Прыжок веры

— Я Джек Райдер, а вы ошибаетесь. — Джек Райдер повернулся к камере и постучал карточками со сценарием по столу, а затем посмотрел на Кларка. — И сегодня у нас в гостях мистер Кларк Кент, репортер Дэйли Плэнет из Метрополиса. Вы пишете статью о Готэме, не так ли? — Ну, мистер Райдер, я приехал узнать, что в Готэме есть много более интересного, чем Бэтмен. — Более интересного, чем Бэтмен? — Райдер неверяще засмеялся. — Мистер Кент, не верьте словам СМИ о том, что мэр Гарсия пытается заставить нас молчать. В нашем городе ведется война с убийственно-опасным психом, носящим маску, и… Он остановился и приложил руку к уху, прислушиваясь. — Что? Где? Ну, чего вы ждете? Давайте! — Он повернулся к камере с нездоровым блеском в глазах. — Срочные новости, друзья. На Нью-Тригейт Бридж ситуация с захватом заложников. Полиция прибыла на место происшествия, но похитительница настаивает, чтобы ее требования транслировали именно по этому каналу… — он постучал карточками по столу, подчеркивая свои слова, — …и только тут будут все подробности! — Это правда нужно показывать? — встрял Кларк. — Я имею в виду, это захват заложников, очень переменчивая ситуация, и давать похитителям то, чего они хотят… — …Эй, может, ты тут и обладаешь трезвым мышлением, мистер парень-из-СМИ, — Райдер указал на него карточками, — но здесь, в Готэме, мы не замалчиваем правду, только чтобы скрыть грязную реальность! — Он покачал головой и снова обратился к камерам: — Ладно, техники говорят мне, что связь установлена. Это прямая трансляция, дамы и господа, горячие новости в прямом эфире, здесь, на Готэмском Инсайдере. Мониторы замеркали, и толпа ахнула, увидев лицо на экранах: наспех сделанный белый макияж, подведенные черным глаза и ярко-красные губы. Кларк узнал лицо под слоем краски — Харлин Квинзель. — Привееет, Готэм, — пропела Квинзель в камеру. — Это Харли Квинн с прямым эфиром прямо с Нью-Тригейт Бридж, где я провожу небольшое психологическое тестирование. — Она подняла стальной трос, сжимая один его конец кулаком в белой перчатке. — Теперь — я не хочу, чтобы посторонние — возможно, даже инопланетные — факторы влияли на тест, так что должна упомянуть, что у меня в руках переключатель, «кнопка мертвеца», от которого зависит, взорвутся ли несколько хорошо припрятанных бомб. Если этот летающий натурал из Метрополиса вмешается, то произойдет… — она ухмыльнулась, — …БАБАХ! Работа Джокера будет завершена. То же самое касается всех, кто ступит на этот мост, за исключением Бэтмена, — сказала она. — Это только между Мышью и мной, mano a womano. Все еще улыбаясь, она отошла от камеры, показывая двух детей, привязанных спиной к спине и висящих на веревке, идущей из балки. Она толкнула их, и они немного качнулись, так, что стало видно два заплаканных лица — дети Джима Гордона. Аудитория студии охнула, но Кларк оторвал взгляд от лиц детей, чтобы осмотреть окружающую их местность. Под ногами Квинзель был мешок с «Мешком трюков», это было нацарапано на нем маркером. Позади нее стоял автомобиль с нарисованным на капоте смайликом. — Мне нужна съемка с вертолета, — сказал Райдер, и на экране появилось новое видео, нечеткое изображение сверху моста, погруженного в сумерки. Верхний ярус моста был пуст, за исключением Квинзель, одетой в красно-черный наряд, стоящей рядом с детьми, болтающимися над краем. На нижнем уровне люди выбегали из остановившегося поезда и собирались у края, пытаясь всматриваться вверх. Там также была полиция, и Кларк видел среди них Джима Гордона, яро жестикулирующего и выкрикивающего приказы. — Видите ли, — яро начала Квинзель, и камера снова переключилась на нее, — я