое июня? – хрипло спросил я. Маршал кивнул. Я хотел усмехнуться, но не получилось. Дожил до девятнадцати лет, а должен был умереть три года назад: жизнь поистине странная штука. Вроде как живешь, знаешь что умрешь – готовишься, а потом немного отклонился от графика, и уже умирать не хочется. Надеюсь, мама и Жаклин не несутся сюда на всех парах, потому что этим меня расстроят еще больше, если бы я мог, то отправил маршала тоже, но ребенок внутри меня тянулся к нему, и я тоже хотел быть рядом с ним. Когда я был еще в состоянии не засыпать на ходу, к нам приехали несколько драконов: профессор, Арно и медики из Империи. Мне хватало народу вокруг, да, когда речь идет о беременных, то драконам просто крышу сносит. Хотя сейчас мне абсолютно наплевать, главное чтобы мой маршал был рядом и изредка целовал меня. От его тепла и нежности мне становилось спокойнее. Худыми дрожащими пальцами я прикоснулся к большому животу, к моему маленькому малышу. Он со мной, он здесь, он жив. На сердце стало спокойно, когда нежные губы маршала коснулись тыльной стороны ладони. И я вновь провалился в сон. - Энриэль! – кричал я, сжимая слабыми руками простыни, - Энриэль! Он тут же подлетел ко мне с помятым видом и ошарашенным взглядом взял меня за руку. - Что такое? – его голос дрожал. - Мне больно, - прошептал я, потому что сил говорить громче больше не было, - ребенок… Где-то у моих ног началась возня: кто-то бегал, кто-то что-то кричал, кто-то согнул мои ноги в коленях и развел их. Вот он, миг, который я ждал и боялся. - Я Энриэль – синий дракон Небесных Хранителей, маршал в служении Императора, - он запнулся, потому что я мучительно вскрикнул и сжал его руку сильнее, - с этого дня становлюсь твоим мужем… - Остановись! – прокричал кто-то сбоку. - Тебя казнят, если ты проведешь ритуал без согласия старейшин! - Я даю свое согласие, - прозвучал голос профессора, - и клянусь отвечать за все. Адская боль охватила мой живот, и я попытался как-то успокоить свое сердце, чтобы оно не остановилось именно сейчас. Боже, дай моему ребенку родиться, не дай мне умереть. - …и делить с тобой, быть с тобой всю свою жизнь. Клянусь, что ты отныне мой супруг. Губы маршала коснулись безымянного пальца, и я краем глаза увидел, как на пальце появилось гладкое кольцо темно синего цвета. Что-то теплое окутало меня, как обычно обволакивает теплая вода в ванной, но это было что-то другое, что-то неземное и легкое. Мой ребенок, мой малыш – крутилось в моей голове, и я изо всех сил пытался вытащить его на свет и хотя бы посмотреть на него в последний раз. Я тужился, было больно, но я пытался превозмочь боль. В эти моменты вся жизнь пролетела перед глазами: детство, потом юношество… Но я так и не смог стать взрослым, который мог полноценно жить. Я бы хотел чтобы мой ребенок, как и его папа никогда не чувствовали этого страшного момента, когда понимаешь, как быстро вытекает время, как сквозь пальцы. Мой маленький малыш будет расти в Намюре, и жить среди таких же простых людей, как и его «мама». Мы с маршалом много обсуждали, где и как наш маленький малыш будет жить, и как его будут звать, в какой садик пойдет, в какую школу. Мы не спорили о том, как назовем нашего маленького дракончика. Если сказать точнее, то я оставил выбор за маршалом. Конечно, я хотел принять участие в выборе имени для своего ребенка, но я понимал какое это важное событие в жизни и семье маршала. В их семье уже три столетия нет новорожденных, а значит, и нет наследников. Как будет жить моя мама без меня? У нее больше не будет статуса матери немеченого гражданина, это заставляет меня волноваться каждый раз, когда я начинаю об этом думать. Надеюсь, она найдет кого-нибудь достойного и