Прыжок веры

Секретарша открыла дверь и обаятельно улыбнулась Кларку. — Мистер Уэйн сейчас примет вас, сэр. Кларк посмотрел на часы — он ждал Уэйна только сорок минут. Это было почти вежливо для миллиардера. Когда он вошел в кабинет, стало ясно, что задержало мужчину — он потирал глаза и зевал. — Извините. Длинная ночь, — виновато сказал Уэйн, протягивая руку. Он выглядел, если такое возможно, еще более усталым и развратным, чем в прошлый раз, когда они встречались. — Приятно снова встретить вас, мистер Уэйн, — ответил Кларк, пожимая руку мужчины. — Пожалуйста, зовите меня Брюсом, — непринужденно произнес Уэйн. Он сел по другую сторону длинного стола из красного дерева и жестом указал Кларку на стул, сцепляя руки в замок и долгим, тяжелым взглядом смотря на репортера. — Вы сказали, что вам приятно, но кажется, будто это не так. Его прямота поразила Кларка, и он ответил тем же: — Я просто пытаюсь быть вежливым, мистер Уэйн… — Пожалуйста, Брюс, — поправил мужчина, но Кларк проигнорировал его. — …Но если быть честным, я не очень рад встрече с вами. — Лицо Уэйна ничего не выражало, все его очарование быстро улетучилось, и Кларк почувствовал, что его злость растет. — Вы купили газету, чтобы запретить отправлять в печать мою статью, в которой написана правда! Это достаточно необычный способ контролировать информацию, вам так не кажется? И не очень эффективный, если учесть, что у всех есть интернет. Уэйн нахмурился. Без короткой и льстивой улыбки он выглядел осунувшимся. — Вы говорите, что в статье «написана правда». Вы так в это верите. — Слова были злыми, но голос Уэйна — отрешенным. Он встал, отодвигая назад чрезвычайно дорогое кресло. — Давайте поговорим о правде. — Уэйн отвернулся к окну, чтобы посмотреть на Готэм, его лицо было задумчивым, почти безучастным. — Давайте поговорим о Бэтмене. Вы знали, мистер Кент, что я собирался сделать предложение Рэйчел Доуз? Кларк моргнул. — Нет. — Она была… моей надеждой на лучшую жизнь. Счастливую жизнь. Она могла… спасти меня. — Его лицо исказилось, словно он видел призрака. — И тогда он не смог спасти ее. Он позволил ей умереть. — Он повернулся и уставился на Кларка. — Бэтмен виновен в ее смерти, словно бы это он устроил взрыв. Кларк моргнул. — Я не думаю, что это так. Он сделал все… — Он должен был быть достаточно силен, достаточно умен, чтобы спасти ее, — сказал Уэйн, и его губы скривились. — И если это не было достаточным предательством для города, он убил Харви Дента. — Уэйн дотронулся до окна, смотря на Готэм. — Она бы спасла меня, а Харви Дент спас бы город — такой был уговор. Но, благодаря Бэтмену, не был спасен вообще никто. — Он закрыл глаза, наклоняясь вперед и касаясь лбом стекла. — Напишите статью об этом, мистер Кент. О том, как Бэтмен подвел всех, кто когда-либо верил в него. Его голос был хриплым; он смотрел вниз, на город, словно на громадную пропасть, и праведное негодование Кларка растворилось из-за боли в глазах мужчины. — Но он не убивал Дента, — мягко возразил Кларк. — Дент умер, угрожая семье Джима Гордона. Все это в моей статье. Уэйн не отвернулся от окна. — Ваша история — не правда. — Он закрыл глаза. — Может, в ней есть несколько фактов. Но в ней нет всей правды. А она в том, что Бэтмен — тот, кто виноват во всем этом. В этих смертях, хаосе, разрухе… Он мог предотвратить это. Лично я считаю, что он заслуживает все презрение и позор, которые повисли над ним. — Он говорил твердым и безжалостным голосом. — Вы позволяете разыскивать невиновного человека за преступления, которые он не совершал! Уэйн горько усмехнулся. — Невиновного, — пробормотал он, словно делясь жестокой шуткой с городом. — Харви Дент был сумасшедшим, — сказал Кларк жестче, пытаясь пробиться через слой беспричинной ненависти. — Он убил… Кулак Уэйна врезался в стекло. — …Харви Дент был хорошим человеком и героем, и я не стану слушать, как вы порочите его имя. Он принес в Готэм надежду, которой не было здесь годами. Он поймал большую часть Готэмских мафиози за один день. Один день. — Его пустые глаза впились в Кларка, будто желая на его месте увидеть Дента. — Его методы очистки Готэма от преступников эффективнее, чем были у фрика в маске или когда-либо