провела много времени, анализируя Джокера, и осознала простую психологическую истину: всем приходится выбирать. И это выбор, который показывает, кем мы на самом деле являемся. Я имею в виду не эти повседневные вопросы, как, например, «Что надеть?». — Она сделала быстрый пируэт. — Хотя думаю, что красный и черный подходят мне, конечно же. Я имею в виду настоящий выбор. Тот, который имеет значение. В нашем мире человек человеку волк, мои маленькие волчата. Здесь нет исключений. — На долю секунды ее глаза под макияжем блеснули безумством, фасад ученого ушел. — Их не может быть. И он знает, что человечность — всего лишь вежливая ложь, которую мы используем. — Ты ошибаешься, — раздался голос из теней, низкий и резкий. Шуршание, и фигура в плаще попала в объектив камеры. — Бэтмен, — выкрикнул сын Джима Гордона, его лицо зажглось отчаянной надеждой. — Бэтмен! — Маленькая девочка молчала, закусив губу, сдерживая крик. Но ее глаза говорили больше, чем слова брата. Рядом с Кларком Райдер пробормотал: — Хах. Стокгольмский синдром. Это грустно, правда. Квинзель жеманно изогнула брови. — Почему, Бэтмен? — проворковала она. — Кто мог предположить, что ты появишься здесь, чтобы спасти деток Гордона? После того, как ты, предположительно, похитил их, угрожал убить и все такое. — Умоляющие взгляды были направлены на лицо Бэтмена. — Кто-то мог бы подумать, что это ложь. — Она с силой толкнула висящих детей, и они качнулись в сторону реки. Их тихие крики эхом раздались по студии. Бэтмен сделал шаг вперед, но Харли подняла руку с переключателем. — Ох-ох-ох, — предупреждающе пробормотала она. — Мы должны уважать технический прогресс, или, я боюсь, много так называемых «невинных» готамитов умрет. А ты не хочешь этого, так ведь? — Она сладко улыбнулась Бэтмену. — Ты совсем один, Бэтмен. И ты только что стал волонтером для моего теста номер один! Это будет его завершающим достижением, венцом его психологии. И я стану той, кто докажет это! Мгновение Бэтмен стоял, не двигаясь. Затем его взгляд перешел с Квинзель на камеру, стоящую позади нее. — Мне не нужна помощь, — проскрипел он, выделяя каждое слово. — Мне не нужна… ничья вонючая помощь. — Сядь, — прошипел Райдер, и Кларк осознал, что он вскочил на ноги, всматриваясь в темную фигуру на экране. В одно мгновение мир перестроился, все стало ясным, и не было времени проклинать его собственную глупость, потому что Бэтмен — Брюс — снова начал говорить. — Сдавайся, Квинзель, — сказал он. — Я могу побить тебя одним лишь швейцарским армейским ножом. Ты совершаешь ошибку. Все, что потребуется — одна маленькая поездка. — Мистер Райдер, я протестую против этого издевательства, — выпалил Кларк. — И я не буду участвовать в этом ни минутой более. — Двери вон там, ты, слабак, — рявкнул Райдер. — Выметайся на хрен из моей студии. Кларк метнулся в сторону двери прежде, чем предложение было сказано до конца. Его сердце бешено билось. Брюс. О боже мой, Брюс. Несколько секунд спустя Супермен был в воздухе, направляясь к пентхаусу Брюса Уэйна. ::: Альфред Пенниуорт судорожно вдохнул, услышав слова Бэтмена. Одна маленькая поездка. Но как… — Никогда не ожидала, что Бэтмен будет таким разговорчивым, — фыркнула Квинзель в камеру. — В смысле — серьезно? Пустая болтовня? Ску-ка. Внезапно глухой звук от окна, и Альфред, повернувшись, вздрогнул, увидев Супермена, стучащегося в дверь. Он занес руку, словно собираясь разбить стекло, его лицо выражало ярость и страх, когда Альфред открыл дверь, выходя наружу. — Швейцарский армейский нож, — сказал он, словно это было объяснением. — Что это значило, «маленькая поездка»? — Это имена капитанов паромов. С той