You are the gift of my destiny

      Вам когда-нибудь было так паршиво на душе? Кажется, будто знаешь человека лучше других, а потом неожиданно понимаешь, что в реальности он ведёт себя совсем по-другому.       Громкая трель звонка на минуту оглушает, но приводит в чувства. Одноклассники спешат покинуть кабинет и скорее оказаться в классе математики, чтобы грозный учитель не отругал за опоздание. Лично мне сейчас было не до Себастьяна: совесть грызла за неправильное представление любимого кумира. А если он не сможет простить непутёвую, влюблённую ученицу? Я ведь не должна подавать виду, что мне больно, но чёрт… Как же это сложно!       Когда ученики освободили помещение, как ни странно, дышать стало легче. Сейчас возьму себя в руки и всё расскажу. Да-да, вот прямо сейчас.       — Атсуши Сакураи, пожалуйста, простите, — тяжело вздыхаю, когда замечаю в родном карем взгляде разочарование и… обиду?       Сама не понимаю, как так получается: глаза вмиг наполняются солёной прозрачной жидкостью. Из-за чего-то хочется плакать. Нет, не только плакать. Хочется разреветься, потонуть в объятьях крепких мужских рук, не изученных ранее, но каждый раз просматриваемых на одиночном фото, где были изображены его особые части тела: губы, шея, оголённые руки и грудь с выпирающими ключицами, широкими плечами, на часок забыться, хочется слиться вместе с ним, так хочется, чтобы он утешил.       — Я пойду… — забираю со стула тяжёлую сумку и уже бегу со всех ног к выходу, пока резко не останавливаюсь около двери: до сознания доходит смысл сказанных им слов.       — Оставь мне свой номер телефона, пожалуйста.       Я дёрнулась, как бы отходя от шока. Зачем ему номер — до конца ещё не понятно, но противиться судьбе не стала, молча вырвала из черновика помятый листочек и быстро вывела на бумажной поверхности красивые цифры, растянутые почти по всей длинной линейке. Дрожащей от волнения рукой протягиваю лист преподавателю, но как только тот перехватывает в воздухе запястье, меня чуть инфаркт не хватил.       — Недурно, — он оценивающим взглядом оглядел красивый маникюр. Насыщенный чёрный лак сделал своё дело.       Мельком посмотрела и на его руку, которая сейчас крепко держала мою. Странно, но покрашенных в чёрный цвет ногтей не было. Они были стёрты, по-видимому, недавно, так что в некоторых местах на ногтях виднелись грязные полосы.       — ...правую руку.       — Простите, что? — теряюсь, не успевая во время отреагировать и поднять на него взгляд.       — Я говорю: «У меня плохо получается красить правую руку». Надеюсь, когда-нибудь, Ксения, Вы покрасите мне ногти. К тому же, чёрный лак недавно закончился. А у тебя он ещё есть, как погляжу. Поделишься?       — Конечно же! Я Вам и маникюр такой сделаю! Ну… если захотите.       — Отлично. — Атсуши улыбается. — Тогда жди от меня звонка.       Улыбаюсь в ответ. Пальцы исполнителя нежно пробегаются по коже, высвобождая из моей сжатой руки лист с номером телефона. Нет, ну это бред! Любовь так не начинается. Хотя, может и да. Ай, плевать. Пусть будет, что будет.       Резко опускаю голову к лицу учителя и мягко целую гладко выбритую щеку. Потом также резко отстраняюсь, неспеша хватаю с парты сумку и прощаюсь, наверное, с офигевшим Сакураи, покидая кабинет. Хах, интересно, а он смутился? Он вообще хоть что-нибудь понял? Просто взяла и поцеловала! Ну ладно ещё в губы, но в щеку — это уже вообще детский сад. Дура, тебе шестнадцать, а ты до сих пор ведёшь себя как пятилетний ребёнок.       Телефон запищал в кармане. Достаю его из укрытия и с широко распахнутыми глазами пробегаюсь взглядом по смс от незнакомого абонента.       «Большое спасибо за столь чувственный поцелуй, ангел; -)»       Не верю ни глазам, ни сообщению. Конечно, было ясно, от кого оно. Но у меня на языке вертится лишь один вопрос: «Почему?». Мог просто принять это за одну из детских шалостей, но нет же, нужно обязательно написать это обыкновенное слово благодарности. Просто, а как приятно. Ксюша в мечтах. Этот день по-особому волшебный, кажется. Ой, да брось! Он меня просто доводит. А что, если…       Жму на экран, набирая ответное сообщение. Ну смотри, не доиграйся, любимый.       «Почему ангел? Когда это я из ученицы в ангела успела превратиться?»       Отправила. Всё. Душа спокойна.       Звонок на урок. Именно он и выбивает из мира Мечтаний. Оклемавшись, тупо стою на одном месте и долго вспоминаю, какой у нас дальше предмет. Вспомнив же, мчусь на второй этаж, как угорелая. А дальше ждало распятие на кресте, ведь следующий урок — алгебра. Да простит меня Всевышний за следующие слава, но… «Сука, как я тебя ненавижу!»       Через минуту я стояла около двери в ненавистный кабинет. Стучать страшно, заходить без разрешение – опасно для жизни. Эй, чего это я, как хлюпик? Ещё чего. Не боюсь я его!       Захожу в класс без стука с гордо приподнятой головой. Зловещая аура, исходящая от этакого демона-математика Себастьяна, мгновенно убила все надежды, а также бабочек в животе.       — Белокрылова! — горланит профессор точных наук. — Ты. Я. В кабинете. После уроков. Ясно?!       На этот раз никто не смеялся и не хихикал, я же нервно сглотнула, но ком так и застрял в горле.       — Тебе ясно? Не слышу.       — Д-да, мне всё ясно. Можно сесть?       — Садись, — он злобно смотрит в мою сторону.       «Фак! Фак, фак, фак! Бесишь».       Снова пялится на меня, как на идиотку. Не смотрю в его сторону, больно нужно. Нутром чую: день будет долгим и о-о-очень интересным. Ни на что не намекаю. А урок только начался, как и веселье… Ага.