будут, — сказал он, и короткую искру в его глазах снова затопила горечь. — Бэтмен вдохновил психов с пушками «последовать его примеру», Харви вдохновил реальных людей, простых граждан, делать все, что в их силах, чтобы помочь городу. — Простых граждан как вы? На секунду Уэйн выглядел удивленным. — Да. Я полагаю, Харви Дент вдохновлял меня. — Он задумчиво посмотрел на Кларка. — Ваша коллега, Лоис Лейн, недавно написала статью о том, почему Метрополису несмотря ни на что нужен Супермен. Может, каждому городу нужен свой Белый рыцарь, символ неподкупности. Харви был нашим Суперменом, лучшим из нас. — Дент не идеален, так же, как и Супермен. — Да ладно, мистер Кент. Супермен больше, чем человек: он выше наших желаний и низменных потребностей. Против своей воли Кларк вспомнил свою отчаянную потребность в Лоис, готовность отказаться от своего наследия, ответственности, чтобы быть с ней. Он стыдился полетов после своей неудачи. — Никто не настолько недосягаем, мистер Уэйн. — Ну, — сказал Уэйн, и его лицо через окно освещал мрачный зимний свет, — людям нужно верить в то, что кто-то все же есть. Им нужен кто-то, защищающий их при свете дня, кто-то, кому они могут доверять, кто-то, кто никогда не падет и не подведет их. — Он покачал головой. — Бэтмен никогда не станет таким. — Его голос сочился сарказмом. — Город заслуживает своего белого рыцаря. — Настолько, чтобы лгать им о нем? Глаза Брюса Уэйна сверкнули, и взгляд стал точно таким же, как тот, адресованный Кларку на благотворительном вечере. — Я сделаю что угодно, чтобы дать жителям Готэма надежду, вы слышите меня? Что угодно. Кларк вспомнил сказанные мужчиной слова: «За свой город я бы отдал жизнь». — Вы правда имели это в виду, — сказал он, не подумав. — Вы правда настолько сильно любите Готэм. Брюс моргнул, и его лихорадочное рвение испарилось, снова оставив его усталым и измученным. — Это Готэм, — ответил он тихо и просто, словно бы это все объясняло. — Но вам, вероятно, никогда не понять. — Его голос не был обвинительным, только смиренным. — Я хочу, — сказал Кларк, и удивился, поняв, что имеет в виду. Он хотел узнать, что разжигает такую страсть в Брюсе Уэйне, что вызывает такую преданность. — Покажите мне. Брюс смотрел на него, долго и спокойно. — Значит, сделка. Вы откладываете свое публичное разоблачение в блоге, интернете или где-либо еще, а я покажу вам Готэм. Дайте мне месяц, и я покажу вам Готэм со всех сторон. — Он ослепительно улыбнулся. — И, как бонус, вы даже сохраните свою работу. Кларк скрипнул зубами и напомнил себе, что они еще не закончили. Готэм был невероятно озадачивающей частью головоломки, и если он мог получить дополнительною информацию из уст этого мужчины, приводящего его в бешенство… — А если в конце месяца я все еще буду уверен в том, что правда должна быть рассказана? — Тогда ваш ум будет противостоять лучшим хакерам «Уэйн Интерпрайзерс». Но давайте не беспокоиться об этом до конца месяца, — жизнерадостно сказал он. — Договорились? Конечно, за месяц Кларк мог убедить Уэйна в том, что статья должна быть опубликована. — Хорошо, договорились. Брюс похлопал его по спине, подталкивая к двери. — Завтра здесь же, в девять часов. Обещаю, в этот раз я не опоздаю, — добавил он, подмигивая. За этой беспечностью Кларк мог видеть усталость и что-то, близкое к отчаянию. Это было важно для Уэйна. Это была какая-то история, так говорили инстинкты Кларка. Что-то жизненно важное, что-то о темном сердце Готэма. Это была история, которую Кларк хотел рассказать. ::: Вернувшись в отель, Кларк включил свой ноутбук и открыл видео, подписанное как «Пресс-Конференция Гордона о Джокере» и снятое полгода назад. На экране новый комиссар полиции, Джим Гордон, стоял перед микрофонами, бледный, мрачный и потрясенный. — В эти времена я хочу повторить, — сказал он, — что не было доказательств причастности Бэтмена к этим убийствам. Совсем, — настойчиво добавил он. — Со всем должным уважением, сэр, — спросил репортер, и Гордон немного вздрогнул, словно готовясь, — разве полиция не имеет какой-то свой интерес в очищении имени Бэтмена? С учетом того, что вы так близко сотрудничали с ним в течение года? Гордон сжал челюсти. — Также нет доказательств