ночи, — сказал Альфред. — Джеймс Литтл и Питер Трип*. Он пытается сказать нам, что она заминировала паромы. «Работа Джокера завершена», по ее словам. — Понял, — ответил Супермен, готовясь к действиям. — Мистер Кент… Супермен, подожди, — сказал Альфред, останавливая его рукой. — Он нуждается во мне, — воскликнул Кларк, в его глазах — тоска. — Также поищи в больницах и полицейских департаментах. Это тоже подходит под тему о завершении работы Джокера. — Супермен кивнул, и поднялся в воздух. — …И мосты, и туннели, — торопливо добавил Альфред. — Джокер угрожал заминировать и их тоже. Возможно, у нее… — …Тут, наверное, десяток мостов и туннелей! — Взгляд Супермена был прикован к экрану телевизора, к темной, одиноко стоящей тени. — Вообще-то, семнадцать. Проверь их. — Что-нибудь еще? — Ну, был склад, за доками… но там он просто сжег немного денег, это не было личным для него. Также там проходил сбор средств на благотворительность. Супермен осмотрелся, сужая глаза. — Там нет бомб. — Ну, это уже что-то, — заключил Альфред. — Ты должен проверить все. Он доверяет тебе свой город. Доверь ему справиться с Квинзель. Супермен колебался секунду, затем кивнул. — И, Супермен… — мужчина сделал паузу, стискивая руки, — поторопись, пожалуйста. Легкая тень улыбки легла на губы Кларка, а после он исчез. На экране Квинзель пожала плечами. — Достаточно вопросов. Давай перейдем к сбору данных для моего эксперимента. Потом все произошло очень быстро. Квинзель опустилась на колени и быстрым движением достала из сумки под ногами топор. Бэтмен рванул вперед и перехватил ее за руку, в которой был переключатель, удерживая его. С радостным криком Квинзель развернулась, чтобы замахнуться топором в сторону веревки, на которой висели дети. Все еще сжимая руку Квинзель с переключателем, Бэтмен прыгнул, чтобы второй рукой схватить веревку, к которой были подвешены дети Гордона. Он ухватился за нее и удержал их от падения, балансируя на самой кромке моста. Вытащив руку из перчатки, Квинзель с силой толкнула его, отправляя Бэтмена, детей и переключатель через край моста. — Нет! — выкрикнул Альфред в пустом пентхаусе, оставаясь неуслышанным. Но он слышал вопли ужаса с нижнего уровня моста, и, помимо них, он слышал резкий звук, когда кабель, подключенный к «кнопке мертвеца», натянулся. Новости снова переключились на съемку с вертолета, показывая ужасающую картину. Бэтмен был подвешен над рекой, его руки, напряженные от агонии, были вытянуты во всю длину. Дети болтались под ним. Люди на нижнем этаже кричали, тщетно стараясь дотянуться до детей, качающихся вне их досягаемости, или в ужасе пряча глаза. Квинзель спокойно установила камеру на краю моста так, чтобы было видно происходящее. Затем она достала из сумки пистолет и уселась на кромку моста, почти чопорно скрещивая ноги. — Кажется, теперь все готово, — медленно объяснила она качающемуся Бэтмену, пока камера снова переключалась на нее, — и мы готовы начать эксперимент. Выбор. Все рушится с появлением выбора. Кого ты отпустишь? Детей или город, Бэтмен? — О, Боже, — прошептал Альфред в пустоту пентхауса. — Пожалуйста, поторопись. ::: Далеко под Бэтменом текла, извиваясь, река, усеянная льдинами. Очертания Готэма окружили его, в сумерках начали появляться огни. Дети Джима Гордона смотрели на него, и в темноте их лица были белыми овалами. На нижнем этаже моста, видел Бэтмен, собрались люди, беспомощно смотря на них. Ничто из этого не имело значения. Все, что имело значение — это веревка в одной руке и переключатель в другой. В одной руке — жизни двоих детей, в другой — жизни бесчисленных горожан Готэма. Брюс Уэйн сжал зубы и продолжал, несмотря