выйдет замуж, тогда уж драконы ее не смогут достать. Драконы… Один из них сейчас крепко держит мою руку и всматривается в мое лицо, на его лице отчетливо читается тревога, переживание и страх. Как бы я хотел никогда не видеть этого в глазах своих любимых. Любимых… Какое красивое слово, его даже в мыслях приятно произносить. Что-то я размечтался, нужно побыстрее, родить моего сладкого малыша, чтобы этот избалованный дракон смог его увидеть. Я стал тужиться сильнее, сердце билось очень быстро, было больно. Кто-то говорит мне, что ребенок почти вышел, но расслабляться было еще рано. Ничего не чувствую кроме как разрывающей боли внизу, но уже не такой как в начале. Скоро мой ребенок родится. Это произошло быстро и неожиданно, я думал, что смогу контролировать свою жизнь, но на самом деле ничего я не контролировал. Я откинулся на подушки, когда ребенок уже почти вышел из меня, мое сердце перестало биться. - Нет, нет, - шептал маршал и поднялся к моему лицу, чтобы поцеловать, - не засыпай, не уходи. Не оставляй меня, пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Интересно, у нас мальчик или девочка? Я не успел узнать, но это уже не так важно, потому что я его люблю вне зависимости от его пола. Сердце, оно просто остановилось и все в мгновенье стихло, я понял это лишь тогда, когда потолок, на который я смотрел, стал мутнеть, а после вообще исчез. Еще ровно две секунды я лежал и чувствовал, как сердце уже не бьется, а рука медленно разжимает крепкую ладонь Энриэля. А самое последнее, что я почувствовал это как его горячие слезы падали на мое худое, измученное лицо. И вот я умер. Меня окончательно накрыла мгла. Это как вернуться туда, где был когда-то, но забыл об этом месте. Это как мечтать и жить в своей мечте. Это как спать и видеть красивые сны бесконечно. Я снова оказался в своем сне. Сейчас все было намного ярче и реалистичнее: звезды под босыми ногами будто танцевали и играли со мной, что заставило меня улыбнуться. Млечный путь уже никуда не звал, а просто указывал куда-то вдаль. Здесь так красиво. - Привет, Пьер, - веселым голосом сказал папа. Он стоял прямо передо мной: очень молодой, как на фотографии, которую мама бережно носит в бумажнике. На нем были белая рубашка, заправленная в брюки горчичного цвета и черные туфли. Его глаза голубого цвета были не тусклее звезд, что светили вокруг, а медовые волосы волнами лежали назад. Я не помнил его, но был уверен, что сейчас передо мной стоит именно мой папа. - Пап? - Ну а кто же еще, - улыбнулся он. Я хотел подойти к нему и обнять его, но он отошел на шаг назад, отстраняясь. - Пьер, - произнес он. Папа так тоскливо называл меня по имени, будто ждал вечность, чтобы сделать это. Внезапно мне стало так тоскливо, папа был тут все время один, а я даже в снах боялся оставаться тут в этом пустом месте. - Я не чувствовал одиночества, - ответил папа на мой вопрос. – Я всегда хотел увидеть своего сына взрослым и здоровым, живым и счастливым. - Ну, я не совсем здоров и вообще, кажется, что я умер. Папино лицо застыло, будто кто-то нажал на пульте кнопку «стоп», он не шевелился, а улыбка так и озаряло его лицо. Никаких эмоции. - Как мама, сынок? - он любовно выводил каждое слово. Боже, если бы я мог, наверно, расплакался бы только от одного его тоскливого взгляда. - Хорошо, - ответил я, - она работает воспитательницей в детском саду. Только сейчас я понял, что на мне надеты мои любимые трико и мягкая футболка маршала, на ногах ничего не было. - Да, она всегда любила детей. Мы познакомились, когда однажды я пришел в младшую школу, чтобы забрать Жаклин, а потом все так закрутилось, что просто не сравнить ни с одним сентиментальным романом, - он тепло рассмеялся. - Мама