того, что мы работали с Бэтменом, — невозмутимо ответил он, игнорируя волну недоверчивых смешков, прошедших по комнате. — Вы продолжаете утверждать, что Бэтмен виновен в этих убийствах, но я говорю вам… — Его голос был изнеможенным. — У нас нет доказательств того, что это он убил Марони и тех двух офицеров. Незамедлительно поднялся шум из-за его последних слов. — Бэтмен ответственен за убийства офицеров полиции? Почему вы не упоминали этого раньше? — Гордон поднял руки в умоляющем жесте, но журналисты продолжали выкрикивать вопросы. — Вы сказали это! Вы не можете забрать свои слова обратно, Гордон! Женщина с гладкими белокурыми локонами подняла руку, ее спокойный голос был громче шума. — Полиция Готэма вчера назвала имена пяти погибший офицеров. О каких двух вы говорите? Руки Гордона тряслись. — А теперь послушайте. Я не могу не подчеркнуть этого. У нас нет доказательств причастности Бэтмена к убийству детектива Генри Уэртца и исчезновению детектива Анны Рамирез. Репортерша настаивала: — Уэртц и Рамирез? Разве не дела этих двоих офицеров просматривались из-за их связей с мафией? Их подкупили? Поэтому Бэтмен убил их? — У нас нет доказательств причастности Бэтмена к чему-либо из этого, — упорно повторил Гордон. — Но… да, они оба находились под следствием. — На мгновение его лицо помрачнело. — Если их правда подкупили, то вина за это лежит на мне. Я нанял их. Я доверял им. — И из-за этого Бэтмен похитил вашу семью, не так ли? — крикнул другой репортер. — О, не пытайтесь скрыть это, Гордон! Мы разговаривали с вашими людьми, и они признались, что когда прибыли на место преступления, вы сказали им найти и арестовать Бэтмена. Он похитил вашу семью в качестве наказания за то, что вы наняли подкупных копов, и Харви Дент пытался спасти их и умер, не так ли? Хватит покрывать своего драгоценного линчевателя! Гордон опустил голову на долгое мгновение, а когда поднял ее, люди замолкли из-за того, что увидели в его глазах. — То, что случилось с моей семьей… очень личное и никак не связано с тем, о чем мы говорим. Харви Дент был героем. И его смерть… — Его голос дрогнул, и Гордон остановился, чтобы собраться с силами, и продолжил: — …И его смерть не лежит на Бэтмене. Но Кларк мог расслышать его в шуме толпы, мог видеть и его, и множество алчных улыбок. Пытаясь оградить Бэтмена от обвинений, он заставил людей видеть в линчевателе преступника большего, чем это было на самом деле. Кларк заметил, что это глупое выступление выставляло нового комиссара в плохом свете. Он закрыл файл и некоторое время пристально смотрел на пустой рабочий стол, на колеблющееся изображение кукурузного поля. Комиссар Гордон решительно игнорировал звонки Кларка. Он был словно каменная стена. Еще один кусок истории, известный лишь человеку, который наотрез отказывается говорить с назойливыми репортерами. К счастью, заметил Кларк, в его распоряжении было что-то, недоступное обычным любопытным журналистам. ::: Где-то вдалеке ночью завыли сирены. Джим Гордон скривился и подписал еще одну бумажку, а их была целая стопка. Еще одна ночь в Готэме. Еще одна ночь, на протяжении которой он должен задаваться вопросом, что было бы, если собаки не привели его в бухту. Каждую ночь он ожидал входящего звонка, того момента, когда ему скажут: Бэтмен наконец-то пойман. Он пошел бы на место преступления и снял маску с лица человека, приговоренного к смерти. С лица его друга. Так что он взял свои тридцать серебряников и вернулся к защите Готэма, как и хотел Темный рыцарь. Он слегка улыбнулся, когда услышал это: шорох плаща, шелковый шепот. Бэтмен не появлялся в его офисе около двух месяцев — безопасность была на высшем уровне, и они рисковали, если бы встречались лицом к лицу. Он обычно связывался с Джимом через компьютер, был немногословен, и его нельзя было отследить. И все же… теперь он не слышал голос, исходящий из его окна, не видел тень в переулке, на месте преступления, когда они могли стоять рядом, осязаемые и реальные друг для друга. Теперь не создавалось впечатление, будто бы линчевателю тоже нужна подстраховка комиссара. Двое мужчин с мрачным секретом, достаточно близкие, чтобы коснуться, если бы Джим был достаточно