на пламенную боль в плечах. — Ты должен что-то отпустить, — сказала Квинзель над ним, ее голос был добрым и бесстрастным, голосом психолога. — Ты должен выбрать. Выбрать или быть разорванным на части. — Она болтала ногами, смотря на него. — Просто отпусти что-то, Бэтмен. Это просто. Поверь мне, я знаю. — Она безумно рассмеялась. Его пальцы скользили? Они давно онемели. Он сжал их сильнее. Они еще не скользили, он знал это, потому что не падал. Осторожно Бэтмен начал раскачивать детей, словно маяк, едва заметными движениями. — Не двигайся, — услышал он слова Барбары, обращенные к ее брату. — Тихо. — Брюсу пришлось сдерживать ухмылку. Умная девочка. Мускулы его правой руки пронзительно заныли на это малейшее движение, но медлить еще… Люди под ним, на мосту, кричали о веревках, о чем-нибудь, чтобы дотянуться до детей. — Попридержи там своих лошадей, — рявкнула Квинзель. — Никаких посторонних переменных. Это мой эксперимент. — Раздался скрежещущий шум, когда она поднялась и отошла от края моста, а затем — звук заведенного мотора. Переключатель был привязан к машине, понял Бэтмен, готовясь. Кабель, подключенный к переключателю, дернулся вверх примерно на метр, отдаляя детей от безопасности и посылая волны боли по руке Бэтмена. Хлопнула дверь машины, и загримированное лицо Квинзель снова появилось наверху, в этот раз намного ближе. Черный вокруг ее глаз был размыт, словно после плача, но она сверкала улыбкой. — Все еще держишься? Я впечатлена. Но так больше продолжаться не может. Ты должен кого-то отпустить. Ты можешь спасти город, если позволишь детям упасть. Или ты, вероятно, можешь спасти детей, если отпустишь переключатель. Ты находчивый, так что, я уверена, сможешь что-нибудь придумать. Но ты не можешь спасти их всех. Бэтмен сильнее сжал пальцы и посмотрел вверх, на нее. Она продолжала улыбаться, но между ее бровей залегла складка. — Ты должен выбрать, — сказала она, подчеркивая свои слова. — Ты должен. Ты просто откладываешь неизбежное. Ты разве не понимаешь, как это просто? — Тишину прерывали только ветер в балках, шум реки и отдаленные всхлипы. Квинзель ударила мост кулаком. — Ладно, в таком случае я помогу тебе. На секунду она исчезла, затем появилась снова, с некоторыми усилиями поднимая свою сумку. Сунув руку в нее, она достала резиновую курицу и бросила ее Бэтмену в лицо. Она отскочила и понеслась в реку. За ней последовали подушка с изображением привидения, болтливая вставная челюсть и банановая кожура. — А вот и ты, — сказала Квинзель с облегчением, доставая шар для боулинга. Она подняла его над своей головой. — Долой бомбы! Прежде чем она отпустила шар, Бэтмен осознал, что целилась она не в него. Она целилась в детей Гордона. Бэтмен извернулся так, чтобы перехватить шар, и услышал громкий хруст, когда тот встретился с его бедром, и от удара по ноге распространилась тупая боль. Он услышал крик снизу, но веревка не оборвалась, так что ему, должно быть, удалось изменить траекторию полета шара. — Боже, забей ты уже на эту свою благородную фишку, — сказала Квинзель. — Меня от тебя блевать тянет. — Она порылась в сумке еще немного, и достала аэрозоль. Брюс узнал упаковку и закрыл глаза и рот перед тем, как жидкость резко ударилась в его лицо. Перцовый баллончик: даже закрытые, его глаза слезились и горели, казалось, что с лица содрали кожу. Он игнорировал жгучие ощущения в носу и легких и сфокусировался на каждом пальце, стараясь удержать их на месте. Дети. Бомбы. Готэм. Джим. Руки Кларка. Руки Супермена. Руки Бэтмена — его руки — держатся за веревку, за трос. Все еще. — Не думаю, что так мы доберемся до кульминации. — Голос Квинзель был