Каннибалу чужды чувства

Комната. Белые стены, чёрный пол. Из этого всего очень выделялось кресло темно-вишневого цвета. Всё казалось реальным, но при этом таким фальшивым. — Помнишь меня? Помнишь тот труп женщины, закопанный на перекрестке? Помнишь тот договор? Помнишь откуда у тебя этот шрам? Шептал голос издалека и перерастал в крик, звонкий крик, который сводит с ума, но не дает проснуться. И голос не один, их два. Один все таким же шепотом говорит: — Помнишь те жертвы ради меня, которые стали для тебя забавой? Помнишь нож, который для тебя теперь просто игрушка? Все, что хочется сделать — заткнуть уши и кричать: «ЗАТКНИСЬ, ЗАТКНИСЬ, ЗАТКНИСЬ!!!». Второй голос просто кричит. Кричит и кричит, не прекращая. Слышали, как кричат матери, когда теряют своих детей? Слышали, как кричат отцы? Слышать такой крик так больно; сердце сжимает. А эта тварь кричит по-другому — раздирая уши, заставляя закрыть их, но крик не станет тише. Только громче. Хочется разодрать уши. Но он резко обрывается. — Томас… Том… Парень просыпается ближе к трем часам дня. Он все еще в машине, но она уже возле дома, видимо его не стали будить. Хватая рюкзак он выходит их машины. — Сынок, ты уже проснулся? Прости, что не разбудила, ты после таблеток всегда засыпаешь. Отец уже отнес твои вещи в твою новую комнату. Все твои таблетки стоят вон в том шкафу… И да, сынок, прошу, не клади ножи и веревку сверху. — Хорошо, что-то еще? — Мы с твоим отцом тут будем еще день. И не лезь на чужую территорию. — О чем ты? Томас прекрасно понимал, о чем она, так как на его лице появилась ухмылка. — Сам знаешь, тут вроде как каннибал водится, а мы как раз на улице, где больше всего пропадало людей. Будь осторожней. Перчатки не забудь, следы не оставляй, проверяй на наличие камер. И будь осторожен. — Хорошо, мамочка. Покажешь где моя комната? Мальчишка всегда играл на публику, даже перед родителями. Его мать знала его секрет, а он знал ее тайну. Фальшивая полу-улыбка, эмоции. Мать знала его секрет, знала что он псих, но не предавала его. «Зачем?», спросите вы. Ответ прост — она сама виновата в этом. Нет, сын ее не винил, он даже говорил, что рад. Но она не верила, нет. Не может такого быть, что она сотворила такое. Собственное дитя хотела принести в жертву дьяволу, но случилась неудача и он выжил. Ему было пять лет. Невинный мальчик, который каждый день говорил родителям как он их любит, теперь похож на куклу без кукловода. Кукла всегда кажется живой, но в её глазах нет того блеска жизни. Кукла должна стоять за витриной и приманивать своим видом, и устрашать одновременно. Но Томас был похож на сломанную шарнирную куклу. Именно из-за этого кукловод её выбросил. Сломанную куклу можно починить. Но зачем тратить столько усилий, если все равно она снова сломается. Новая кукла — вот замена. — Да, сынок, пошли, покажу ее. Тебе же еще и другие таблетки пить нужно. На лице матери появилась грустная улыбка.