часто рассказывает об этом, - тоже улыбнулся я, вспоминая, как мама рассказывала мне о любых мелочах связанных с папой. Мы молчали, я не знаю сколько, просто наслаждаясь этим моментом. - Твоя мать не может меня отпустить, - внезапно сказал папа. – Она постоянно втягивает меня в свои сны и не отпускает сама того не понимая. - Она очень тебя любит. - И я ее люблю, - тут же ответил папа, - просто ей пора жить дальше. Мне больно смотреть, как уже двенадцать лет она скорбит по мне. - Мама никогда тебя не забудет, - я выжидающе смотрел в его глаза. - Конечно, - ухмыльнулся он, - я ведь парень, в которого она была влюблена. - Почему была? Она и сейчас тебя любит! – насупился я. - Разумеется, - печально, но умиротворенно ответил он, - но сейчас в ее жизни появился кто-то, кто постепенно вытесняет меня. Мама влюблена. Я даже не знал ни о чем, но я безумно рад, что она теперь не одна. - Я тоже очень рад, хоть и немного ревную, - он вновь рассмеялся. Вновь наступила та самая тишина, и вдруг папа прервал ее: - Ну, я пошел, - весело сказал он. - Куда? – тупо спросил я, но он лишь улыбнулся и не ответил. - Я так соскучился по Мишель, но думаю, что больше не приду к ней, - затем он помахал мне ладонью и, развернувшись, стал уходить прочь, - я бы обнял тебя, но боюсь, что твой дракон загрызет меня. Как-нибудь в другой раз. Я люблю тебя. Я смотрел на его удаляющийся силуэт, и успел лишь пробормотать короткое: «Я тоже, папа». Затем я осмотрелся по сторонам, но ничего кроме звезд не видел, но когда повернулся, то увидел, как у моих ног будто охраняя, свернувшись, покоился синий дракон. Я лег на него, обнимая массивную голову. Его глаза смотрели куда-то вдаль, казалось, что он вообще меня не замечает. С ним было не страшно, с ним все казалось нормальным. - Как хорошо, что ты со мной, - прошептал я, закрывая глаза, - тут страшновато быть одному. Сколько я пробыл здесь? Что происходит? Что я здесь делаю? Зачем? В какой-то момент дракон поднялся и, подхватив меня, раскрыл свои огромные крылья и взлетел. Когда я открыл глаза, то никого не увидел вокруг себя. Я лежал на свежей постели в спальне родителей, а за окном было очень темно. Какая-то странная тяжесть была во всем теле, которая не позволяла даже рта раскрыть. На безымянном пальце левой руки было что-то холодное и легкое, я кое-как поднял руку и увидел кольцо из какого-то кристалла синего цвета. В голову ударили картинки прошедших событий. - Энриэль, - прошептал я одними губами. Дверь тут же распахнулась. Он почувствовал меня, он ждал меня и верил, что я вернусь. Боже, за его штанину хваталась маленькая девочка лет 3-4, у нее были медовые волосы и голубые, как у меня, глаза. Мой маршал не изменился, только выглядел потрепанным, но расслабился, когда взял меня за руку и поцеловал. - Папа Пьер проснулся! – восторженно прочирикала девочка. - С возвращением, маленький, - улыбнулся он и поднял девочку на руки. – Знакомься, это наша дочь и ее зовут Лиа. - Привет, - улыбнулась она и показала мне три пальца, - мне три. Я так много хотел сказать, так много узнать, но из горла даже не выходило хрипов. Маршал и Лиа забрались на кровать и обняли меня с двух сторон. Совсем расклеившись, я расплакался. - Все хорошо, малыш, - шепнул Энриэль и поцеловал меня в висок, как он всегда любил делать, - главное, что ты вернулся. Ты поправишься и снова будешь моим маленьким колючим дикобразом. Мы все наверстаем, хорошо? Я кивнул, потому что в этот момент сил хватало лишь на жалкий кивок. - Не плачь, пап, - говорила Лиа, обнимая меня за худую руку. Маршал выполнил свое обещание. Я вновь могу чувствовать объятия Энриэля, могу увидеть своего ребенка. Я жив. Я счастлив. Я здесь. Конец