слишком высоким, натянутым и полным беспокойства. — Видишь ли, это очень забавно, что ты пытаешься угнаться за всем, но ты не можешь. Ты не можешь! — Брюс с усилием моргнул, стараясь прочистить слезящиеся глаза, и увидел, как Квинзель занесла над ним бейсбольную биту. Она замахнулась, и раздался глухой вибрирующий звук. Капюшон поглотил часть удара, но мир на мгновение посерел и будто отдалился, огни Готэма поплыли вокруг него. Но Бэтмен продолжал держаться. Из-за удара битой он начал раскачиваться, так что, приложив усилия, он снова попытался раскачать детей из стороны в сторону. — Отпусти уже, будь ты проклят! — Из голоса Квинзель исчезло здравомыслие, и он наполнился безумием. — Ты должен выбрать! — закричала она, сопровождая свои слова ударами по голове и плечам Брюса. — В смысле, насколько ты глуп? Ты не можешь висеть так вечность! Он подумал, что ему и не нужна вечность. Кларк был где-то там. Кларк и Альфред слышали его. Так что ему не нужна была вечность. Ему нужно было лишь продержаться так чуть-чуть дольше. Боль стала абстрактной, даже близко не такой реальной, как угол, под которым раскачивались дети, расстояние между ними и нижним уровнем моста. Расчеты. Кровь во рту. Он немного выпустил веревку из рук, позволяя детям опуститься ниже. Углы. Скорость. Почти все. С последним толчком, вызвавшим хрип из его легких, он снова направил их в сторону нижнего уровня моста. Дети, казалось, застыли над рекой навечно, не двигаясь в воздухе. Брюс мельком взглянул на лицо Барбары, смотрящей наверх, на него. Затем в руках Джима Гордона оказалась нога его сына. Мужчина пытался втащить детей, балансируя на краю, и Бэтмен выпустил веревку еще на пару дюймов. Оставалось совсем немного, почти ничего. Над ним раздался яростный визг. — Иди к черту! — Голос Квинзель был наполнен слезами гнева. — Это уже не важно! У меня есть запасной план! Опыт пошел не так, как должен был, значит, нужно избавиться от результатов. Но… — она достала коробочку с до смешного большой красной кнопкой, — по крайней мере, я наслажусь бабахом, который снесет Готэм! Она нажала на кнопку, и ее лицо зажглось почти детским нетерпением. Тишина. Лишь ветер в балках. — Нет, — пробормотала Квинзель, снова и снова нажимая на кнопку. — Нет! Я проверила батарейки и протестировала, все должно работать! Это несправедливо, это неправильно, теперь он никогда не узнает, как хорошо я его понимаю! — Она швырнула детонатор в Бэтмена и развернулась. — Ну ладно, — раздался ее крик. Машину снова завели, и Бэтмен услышал рев мотора. Визг шин, и кабель внезапно перестал быть таким натянутым. Грохот, металл против бетона, что-то разбивается, и на него падают обломки, избивая его тело под крики людей. Они опустились примерно на метр, и Брюс увидел искаженное ужасом лицо Джима Гордона с ботинком в руке. Дети тоже спустились ниже, раскачиваясь из стороны в сторону над рекой. Еще один быстрый расчет: Бэтмен согнул руку, что сопровождалось острой болью в суставах, и качнул детей обратно в сторону моста. Веревка была перерезана, когда они, наконец, оказались в руках Гордона. Теперь люди смотрели и указывали на него пальцами — метал скрежетал на попытки Квинзель снести поручень, но это было неважно. Дети были в безопасности. Он все еще держался за переключатель. Кабель дернулся вверх на несколько футов, встряхнув Бэтмена, словно марионетку. Снова грохот, металлический скрежет: посмотрев наверх, Бэтмен увидел переднюю часть машины, прежде чем осознал, что она падает с моста. Затем он перевел взгляд на кабель, все еще соединяющий его с машиной. Он все еще держался за переключатель. Всего одно короткое мгновение он летел. Это