самоуверенным, чтобы сделать это. Снова шелест ткани, и Джим внезапно обернулся, чтобы увидеть его. — Ты становишься беспечным… — с триумфом начал он, а затем в шоке и ужасе замолчал, когда его глаза наткнулись на синий и красный, на внеземные лазурные глаза мужчины, парящего за окном. — Вы ждали кого-то? — вежливо спросил Супермен. Сердце Джима бешено колотилось; взгляд пришельца был острым, как кобальтовые кинжалы, и проникал прямо в душу. — Тренировки, — сказал Джим. — Инфильтрационные маневры для нашей команды спецназа. Они пытаются использовать это как предлог, чтобы незаметно подкрадываться к боссу. — Он приподнял бровь. — Войдете? Супермен влетает в открытое окно. — Я хотел поговорить с вами о Бэтмене, — произнес он. Лицо инопланетянина было непроницаемым, совершенным, безупречно беспристрастным. Ничто в его лице не показывало, что он был заинтересован в паутине лжи и полуправды, созданной Джимом, чтобы укрыть Готэм, спрятать его в защищающей темноте. На мгновение Джим представил этого ангела справедливости, накидывающегося на Бэтмена, яркой молнией вонзающегося в темную фигуру человека. Его сердце скрутило, и он использовал эту боль, чтобы звучать твердо и язвительно. И у него это получилось. — Если вы не поймали фрика в маске и ждали меня за окном, то я ничем не могу вам помочь. — Он отвел взгляд от ярких цветов и сделал глоток своего кофе. — Без обид. Долгое мгновение Супермен молча смотрел на него. Джим ждал оскорблений Бэтмена, кары за некомпетентность Гордона в выборе своих работников — Джим сжал челюсть и сильнее ухватился за ручку кружки. Если Супермен думал, что может ходить — ну, летать — туда-сюда и оскорблять людей, которые ставят на кон свою жизнь в одном из самых опасных городов мира, то… — Бэтмен никого не убивал. Пальцы Джима онемели; он ошеломленно смотрел на Супермена. Казалось, правда отразилась от стен тесного и загроможденного офиса. Супермен сделал шаг вперед и подхватил выскользнувшую из рук Джима кружку. — Я никогда не утверждал, что это не так, — удалось выговорить Джиму, когда Супермен поставил на его стол кружку. — Он обвинен в похищении вашей семьи. Вы были там. — Была борьба между Бэтменом и Дентом. Меня больше беспокоила безопасность моей семьи. Когда она была обеспечена, Дент был мертв, а Бэтмен исчез. Возможно, это была случайность. — Полиция охотится на него после этой случайности. — Чтобы допросить человека, представляющего интерес. — Допросить? — Глаза Супермена сузились. — Человека обвинили в убийстве полицейских. Вы прекрасно знаете — полиция будет стрелять на поражение. Джим смотрел на кружку, разглядывал ржавчину на фарфоре. — Череда убийств тянется с той ночи. И это не всегда единичные случаи. Супермен покачал головой. — Его обвиняют каждый раз, когда появляется какой-то головорез и прыгает с крыши, когда какой-то гангстер закалывает полицейского и оставляет его умирать. Но он не ответственен за это. — Я никогда не утверждал обратное… Супермен опустил руки на стол так, что кофе из кружки выплеснулось. — Вы говорите правду, но лжете, — сказал он. В его голосе была злость, и выглядел он не как мстящий ангел, а, скорее, как уставший и разочарованный человек. — Несмотря на все ваши осторожные отрицания, вы позволяете охотиться на человека за преступления, которые он не совершал. — Его плечи поникли, а взгляд стал умоляющим. — Вы не похожи на лжеца. Так зачем же вы лжете? — Я ужасный лжец, — прохрипел Джим. Это, в конце концов, было правдой. — Поверьте мне, Бэтмен — разыскиваемый беглец, и полиция не успокоится, пока не поймает его. — Тоже правда. Он добавил в голос пыла: — Неважно, что думаете вы или я, он заплатит за выбор, сделанный той ночью. Помоги им всем Бог, потому что это тоже правда. Супермен выпрямился. Разочарование и тень жалости испарились из его голубых глаз, оставив только горькую правду и справедливость. — Я просто надеюсь, что вы сможете жить с тем, что сделали, комиссар Гордон, — сказал он, а потом исчез. Гордон мгновение сидел в тишине, вспоминая пронзительные голубые глаза. — Я должен, — ответил он в пустоту. Затем он закрыл руками свое лицо, вслушиваясь в воющие за окном сирены машин полицейских, охотящихся на Готэмского лиса.