была смерть, которую он бы и выбрал: тишина Готэма, сияющего и безопасного. Это хорошая смерть. Избитая и покореженная сталь машины стала источником падающих кусков металла и мусора. Было еще кое-что — Бэтмен чувствовал, как мышцы в руке напрягались и рвались, и он снова падал. Готэм, прекрасный и безжалостный, вращался вокруг него, наблюдая, как он падает. Снова — агония, и он опустился еще ниже. Брюс посмотрел на свою правую руку, отдаленно понимая, что он так и не отпускал переключателя. Теперь он висел под нижним уровнем моста, но шумящая река все еще была далеко. Его левая рука все еще держалась за веревку, качающуюся между ним и водой. Машина с Квинзель исчезала, поглощенная водой. Люди что-то кричали над ним. Дети были в безопасности. Он все еще держался за «кнопку мертвеца», соединенную с какой-то частью машины. Удерживал ее. Очевидно, трос зацепился за что-то. Брюс посмеялся, если бы мог, потому что теперь выбор стал проще. Он сильнее сжал руку на переключателе, желая остаться в воздухе, избежать падения. Он знал, что в конце концов ему все-таки придется отпустить трос. Просто не сейчас. А потом его начали медленно поднимать. Он посмотрел наверх и увидел людей, тянущих трос, стараясь достать его, пока он не оказался почти у края. Там стоял Джим Гордон, держащий трос, а за ним — другие офицеры. Ноги Бэтмена касались моста, и он попытался встать на него, перенеся вес на ноги и оттолкнувшись. Крепкий мужчина в бейсбольной кепке тянулся к нему. — Дай мне руку! — кричал он. — Отпусти машину, парень! Дай мне руку! Люди кричали, создавая сбивающую с толку какофонию звуков своими злыми голосами. — Отпусти! — кричали они. — Бэтмен, отпусти! Дай мне руку! Отпусти, и мы вытащим тебя! — Он посмотрел на переключатель в своей руке, затем — на груду металла в реке. — Отпусти! Он смотрел на них через внезапно появившийся свет. Он не мог отпустить. Квинзель могла блефовать, могла ошибиться. Он не мог быть уверен. Выбор оставался прежним. Он сильнее сжал переключатель занемевшими пальцами. — Он не отпустит, — прозвучал над ним голос Гордона, более грубый, чем обычно. — Он не может. — Бэтмен закрыл глаза. Джим понимал. Как и всегда. — Черт побери этого упрямца, — прохрипел Гордон. — Продолжайте тянуть. — Где-то в отдалении всхлипывала женщина. Из-за кого? Из толпы раздались ахи. Он с усилием открыл слезящиеся глаза и увидел пятно синего и красного перед собой. Он попытался сконцентрироваться, начиная видеть лучше. — Бэтмен, — сказал Супермен. Кларк парил в воздухе перед ним. — Бэтмен. Ты в безопасности. Ты можешь отпустить. Брюс, не отрывая от него взгляда, начал медленно разжимать пальцы. Трос с переключателем и остатки машины в тишине упали в реку, пропадая под волнами. Бэтмен подался вперед, и толпа подняла его на мост, в безопасность. — Спасибо, что спас моих детей, — поблагодарил Джим Гордон, помогая ему сесть. — Я сказал тебе никогда не говорить этого, — ответил Бэтмен. Или попытался, потому что вместо слов у него получился какой-то скрежет, словно он кричал целый час, так что вышло: — …сказал… никогда… говорить, — но Джим Гордон улыбнулся, будто бы понял. Затем Джим выпрямился, оглядывая толпу. — Нужно очистить мост, пока не станет слишком темно, — скомандовал он офицерам резким голосом. — Очистите мост и еще раз проверьте на наличие бомб. — Он посмотрел на линию горизонта и сказал, словно размышляя вслух: — Темнеет. Это, вероятно, займет около получаса. Он наклонился и обнял своих детей, которые обняли его в ответ. Затем Барбара оторвалась от отца и обняла Бэтмена. Из-за ее действий он снова почувствовал агонию, так что ему пришлось сдерживать стон боли. — Мягче, — произнес Джим Гордон. — Будьте с ним помягче. Она поцеловала его капюшон и отошла. Джимми Гордон тоже подошел, коснувшись его плеча, прежде чем снова взяться за руку отца. Его молча окружали люди, робко касаясь, словно желая убедиться в том, что он реален. В том, что увиденное ими было реально. Джим Гордон нарушил тишину. — Ладно, — сказал он. Его голос был мягким, но решительным. — Шоу закончилось. Все расходитесь по домам. Люди медленно побрели с моста, некоторые — обнимая друг друга, некоторые — оглядываясь назад. Вместе они ушли, оставляя Бэтмена одного. Не совсем одного. — Помоги мне, — прошептал он фигуре рядом с собой. — Помоги мне встать. Супермен помог ему подняться. Брюс зашипел от боли, но встал на ноги, смотря вдаль, на горожан Готэма, исчезающих в темноте. Супермен стоял рядом с ним. — Не так я планировал сказать тебе, — пробормотал Брюс. Раздалось мягкое хмыканье. — Едва ли что-то из произошедшего было запланировано. — Ты звучишь по-другому. — Голос все еще принадлежал Кларку, но он был ниже, сильнее. — Как и ты. — Слишком много секретов. — Он вовсе не знал этого мужчину, стоящего рядом с ним. Эта мысль, к удивлению, была болезненной. Он сглотнул кровь и попытался выпрямиться. — Ты правда так думаешь? — спросил Супермен с любопытством. Казалось, он понимал, что Брюс имел в виду. — Думаю, мы знаем друг друга намного лучше, чем предполагали. Брюс старался придумать ответ, но внезапно в ушах начало странно звенеть. Он закашлялся, желая не испытывать эту боль в груди. Он попытался сделать шаг вперед, но его ноги подкосились, а глаза застелила красная пелена. А затем он оказался в руках Супермена, в руках Кларка, поднимаемый в небо, полное звезд, прежде чем все погрузилось в темноту. ::: Движение. Голоса. Свет. Боль. Еще боль. Снова темнота. ::: Руки, пытающиеся снять с него капюшон. Он протестующе кричит, хрипит и сопротивляется. — Мастер Уэйн. Все хорошо, вы в безопасности. Он перестал сопротивляться, позволил рукам снять капюшон. Он услышал долгий судорожный вдох, затем — голос Кларка: — Брюс. — Его кольнуло беспокойство: должно быть, он ужасно выглядит, весь в кровавых ожогах и синяках. Руки, прохладные по сравнению с покрытой пузырями кожей, невозможно нежно коснулись его лица. — Мне так жаль. Прости, что я так поздно. Голос Кларка был наполнен горем, но его слова ничего не значили, они просто не имели смысла. — Спасибо тебе, — удалось сказать Брюсу. Полные предложения были за пределами его возможностей. — Мой город. — Твой город, — согласился Кларк. — Мы должны снять с него костюм, — сказал Альфред. — Ему будет больно, — резко ответил Кларк. — Он справится, — настоял Альфред. В его голосе смешали сожаление, гордость и раздражение. Брюс одобрительно усмехнулся, и Кларк мягко коснулся его губ. — Видишь, все это время я был прав, — сказал он. — Ты сумасшедший и склонный к саморазрушению, и, думаю, я люблю тебя. А кто в таком случае ты? хотел спросить Брюс, но его голос с ним не согласился. Скоро вернулась боль, и в голове у него остались лишь три последних слова, сказанных Кларком. И он держался за них, пока снова не погрузился в темноту. ::: Он лежал на прохладных простынях. Боль еще ощущалась, но она была более отдаленной. Он мог слышать, как рядом разговаривают Кларк и Альфред. Он позволил голосам отойти на задний план, и вместо них слышал вопрос, давным-давно заданный Альфреду: — Что я должен делать? Он вдохнул, выдохнул, и голоса внезапно умолкли. На его лбу оказалась рука, прохладная и успокаивающая. Голос Кларка. Слова ничего не значили. Он знал, что мог отдохнуть. Он сделал выбор, и Готэм спас его. Он выдержал.